– Нет, пса, он Степа. Его все любили, а искать – один Барбосов. Ладно, фиг с ними. Выкуп – значит выкуп. Бабки достану, знаю как.
– Поняла. Ты молодец. Но если все знаешь, как достать, как заплатить, зачем тебе я? Ко мне ходят, когда надо разгадать загадку, загаданную самой жизнью. А ты все сам знаешь, Барбосов.
– Надо отгадать, кому отстегивать бабки, то есть деньги кому платить. Скажете? Девчонки говорили, вы все умеете узнать и увидеть через эту фигню, – он кивнул на хрустальный шар, – скажите, кому бабки отстегивать, остальное не ваша забота.
Экстрасенсиха смотрела на него прозрачными глазами, он вспотел от переживаний и надежды. Вдруг она все знает и откроет секрет?
Наконец она завыла густым басом, он вздрогнул, но взял себя в руки и стал внимательно слушать: догадался, что работа Экстрасенсихи вошла в решающую стадию.
– Верный друг помнит верного друга, – медленно пела она, – а ручьи текут на запад и на север. Холодный ветер гонит кораблик, все мечтают, никто не помогает. Как сложится рисунок? Кто знает? Может быть, никто. А может быть, усатый-полосатый с диким зверским именем.
Она замолчала, громко тикали большие часы в углу, они пробили семнадцать. Барбосов ждал, наморщив лоб. Он ничего не понял.
– Лапшу на уши навешали, – пробурчал Барбосов, – какие ручейки? Кораблики, блин. Пудришь мозги, обычная тетка. А бабки платить тебе надо настоящие! Обман и лажа!
– Бабок, то есть денег, с подростков не беру! – весело отозвалась Экстрасенсиха. – На фиг!
– Чисто конкретно! – с удовольствием крикнул попугай Попка. – Мы, бандюганы, все видим насквозь! Только здоровенную всем известную собаку найти не умеем! Тьфу!
Барбосов не смутился, сурово смотрел прищуренными глазками на Экстрасенсиху.
– Все равно найду Степу, блин! И без вашей помощи!
– Найдешь. А моя помощь придет не сразу, думай и распутывай тайные слова. – И тут она добавила: – Скоро найдешь, блин. От тебя набралась этих слов, на фиг!
В клетке хохотал Попка – никогда не слышал от своей хозяйки таких слов. Она интеллигентная женщина, к тому же Экстрасенсиха.
Барбосов надел куртку, надвинул на глаза шапку, чтобы выглядеть круче, а она вдруг сказала нормальным голосом:
– Собака ближе, чем ты думаешь. И кое-кто из твоих знакомых прекрасно знает, где находится пес Степа. – Она приветливо помахала Барбосову на прощание рукой, а он стоял у лифта и думал: "Разгадаю все загадки, я не лох".
Во дворе он не стал включать плеер, а упорно вспоминал слова, которые прогудела Экстрасенсиха. Навстречу попался Харя, он сказал:
– Ну, Барбосов, найди моего Степу, сделай же что-нибудь. – И беспомощно свесил руки.
Барбосов не хотел отвлекаться от своих важных мыслей:
– Отвали, Харя, сам ищи, нашел лоха. Не мой пес, а твой. – И обошел Харю, как будто это был столб или урна с мусором.
Свадьба без скандала и драки – не свадьба. Леха и Агата делали свой бизнес.
В тот день невеста, нежно-розовая в нежно-розовом свадебном платье, сказала очень ласково:
– Андрюша, у Аси была драка до самой милиции. Я тоже такую хочу. – Она капризно надула хорошенькие губки, и бывший десантник глядел на нее обожающими глазами:
– Твое желание, Женечка, для меня закон, как военная присяга. Драка будет шикарная, а милицию вызову заранее, они долго едут.
Леха и Агата слышали эти слова. Но следил Леха только за тамадой, без его знака нельзя никого задевать, никому грубить – нельзя начинать скандал, а тем более драку. Все должно разыгрываться как по нотам. Это же серьезное торжество – свадьба, а не какая-нибудь тусовка на Лунном бульваре.
Наконец тамада подмигнул Лехе. Тогда Леха толкнул стоящего рядом толстого парня и сказал:
– Жирик! Ты чего на невесту пялишься? Она не для этого, она пришла замуж выходить! У нее жених есть!
