Глава XIII
ДЕПОВСКИЕ ОРГАНИЗУЮТСЯ
- Где ты вчера пропадал? - спросил меня Васька, когда на другой день к вечеру мы встретились во дворе.
- Дело было, - сказал я.
- Какие же у вас дела без меня? - обиделся Васька. - Я ведь первый в отряд записался, а вы меня обходите.
- Брось, Васька, не скули. Что же мы - целым табуном всякий раз ходить будем? Этак мы весь отряд скоро провалим.
- А с кем ты ходил? С Андреем небось?
- Нет, с Гавриком.
- А что же вы с ним делали?
Я нагнулся к Ваське и сказал тихо:
- Еще троих в отряд записали: Шурку Кузнецова…
- Этот годится, - сказал Васька.
- Пашку Бочкаря…
- И этот сойдет. А еще кого?
- Ваньку Махневича.
- Лапша, - сказал Васька. - Ну куда его, к черту, в отряд? Он с винтовкой заснет где-нибудь.
- Ничего, мы его живо разбудим.
- У вас, видать, другого дела нет, как Ваньку Махневича будить. Ну, я пошел. У меня тоже дело есть, поважнее вашего.
И Васька, заложив руки за спину, быстро зашагал к воротам.
- Эй, Васька! - крикнул я.
- Чего тебе?
- Куда ты шагаешь?
- Что же - я тебе кричать на весь двор буду? Ты подойди сюда - тогда и скажу.
Видно было, что ему самому очень хотелось поскорей рассказать мне свои дела.
Я подошел.
Васька огляделся кругом и сказал шепотом:
- В тупик иду, к Порфирию…
- Зачем? - спросил я, тоже шепотом.
- Отец велел привести его к нам. Поговорить хочет…
- А ты ему все рассказал?
- Все, только про наш отряд не говорил. Чуть было не сказал, да подумал - ругать будет.
- Ну, а он что?
- Пойдем, по дороге расскажу.
До самого стрелочного поста мы шли с Васькой молча.
Как только я принимался говорить, Васька махал кулаком:
- Молчи!
И только пройдя будку, Васька стал рассказывать. Илья Федорович не сразу поверил Ваське насчет красноармейца. Думал, Васька либо во сне это видел, либо просто заливает.
А Васька не отстает:
- Скажи, что красноармейцу передать? Соберешь ты деповских или не соберешь?
Ну, Илья Федорович, чтобы отвязаться от него, говорит:
- Хорошо, соберу. Только дай мне после работы руки вымыть, видишь, в мазуте все.
Васька подождал, пока отец помоется, и опять за свое:
- Когда же красноармейца звать?
Илья Федорович видит, что Васька не зря болтает, и говорит:
- Да зови хоть сейчас. Только подальше от станции держись да порознь идите, а то и сам влопаешься и его выдашь. А сперва, говорит, сбегай за Леонтием Лаврентьевичем и за Репко, а за Ильей Ивановичем (это моего отца так зовут) я сам зайду.
- А ты уже бегал? - спросил я Ваську.
- У каждого по три раза побывал, все никак дома застать не мог. Насилу добился.
Мы подошли к тупику.
В сумерках товарные вагоны были похожи на черные дома без дверей и окон.
Мы шли по путям, спотыкаясь о каждую шпалу.
Ощупью отыскали лестницу, которая вела на чердак. Васька задрал голову, посмотрел в темнею дыру чердачной двери и сказал:
- Лезь ты, я покараулю.
Я полез по лестнице, держась за перила, уцелевшие только с одной стороны. С площадки заглянул в дверь - на чердаке никого не было видно.
Я позвал шепотом:
- Порфирий…
Никто не откликался из темноты.
- Порфирий! - сказал я громче.
- Чего кричишь? - спросил снизу Васька.
- Его здесь нету, - сказал я, перегибаясь через перила площадки.
- Да ты на чердак войди. Он прячется, наверно, - прошептал Васька.
Я протянул руку вперед и шагнул на чердак. Доски подо мной заскрипели. Я остановился. Постоял немного и шагнул еще раз. Ноги у меня запутались в чем-то колючем, шершавом, - должно быть, в соломе, - я споткнулся и упал лицом вниз. Сам не знаю, как закричал не своим голосом:
- Васька!
