Странные разговоры
В рядах толпились и торговались между собой двугорбые и одногорбые горожане, продавая и покупая товары. В одном месте были развешаны верблюжьи одеяла и накидки всех цветов и оттенков. Залюбовавшись ими, Лера вдруг услышал весьма странный разговор.
– Невероятная новость, – сказал шёпотом чей-то голос.
– Что произошло? – отозвался таким же осторожным шёпотом другой.
Лера не видел обладателей голосов – неизвестные существа были закрыты от его взора десятками одеял, висящими на перекладинах, – но зато отчётливо слышал каждое слово.
– Стая собак напала на стаю крокодилов, – продолжал между тем первый голос.
– Глупые собачки, – вздохнул его собеседник. – Наверняка, крокодилы от них мокрого места не оставили.
– А вот и нет. Искусанных крокодилов отправили в госпиталь. А собаки убежали в неизвестном направлении.
– Ни за что не поверю. Скорее всего, крокодилы сожрали их с потрохами и теперь боятся в этом сознаться. Надо проверить крокодильи желудки. Там непременно найдутся собачьи лапки и хвосты.
– Проверяли – пусто. А спасатели полдня шли по следам собачьей стаи до самого подножия полесской гряды…
На этом разговор прервался, и Лера поспешил вслед за другом. Ему не терпелось поделиться загадочной новостью. Но когда он нагнал Шурку, то увидел, что тот вместе с Оскаром сидит в тени одинокого дерева перед двумя престарелыми двугорбыми верблюдами. Верблюды полулежали на земле, важно задрав морды. Рядом стоял медный казан, на дне которого виднелись остатки воды.
– Пищу надо непременно хорошенько прожарить, – заявил один из стариков бактриан. – Тогда в ней не останется ни одного паразита.
– Вы про микробы что ли? – оглянулся Шурка на подошедшего Леру.
– И про микробы тоже. А ещё про личинки и яйца разных червей. Стоит им добраться до вашего желудка, и некоторые из них вырастут до пятнадцати метров.
– Ничего себе!! – воскликнули одновременно друзья.
– Ну, уж нет, – возразил второй верблюд, задумчиво жуя жвачку. – Сырая пища намного полезней. В ней и витамины сохраняются, и все полезные для организма микроэлементы. А в жареной – полно канцерогенных веществ, которые раковые опухоли вызывают. Ясно?
– Ничего не ясно, – потряс головой Лера. – Выходит, и жареная, и сырая пища вредные?
– Только сырая, – уточнил первый престарелый верблюд.
– Только жареная, – возразил второй аксакал.
Друзья переглянулись и в растерянности пожали плечами – кому верить? Тут в разговор вступил дромадер Оскар.
– Надо уточнить, – сказал он примирительно, – что хорошенько прожаривать и варить нужно мясную пищу. А вот овощи и фрукты лучше есть в сыром виде.
– Верно, – закивал первый верблюд.
– И я о том же, – закивал второй.
Попрощавшись со стариками бактрианами, друзья в сопровождении дромадера вышли на окраину города. Далее начиналась настоящая пустыня. Там стоял такой нестерпимый зной, что казалось, они попали в громадную духовку.
Осторожные хаптагаи
Приставив к бровям ладошки, мальчишки осмотрели ближайшие горизонты. Везде, куда хватало глаза, высились песчаные барханы, между которых кое-где росла чахлая растительность. Неожиданно из-за одного бархана вышел двугорбый верблюд. За ним – другой, третий, четвёртый…
– Восемь, – насчитал Лера, когда верблюжья группа выбралась на вершину песчаного холма.
– Похоже на бактриан, – заметил Шурка. – Только шкура у них какая-то коричневая, почти красная.
– Потому что это не бактриане, а самые настоящие хаптагаи, – хлопнул ушами дромадер. – Я же вам говорил: дикие двугорбые верблюды – вечные странники пустынь.
– Почему странники, да ещё вечные? – удивился Лера.
– Да они только и делают, что по пустыням бродят. За день могут до ста километров пройти. Сумасшедшие!
– А с ними можно попутешествовать? – поинтересовался Шурка, который, как и Лера, готов был пойти куда угодно, лишь бы быть подальше от инопланетян.
– Вряд ли, – склонил голову Оскар. – Стоит им чужаков увидеть, и они уходят без оглядки. Не отыщешь. Идут на десятки километров. Совсем дикие.
