Никогда мне не приходилось столь быстро браться за дело. Попутно я распорядился отобрать людей, которым предстояло стать каменщиками. Что касается столяров и плотников, тут обстояло легче, многие в лагере умели работать с деревом.
Я уже прикинул, что за лето успею заложить фундаменты главных строений и поставить внешнюю стену. Конечно, это не будет замок наподобие Вендена, совсем нет, но искусное сочетание внутренних укреплений, обозначенных мной на плане, позволяло надеяться, что линнус станет крепким орешком для нападающих.
Ещё я думал о том, что в этом линнусе найдётся мне место и, быть может, рядом со мной окажется Анна…
Так я остался на следующий день. Они хорошо работали и копали с большим усердием. Сотни людей орудовали лопатами, ломами, а я прикидывал, где ставить печи для обжига кирпича и варки смолы.
Но меня беспокоила Анна. Как там она в Белом ронделе, ведь если Трампедах узнает о моём визите, он спрячет Анну в другом месте.
До встречи с Мартом я чувствовал себя человеком, обременённым неясной тягой к малознакомой девушке. Теперь навалилась забота с линнусом. Когда я берусь за дело, всё во мне преображается. Беспечность меня оставляет, дни и ночи мне нет покоя.
Между прочим, я объяснил Марту, что если удастся наладить хорошую кузницу и доставить железо, то можно ковать простое оружие, а сам всё подумывал о комнате Трампедаха.
- Надобно выбрать девушку, - сказал мне Эрик-швед. - Если ты не замуруешь девушку в первую стену, постройка у тебя не пойдёт.
Я отмахнулся от варварского совета.
- Помяни моё слово, - настаивал Эрик.
Я встретил знакомого малыша и спросил, где учитель пения господин Тарвальд.
- Ушёл, ушёл! - мальчик махнул рукой. - Теперь учит птиц и медведя Арми.
Уж не этот ли Арми повредил мне плечо?
Мне нравилось среди этих людей. Они относились ко мне с почтением, а одна девушка, смущаясь, подарила букет цветов. Конечно, жизнь у них нелегка. Теперь лето, в лесу много ягод, а скоро пойдут грибы, но что будет, когда наступят холодные дни?
- Март, - сказал я, - быть может, мне стоит вызволить Анну? Трампедаху я оставлю письмо с объяснением и с Анной приеду в линнус. Ведь он никак не подумает, что виноваты "эстонские братья".
- Не торопи время, - пробормотал тот.
Я и сам понимал, что этот план нехорош. С кем бы ни бежала Анна, Трампедаху не осталось бы смысла хранить при себе тайну лесного селения.
Всё это так печально.
Март упрашивал меня остаться ещё на несколько дней, но я объяснил, что мне следует наведаться в город по крайней мере для того, чтобы запастись необходимыми инструментами для расчётов, а заодно сговориться с купцами и ремесленниками насчёт необходимого.
Кроме того, я хотел повидать Анну.
Я полагал, что на этот раз мне не завяжут глаза, но "эстонские братья" оказались осторожными, дорога к холму осталась для меня неведомой.
Я решил переселиться от рыцаря Трампедаха и для этой цели наведался к трактирщику Меклеру. Тот подыскал мне комнату с видом на Ратушную площадь.
Трампедаху же я сказал:
- В городе становится опасно. Я предпочту держаться вдали от вас.
Вся эта игра с участием в заговоре мне порядочно надоела, а Трампедах не проявлял желания знакомить меня с остальными заговорщиками.
Не успел я обосноваться у Меклера, как явился хмельной Кавалек и, заливаясь слезами, стал уверять, что безумно любит Анну.
- Я полк рейтаров изрублю, лишь бы её повидать! - кричал он. - Где этот старый пёс? Он обманул меня, я буду с ним драться!
Кавалек хватал себя за длинный чуб, это странное произведение польского цирюльника, и колотился головой об стол.
- Пан Анджей, - сказал я, - мой совет, не связывайтесь с Трампедахом. Надеюсь, вы знаете указ короля о всяческих льготах немцам?
- Но он обманул меня, он упрятал Анну! - кричал Кавалек.