Никто не ответил снизу. Только кто-то быстро-быстро зашлепал по шпалам.
Я кое-как добрался до двери и скатился вниз по лестнице.
Васьки не было. Струсил, удрал!
Долго искал я его по всему тупику, бродя от платформы к платформе. Вдруг вижу - над самой дальней засветился огонек. То вспыхнет, то пропадет. То маленький, как точка, то побольше, как глазок фонаря.
Я прислушался - кто-то разговаривает. Голоса будто знакомые. Один хриплый, другой тоненький. Кто же это может быть? Васька! Его голос! А с кем это он разговаривает?
Подхожу ближе - на платформе сидит Порфирий; он свесил ноги и курит. А перед ним на шпалах стоит Васька.
- А ты чего это на чердаке крик поднял? Струсил, что ли? - спросил Васька, когда увидел меня.
- А ты чего лататы задал? От храбрости, что ли?
- Со всяким это бывает, - сказал красноармеец. -И не так еще испугаешься, когда темнота кругом этакая.
- Ну, что же? Пойдешь, Порфирий? - спросил Васька у красноармейца.
- Надо пойти.
Порфирий тяжело спрыгнул с платформы и закряхтел.
- Ну-ка, ребята, подайте мою палку, - сказал он. - На трех ногах скорее доберусь.
И он заковылял за нами по шпалам и рельсам тупика.
На площади перед вокзалом топтался у фонаря верховой. Он был в черной лохматой бурке, из-за плеча торчало дуло винтовки.
Порфирий остановил нас на углу:
- Надо нам врозь идти, а то попадете со мной к чертям в зубы.
- Да ты же дороги не знаешь, - сказал Васька.
- А я вас не упущу. Только если остановит меня патруль, вы уходите.
- Нет, - сказал Васька, - мы тебя не бросим.
- А если вас казаки сгребут заодно со мной, знаете, что за это будет?
- Не маленькие, знаем, - сказал Васька.
- Ну, ладно, сыпьте. А я за вами следом. Только не оглядывайтесь.
Мы с Васькой пошли через площадь. Шагаем и прислушиваемся, идет ли за нами Порфирий.
За спиной у нас залязгала копытами лошадь.
- У, чертова худоба! - крикнул казак и свистнул плеткой.
Неужели заметил Порфирия?
Лошадь затанцевала по булыжнику и притихла.
Нет, не заметил. Все в порядке. Красноармеец, прихрамывая, идет за нами.
У ворот нашего дома мы остановились. Порфирий не разглядел нас в темноте и прошел мимо. Я догнал его и дернул за рукав:
- Сюда!
Васька тихо открыл калитку и заглянул во двор. Во дворе не было ни души.
- Чудаки вы, ребята, - сказал красноармеец, когда калитка захлопнулась за нами. - Темноты испугались, а виселица вам нипочем - с красноармейцем по улице гуляете.
Скрипнула дверь. На крыльцо вышел Илья Федорович.
- Привел, - сказал Васька.
Илья Федорович наклонился к самому лицу Порфирия.
- Красноармеец? - спросил он. - Какого отряда?
- Балахоновского.
- А как же ты отстал?
- В ногу ранили…
- Ивана Капурина в отряде знал?
- Ивана Захарыча? - спросил Порфирий. - Ну, конечно, знал.
Илья Федорович подумал немного и сказал:
- Постой. Кто еще из наших железнодорожников у Балахонова был?… Шурку Олейникова знаешь?
- Как же не знать! Его на Крутой убили.
- Ну, заходи, - сказал Илья Федорович и пошел к двери.
Мы с Васькой хотели было шагнуть за красноармейцем, но Илья Федорович остановил нас:
- Погоди, ребята. Мы там поговорим немножко, а вы покараульте. Если кто чужой, в дверь стукните.
Мы попробовали спорить, но Илья Федорович только показал нам на крыльцо рукой:
- Тут сиди!
Потом Илья Федорович открыл дверь и пропустил красноармейца.
Мы успели заглянуть в комнату.
Там у стола сидел на табуретке мой отец и перебирал колоду карт. Напротив него сидел Репко, молодой рабочий, слесарь из железнодорожного депо. У окна стоял, поглядывая на двор, Андрей Игнатьевич Чиканов.
- Что они - в карты собрались играть, что ли? - спросил я Ваську, когда мы остались одни.
- А кто их знает, может, и в карты. Тоже умные. Послать послали, а пустить не пускают.
В это время кто-то открыл калитку. Васька пулей метнулся к двери.
- Стой, Васька, - сказал я. - Не стучи. Это Леонтий Лаврентьевич.
Васька перевел дух.
- Фу ты черт, а я думал - офицер какой или казак.
По двору грузно шагал дорожный мастер.
- Здравствуйте, Леонтий Лаврентьевич, - выскочил к нему навстречу Васька. - Мы уже привели красноармейца. У нас сидит.
- А вы что тут в темноте болтаетесь? - спросил Леонтий Лаврентьевич.
- Сторожим, - сказал Васька. - Как бы какой офицер не забрел.
- Ну-ну, смотри в оба.
Леонтий Лаврентьевич похлопал Ваську по спине и пошел в комнату. В комнате громко заговорили, - видно, обрадовались гостю. Потом все опять стало тихо.
Мы с Васькой сидели на крыльце и разглядывали небо: слева - темные тучки, справа - звезды. Было очень скучно. Васька сопел и ерзал на ступеньке.
- Знаешь, Васька, - сказал я, - ты немного покарауль, а я слушать буду. Нечего вдвоем тут сидеть.
- Нет, ты лучше посиди, а я послушаю, - сказал Васька.
- Нет, это неправильно, - сказал я. - Квартира ваша, ты и должен ее караулить…
Ваське нечего было ответить. Он остался на крыльце, а я присел на корточках перед дверью и прилип к замочной скважине.
Говорил Леонтий Лаврентьевич:
- Тебя никто вешать не собирается, Андрей Игнатьевич. Ты дорогу большевикам не чинил. А меня вот каждый день к коменданту тянут: как да чего, да кто с красными ушел? И в депо тоже покоя нет. Над каждым рабочим казак с плеткой стоит. Разве это жизнь? Ну, доведись им отступать, я им всю дорогу перековыряю.
- Перековыряешь! - жалобно говорил Чиканов. - Они тебя живьем из рук не выпустят. Ты и не пикнешь. Видал вон, говорят, в станице качели какие поставлены?…
- Не пугай, - оборвал его Илья Федорович. - Не все такие пугливые, как ты. Вот смотри, перед тобой человек сидит. Большевик, от красноармейской части отстал. Его за каждым углом смерть поджидает. А он ничего - в гости даже ходит, чай пьет.
Все засмеялись.
- Вот что, товарищи, - сказал Порфирий. - Чаю бы неплохо попить, а только время терять нечего. Надо за работу браться. Всех дорожных на ноги поднять - и деповских и путейских. Станицу расшевелить. Чуть подберутся красные ближе, вы и отрежете путь белым. А пока организоваться надо. Верно, товарищ дорожный мастер? Наталью Никифоровну не встречал?
- Нет, не встречал, а разве она здесь?
- Здесь, нужно встретить.
- Постараюсь.
Тут подошел ко мне Васька и потянул меня за рукав.
- Чего тебе?
- Довольно слушать, иди карауль.
- Не мешай.
Васька разозлился и стал силой отталкивать меня от двери. Я так саданул его, что он отлетел в угол сеней и наскочил на ведра. Пустое ведро затарахтело и покатилось по ступенькам вниз.
- Кто там? - крикнул Илья Федорович, открывая дверь.
- Это мы, - сказал я.
- Вы чего тут дом вверх дном переворачиваете, как маленькие? А еще караулить взялись! Кто же тут в коридоре караулит? Пошли на двор! Если еще раз с места сойдете, я вам головы пооткручу.
Мы с Васькой выскочили на крыльцо.
- Вот видишь, сам не послушал и мне не дал, - сказал я, опять усаживаясь на ступеньки. - А теперь у нас в отряде и знать не будут, что делают деповские.
Васька только тяжело вздохнул.
Скоро гости стали расходиться.
Первым ушел Чиканов, последним - Порфирий.
Илья Федорович хотел идти провожать Профирия, но тот остановил его у ворот:
- Я сам дойду. Дорога теперь знакомая.
Глава XIV
ВИНТОВКИ
Я сунул второпях ноги в сапоги, стянул с гвоздя рваное пальтишко и шмыгнул на улицу. День был грязный, мелко моросил дождик.
За углом меня догнал Васька. Ни слова не говоря друг другу, мы побежали прямо к Андрею. Было еще рано. Мы потоптались минут десять около зеленого ставня и осторожно постучали. Никто не отозвался. Тогда Васька ткнул в ставень палкой. Щелкнула ржавая задвижка, и ставень приоткрылся. Из окна высунулся Андрей. Белые его волосы торчали во все стороны. Он махнул нам рукой и скрылся. Через минуту дверь скрипнула и отворилась.
Не заходя, Васька таинственно сказал Андрею:
- Пойдем к сараю, мы тебе что расскажем…
- Про отряд?
- Нет, про другое, про отца моего, - сказал Васька.
- И про красноармейца, - сказал я.
Мы присели за сараем у свинушника.
- Вчера у нас собрание было, - зашептал Васька. - Порфирий приходил к нам и деповские. Только ты, смотри, никому, а то… Я тебе только как командиру нашему.
- Про что говорили? - спросил Андрей.
Васька посмотрел на меня:
- Ты рассказывай.
Я рассказал Андрею все, что подслушал за дверью.
Васька только кивал головой и поддакивал, хотя сам вчера ничего не слышал.
- Ну, а потом что? - спросил Андрей.
- А потом нас на улицу выгнали, - сказал Васька. - Почти всю ночь мы сторожили.
- Так, - сказал Андрей. - Значит, они тоже организовались.
Васька буркнул уныло:
- Да, красноармеец только подзадорил нас, а сам деповских организует.
- Ну и пусть организует, - сказал Андрей. - Еще больше народу будет. Нам-то одним, пожалуй, с Деникиным не справиться. А что - об оружии был у них вчера разговор? - спросил Андрей, помолчав. - Будут они его доставать или нет?
- Не слыхал, - сказал я.
- Ну, так мы вперед их достанем, - сказал Андрей. - Они только начинают организацию устраивать, а у нас отряд уже есть. Я вчера без вас еще ребят записал.
- Надежных? - спросил Васька.
- Не хуже тебя.
Андрей вытащил из кармана клочок бумаги величиной с почтовую марку и протянул его мне. Я стал читать:
В. Г. -13 1.2
Л. Г. - 14
С. Л. - 14
В. А. - 13
- А кто это такие? - спросил я.
- Эх ты, догадаться не можешь! - сказал Андрей. - Ну, Володька Гарбузов, Ленька Гарбузов, Сергей Лобов, Ванька Аксаков.
- Да разве Аксакову тринадцать? - спросил Васька. - Мы же с ним одногодки.
- Верно, что одногодки. На один год разница. Так вот, значит, всего в отряде тринадцать человек. А если и тебя, Васька, считать - четырнадцать.
Васька вскочил и чуть не полез драться.
- Ну, не считай, не считай! - закричал он. - Все равно твой список никуда не годится. Володька Гарбузов еще так-сяк, а вот Ленька да Ванька только ворон ловить будут. Через них попадемся еще.
- Васька дело говорит, - сказал я. - Ни к чему их в отряд записывать. А Сергея и подавно: первый трус.
Андрей попробовал было спорить, но мы с Васькой так напустились на него, что он только руками замахал.
- Не галдите! Вычеркну! Я им ничего еще толком не рассказал. Так только - пощупал.
Он достал карандаш, послюнявил его и вычеркнул из своего списка всех, кроме Володьки Гарбузова.
- Ну, значит, ты одиннадцатый будешь, - сказал он Ваське.
- Нет, не одиннадцатый! - закричал Васька. - Я первый в отряд записался.
- Ладно, не маши кулаками, - сказал Андрей. - Сегодня же, ребята, за дело возьмемся.
- Какое дело? - спросил я.
- За винтовками пойдем.
- Без Порфирия, да? - опять закричал Васька.
- Потише, ты, первый! - прикрикнул на него Андрей. - Сперва мы винтовки достанем, а потом и Порфирию расскажем. Что ты думаешь, Порфирий не обрадуется? Ему ведь для деповских тоже винтовки нужны.
- А где же они у тебя лежат, винтовки? - спросил Васька.
- В комендантской комнате. Оружие хорошее, совсем новенькое, как на складе, промасленное.
- Да как же мы его брать будем?
- Очень просто, - сказал Андрей. - Окно комендантской выходит на улицу, сбоку сад. Отомкнем дверь, откроем окно, а через сад не только винтовки, а и целую лошадь увести можно. Понял? Как только стемнеет, пойдем.
- Да как же так в комендантскую? - забормотал Васька. - А комендант?
- Комендант с офицерами каждый день у начальника в карты играет и пьянствует. Я уже несколько дней присматриваюсь. Никого по вечерам в комендантской нет.
В тот же день под вечер мы с Андреем принялись за работу. Обшарили все сундуки и коробки у себя в квартире, перерыли чердаки и сараи. Мы собирали дверные ключи, маленькие, большие, круглые, плоские, вязали их на шершавую шпагатную веревочку, а некоторые пилили напильником.
Подобрав целую связку ключей, мы побежали искать ребят. Отыскали Мишку Архоника, Ивана Васильевича, Гаврика, Володьку Гарбузова и Ваську. Собралось нас всего семь человек. Мы разделились на две партии. В одной - Андрей, я и Васька, в другой - остальные. Всю дорогу Андрей объяснял нам свой план действий.
Мы шли по узкой грязной улице, которая вела к вокзалу. На стрелках только что зажгли керосиновые лампы в беккеровских фонарях.
У вокзального подъезда мы остановились. Справа от подъезда был забор и сад с голыми деревьями, слева - дом начальника станции. А прямо перед подъездом, посреди площадки, вымощенной круглым булыжником, стоял керосино-калильный фонарь. Фонарь никогда не зажигали, а сегодня, как назло, он горел вовсю - хоть иголки собирай.
Мимо нас прошли два человека и скрылись за углом.
Андрей потянул нас в темноту, за выступ подъезда, и сказал:
- Во-первых, надо фонарь во что бы то ни стало потушить. Во-вторых, расставить по углам дома начальника часовых. А кроме того, найти в саду место, чтобы винтовки прятать. Если кого чужого заметите, свистните тихонько. Главное - не трусь и смотри в оба! Зато у каждого из нас по новой винтовке будет. - И Андрей причмокнул губами.
- Фонарь подождем тушить. А то еще проморгаем, как офицеры и комендант к начальнику станции пойдут, - сказал Иван Васильевич.
- Нет, надо потушить, - сказал Васька. - Пусть впотьмах пьянствовать идут. Может, носы себе посворотят. А у дверей я еще палку пристрою. Они на палку в темноте наткнутся, а она их по лбу как трахнет…
- Дурак ты, - сказал Андрей. - Так они сразу догадаются, что дело неладное. А насчет фонаря Иван Васильевич прав. Мы сперва пропустим их, они налимонятся, а мы тогда камнем фонарь и кокнем.
- Камнем не надо - звон будет. Я так потушу, - сказал Иван Васильевич.
Пока фонарь еще не потушили, я и Гаврик пробрались в сад искать место, где можно было бы складывать винтовки.
- А вдруг никакой выпивки у начальника не будет? Или комендант к нему не пойдет? Что нам тогда делать? - тихо спросил меня Гаврик.
- Андрей, наверно, что-нибудь придумает, - ответил я.
В дальнем темном углу сада мы нашли небольшую длинную канавку.
- Сюда и будем складывать, - решили мы. - Пойдем, Андрею скажем.
И мы побежали назад.
Ребята стояли на старом месте, за выступом.
- Нашли? - спросил нас Андрей.
- Нашли. Канавка там у забора есть, самая подходящая.
- Ну, ладно. Стойте теперь смирно.