Словно в подтверждение его слов, хаптагаи вдруг остановились, повернули головы в их сторону и застыли, напряжённо всматриваясь.
– Неужели заметили? – прижался Лера плечом к боку Оскара.
– А как же, – подтвердил тот. – У верблюдов очень острое зрение. Хаптагаи могут вашего брата за километр разглядеть.
И вновь он оказался прав. Постояв с минуту, хаптагаи резко развернулись и пошли обратно в бескрайнюю даль пустыни.
– Что же они, – пожал плечами Лера, – шли сюда, шли, а потом взяли и передумали?
– Они на водопой приходили, – кивнул Оскар в сторону ближайшей скалы. – А вас увидели и решили, что лучше без воды остаться, чем жизнью рисковать.
Друзья присмотрелись к скале и только теперь увидели едва заметный ручеёк. Петляя меж камней, он сбегал со скалы и скрывался среди густой растительности, обрамляющей её подножие.
– Иоанн сказал, что на земле равноправие и никто ни на кого не нападает, – вспомнил Шурка.
Оскар иронично выпятил нижнюю губу.
– Хаптагаи в это не верят. Вот и опасаются.
Оазис
Приблизившись к скале, друзья обнаружили озерцо, на берегах которого росли туранговые тополя, джида, ива и карагач.
– Это наш оазис, – с нежностью оглядел Оскар заросли деревьев и кустов.
– А это наши водные запасы, – кивнул он печально на озерце. – К сожалению, тут за один раз могут напиться не более десяти горожан.
Лера обошёл водоём. Даже глубину измерил – воды в нём было выше колена. Правда, она оказалась чрезвычайно тёплой, почти горячей.
– Разве мало? – усомнился он. – Ещё и ручеёк подливает.
– Мало, – вздохнул Оскар. – Больше испаряется от жары, чем прибывает. А верблюды пьют очень много.
– А я думал, вы вообще не пьёте, – удивился Шурка.
От такого предположения дромадер даже фыркнул.
– Пьём, ещё как пьём, – заверил он. – За один раз верблюд может до двенадцати вёдер воды выпить.
– Быть такого не может!! – воскликнули разом мальчишки.
– Гмы, – скривил губы дромадер и подошёл к берегу, – смотрите.
Припал губами к воде и принялся поглощать её громадными глотками, да так быстро, что озерце стало мелеть на глазах.
– Ничего себе! – почесал в затылке озадаченный Лера, когда верблюд оторвался от воды и облизнул мокрые губы.
Шурка между тем покинул оазис и, прищурившись, осматривал прилегающую местность.
– Ты куда? – вышел вслед за ним Лера.
– Хочу башню построить, – заявил Шурка. – Чтобы на краю пустыни всегда было много воды и чтобы она всегда была холодной.
– А из чего строить будешь?
– Из глины.
Лера посмотрел на скалу, которая представляла собой гранитный монолит, а потом на пустыню, которая сплошь состояла из песка.
– Гд е же ты тут глина?
– Под землёй, – показал Шурка под ноги.
Собрался было отыскать внутренним взором залежи глины, как вдруг пустыня задрожала, а затем и вовсе заходила ходуном.
Из оасиза вышел Оскар
– Похоже на землетрясение, – заметил он.
В следующий миг пески перед ними вспучились, разверзлись, и из недр земли поднялся необъятных размеров пласт влажной глины.
– Пользуйтесь, друзья мои! – донёсся из поднебесья божественной красоты голос.
Друзья как по команде задрали головы, ожидая в лучшем случае увидеть ангела с белоснежными крылами, а увидели старца Иоанна, который стоял на самой верхушке соседней скалы.
– Так это вы сделали? – показал на глину Шурка.
– И я, и не я, – склонил голову Иоанн.
– Вас случайно инопланетяне своими приборами не облучали? – поинтересовался Лера.
– Никогда в жизни.
– Странно, – дотронулся Лера до глыбы. – Откуда вы тогда знаете, как преобразовывать?
– Друзья мои, сие есть вспомоществование Божье, который внял моей молитве, – пояснил старец.
Взмахнул хвостом и смиренно потупил очи.
– Аминь.
Четыре волны
Первым делом Шурка сделал из песка десятиэтажного человека.
– Зачем тебе такой великан? – задрал голову Лера.
– Я буду командовать, а он будет строить, – пояснил Шурка и соединил песчаного помощника неосязаемыми нитями с нервными окончаниями своего тела.
– Сигналы из мозжечка пойдут через мои нервные окончания и будут передаваться великану на ультракоротких волнах.
– Как-то очень мудрёно получается, – заметил Лера. – Не проще ли напрямую приказать?
– И ничего не мудрёно, – сердито пробурчал Шурка.
В это время он рассчитывал параметры частот, на которых должны были поступать импульсы от его рук и ног к рукам и ногам великана: – Если всё время расходовать энергию на телепатические команды, никаких сил не хватит.
Лера почесал в затылке.
– А что это за волны такие? Почему ультракороткие?
– Потому что волны есть четырёх видов, – с важным видом взялся объяснять Шурка. – Есть длинные волны, есть средние, есть короткие, а есть ультракороткие.
– Ага, – улыбнулся Лера. – Ультракороткие – ещё короче коротких. А чем они отличаются – длиной?
– Ну да. Длина длинных волн может быть от одного до десяти километров. А распространяются они на расстояния до двух тысяч километров. Представляешь?! Это как от Минска до Средиземного моря.
– А средние волны?
– У средних – длина волн от ста метров до одного километра. Днём они достигают расстояния не больше тысячи километров. Зато ночью бьют дальше, чем длинные.
– Что, они света боятся? – удивился Лера.
– Вроде того. Днём средние волны сильно поглощаются в ионосфере.
– А это что такое?
– Ну, ты, Лерчик, даёшь! – в свою очередь удивился Шурка. – Ионосфера – самая верхняя часть атмосферы, которая находится над землёй выше пятидесяти километров.
Лера задрал голову, словно мог увидеть ионосферу.
– А короткие волны, наверное, совсем короткие?
– Их длина от десяти до ста метров. Но зато короткие волны распространяются дальше, чем все остальные. На них можно даже с Америкой переговариваться.
Соединив великана со своими нервными окончаниями, Шурка взял в руки кусочек глины. Великан повторил движение, но вместо кусочка глины подхватил с земли весь глиняный пласт целиком.
– А ультракороткие волны какой длины? – спросил Лера, прячась за Шурку подальше от песчаного человека.
– Эти совсем крохотные, – отозвался Шурка, не сводя взгляда со своего десятиэтажного помощника. – У них длина волны от одного метра до десяти. И распространяются они в пределах прямой видимости. Их обычно используют для стереофонического радиовещания, для телевидения, радиолокации и для связи с космическими объектами.
Возведение башни
Шурка принялся легонько мять свой кусок глины. Рядом в могучих руках его помощника плющилась целая глиняная глыба. При этом она издавала такие громкие чавкающие звуки, что из нижнего города, а потом и из верхнего к оазису устремились встревоженные горожане.
Шурка хорошенько размял свой кусок. Песчаный чело век тоже тщательно перемесил глыбу. Вскоре глина стала мягкой и податливой. Шурка сделал из неё колбаску, а великан – толстенную колонну. Шурка указательным пальцем продавил в колбаске углубление. А десятиэтажный помощник сделал в глиняной колонне глубокую яму. Далее они принялись расширять углубления и вскоре сделали два глиняных сосуда. Шурка поставил перед собой маленький стаканчик. А песчаный великан опустил на землю высокую и широченную глиняную башню.
Лера посмотрел на неё и недоверчиво покачал головой.
– Ничего не получится.
– Это почему же? – нахмурился Шурка.
– Потому что глина мягкая. Сколько воды входит в твою башню?
– Тысячу тонн, – не без гордости заявил Шурка.
Составил в уме формулу и превратил остатки глины в
бронзовый кран.
Лера наморщил лоб.
– Представляешь, какое давление образуется? Да эту глину просто разорвёт. Лучше обожги её, чтобы твёрдой стала.
– Глина должна быть сырой, – стоял на своём Шурка. – Вода начнёт просачиваться сквозь сырую глину, испаряться с наружных стен и охлаждать башню вместе с водой. Помнишь принцип холодильника?
– Помню, конечно. Охлаждение начинается при испарении жидкости. Мы поэтому и потеем, чтобы тело не перегревалось.
В это время песчаный человек принялся ввинчивать в одну из стен башни бронзовый кран. Лера глазам своим не поверил – Шурка стоял напротив и ничего такого руками не делал, а великан между тем работал.
– Всё нормально, – заверил Шурка. – Я ему разовое задание дал. Там же ничего особого делать не надо.
Лера ещё раз с сомнением посмотрел на башню.
– Как же ты всё-таки воду удержишь?
– Надену на башню гравитационный сетчатый каркас.
– А, если кто-нибудь отменит твоё преобразование?
– Кому тут отменять?
– Ну, всё-таки. Вдруг инопланетяне налетят?
Шурка пожал плечами.
– Великана оставлю, пусть башню охраняет.
Сделал для башни сетчатый каркас, а затем провёл от крана до озерца неглубокую канавку.
– Башня наполнится до краёв, мы откроем кран, и вода побежит по канавке. Тогда из неё за один раз смогут напиться тридцать верблюдов или пятьдесят ослов.
Далее Шурка сделал стеклянную трубу, которой соединил вершину скалы с вершиной башни.
– А стекло ты из чего преобразовал? – огляделся по сторонам Лера.
– Из песка. Стекло из песка как раз и выплавляют.
– Стекло хрупкое, – заметил Лера. – Лопнуть может.
– Это обычное стекло хрупкое, а моё – даже молотком не разобьёшь.
– Как это?
– Ты что, не знаешь, как делают пуленепробиваемые стёкла? – удивился всезнающий Захарьев.
Стопочкин обиделся.
– Не задавайся очень, – насупился он. – Тоже мне, ходячая болтливая энциклопедия.
– Да ладно, – примирительно улыбнулся Шурка. – Просто самое прочное стекло делают из чистого кварцевого песка.
Долой башню!
При большом стечении ослов и верблюдов старец Иоанн пустил горный ручей в трубу. Весело переливаясь на солнце, вода пробежала по всей длине пуленепробиваемого стекла и, разбиваясь на мириады сверкающих капель, низринулась на дно башни.
Шурка почесал за ухом и задумался: – Интересно, сколько надо времени, чтобы полностью наполнить башню?
Лера посмотрел на трубу.
– За одну секунду в башню вливается примерно один литр воды…
– За две секунды, – уточнил Шурка.
– Хорошо, за две секунды вливается один литр. За шестьдесят секунд или одну минуту – тридцать литров.
– Объём башни одна тысяча тонн, – напомнил Шурка.
– В тонне тысяча литров. Значит, в тысяче тонн будет один миллион литров воды. Так?
– Так.
– Теперь возьмём этот миллион и разделим на тридцать литров и…
– И получим минуты.
Лера разделил и получил тридцать три тысячи триста тридцать три минуты с несколькими секундами.
– Теперь разделим на шестьдесят и получим часы.
Вышло пятьсот пятьдесят пять часов с хвостиком.
– Разделим на двадцать четыре часа, которые составляют сутки, и получим больше двадцати трёх суток. Это и есть время, которое необходимо, чтобы башня наполнилась.
– Ой, горе нам!! – услышав это, завопили ослы на пару с верблюдами. – Столько времени без воды нам не выдержать!
– Надо немедленно прекратить подачу ручья в башню! – крикнули откуда-то справа.
– Разломать башню на куски! – фыркнули слева.
– Не хотим экспериментов! – заревели в середине толпы.
И ослы с верблюдами грозно надвинулись на мальчишек.
– Друзья мои! – неожиданно перекрыло весь этот гвалт нежнейшее сопрано старца Иоанна. – Кто возжаждет влаги, тот может взойти на гору и напиться всласть!
– А ведь верно, – переглянулись ослы с верблюдами. – Как это мы не додумались.
– А как быть старым да малым? – взвыл кто-то. – Им не под силу карабкаться на такую верхотуру!
– А ведь верно, – вновь переглянулись ослы с верблюдами. – Старики и дети помрут.
– Ломать башню! – фыркнули слева.
– Отдайте воду! – заревели справа.
– Стойте! Стойте! – замахал руками пришедший в себя Лера. – Воду вы получите намного раньше!
Жители Иотьфуня окружили друзей со всех сторон.
– Говори! – потребовали они.
– Всё дело в кране, – указал Лера на бронзовый кран в низу башни. – Он находится на уровне одного метра от земли.
– Ну и что?
– Как что?! – возмутился Шурка, который тотчас понял, что хотел сказать друг. – Если высота башни пятнадцать метров и она полностью заполняется за двадцать три дня, то один её метр заполнится в пятнадцать раз быстрей!