Убийца умен и хитер.
Чтобы скрыть свои деяния, он выбирает лучшее из средств - огонь.
Обнаружить улики - практически невозможно.
Выйти на след маньяка - дело почти безнадежное.
К расследованию подключается Кей Скарпетта, и ей удастся установить - к серии убийств причастна женщина, делом которой она занималась несколько лет назад. Но чем ближе разгадка, тем отчетливее ощущение смертельной опасности, угрожающей самой Кей и ее близким…
Содержание:
-
Глава 1 1
-
Глава 2 4
-
Глава 3 10
-
Глава 4 14
-
Глава 5 16
-
Глава 6 21
-
Глава 7 23
-
Глава 8 26
-
Глава 9 29
-
Глава 10 31
-
Глава 11 35
-
Глава 12 37
-
Глава 13 39
-
Глава 14 42
-
Глава 15 44
-
Глава 16 46
-
Глава 17 48
-
Глава 18 48
-
Глава 17 51
-
Глава 20 53
-
Глава 21 55
-
Глава 22 59
-
Глава 23 62
-
Глава 24 64
-
Неделю спустя - Остров Хилтон-Хед 64
-
Примечания 65
Патриция Корнуэлл
Точка отсчета
Каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть.
Первое послание к коринфянам, 3:13
С любовью - Барбаре Буш
Эй, ДОК,
Тик-ток.
Пламя, пила и кости.
Дома одна?
Вот тебе на!
Или ждешь ФИБА в гости?
Помнишь темный свет,
Страх и поезд, нет?
Поездпоездпоезд.
ГНКГ ждет фото.
Приходи навести.
Третий этаж мой.
Ты мне, я тебе.
Люси еще с тобой?
На ТВ Люси-Бу.
Садись на мою трубу.
Потанцуем, попоем,
А потом крылом махнем.
Шшшшшшш,
Слышишь, ДОК,
Тик-ток,
Тик-так.
Подожди, увидишь, так?
Кэрри
Фазаний Двор
Женское отделение "Кирби"
Остров Уорд, Нью-Йорк
Глава 1
Бентон Уэсли снимал кроссовки у меня на кухне, когда я прибежала к нему, дрожа от страха, ненависти и напомнившего о себе ужаса прошлого. Письмо Кэрри Гризен оказалось в стопке писем и прочих бумаг, где и пролежало до того момента, когда я решила спокойно выпить чаю с корицей в тиши своего дома. Было воскресенье, восьмое июня, и часы показывали тридцать две минуты шестого.
- Полагаю, она прислала это в твой офис, - сказал Бентон, стягивая белые найковские носки.
Похоже, случившееся нисколько его не взволновало.
- Роуз не читает письма, если они помечены "лично" или "конфиденциально", - заметила я, хотя в таком напоминании и не было необходимости - он прекрасно об этом знал.
- А может быть, и зря. У тебя здесь, как выясняется, куча поклонников.
Лишенные сочувствия слова резали, словно бумага.
Бентон сидел, опустив на пол бледные босые ноги, упершись локтями в колени и опустив голову. По плечам и рукам с хорошо развитой для мужчины его возраста мускулатурой стекали капельки пота, и мой взгляд соскользнул с колен и бедер на голени с полоской от резинки носков. Проведя ладонью по влажным серебристым волосам, он откинулся на спинку стула, вытер лицо и шею полотенцем и пробормотал:
- Господи, я слишком стар для всей этой ерунды.
Он глубоко вздохнул и с нарастающей злостью выдохнул. Потом взял лежавшие на столе часы "Брейтлинг-аэроспейс" в корпусе из нержавеющей стали - мой подарок на Рождество - и защелкнул их на запястье.
- Черт бы побрал их всех! Ну что за люди - хуже рака. Дай взглянуть.