– Я и есть жених, а ты, урод, не лезь! – парень разозлился. – Не видишь, что ли? А ты с чьей стороны пришел? От невесты родня? С какой ты стороны? Почему я тебя не знаю?
Леха растерялся на секунду, но тут выскочила к ним Агата:
– Ага! Мы вообще со стороны. А ты не трогай лучше Леху, он чемпион по вольной борьбе, карате и еще этой, забыла, как называется, которой президент увлекается!
Толстый развернулся и дал Лехе по шее:
– Бью слегка, я сегодня гуманный.
– Дзюдо называется та борьба! – сказал другой парень, он был в оранжевом пиджаке и выделялся из толпы. – Дзюдо очень классная борьба. Я тоже дзюдоист! Со стороны жениха! Десантники всегда стоят друг за дружку! – И пнул Леху.
Драка завязалась сразу, все мужчины от души лупили друг друга. Все девушки визжали тоже от всей души. Пожилые растаскивали их, но не очень успешно. Да они и не очень старались – драка всем нравилась. Молоденькие красавицы дружно кричали:
– Бей, Саша!
– Не сдавайся, Тихон!
– Леня! Помни, в каких войсках служил! Десант не сдается!
В самый разгар драки тамада, щуплый и лысый, в полосатом пиджаке, похожий на лысого тигра, сказал Лехе на ухо, оттащив его от жениха:
– Свадьба как свадьба, милиция на подходе, – он сунул Лехе деньги, – линяй со своей девочкой Агатой скорее, а то заметут, ты первый начал задираться, все видели.
Леха с Агатой благополучно выскользнули из кафе "Бурый Миша", у входа которого уже остановилась милицейская машина с мигалками и визжалками. Наши бизнесмены заглянули в окно: драки уже не было, все танцевали, у одного была порвана рубаха, у другого фингал под глазом расплывался с большой скоростью.
– Бежим на Лунный бульвар! – Леха поволок Агату за собой.
На бульваре шла серьезная разборка, то есть ссора:
– Ты известная врушка!
– А сама?
– Харя тоже хорош! Сидит, как кислая капуста! А собака его! И он не ищет!
Барбосов стал трясти Харю за воротник:
– Где Степа? Дай хоть какую-нибудь зацепку!
Леха с Агатой подбежали к ним, Агата крикнула:
– Барбосов! Оставь Харю! У него и так горе! Посмотри на него – страдает, не ест, не пьет. Правда, Харитончик? – И погладила Харю по щеке. – Бедный Харечка. – Он расплылся, а Леха ревниво сказал:
– Дохлая мышь, а не парень! Разве так ведет себя хозяин настоящего пса? Все мечутся, ищут, стараются, а он сидит на лавке, ему собака не нужна. Отойди от него, Агата, отойди по-хорошему.
– Безжалостный и жестокий человек ты, Леха. – Агата отошла от Хари на всякий случай. Она знала: Леха не занимается президентским дзюдо, и карате тоже не его вид спорта. Но вольной борьбы вполне хватает Лехе, он чемпион клуба "Фитилек".
– Леха, не кипятись, я больше не буду, – честно взглянула на Леху Агата, а тусовка из пяти человек продолжала орать и волноваться.
– Что-то здесь не так, – Сергей произносил слова, которые слышал от детективов в фильмах, – что-то не сходится. Не знаю, но чувствую. – Он продолжал обнимать за плечи свою Варвару, а она положила голову на его плечо. – Фигня какая-то, – добавил он от себя. Настоящие сыщики так не говорили. Они говорили: "Не сходятся концы с концами". Но ведь важен смысл, а не выражения.
– У Сережи чутье, – кричала Варвара, – он любую ложь улавливает! Я поэтому никогда не вру! Избегаю скандалов!
Все захохотали:
– Никогда? А учителям? А Оксане?
– А родителям?
– А если достают?
– А если очень достают?
Только Харя сидел молча, понуро глядя в землю. Его глаза упирались в то место, где обычно сидел его любимый пес Степа.
– Сидит! – закричала на него Оля.
– Молчит! – налетела Надя-Сфинкс. – Если бы у меня был такой Степа, его бы никогда не украли! Я бы за ним смотрела! А этот на Агатку пялится!
