– Не видишь? – Анюта опять плавно обмахнулась. – Это веер. Каждая уважающая себя девушка имеет веер.
Она сидела, обмахивалась, как светская дама из фильма.
До звонка оставалось минут пять, начался оживленный обмен мнениями:
– Веер, главное дело, – сказала, отходя, Лидка и завистливо что-то шептала. Наверное, ругала свой фонд беспризорных, где вееров нет.
– Каждый может обмахиваться! Делов-то! – Барбосов многие вещи считает лишними, они придуманы только для выпендривания. А уж веер тем более.
– Зачем тебе, балетная Анюта, веер? Зима же и холодно, – Оля вдруг сменила тему и умильно поглядела на Анюту, – дай подержать твой веер, а? Ну на минутку – обмахнусь раза два и отдам.
– Никак не могу. Я должна все время спасаться от жары – не переношу, когда жарко.
– Жарко, главное дело, – бурчала Оля.
– Веер от жары, – настаивала Анюта, – вам холодно, а мне жарко. Все люди разные, не знаете? И еще он для красоты. Ведь красиво? – и нарочно помахала подольше. Да так изящно.
– Какой веер, на фиг? – хохотал Леха. – Мороз на улице.
– А я не на улице, Леха. – Анюта отвечала величественно, – я же в классе.
– Самой жарко, а вырядилась в теплый свитер. – Надя-Сфинкс возмущается и оглядывает Анюту балетную сантиметр за сантиметром, – мой свитер получше и помоднее.
– Зато у тебя нет веера, – смеется совсем не задетая Анюта.
– Нарочно выпендриваешься! – догадалась Агата. – А веер этот ей подарил Валентин-Константин! Я этот веер видела, когда они тацевали балет "Красавица и красавец на празднике во дворце". – Признайся, Анютка, выпендриваешься перед нами?
– Да, – легко согласилась Анюта, сильно махнула веером, ветерок прошел по классу. – А балет назывался не так длинно, одно слово – "Золушка". Валечка-Костечка мой принц, а я его принцесса.
Девчонки замолчали. Принцесса, тут сказать нечего, Анюта никогда не скажет им, откуда на самом деле этот веер. Не обязательно все рассказывать. Она гибко выворачивала руку, лицо делала замороженное, как у настоящей красавицы. И назло им опять махала веером около своей щеки.
– Принцесса, главное дело, – шипела Лидка. Особенно ее злило, что мальчишки любовались веером. Конечно, нет – Анютиной грациозной наглостью, вот чем они любовались, взъерошенные и независимые мальчишки шестого "Б". И поэтому они вопили на разные голоса:
– Строит из себя балетная-шкелетная!
– Смотреть противно!
– Веер еще какой-то приволокла! Полный отстой!
Наглая грациозность или грациозная наглость, это одно и то же. Мальчишки таких слов не говорят. Но почему-то не пропускают балетных спектаклей в клубе "Фитилек". А девчонок тянет туда обыкновенная вредность – вдруг Анюта во время танца споткнется? Вдруг неуклюжий Валечка-Косточка уронит ее с грохотом?
– Валентин-Константин косолапый, – плюнул Леха, – принц, блин.
Звонок прекратил этот светский разговор, состоявшийся вокруг принцессы с веером.
Никто в шестом классе "Б" так никогда и не узнал, как попал веер к Анюте балетной.
В тот день спектакль начался с опозданием, хотя обычно все здесь бывает строго вовремя.
По дороге в "Фитилек" Валентин-Константин встретил милиционера Угорелова. Угорелов сказал сурово:
– Еще раз уронишь или толкнешь, будешь доставлен в отделение милиции, разговор пойдет другой.
– Не толкал! – честно смотрел Валентин-Константин. – Разве я позволю себе ронять милицию? Или вы про урну? – И тут милиционер Угорелов вдруг упал, и опять в лужу.
– Все! Ответишь по закону! Гадом буду, не прощу! – Он орал из глубокой лужи, малыши и собаки Лунного бульвара стояли вокруг и хохотали, показывая на Угорелова пальцами.
– Анекдот, а не мент, – высказался Степа. Пес часто бывает прав.