Письмо было написано от руки нарочито неуклюжими красными печатными буквами, а вверху листа красовался хохолок какой-то птички. Нацарапанное под ним загадочное латинское слово ergo, или следовательно, не говорило мне в данном контексте совершенно ничего. Взявшись за уголки, я развернула лист простой белой печатной бумаги и положила на старинный французский столик. Бентон даже не прикоснулся к письму, хотя оно в скором времени могло стать вещественной уликой, но я видела, с каким вниманием его взгляд сканирует каждое слово странного послания Кэрри Гризен.
- Судя по почтовому штемпелю, отправлено из Нью-Йорка, а там много писали о ее процессе, - сказала я, продолжая рационализировать и отыскивать причины, которые позволяли бы надеяться, что письмо написано не ею. - Одна сенсационная статейка появилась всего лишь две недели назад. Так что именем Кэрри Гризен мог воспользоваться кто угодно. А что касается моего адреса, то он и вовсе не является какой-то закрытой информацией. Весьма вероятно, что письмо написано совсем и не Кэрри Гризен. Наверное, какой-нибудь сумасшедший.
- Весьма вероятно, что оно от нее, - продолжая читать, бросил Бентон.
- По-твоему, письма пациентов психиатрической больницы никто не просматривает? - попробовала возразить я, чувствуя, как сгущается страх, обволакивающий мое сердце.
- "Сент-Элизабет", "Бельвью", "Мидхадсон", "Кирби". - Он и головы не поднял. - Кэрри Гризен, Джон Хинкли-младший, Марк Дэвид Чепмен - все они пациенты, а не заключенные. Люди, находящиеся в исправительных заведениях и психиатрических центрах, пользуются такими же, как мы, гражданскими правами. Они создают доски объявлений для педофилов и продают информацию серийным убийцам. Ну и, конечно, пишут язвительные письма главным судмедэкспертам.
Теперь в голосе Уэсли чувствовалась злость, в словах - четкость, даже резкость. В глазах, когда он поднял голову и посмотрел на меня, горела ненависть.
- Кэрри Гризен смеется над тобой, док. Над ФБР. Надо мной.
- Над фибом, - пробормотала я.
Наверное, в других обстоятельствах это показалось бы мне смешным.
Уэсли поднялся и накинул полотенце на плечи.
- Ладно, предположим, письмо написала она, - снова начала я.
- Она.
У него не было на этот счет никаких сомнений.
- Пусть так. Но тогда в письме не только насмешка.
- Конечно. Ее цель - напомнить нам о том, что они с Люси были любовницами. Широкая публика этого еще не знает. Пока не знает. Вывод ясен: Кэрри Гризен намерена и дальше ломать чужие жизни.
Кэрри Гризен. Я не могла слышать это имя. Меня бесило, что она пробралась в мой дом и была сейчас здесь. Казалось, Кэрри сидит вместе с нами за дубовым столиком и отравляет воздух уже одним своим мерзким, зловещим присутствием. Представляя себе ее снисходительную улыбочку и горящие глаза, я думала о том, как она выглядит сейчас, после пяти лет за решеткой и общения с безумцами, на счету которых самые отвратительные преступления. Кэрри не была сумасшедшей. Никогда. Она была психопатом, человеком с раздвоенным сознанием, воплощением жестокости и не знала, что такое совесть.
Я посмотрела в окно на раскачивающиеся под ветром японские клены и недостроенную каменную стену, которая, как ни тщилась, не могла укрыть меня от соседей. Внезапно зазвонил телефон, и я неохотно сняла трубку:
- Доктор Скарпетта.
Звонок отвлек Бентона лишь на мгновение - в следующее его взгляд снова вернулся к покрытой красными буквами странице.
- Привет, - послышался из трубки знакомый голос Питера Марино.
Я достаточно хорошо знала капитана управления полиции Ричмонда, чтобы понять: ничего хорошего этот звонок мне не сулит.
- Что случилось?
- Прошлой ночью в Уоррентоне сгорела коневодческая ферма. Может быть, слышала, об этом говорили в новостях. Конюшня, около двадцати дорогих лошадей и дом. Ничего не осталось. Все сгорело дотла.
Но она-то здесь при чем? Непонятно.
- Марино, почему ты звонишь мне из-за какого-то пожара? Во-первых, Северная Виргиния не твоя территория, а...
- Уже моя.
Кухня вдруг странным образом съежилась. Дышать стало трудно.
- Что-то еще?
- Да. АТО только что вызвало ГОР.
- То есть нас.
- Точно. Тебя и меня. Быть готовыми к утру.
ГОР, или Группа оперативного реагирования, как одно из подразделений Бюро по контролю за алкоголем, табаком и огнестрельным оружием, или сокращенно АТО, привлекалась к работе, когда горели церкви или предприятия, когда речь шла о намеренном подрыве, а также в других случаях, подпадающих под юрисдикцию АТО. Мы с Марино не имели к АТО прямого отношения, однако Бюро, как, впрочем, и другие правоохранительные органы, нередко привлекало нас к расследованию, когда в этом возникала необходимость. В последние годы мне приходилось работать после взрывов во Всемирном Торговом центре и в Оклахоме, на месте падения "Рейса 800". Я помогала проводить идентификацию в Вако и изучала последствия взрывов, устроенных Унабомбером. АТО включило меня в список специалистов, подлежащих вызову только в крайних случаях, когда речь идет о гибели людей, а если они задействовали еще и Марино, то это означало только одно: есть подозрение на убийство.
- Сколько?
Я потянулась к блокноту.
- Дело не в том, сколько, док, а в том, кто. Владелец фермы - крупный медийный магнат Кеннет Спаркс. Тот самый, один-единственный. И в данный момент все выглядит так, что он ни при чем.
- О Господи! - пробормотала я. В глазах вдруг потемнело, словно мой мир погрузился в ночь. - Ты уверен?
- Ну, по крайней мере его там не было.
- А не хочешь объяснить, почему мне сообщают об этом только сейчас?
При всем том, что меня переполняла злость, никаких других претензий я предъявить не могла, поскольку все случаи насильственной смерти в штате Виргиния входили в сферу моей компетенции. Марино вовсе не был обязан информировать меня о случившемся, и адресовать недовольство и раздражение следовало не ему, а моим коллегам в Северной Виргинии, не удосужившимся поставить меня в известность.
- Только не спускай собак на своих ребят в Фэрфаксе, - будто прочитав мои мысли, сказал Марино. - В АТО обратились власти округа Фокер, так что...
Мое настроение вовсе не улучшилось, но что толку злиться? Дело есть дело.
- Полагаю, тел пока не обнаружено, - сказала я, беря ручку и записывая.
- Точно. Тебя ждет веселенькая работа.
Ручка повисла в воздухе над блокнотом.
- Послушай, Марино, сгорела всего лишь ферма. Даже если подозревается поджог, даже если в деле замешан такой человек, как Кеннет Спаркс, я все же не понимаю, какое отношение ко всему этому имеет АТО?
- Виски, автоматическое оружие, торговля дорогими лошадками - это все квалифицируется как бизнес, - ответил капитан.
- Отлично, - пробормотала я.
- Ты права. Настоящий кошмар. Начальник пожарной команды собирался позвонить тебе еще до вечера. Советую сложить вещи, потому что птичка прилетит за нами до рассвета. Время, конечно, не самое лучшее, но у нас по-другому и не бывает. Думаю, на отпуск тебе не стоит и рассчитывать.
Мы с Бентоном как раз собрались отправиться в Хилтон-Хед, провести недельку на берегу океана. Год выдался трудным для обоих, мы оба устали и едва таскали ноги. Повесив трубку, я не сразу решилась посмотреть ему в глаза.
- Извини, мне очень жаль. Ты уже понял, что у нас очередное несчастье.
Как будто и не слыша, что я сказала, Бентон продолжал смотреть на письмо Кэрри.
- Мне придется поехать. Вертолет заберет нас рано утром. Может быть, я еще успею присоединиться к тебе в середине недели.
Он не слушал меня, потому что не хотел ничего этого слышать.
- Пожалуйста, пойми.
Бентон по-прежнему не реагировал, и я видела, что он ужасно огорчен.
- Пила и кости. У тебя были дела с расчлененными телами. В Ирландии и здесь. Она думает о Люси, фантазирует и мастурбирует. Интересно, сколько раз за ночь можно достичь оргазма под одеялом. Если только у нее что-то получается.
Говоря это, он продолжал смотреть на лист, как будто говорил сам с собой.
- Она пытается сказать, что между ними до сих пор что-то есть, между ней и Люси. Использование местоимения "мы" - это ее попытка представить себя жертвой расщепления личности. Ее не было там, на месте всех этих преступлений. Их совершил кто-то другой. Другие. Довольно предсказуемый и не очень интересный ход. Расчет на то, что ее признают невменяемой. Честно говоря, я ожидал от нее большей оригинальности.
- Она вполне дееспособна, чтобы предстать перед судом.
Во мне всколыхнулась новая волна гнева.
- Это знаем мы с тобой. - Бентон поднес к губам бутылку "Эвиана". - Откуда эта Люси-Бу?
Капля воды скатилась с губы на подбородок, и он вытер ее тыльной стороной ладони.
- Это я так ее называла, когда она ходила в детский сад. Люси кличка не очень нравилась, и потом я от нее отказалась, но иногда проскакивало. - Перед глазами встала та Люси. - Наверное, она рассказала об этом Кэрри.
- Да, теперь-то мы знаем, что в свое время Люси много о чем ей рассказала, - констатируя очевидное, проговорил Уэсли. - Первая любовь. Всем известно, первая любовь не забывается, какой бы грязью все ни закончилось.
- Только не все выбирают на эту роль психопата, - возразила я.
Мне до сих пор не верилось, что Люси, моя племянница, влюбилась когда-то в Кэрри Гризен.
- Психопаты - это мы, Кей, - сказал Бентон, как будто я ни разу не слышала эту лекцию. - Умные, симпатичные люди. Психопатом может оказаться каждый. Он может сидеть рядом с тобой в самолете, стоять позади тебя в очереди, болтать с тобой в Интернете. Братья и сестры, школьные товарищи и любовники, сыновья и дочери. Они такие же, как ты или я. У Люси не было ни единого шанса. Она не могла противостоять Кэрри Гризен.
В траве на моем заднем дворе выросло слишком много клевера, но весна выдалась необыкновенно прохладной, что не самым лучшим образом сказывалось на розах. Они трепетали и дрожали на ветру, роняя на землю бледные лепестки. Уэсли, отставной шеф профильного отдела ФБР, не замечал всего этого.
- Кэрри нужны фотографии Голта. Все. Сделанные на месте его гибели. Сделанные во время вскрытия. Ты отдаешь их ей, а взамен получаешь информацию, то, что полиция, как она предполагает, пропустила, то, что, возможно, поможет обвинению, когда в следующем месяце начнется суд. Вот на что Кэрри рассчитывает. На то, что ты что-то пропустила. И это что-то неким образом связывает ее с Люси.
Бентон наклонился и поднял с коврика очки.
- Кэрри Гризен хочет, чтобы ты навестила ее в "Кирби".
Он выжидающе посмотрел на меня.
- Это ее работа. - Бентли показал на письмо и устало добавил: - Я так и знал, что она еще напомнит о себе.
- Темный свет. Что это, по-твоему? - спросила я, поднимаясь, потому что не могла больше сидеть.
- Кровь, - уверенно ответил Уэсли. - Ты ударила Голта ножом в бедро и перерезала ему бедренную артерию. Он умер от потери крови. Точнее, умер бы, если бы раньше его не прикончил поезд. Темпл Голт...
Бентон снял очки, и я поняла, что он взволнован, но пытается скрыть это.
- Мы не избавимся от него, пока не избавимся от Кэрри Гризен. Эти двое - настоящие близнецы-чудовища.