– Все люди разные, – вдруг сказал Харя, не глядя на них, – вы такие, а я такой.
Тут к ним подошел еще один человек – Макарон. Он оглядел всех сочувственным взглядом:
– Не нашли? А куда ведет след? Ну хоть какие-нибудь зацепки есть?
Все молчали – зацепок не было.
– Что же вы такие лохи? – Макарон не умеет драться, не любит ссориться, но он почему-то умеет на любого смотреть свысока. И это превосходство Макарона не сразу злит Леху. Проходит некоторое время, Леха не заводится. Макарон продолжает нагло: – Где пес? Не иголка, можно найти и выкупить, блин.
– Найдем! – рявкнул Барбосов с ненавистью. – Не дави, Макарон вермишелевый!
– Ну хоть кого-то подозреваете? – Макарон не унимался. – Кого-то пора подозревать.
– Лично я тебя подразумеваю! – Барбосов трясся от злости и путал слова. "Подозреваю", "подразумеваю" – в эти минуты для Барбосова не было разницы. Но Макарон уловил смысл:
– А ты бы, Барбосов, собрал бабки, – ехидно продолжал Макарон, – другого выхода все равно нет. Будешь выпендриваться, пес останется там, где он сейчас находится.
Барбосов пошел на Макарона с ясной целью – мочить, то есть лупить. Но Агата опередила Барбосова, подскочила к Макарону:
– Макарончик! А где сейчас находится Степа? – Она ласково заглянула Макарону в глаза. – Ты же это знаешь, Макарончик. Ведь знаешь?
Он гордо расправил узкие плечи:
– А откуда ты, Агата, знаешь, что я это знаю?
– А разве не знаешь? – Агата простодушно смотрела, у нее была своя военная хитрость: какой мальчишка признается хорошенькой девочке в своей неосведомленности, заурядности? Никогда не признается. Если он не самый сильный, то он самый хитрый. Хотя бы в эти полчаса.
– С чего ты взяла, что я знаю, где пес? – А улыбочка была такая, намекающая на скрытую тайну. Как будто Макарон хотел сказать этой усмешкой: "Я и про пса знаю, и про каждого из вас кое-что угадываю".
– Интуиция мне подсказывает. – Агата улыбалась, а в глазах было упорство. Бизнес кое-чему ее научил, драки – дело смелое. – Она, моя тонкая интуиция, мне говорит, что без тебя, Макарон, тут дело не обошлось. Или ты ни при чем, Макарончик? И в стороне? А, Макарончик-вермишельчик?
– Ну, – мямлил он, – вообще-то я ничего определенного не знаю. – Агата смотрела разочарованно, этого он стерпеть не смог, она равнодушно отвернулась от него и стала разглядывать грязных голубей на дорожке.
– Он знает, – сказала Лидка, – они сговаривались с Харей, а про что, я не расслышала. Но сказали "шантаж", это я четко слышала. Макарон давил на Харю шепотом, но у меня слух классный!
– Ничего он не давил, – смутился Харя и закашлялся, чтобы выиграть время и что-нибудь вразумительное придумать. Стыдно человеку, потерявшему лучшего друга Степу, поддаваться на какой-то шантаж. Это надо объяснить, на Харю требовательно и без улыбки смотрит Агата. Оля смотрит ехидно, Сфинкс – сердито, Барбосов – угрожающе, а Леха с большой готовностью разобраться чисто физически.
– Дать тебе, Харя, по шее! – Леха выразил свои мысли вслух. – Этот гад вермишельный тебя, значит, шантажирует, а ты готов Степу в злобных вражеских руках оставить?
– А что поделаешь? – развел руками Харя. – Ничего не поделаешь.
– Клякса! – крикнула Агата.
– Тряпка! – крикнула Надя-Сфинкс.
– Сам парень, а сам каша манная! – крикнула Оля.
– Мочить Макарона! И Харю за компанию, – крикнул Леха.
Но Макарона не было – улизнул Макарон. Издалека кричал:
– Леха! А борьба вольная – это как? – Он остановился на безопасном расстоянии. – Это когда по своей воле борешься, а когда не хочешь – не борешься? А я лично с тобой бороться не мечтаю! – И удрал Макарон.