Потом все помогали Угорелову отряхнуться, первоклассница Кристина вытерла его рукав носовым платочком. Тем временем Валентин-Константин исчез ловко и незаметно, почти как Виртуал.
– Ответишь по суду! – кричал Угорелов, но Костечки-Валечки уже не было.
Валентин-Константин влетел в клуб "Фитилек" запыхавшись. В зале сидели зрители, весь шестой "Б" был здесь.
– Привет всем! – крикнул на ходу Валентин-Константин и кинулся за кулисы. Ему надо было переодеться в принца. Он нырнул за перегородку и стал наряжаться в бархатный камзол, брюки в мелкий цветочек и, конечно, обул балетные туфли. Так одеваются только принцы. Валентин-Константин ни за что не вышел бы в таком виде на Лунный бульвар. Тем более не показался бы в брюках в цветочек в родной школе. Но спектакль есть спектакль, в нем все возможно.
Он нарядился, хотел выйти из-за перегородки и тут услышал в соседней раздевалке разговор, который очень заинтересовал Валентина-Константина:
– Пропал веер, а без веера какой же бал? – Алла Алексеевна говорила расстроенным голосом. – Анюта, вся надежда на тебя. Верни веер.
– Не брала, – с тихим упрямством отвечала Анюта, – вы, Алла Алексеевна, обижаете меня напрасным подозрением. А обиженная я танцевать не смогу.
Алла Алексеевна тоже упрямая:
– Не напрасны мои подозрения, Анюта, больше некому было взять. – В балете все упрямые, приходится так много заниматься и от многого отказываться. Характер становится железным.
"Не отдаст, – решил Валентин-Константин. Он сразу поверил, что Анюта стащила веер, хотя вовсе не считал ее способной на такие поступки. Просто поступки – одно дело, а веер – совсем другое. Анюта давно смотрела на этот веер таким взглядом, что все становилось понятно. Особенно ему: любящие люди обладают очень тонкой интуицией.
Публика в зале волновалась:
– Начинайте балет!
– Нам еще уроки делать!
– Тормозят!
Некоторые топали, некоторые свистели.
Валентин-Константин тоже хотел, чтобы спектакль начался скорее. Он так полюбил выступать на сцене. Он разыскал Аллу Алексеевну, которая нервно дергала себя за каждый палец в отдельности. Он подошел к ней в своем парадном наряде принца:
– Алла Алексеевна, это я взял веер. Совершенно нечаянно.
– Ты? – она широко раскрыла глаза и рот. – Зачем?
– Хотел подарить одному человеку. Совершенно нечаянно, – он шагнул к рюкзачку Анюты, который лежал на полу гримерки, открыл его и достал веер, целый и невредимый, – Анюта даже не знала. Вот он веер, держите.
– Быстро на сцену! – радостно крикнула Алла Алексеевна и стала суеверно шептать: – Ни пуха ни пера! Ни пуха ни пера! – Хотя перо как раз имелось – ведь роскошный веер сделан из перьев страуса, а может быть, петуха.
Они выбежали легко и прекрасно. Музыка играла самый нежный вальс, бал в королевском дворце шел такой красивый и сказочный. Золушка – Анюта и принц – Валентин-Константин танцевали в середине сцены, они были главными героями, на них все смотрели. Анюта была в бальном платье, в хрустальных туфельках, а в руке держала веер. Она успевала им обмахиваться даже во время вальса. И рядом с ней был настоящий принц, благородный и прекрасный. А вокруг танцевали придворные дамы, на них тоже были бальные наряды, но вееров не было, и дамы махали перед своими лицами тетрадками. Это никого не смущало: они же не принцессы.
Во время танца принц спросил у Анюты, которая вот-вот превратится в Золушку, а потом опять в принцессу:
– Зачем ты его сперла?
Он спросил тихо-тихо, а сам кружил ее бережно и нежно. Время от времени принц поднимал ее на руки, так в балете выражается большая любовь. Как раз на этом самом балу любовь и началась, так было в сказке про Золушку, так было и в балетном спектакле в клубе "Фитилек".
– Очень захотелось, – тихо и нежно ответила принцесса Анюта, – и не ругай меня, Валечка-Костечка: все же окончилось хорошо. Ты вернул Алле Алексеевне этот веер, – и она как ни в чем не бывало взмахивала веером в такт музыке. – Не будь занудой и не ворчи.