- Как вы докажете это, пан Анджей? Покалечить рыцаря вам, может быть, и удастся, но тогда ливонцы пошлют жалобу королю, и вам несдобровать. Судьба всей Ливонии зависит от того, на чью сторону встанут ливонарии.
- Вы думаете, он на нашей стороне? - воскликнул Кавалек. - Чёрта с два! Я не удивлюсь, если тут целый заговор!
Кавалек как в воду смотрел. Впрочем, особым провидцем быть не надо, заговоры обычное дело теперь.
Во время разговора Кавалек утирал лицо рукавом кунтуша и выглядел скорее подростком, чем славным рубакой, не раз побывавшем в сражении.
По обыкновению, утром я делаю упражнения, чтобы сохранить гибкость тела, но в этот раз помешало плечо. Раны затянулись, но опухло предплечье, я еле шевелил пальцами рук.
В харчевне видел Фробелиуса. Тот сообщил, что у рыцаря Трампедаха исчез кучер Антс.
- Лихое время, - сказал я. - Многие пропадают без следа.
- Я собираюсь вернуться в Вену, - сказал Фробелиус.
- Так и не повидав невесты?
Фробелиус пожал плечами, но, помолчав, спросил:
- Вы знаете, где она?
Теперь пришёл мой черёд пожать плечами. На этот вопрос я уже отвечал.
Я понимал приблизительно, что происходит. В детстве они дружили, родители их обручили, но теперь прошло слишком много времени, и Фробелиус не знал, как себя держать. Похожее, я надеялся, происходило и с Анной.
Остаток дня я провёл в хлопотах о предстоящей постройке. Гильдии в Дерпте пришли в упадок, но всё же я разыскал старшину Большой гильдии, куда входили мастера-строители, и окольным путём выведывал, на что мы могли рассчитывать.
Неутешительный разговор. Старшина только и делал, что сокрушался по поводу неурядиц, преследующих гильдию. Лучшие мастера покинули город, магистрат существует только на бумаге, ландтаг не собирался множество лет.
- Да что вы хотите, если церковь святого Мартина обратили в цейхгауз, а у святого Якоба поставили известковую печь! - воскликнул старшина. - Сейчас время разрушений, а не построек!
Я извлёк свои путевые наброски и листок за листком изучал планы замков, которые рисовал по пути в Ливонию. Какие формы предпочесть? Ясно, что линнус будет кирпичный, на холме достаточно хорошая глина. Об украшениях не придётся заботиться, замок будет простой, не слишком высокий, и в этом смысле я всё больше присматривался к крепостям Скандинавии. Башни поставим квадратные, во избежание просчётов округлые формы оставим в покое. Перепады высот дадут возможность упрятать многие службы под холм, там же выроем склады и арсеналы…
Но вот незадача, я арестован. К Меклеру явился сержант Леман с пятью солдатами и вручил мне предписание об аресте, подписанное начальником гарнизона полковником Ла Тробе.
Делать нечего, я сдал пистолеты и отправился в магистрат, где, развалившись за обширным столом, меня поджидал полковник.
- Шведский шпион! - рявкнул он, как только закрылась дверь.
Я стал разглядывать этого человека. Толст, неряшлив и пёстро одет. Яркий колет с медными бляхами, из-под него широкие рукава старомодной куртки, шведский отложной воротник и безвкусная булавка. Огромная шляпа лежит на столе, прикрывая весь угол, у саксонцев слабость к парижским шляпам, они готовы отдать за них немалые деньги.
- Шведский шпион! - ещё раз провозгласил полковник Ла Тробе.
- Вы можете это доказать? - поинтересовался я.
- Я всё про тебя знаю! Ты явился из Вендена от Больцагеля!
Неприятный сюрприз, этому человеку и в самом деле что-то известно.
- Твоё имя Эксхольм! Ты приехал сюда шпионить! Тебе снимут голову! - громогласно объявил полковник Ла Тробе.
- Однако вы торопитесь, уважаемый полковник, - сказал я. - Подумайте лучше о своей голове.
- Рассказывай всё! Это избавит тебя от пыток!
- Я всё же хотел бы знать, почему меня схватили. Какие к тому причины, господин полковник?