– Подойди, узнаешь, – крикнул Леха, но Макарон был далеко, за поворотом дорожки. Только конфета "Маска" осталась в кармане у Агаты, сунул ее Макарон незаметно в знак своего макаронского восхищения.
– След ведет к Макарону, – твердо сказал Барбосов, он туго соображает, но тут все же сообразил, – он знает, где спрятан пес.
– Может, знает, а может, нет, – промямлил вдруг Харитон, – откуда ты знаешь, что он знает.
– Сам намекал! – Леха настроен решительно.
– Может, для понта намекал. Вы, значит, ищете и не знаете, а я такой крутой Макарон знаю, – засомневалась Агата.
Но Оля не согласилась:
– Все расстроены, а он вредничает. Значит, что-то знает. Я вранье чувствую за тридцать километров, даже за сорок пять.
Все засмеялись. Оля известная врушка, не зря ее бизнес – продавать вранье.
У Лехи в кармане зазвонил телефон.
– Важный звонок, – сказал Леха и отошел с мобильником в сторону.
– Важный звонок, главное дело, – поморщилась Лидка, – а всего-то-навсего мама беспокоится: "Поел? Не простудился? А суп? Холодный выпил через край кастрюльки? Смотри у меня, Леха". – Лидка передразнила всех мам одновременно, все смеялись, Лидка вдохновенно продолжала: – А Леха, как все нормальные люди, ответит: "Разогрел и ел из тарелки, с хлебом, мама, с хлебом. Разве я маленький, пить холодный суп, какая гадость".
– А на самом деле, – пропела Агата, – он, конечно, выпил суп из кастрюли, и без всякого хлеба.
Леха быстро закончил беседу с мамой и сразу отключил телефон, чтобы избавиться от скучных вопросов про шарф, шапку и тому подобные, никому, кроме мамы, не интересные вещи. Но телефон тут же зазвонил опять. Этот звонок был действительно важный.
– Леха! Звоню, звоню, а у тебя все занято и занято! Мобильник не для пустой болтовни – доллары тратятся быстро!
Это был кот Барс, общий кот Лехи и Агаты.
– Барс! Привет! Я тебе звонил, а у тебя все занято и занято.
– Я вел неотложный разговор. Мне позвонил мой друг.
– Ну друг, – Леха любит спорить, глупая привычка, – а мне мама родная позвонила, и что?
– Ну, Леха, ты даешь! Мама она и есть мама, у всех мамы. А у меня друг неповторимый. Степа-пес, вот кто! – И кот отключился, а перед этим сказал: – Не телефонный разговор. При личной встрече расскажу.
Леха дунул вдоль бульвара, никому ничего не объясняя. Срочно и секретно. Совершенно срочно и совершенно секретно!
Леха ворвался в квартиру:
– Барс! Ты самый умный кот на всем Лунном бульваре! А может, и на всей Тихонькой улице!
– Конечно, самый большой интеллектуал! А Рыжик бабник и придурок! Не отбивал я у него кошку, это был ее свободный выбор!
– Не отвлекайся, расскажи важное, Барс. – Леха сел рядом с котом на его подстилочку.
– Любовь – важное. Или ты так не считаешь, Леха?
– Барс! Где Степа? Можешь сказать? Или не можешь?
– Могу, – Барс моргнул усами и ушами, – но не скажу – тайна. Меня предупредили, и я обещал.
– Ну котяра отстойный! Говори! – Леха взбесился. – Эта тайна все нервы измотала! Целому классу!
– Нервы, главное дело. А бесплатно только этот, как его?
– Ну сыр! – рявкнул Леха. – Не тормози!
– Сыр. В этой, как ее?
– В мышеловке!
– Вот-вот, в мышеловке. Короче, так: плати – скажу. Не заплатишь – не узнаешь, где Степа. Информация стоит всегда дорого.
– Кому платить-то? Мы с ног сбиваемся, Барбосов везде шныряет, а кому платить, не найдем никак. Говори, кому платить?
– Мне, – важно ответил Барс и стал умываться. Он лизал лапу, проводил ею по голове, по усам, по ушам.
Леха смотрел обалдело. А кот Барс добавил:
– Не таращи на меня глупые глаза. Не бабки мне нужны, зачем коту бабки? Нужен сыр тильзитер и еще сыр маасдам. Еще сладкий творожник, я сладкое в последнее время люблю. И еще кошачьи консервы "Мяу-брысь". И еще одна плата: не вопить, когда я стащу из холодильника котлету несчастную или несчастную куриную ножку. Это мои условия. А без меня фиг найдешь, пес укрыт в надежном месте.
А в это самое время пес Степа, живой и здоровый, сытый и веселый, сидел за письменным столом и печатал на пишущей машинке с красивым названием "Эрика". Текст был умный, так считал пес Степа:
"Я очень люблю колбасу, хотя многие считают ее вредной для здоровья. Мне очень нравится печатать на машинке, компьютер есть у многих, а машинка "Эрика" – нет. "Эрика" мне нравится, но колбаса нравится намного больше! Это почти моя машинка. Я умею вызывать по телефону службу спасения "девять-одиннадцать". Это очень просто, но если вызовешь зря, они ругаются. Когда им лаешь, ругаются еще больше, прямо барбосовскими словами. Спасибо большое, что разрешили мне печатать на машинке. Ля-ля-ля. Извините, если что не так".
В уголке дивана сидела пожилая дама, она любовалась Степой – умные глаза Степы приводили ее в умиление. Волнистая шерсть, длинный, совершенно не обрубленный хвост. Она была пожилая женщина со следами былой красоты. А кто без следов? Даже у Суворовны есть следы былой красоты, так считает Суворовна.
Пожилая женщина отдыхала от своих писательских трудов, которыми занималась все утро. Теперь за машинкой сидел пес Степа, а она размышляла: "Машинка – моя маленькая странность. Все набирают на компьютерах и считают себя суперсовременными. А я не простая тетенька, я писатель, имею право на странности. Машинок больше нет в городе – уходящая натура. Грустные слова, но ведь и я, пожилая дама, тоже, если разобраться, уходящая натура. Зато книги останутся, дети будут читать, смеяться, волноваться и вспоминать писательницу". Так ей нравилось считать, хотя кто знает, как все будет в будущем?
– А издательство, наверное, придирается? – сочувственно спросил пес. – У всех дискеты какие-то, а у вас бумажная рукопись. Это теперь не подходит?
– Подходит, – с гордостью ответила писательница, – качество рукописи примиряет издателей с этим неудобством. Понял, Степа?
– Понял. Это как на Лунном бульваре: у меня хвост неадекватный, но мой большой интеллект примиряет всех с этой моей особенностью. Хвост для них не главное. Поняли?
– Поняла. – Писательница смотрела на Степу, стараясь, чтобы он не заметил ее улыбку. – Тебя все любят на Лунном бульваре. Когда тебя похитили, ты так кричал, что я чуть не заплакала от отчаяния. Я шла по Лунному бульвару к метро, а тут забыла обо всех своих планах, остановилась и мучилась и волновалась. Ты, Степочка, так кричал, в твоем голосе была надежда, но никто не смог тебе помочь.
– Да, похитили, жестокое было похищение с мешком. Бесчеловечное похищение. – Степа печально смотрел на нее, потом отвернулся и спрятал глаза.
– Степа, а все-таки кто это был? Кто утащил тебя? Кто спрятал в надежном месте?
– Не скажу. Тайна. – Степа крепко закрыл рот и надел намордник, чтобы не проболтаться. – Секрет не выдам, – промычал он с закрытым ртом.
– Степа! Мне обязательно надо знать. Если хочешь, я сохраню твою тайну. Без этого в книге у меня будет написана полная ложь. Тебе же, Степочка, будет неприятно. Ложь не любит никто, даже тот, кто сам врет напропалую.
– Не скажу. – Он помолчал и подумал. Потом сорвал и отбросил намордник. – Ладно, так и быть, открою тебе, писательница, тайну. А ты дай мне сухой корм для умных собак "Хрум-хрум". И еще лимонные цукаты. И сырую сардельку.
Она быстро нашла все это, она подготовилась – знала, кто окажется в ее доме.
– Вот, пожалуйста, – засмеялась она, – любая твоя просьба выполняется, Степа. – Она разложила по мисочкам угощение. – А теперь говори всю правду.
Он хитро посмотрел: