- Молодец! Блефтяфтя! - Свесилась вторая голова. - Ты петух!
- Ку-ка-ре-ку!
- Молодец! Отбой! - Головы исчезли. - Единственное развлечение! Ну, разве это общество для меня? Ладно, скоро конец службе. Я уверен, что Хромой привезёт разрешение покинуть пост. Скорей бы! А пока прошу в мою комнату!
- Все же арест?
- Нет, но для порядка!
Пленники прошли в темницу и услышали, как за ними щёлкнул замок.
- Ну, детки, нам снова, кажется, повезло! - сказал Земленыр восторженным шёпотом, в темноте прижимая к себе ребят.
- Зем, ты отличный сочинитель! - похвалил Вася.
- В жизни надо уметь все! А давайте-ка ещё раз поразим уважаемого Сильвуплета, чтобы ускорить наше освобождение! Он думает, что надёжно упрятал нас, а мы… Люба, приготовься! И… Оп! - Дед нырнул в земляной пол, схватил девочку за ноги и вытолкнул её в передней комнате.
Воспользовавшись мигом одиночества, Вася достал пистолет, переломил его и пощупал канал ствола. Ещё у Нож-Реки он тайком проверял пистолет - в стволе образовалось облачко, туманность будущего патрона, с малиновым зародышем капсюля, а сейчас патрон уже твёрдо сидел там, но был ещё тёплым - очевидно, дозревал, набираясь пороховой спелости. И мальчик обрадованно припрятал оружие.
Явился Земленыр.
- Готов, сынок?
- Я-то готов, а как Ду-ю-ду? Она же мигом пропадёт под землёй!
- М-да, ты прав! Был бы кувшин, я бы её в кувшине протащил. Хотя стоп - идея! Птичка, не волнуйся, я тебя не съем! - Он вдруг сунул Ду-ю-ду себе в рот, нырнул, прихватил Васю и, оказавшись рядом с Любой, вынул изо рта Ду-ю-ду и снова посадил на Васино плечо. - Все в порядке!.. Мы, конечно, могли бы и наверху показаться, но это, боюсь, перепугает барбитуратов насмерть, и они откроют огонь, а быть убитым перед самой свободой - это, согласитесь, не очень остроумно! Ч-ш-ш! Сели!
Сильвуплет, низвергшийся в люк, долго в немом оцепенении смотрел на сидящую за столом троицу, потом подёргал висячий замок на своей комнате, открыл его, заглянул внутрь, потом пожал плечами и бессильно опустился на пол. Очередное чудо доконало его.
- Опять какой-то помощник?.. Безобразие! Мне что-то страшновато, - сказал он, тряся головой. - В самом деле, надо скорее избавиться от вас, а то я, кажется, начинаю сходить с ума!
Он достал из-под стола лист бумаги, чернильницу с гусиным пером, что-то быстро написав, протянул Земленыру. В бумаге значилось вот что: "Податели сего законно миновали пост "Камень" и допускаются в пределы КБР, вплоть до столицы". Печать и подпись, красивая, крупная, без разрыва букв - БАРБСИЛЬВУПЛЕТ.
- Спасибо! Возьмите медаль.
Передавая её, Люба спросила:
- Скажите, а что это за награда - "за"? За что?
Поцеловав медаль и прижав её к порванному лацкану, офицер ответил:
- За все! Это высшая награда королевства! У нас есть несколько жёлтых медалей: за храбрость, за мудрый совет и так далее, а голубая - одна, за все в целом! Награждённых этой медалью мало, по пальцам перечтёшь. Вместе с медалью дарится имение и титул барба. У нас даже "праздник голубой медали" есть! Впрочем, вы же сами знаете, - добавил он, обращаясь к Земленыру.
Старик давно, если не начисто забыл, то почти забыл своё детство и все те порядки и установления, среди которых жил и которым, очевидно, так или иначе подчинялся, но колебаться и делать растерянный вид не годилось, поэтому он утвердительно дёрнул головой и воскликнул:
- Ещё бы! Я сам рассчитывал за свою операцию в Безводном Королевстве получить голубую медаль и титул барба. Имение-то у меня есть, ещё предки заработали, а вот титул барба не помешал бы, но не судьба, видно!
- Не будем отчаиваться!
- Не будем! Впереди ещё много жизни! Главное - вызволить из лап этих чумазых нашу маму!
- Мама! - простонала Люба.
- Я надеюсь, что вам это удастся! У вас столько энергии и помощников! - взбодрил их Сильвуплет. - Я вам очень благодарен за медаль. Без неё я лишился бы имени и титула барба, а для порядочного человека это равносильно смерти. Так что вы в некотором смысле вернули мне жизнь!
- А вот я бы не сказал, что мы вам очень благодарны за эту задержку, но мы рады, что вы в конце концов проявили благоразумие. И ещё скажу лично вам, Сильвуплет, пока не слышат ваши подданные: вы, Сильвуплет, - злодей высшей пробы! - Голова офицера на резко выпрямившемся теле взметнулась вверх и разлетелась бы, наверно, вдребезги, хряснувшись о накат, не сделай он привычно спасательного шага в приямок. - Да-да, высшей пробы! Ибо простой злодей, сотворив зло, надолго забирается в нору и отсиживается там, а вы ищете виновника зла, содеянного вами же! Это уже сверхзлодейство! И, по идее, вас надо бы наказать, но я повременю. Отныне мы будем жить в одном городе - в столице КБР Оскорбине, я стану следить за вами неусыпно, и, если вы продолжите ваши злодейские художества, я накажу вас. Я или мои помощники, которые более всемогущи! Дети мои, будьте свидетелями! - Вася и Люба торжественно закивали, и у перепуганного Сильвуплета коленки заходили ходуном. Чтобы отвлечься и успокоиться, он решил пристегнуть голубую медаль к уцелевшему лацкану, но не удалось, потому что дрожали руки. - А теперь, на прощанье, я объясню вам причину, по которой вы сожгли мост, хотя вы и сами прекрасно знаете, однако… Вам осточертело служить здесь!
- Осточертело! - как эхо отозвался офицер.
- Никому не нужен этот дурацкий отдалённый мост в пустынной местности!
- Никому!
- Никакие докладные и протесты не помогают!
- Не помогают! Я горы бумаг извёл, доказывая бессмысленность этого поста, но от начальства - как от стенки горох, охраняй - и не пикай!
- И вы решились на крайний шаг - сжечь мост, единственный объект охраны!
- Да!
- Признаюсь, что и это ваше решение весьма остроумное, хотя и с риском. При случае я торжественно засвидетельствую, что мост сожгли эти, как их…
- РП! Раскалённые Пауты!
- Именно! До свидания!
Поднявшись в "камень", путешественники под строгим взглядом Блефтяфти взяли свои вещи и вышли наружу. Нюкстёзя с ружьём наизготовку охранял все ещё лежавшего Пи-эра, грозя изрешетить его в случае неповиновения. Хотя это ничем и не грозило математической сути круга, он решил, что и хорохориться попусту ни к чему. Но при виде друзей, живых и здоровых, он вскочил и, вибрируя от радости, втиснулся между Васей и Земленыром, получая от них успокоительные поглаживания и шлепки.
- Сколько до Оскорбина и как нам идти? - спросил дед.
- Все время по дороге. Завтра будете в Оскорбине. Если хромой скоро вернётся, мы на карете догоним вас и подвезём, если нет, - не взыщите!
- Прощай, пост "Камень"! - И путники, помахав руками, отправились в новый путь.
- Да, господа, забыл предупредить! - обернувшись, крикнул Земленыр. - Не вздумайте стрелять нам в спины! Наши помощники немедленно уничтожат вас!
- Будьте спокойны! - заверил Сильвуплет и приказал барбитуратам скрыться в камне, оставив ружья. Скрылся и сам, несколько сконфуженный, потому что прозорливый старик угадал его преступную мысль пустить пули вдогонку, но угроза приглушила её, а здравый смысл успокоил: рисковать не надо, они и так погибнут, ибо уже вечерело, скоро вылетят на свой разбой РП, от которых одно спасение - подземелье, а пункты ночёвок, отрытых вдоль дороги на всякий случай, Сильвуплет не упомянул даже. "На том свете вы будете завтра, а не в Оскорбине!" - мстительно подумал офицер, глянув в последний раз на удаляющуюся подозрительную компанию.
Враждебная тишина провожала путников.
Глава шестнадцатая
ПОДВИГ ПИ-ЭРА
Да, вечерело - значит, почти полдня пробыли путники в плену у барбитуратов. От крепостей-туч, суливших грозу, не осталось ни зубчика, а лишь какие-то безобразные лохмы, не сулящие ничего и только омрачавшие золотистую вечернюю голубизну неба. Солнце-ядро, так и не растратив своего запала, скатилось к горизонту и начало вдавливаться в дальний околок, сразу обрекая землю на сумрак и прохладу.
Шли допоздна. Пи-эр настоял на том, чтобы ему во всех подробностях изложили то, что произошло в землянке, потом одобрил действия друзей, глубоко задумался и спросил, что же случится с бедными жителями Оскорбина, когда они увидят его, независимо катящегося на улице да ещё говорящего.
- Я тебе отвечу, мой славный друг, - сказал Земленыр. - С бедными жителями Оскорбина ничего страшного не случится. От силы, две-три слабонервных оскорбинки упадут в обморок да рассвистятся мальчишки, преследуя нас. А вот что случится с бедным Пи-эром - даже подумать - дрожь пробирает!
- Что, Зем?
- Только не волнуйся заранее! На свист и крики прибегут мужики с топорами и спичками, и случится то, чего ты больше всего опасаешься: они исколотят тебя в щепки и сожгут!
- Что ты говоришь, Зем!
- Увы, это чистейшая правда. Уж коли оскорбинцам и вообще берёзоворощевцам запрещено созерцание чудес, они сделают все, чтобы таковых и не наблюдалось. Помню, в детстве я не раз видел, как по нашей улице проводили вязанных и в кровь избитых то якобы ведьм, то якобы колдунов. Они умирали, не доходя до площади, где было положено казнить всяких кудесников. С моей матушкой тоже чуть не расправились, но заступился король, и страсти ограничились моей высылкой… Но мы что-нибудь придумаем, Пи-эр! Кружок мыслителей продолжает работу! Учтите, что достаётся не только самим чудотворцам, но и спутникам, так что мы обязательно придумаем что-нибудь остроумное!.. Ну, на первый случай, тебе, Пи-эр, придётся просто помолчать и стать частично зависимым, то есть ты как бы не сам будешь катиться, а мы с Васей будем как бы катить тебя, вот так. - И Земленыр с мальчиком лёгкими шлепками и подзатыльниками принялись взбадривать круг, ускоряя его движение. - И никто не поймёт, что ты - чудо. Обычное колесо - и только!
- Обидно, - буркнул Пи-эр, - и унизительно! Как будто я калека.
- Зато безопасно.
- Размечтались! - заметила Люба. - Сперва надо добраться до Оскорбина.
- Доберёмся! Кто нам теперь помешает! - храбрился Пи-эр.
- А РП? - напомнил Земленыр. Он ни на миг не забывал о Раскалённых Паутах и с тревогой всматривался в даль, но пока все было спокойно. Устраивать ночлег на дороге или около дороги было рискованно, потому что РП разбойничали, очевидно, именно вдоль дороги, поэтому старик повёл свой отряд на отдых в сторону, к недалёкому леску. Но то, что в ночи казалось близким, в действительности было далеко и, не дойдя до него неизвестно сколько, старик скомандовал:
- Привал!
Пи-эр с радостью завалился в сырую траву - лёгкий дождик все же выпал. Вася с Любой опустились на корточки, ощупывая вокруг и прикидывая, стоит ли ложиться или лучше вот так сидючи спиной к спине и продремать.
- Костра не развести, одна трава, - заключил Вася.
- И нельзя! - предупредил старик. - Чтобы не привлечь внимания Раскалённых Паутов.
- Зем, а ты веришь в РП? - спросила Люба.
- А ты - нет? - в свою очередь спросил дед.
- Нет. Это слишком страшно! - ответила девочка, всей душой желая, чтобы Земленыр поддержал её неверие.
Старику тоже хотелось успокоить детей, но в то же время требовалась серьёзная оценка положения, и он рассудил здраво и безжалостно:
- Не страшнее Шарнирного Бора, но ведь ШБ существует, значит, существует и РП! У Сильвуплета не было причин лгать нам и запугивать нас. И потом: землянка, ложный камень, лошадь, превращённая в живой скелет, - все это слишком правдиво, чтобы быть ложью. Да это и закономерно, - по-моему: чем ближе мы к цели, тем серьёзнее перед нами препятствия, тем мужественнее мы должны быть.
- А вон костёр, кто-то греется, не боится, - сказала Люба, показывая к горизонту, который хоть и ниточкой, но светился.
Действительно, вдали виднелся шарообразный свет, который, казалось, натёк и сгустился из щели горизонта. От этого сгустка временами отделялись снопы искр, но не уносились, как положено искрам, вверх и не исчезали, а снова оседали в огонь или, отплыв в сторону, возвращались назад.
У Земленыра обмерла душа.
- Ребятки, это не костёр. Боюсь, что это и есть РП, - прошептал он. - Худо же нам придётся, если нас заметят! До леса не добежать!
И словно подтверждая дедовские опасения, один огненный комок, отделившись от общей массы, не слился с нею снова, а как бы в невесомости поплыл над степью, рыская влево и вправо.
- Замрите! - приказал старик, но и без того никто не шевелился, заворожённый волшебной картиной.
Огненный клубок замер в отдалении и вдруг начал игольчато-импульсивно мерцать. Что-то зловещее было в этом мерцании и означать оно могло разное: и самодовольный восторг хищника и сигнал кому-то, а скорее всего и то и другое, но суть была, несомненно, в том, что РП учуяли, уловили присутствие жертвы. Костер-ядро на горизонте в ответ тоже замерцал, дескать, намёк понял, и раздвоился. Разбойники организовывались для нападения.
Ближний рой прекратил мерцание, шевельнулся и двинулся в сторону путешественников, набирая скорость и тонко, сверляще-въедливо зазвенев.
- На нас! - воскликнула Люба. - Зем, уныривай! Спасайся!
- Успею! Я-то спасусь, а вот как вы?
- Может, обойдётся, - неуверенно произнесла девочка. - Может, пронесёт?
- Едва ли.
- А если просто лечь в траву? - робко предложила Люба.
- Им только и подавай лежачих! Если они коня на скаку сожрали, то нас, лежачих, мигом оголят до костей! - резонно возразил Вася. - А так мы ещё попрыгаем!
- Кружок мыслителей, не сдавайся! - призвал Земленыр.
Раскалённый рой приближался, разрастаясь на глазах. Никакой надежды на то, что пронесёт, не оставалось. Не оставалось времени не только заседать кружку, но даже высказать толковую мысль не оставалось времени, тем более - осуществить её. Одним словом, спасения не было.
- Ребятки, милые! Я прихватил бы вас с собой под землю, - занырнув и высунув голову, проговорил с жалостью старик. - Но эти злыдни, по-моему, просто так не отстанут! Они и под землёй учуят нас и будут долго кружить над нами, так долго, что вы задохнётесь. Короче, выбирайте: или задохнуться в бездействии или…
- …умереть, сражаясь! - договорил Вася.
- Я буду отмахиваться корзинкой! - заявила девочка. - Ой, мамочка, они снижаются!
И тут Пи-эр крикнул:
- Друзья, прячьтесь за меня! - и выкатился вперёд, выставляя свою грудь, если можно так назвать Пи-эровскую фигуру, впрочем, в зависимости от различных ситуаций его тело с одинаковой правильностью можно было называть по-разному: и лицо, и грудь, и живот. Но сейчас это, безусловно, была грудь, надёжная грудь друга.
- Стой!
Вася бросился к Пи-эру, уронил его, и в тот момент, когда рой, снизившись, пошёл в лобовую атаку рассыпчатым клубком, мальчик выхватил пистолет, прицелился и нажал курок. Три страстных мысли-желания были у него сейчас: во-первых, чтобы патрон оказался дозревшим, во-вторых, чтобы он оказался с дробью, а не с пулей, которая против паутов была бы почти бесполезной и, в-третьих, чтобы не случилось осечки. Все три желания сбылись, слившись в оглушительный выстрел. Рой словно взорвался изнутри, и сотня огненных капель просыпалась на землю, как будто угли из переполненной шумовки, которой черпанули из-под прогоревших дров и сильно встряхнули.
Падая во влажную траву, РП потухали, умирая. Два-три паута на излёте прожгли Васины штаны и рубаху и коснулись тела. С болью и омерзением мальчик смахнул их. Один паут застрял в Любиных волосах, и Вася щелчком выбил его оттуда.
Остатки роя взвились вверх, сбились, ошалело гудя, в нестройную группу и понеслись обратно. А навстречу уже летел второй рой. Вася перезарядил пистолет и вторым выстрелом разметал разбойников, но приближалось третье звено, к которому примкнули все выжившие пауты.
- Все, патронов больше нет! - горестно сказал Вася, пряча оружие. - Зем, уныривай!
- Успею! - ответил старик, однако занырнул и высунул голову, чтобы хоть советом помочь в неизбежной беде.
- Друзья, за меня! - скомандовал Пи-эр, вскакивая. - Противник ослаб, а я пропитан бессмертием!
- Ой, а Ду-ю-ду? - вспомнил Вася, придерживая птичку на плече. - Куда бы тебя, моя маленькая, спрятать на время?.. В кувшин! Люба, давай кувшин!
- Скорей, друзья! - призвал Пи-эр.