- Ты любопытен. - Он тяжело переваливается в кресле. - Хорошо, я тебе скажу. Отец Больцагель, который тебя послал, одумался и теперь дружит с нами.
- С кем это с вами, господин полковник?
- С его величеством королём Сигизмундом! - полковник Ла Тробе сделал движение, чтобы приподняться, но тут же опустился, считая, наверно, лишним воздавать при мне почести польскому королю.
- Но я не знаю никакого Больцагеля, господин полковник.
- Зато он тебя знает. Ты послан в Дерпт шпионить, твоё имя Эксхольм!
Не славный ли рыцарь помог моему аресту? Ведь если некто Больцагель перешёл к полякам, он должен раскрыть не только Эксхольма, в роли которого я подвизаюсь, но и весь заговор, а прежде всего Трампедаха.
- Как вы докажете, что имя моё Эксхольм? - спросил я.
- Мне не нужно доказывать, тебя тут знают!
- Кто же знает меня в этом городе? Я ведь заезжий путешественник. Разве только хозяин дома, в котором меня приютили, рыцарь Трампедах?
- Оставь его в покое! Рыцарь Трампедах доблестный воин!
Так, значит, Трампедах в стороне. Скорее всего, и полковник Ла Тробе участвует в заговоре. Видимо, от меня просто решили избавиться. Но почему? Может быть, они успели передумать и не собираются помогать шведам? Или доблестный рыцарь опасается, что я увезу Анну?
- Что вы собираетесь со мной делать? - спросил я.
- Ты будешь казнён!
- Неужто у вас так скоро всё делается?
- На войне нет места промедлению!
- Одумайтесь, полковник Ла Тробе, - сказал я, - и не забудьте о своей голове. Я вижу вас насквозь.
- Что ты видишь, шпион?
- Я вижу в вашем кармане шведские кроны.
- Что? - Лицо полковника багровеет. - Что ты сказал?
- Потише, потише, господин полковник. Со мною не так легко справиться. Вы думаете, я один? Ошибаетесь. В городе есть люди, которым поручена моя охрана. Если хоть волос упадёт с моей головы, всё станет известно в Стокгольме.
Полковник засопел.
- Да, да, в Стокгольме. Когда сюда придут шведы, вас повесят на первом суку.
- Я постараюсь не встречаться с твоими шведами, - сказал Ла Тробе.
- Хотите удрать, бросить город на произвол судьбы?
Полковник Ла Тробе стукнул кулаком по столу:
- Ты ещё разговариваешь, шпион!
- Не пойму, чего вы хотите от меня, господин полковник. Казнить меня без суда не много выгоды, а к тому же опасно. Я думаю, мы найдём общий язык, господин полковник.
Внезапно он понизил голос и проговорил:
- Я знаю, куда ты наведывался не один раз.
Полковник Ла Тробе подмигнул. Я не считал нужным поддерживать разговор, пока он не выскажется более прямо.
- Золото, а? Я всё знаю про это золото. Тебе придётся со мной поделиться. Тогда ты выйдешь сухим из воды.
- Не понимаю, о каком золоте вы говорите.
- Тебя видел разбойник из шайки Кюрцера. Ты убил Кюрцера, а мы поймали разбойника. Ты был у "эстонских братьев", ты ехал с эстонцем. Много у них золота? Я знаю, один малыш делает из камней золото.
Значит, слухи о "золоте" Лембита достигли ушей Ла Тробе.
- Ты видел там много золота? - допытывался Ла Тробе. - Не бойся, я ничего не скажу Трампедаху. - Полковник опять подмигнул. - Ты шведский шпион, но я тебя отпущу, если покажешь дорогу.
Я расхохотался.
- Ты смеёшься, шпион? - спросил Ла Тробе.
- Над вами кто-то подшутил, полковник. Я не знаю "эстонских братьев" и ничего не слышал о малыше-алхимике. Что касается какого-то Кюрцера, то действительно на меня напали в то время, как я совершал прогулку.
- Я тебя закую, - сказал он угрожающе.
Дело плохо. Он что-то слышал о лесном лагере, а уж если о "золоте" прознает Трампедах, которому и вовсе известна дорога…
В кабинет, гремя саблями, вошли шляхтичи во главе с Кавалеком.
- Этот человек пойдёт с нами! - громогласно объявил Кавалек и ущипнул свой короткий ус.
- Но, господа… - запротестовал Ла Тробе.
- Именем короля! - гремел Кавалек.
- Он арестован, я не могу его отпустить!
- А кто собирается его отпускать? Он просто пойдёт с нами.
- Это самоуправство! Здесь я командую, эй, солдаты! - крикнул Ла Тробе.
Ввалился Леман и несколько саксонцев, поляки взялись за сабли.
- А я говорю, этот человек пойдёт с нами! - Кавалек с усмешкой глядел на Ла Тробе.
- Не перечьте, не перечьте, полковник, - добавил Кшетусский. - Всё равно мы добьёмся своего.
- Панове, по какому праву врываются в мой кабинет?
- Мы просто вас навестили, полковник. - Кшетусский слегка поклонился.
- Зачем вам этот человек?
- Поляки не договорятся с саксонцами! - рявкнул Кавалек. - Сначала скажите, зачем он вам?
- Мы просто беседуем, - уклончиво сказал Ла Тробе.
- Теперь наша очередь, - сказал Кшетусский.
- Но мы ещё не закончили, господа.
- Вы сделаете это в следующий раз, - пообещал Кавалек. - Пойдёмте, пан Путешественник.
- Я протестую! - закричал Ла Тробе. - Леман, не пропускать!
Ландскнехты неохотно взялись за оружие.
- Неужто случится драчка? - Кавалек снова ущипнул ус. - Однако с копьями тут не развернуться, у нас преимущество.
Полковник Ла Тробе тяжело дышал.
- Панове, этот человек скрывает своё имя! Он преступник!
- Договаривайте, договаривайте, любезный, - сказал я.
Но Ла Тробе не осмелился назвать меня шпионом. Ещё бы! Если подозрения мои верны и Ла Тробе в сговоре с Трампедахом, то ему никак не выгодно, чтобы об этом узнали поляки.
- Мы разберёмся, - сказал Кшетусский. - В конце концов, кто тут хозяин, польский король или саксонский курфюрст?
- Я тоже состою на службе у его величества! - сказал Ла Тробе.
- Пустые разговоры. - Кшетусский отодвинул рукой Лемана и направился к двери.
Из кабинета Ла Тробе я вышел вместе с поляками.
На улице шляхтичи отошли, а Кавалек торжественно сказал:
- Вы свободны, пан Путешественник!
- Вот как? - удивился я. - Вы пришли взять меня под защиту?
- Мы не забываем друзей, - важно сказал Кавалек. - Как только я узнал, что вас повели тупоголовые саксонцы, я сразу понял, что Ла Тробе станет допекать вас расспросами. Саксонцы не признают права путешествовать инкогнито.
- Весьма благодарен вам, пан Кавалек.
- У меня есть бутылка рейнвейна. Хотите выпить? Больше он вас не тронет.
- Возможно, возможно. Но вопрос в том, почему он заинтересовался безвестным путешественником?
- Ба! Неужто не понимаете? На вас донёс Трампедах. По городскому регламенту вы должны записаться в книге приезжих.
- Странно, что, приютив меня в доме, Трампедах не гнушается доносом. Зачем ему лишние хлопоты?
- Он всех боится, а пуще всего опасается за свою Анну. Узнать бы, где он её прячет.
- А почему не спросить об этом его самого?
- Да он никогда не скажет!
- Пан Анджей, не пора ли вывести Трампедаха на чистую воду? Вы многое таите за его спиной, но, может, честнее выяснить всё в прямом разговоре?
- Вы правы! - Кавалек схватился за рукоять сабли. - Я спрошу старого пса, куда он подевал Анну!
И мы направились в дом Трампедаха, но там уже были гости. В каминном зале сидел Фробелиус и мял в руках хлебный шарик, разговор между ним и хозяином был как будто бы не из лёгких.
- Простите, господин Трампедах, - сказал я. - Вы, кажется, не ждали меня увидеть?
- И меня! - добавил Кавалек.
- Отчего же? Всегда рад гостям, - сухо сказал Трампедах.
- Не знаю, кому вы рады, - воинственно начал Кавалек, - но я вам вовсе не рад!
- Так отчего же вы в моём доме?
- Надобно задать вам один вопрос, пан Трампедах!
- Я не пан. - Трампедах слегка поморщился. - В конце концов, вы не в Варшаве, уважаемый.
- Где Анна? - крикнул Кавалек.
На лице Трампедаха появилась усмешка.
- Да будет вам известно, что я побывал на мызе Салме, куда, по вашим словам, направилась Анна! - сказал Кавалек.
- И что же? Вам удалось с ней полюбезничать?
- Вы не хуже меня знаете, что Анна не собиралась идти на мызу. Вы обманули меня, пан рыцарь! Я спрашивал стражу у всех ворот, Анна не выходила!
- Я не слежу за Анной, - сказал Трампедах.
- Вы бросили тень на пана Путешественника, и я опрометчиво вызвал его на дуэль. Теперь вы пытались натравить на него Ла Тробе, а Ла Тробе, как известно, ваш старый должник!
- Я ничего об этом не знаю. - Трампедах пожал плечами. - Я приютил господина Путешественника, только и всего.
- Вы распустили слухи, что Анна неприступна и будто у неё есть жених!
Криво усмехнувшись, Трампедах посмотрел на Фробелиуса и сказал:
- Да вот же он.
- Кто?
- Жених Анны. Господин Фробелиус и есть тот самый жених.
Кавалек был ошарашен. Он повернулся и во все глаза стал смотреть на Фробелиуса.
- Это правда?
Музыкант молчал.
- Правда или нет? - распалялся Кавалек.
- До сих пор было так, - неохотно ответил Фробелиус.
- Пся крев! Когда вы успели…
- Успокойтесь, любезный, - сказал Трампедах. - Господин Фробелиус в сомнении, остаться ли ему в звании жениха.
- Вы неправильно истолковали мои слова, - пробормотал Фробелиус. - У меня ещё не было разговора с Анной.
- Так вы жених? - Кавалек не мог оправиться от изумления. - А кто же я, чёрт побери? Я тоже считал себя женихом! - На лице Кавалека детское негодование.
- Каким это образом? - спросил Трампедах.
- Самым обыкновенным! Я обещал Анне взять её в жёны!
- И что же она?
- Она была благосклонна!
- Ну а вы? - Трампедах обратился ко мне. - Вы тоже обещали взять её в жёны?
- Пока ещё нет, - ответил я спокойно.
- А я думал, через ограду монастыря вы лезли именно с предложением руки, - язвительно сказал Трампедах.
- Какого ещё монастыря? - воскликнул Кавалек. - Куда он лез?
- Анна решила постричься в монастыре святой Катарины, - объяснил Трампедах. - Господин Путешественник был замечен, когда лез через монастырскую стену, а затем и на дерево против кельи Анны. Вслед за этим Анна исчезла.
- Не может быть! - сказал Кавалек. - Это правда? - он уставился на меня.
- Отчасти правда, отчасти ложь, - ответил я. - В монастырь мне действительно пришлось наведаться. Но Анна покинула его без моего участия.
- Но зачем вам монастырь, чёрт побери? - воскликнул Кавалек. - Кого вы там искали?
- Разумеется, Анну.
- Зачем?
- Это мне трудно объяснить, пан Кавалек.
Фробелиус взялся руками за голову.
- Значит, вы знаете Анну, - не унимался Кавалек.
- Я с ней знаком.
- И вы меня обманули?
- Я вас не обманывал, пан Кавалек.
- Она вам давала надежды?
- Никаких. Заверяю вас, никаких.
- Лжёте! Тогда зачем было лезть к ней в келью?
- Успокойтесь, пан Кавалек, я не был в её келье.
- Чёрт побери, я ничего не понимаю! - Кавалек опустился на табурет.
- Господин Трампедах вносит путаницу, - сказал я. - Он ведь хорошо знает, где Анна.
- Путаница идёт не от меня. - Трампедах медленно встал.