Он опять поднял Золушку над головой и кружился, кружился. Она была совсем легонькой.
– Ах, как он влюблен, – растроганно шептались девчонки в зале.
– Я не зануда, – Валентин-Константин сиял влюбленной улыбкой, – а если будешь обзываться, я тебя сейчас уроню. – Улыбка нежная, а слова другие. – Уроню с шумом. Совершенно нечаянно, сама понимаешь.
– Не буду ворчать, – она тихо говорила ему, – буду благодарить тебя за твой благородный поступок. Теперь Алла Алексеевна думает, что ты украл веер, а украл его не ты. Спасибо тебе. Не роняй, пожалуйста, такая огромная высота! Ты же такой длинный, поднял меня почти до потолка.
Бал закончился вполне благополучно. Зрители хлопали и кричали, свистели, как на рок-концерте. Некоторые топали, так они привыкли в Доме культуры "Ватрушка".
Артисты и их руководительница Алла Алексеевна выходили из-за кулис на сцену и кланялись.
– Семнадцать выходов, – сказала счастливым голосом Алла Алексеевна, – такого нет даже в самом большом театре – семнадцать!
Наконец публика разошлась. Алла Алексеевна спрятала веер к себе в сумку. Она очень хорошо разбирается в характерах подростков, а точнее объяснять здесь и не обязательно.
По Лунному бульвару бежит Агата, она тащит большую сумку. Вот она добежала до знакомой скамейки и закричала:
– Привет, Харитон! Привет, Степа!
Харя радостно крикнул:
– Привет, Агата! Хорошо, что пришла.
А Степа? Обрадовался своей приятельнице? Нет! Степа зарычал, показывая острые клыки. А потом отвернулся очень сердито и проворчал:
– Этого мне только не хватало.
Никто из окруживших скамейку шестиклассников не понял, что происходит. Но трое поняли: Агата, Харитон и Степа. Леха тоже стоял тут, поэтому Агата схватила Харю за уши, притянула к себе и зашептала ему не очень длинный секрет. Леха набычился.
– Сейчас я разберусь с тобой, – зарычал он и шагнул вперед.
– Со мной? – наивно округлила глаза Агата: – Неужели ты, Леха, побьешь меня в стиле вольной борьбы?
– При чем здесь ты? Этот получит! Харя отстойный!
– Спорим, не получит? – вдруг засмеялась Агата.
– Наглая, – восхищенно пропела тонким голоском Лидка.
– Так и надо с вами, с мальчишками, – Оля проявила девчачью солидарность, – наглость, хитрость и коварство.
– Когда с ними по-хорошему, они наглеют, – добавила Василиса прекрасная и огляделась – не услышал бы ее любимый человек Платон из восьмого класса. Его не было на бульваре: восьмиклассникам задают гораздо больше, чем шестому классу.
– Спорим? – опять насмехалась Агата, но на всякий случай встала между Харей и Лехой.
– Не кроши на меня батон, Агата! – пригрозил Леха и схватил Харю за куртку на груди. Для этого ему пришлось отодвинуть Агату.
– Толкаешься? Припомню!
– Ты со мной все равно не разговариваешь уже неделю! – рявкнул Леха. – Припомнит она, главное дело! – И дернул Харю к себе.
– Когда помиримся, тогда припомню! – закричала Агата. Степа оскалился и зарычал на Леху: он, как всякий пес, заступается за своего хозяина. Потому Харитон и не дерется никогда – зачем, когда есть такая защита?
– Степочка, не отвлекайся, – сказала Агата, – не обращай внимания на этого Леху.
Тут в Агатиной сумке началась непонятная возня, Степа рычал уже не на обидчика Хари Леху, а почему-то на сумку. Все вокруг ждали, чем кончится эта история. Леха был красный, Харитон, наоборот, бледный.
– Спектакль, – хихикнула Надя-Сфинкс.
– Откуда ты узнала? – Агата повернулась к Наде-Сфинксу. – Именно спектакль. – Она открыла наконец сумку и вытащила кота Барса.
– Барс! – закричал Леха. – Как ты его получила?
– Моя половина кота, пошла и взяла. – Агата не стала вступать в долгие объяснения о том, как она уговорила Лехину маму выдать ей кота не очень надолго. – Нашелся добрый человек.
– Зачем притащила? – Леха возмущался. – Тут собаки бегают. Степа этот отстойный сожрать готов.
– Наш спектакль называется "Кошка с собакой", – объявила Агата, – мы подготовили его нашим творческим коллективом: Харитон, Степа, я и, конечно, кот Барс.
Барс встал на задние лапы и поклонился. Степа увидел такое дело и перестал рычать, тоже раскланялся с публикой. А вокруг было много народа. Барс оглядел всех и сказал:
– Толпа какая. Я стесняюсь.
– Сейчас Степа и кот Барс споют песню "Високосного года":
Наша с ней основная задача
Не застуканными быть на месте.
Явки, пароли, чужие дачи,
И дома надо быть в десять.
Она прячет улыбку и слезы,
Она редко мне смотрит в глаза,
Мы спешим разными дорогами на один вокзал.
В каком восторге была публика! Даже балет "Золушка" не вызвал таких аплодисментов. Балет все-таки танцевали люди, а тут кот и пес!
– Прикол! – восхищался шестой "Б".
– Поют "Метро"! Классный хит!
– А Степа-то какой классный!
– А Барс-то какой супер!
А Степа и кот Барс вошли во вкус:
– Песня Дианы Арбениной! – объявил Степа, – из "Неголубого огонька":
Ты дарила мне розы,
Розы пахли полынью
Знала все мои песни,
Шевелила губами.
Не торчала в подъезде.
Не дышала в трубу...
Потом Степан спел еще песню:
Голос твой на заре
Расплескал все во мне,
Разорвал солнца круг,
Улыбнись, я твой друг.
А тогда кот Барс рассказал анекдот:
– У милиционера спросили: "В вашей деревне есть воры?" – "Нет, но иногда люди сами воруют".
Первым рассмеялся кот Барс. Степа подумал: "Кот, а умный".
Барс хватался за живот, катался по снегу, закатился в неглубокую лужу. И мяукал весело и громко.
Вокруг все хохотали, но тут Лидка спросила:
– А воров там и правда не было?
Новый взрыв хохота потряс Лунный бульвар.
– Лидка! Если бы ты такие примочки выдавала нарочно, то была бы самой остроумной на нашем Лунном бульваре! – заливалась Агата.
– Она и есть остроумная! – Оля от смеха согнулась пополам. – Она прикольная барышня!
– Ага! – Надя-Сфинкс терпеть не может Лидку – Лидка в поиске, и никто не может предсказать, не повиснет ли она в один прекрасный день на Барбосове! На мотоцикле он ее уже один раз возил. Правда, случай был экстремальный – у Лидки в тот день пропал золотой слиток, Барбосов отзывчиво помог ей его искать. И они нашли это золото! Но слитки теряются не каждый день, и теперь Надя зорко следит за Барбосовым, за мотоциклом, за Лидкой Князевой. – Ага! Лидка очень умная, остроумная, нежадная, обаятельная и еще привлекательная!
Барс разгладил лапой усы, он уже выбрался из лужи, отряхнулся и выглядел прилично. Он предложил:
– Могу рассказать анекдот из жизни. Я услышал его на днях у себя дoма. Слушайте, и хихикайте вовремя. Рассказываю. Лехина мама сказала подруге: "У меня сегодня болит голова", а подруга спросила: "Что ты принимаешь?" – "Меры", – ответила Лехина мама хмуро.
Кот зелеными хулиганскими глазами стрельнул в толпу – теперь смейтесь! Остроумно же! Все веселились, только Суворовна ворчала:
– У человека головная боль, а им все смех!
Кот тем временем выдал бессмертную фразу:
– Я не тормоз, я медленный газ.
Спектакль длился долго, но всем показалось, что он закончился довольно быстро. Так всегда бывает, когда спектакль нравится.
Кот и пес даже танцевали вальс, у Степы на шее был плеер, а на голове – наушники. От одного вида было весело.
Агата всех окидывала торжествующим взглядом. Не смотрела она только на Леху. И не заметил Леха, как положил руку на плечо Агате. А она не заметила, как прислонила щеку к его руке. А может, заметила, но сделала вид, что не обратила внимания. С Агатой такое бывает.
Кот и пес спели на прощание:
А мы гуляем, мы крутые,
А мы хорошие и злые,
Когда проспимся, будет вечер,
Будут выходные.
Агата подхватила Барса и посадила в сумку. Леха надел сумку на плечо:
– Мы помирились? – спросил он и заглянул ей в лицо.
– Да. – И не удержалась, добавила: – Если не будешь скандалить из-за любого пустяка. Мы репетировали потихоньку, чтобы сделать всем сюрприз, а ты такую волынку поднял!
Они тихо пошли по бульвару рядом, как раньше. И все разошлись, все были рады, что Леха и Агата помирились. Только Лидка сказала:
– Ненадолго они дружные. Она кокетливая, он ревнивый. Скоро опять поругаются.
Леха поцеловал Агатину прохладную щеку, обернулся к Лидке:
– А потом зато опять помиримся.
В сумке Барс ругался:
– Идите быстрее! Ужинать пора!
Потом кот запел в сумке:
Твои драные джинсы
И монгольские скулы -
Ты была моей тайной,
Зазнобой моей.
– Леха, – предложила Агата, – давай отнесем Барса ко мне, угостим, а потом унесем к тебе, чтобы у мамы не случилась аллергия. Она в семь вернется с работы, а никаких котов, и никаких следов.
Дома Агата гладила кота, трепала и хвалила:
– Как ты классно выступил, Барс! Мы тебя сделали артистом, ты рад?
Кот расправил усы и брови лапой и подошел к миске, она была пустая.
– Гонорар, – мурлыкнул кот и сунул морду в миску. Агата насыпала ему любимый корм, он похрустел, потом добавил: – Сбалансированный. А нельзя мне спеть еще песенку, мою любимую?
– Давай, Барс, пой, – Леха радуется – помирился с Агатой, и кот молодец.
Барс запел:
Колумб не хочет чужие страны открывать,
Орел не хочет большими крыльями махать,
Трамвай не хочет до остановки доезжать.Ну почему такое странное явление?
А потому! У всех такое настроение.
А мне ночами долгими не спится.
А почему?
А потому! Моя страна зовется заграница.
– Ух ты! В первый раз слышу, незнакомая песня, – Агата поражена: кот Барс узнал песню раньше, чем она, хотя она следит за новинками рок-музыки.
– Сам сочинил, – скромно сказал кот и опустил глаза, – ничего особенного, я талантливый котяра.
Леха схватил кота, подбросил под потолок и крикнул "ура!" А потом посадил кота на диван и сказал:
– Классно, что мы помирились.
– Мы с тобой и не ссорились, – мурлыкнул Барс.
– Это я не тебе говорю, а ей, – и кивнул в сторону Агаты. Когда Леху переполняет любовь, он становится застенчивым. – Ссориться вообще отстой. Ходит мимо, как лохиня.
– А ты не ругай меня, не ревнуй, не злись и не ходи по нашему Лунному бульвару с Ленкой-ашницей. Она отстойная бакланиха. Вся искусственная – и фигура тоже. Агата хотела сказать: "Бюст из магазина "Сексапил", но вовремя остановилась – стыдно барышне произносить такие слова при молодом человеке. И у Агатиной раскованности есть пределы.
– Никто с Ленкой и не ходил, – соврал Леха.
Агата засмеялась:
– Вас же видел весь Лунный бульвар! Нагло врешь ты, Леха. А мне нельзя человеку улыбнуться – сразу злоба, ревность и даже драка. Справедливо?
– Нет в этих вещах справедливости, – Леха гладил кота, а кот внимательно слушал этот разговор, – никогда не было и не будет справедливости. Мне можно немного изменять, а тебе нельзя. Вот и все.
– Это почему же? – Агата отодвинулась от него в угол дивана и сердито смотрела. – Что за выдумки?
– Потому что ты девочка, а не мальчик. А я, наоборот, мальчик, а не девочка. И кто разницы не понимает, тот вообще урод.
Агата молчала. Кот Барс вдруг сказал: