* * *
На площади Конституции мы поймали такси и попросили водителя отвезти нас к Белому дому, точнее, на Пятнадцатую улицу, к моему любимому ресторану "Олд эббит гриль". Никакой очереди в половине шестого не было, и нас сразу провели в обитую зеленым бархатом кабинку. Мне всегда нравилась атмосфера, создаваемая цветным стеклом, зеркалами и медными газовыми лампами с подрагивающим в них пламенем. Стену над баром украшали черепахи, кабаны и антилопы, и бармены никогда не заставляли себя ждать, независимо от времени суток.
За столиком позади нас безукоризненно одетая супружеская пара говорила о билетах в Центр Кеннеди и о поступающем осенью в Гарвард сыне; двое молодых мужчин спорили о соответствии качества ленча количеству выложенных за него долларов. Я поставила коробку на свободный стул. Весси перевязал ее несколькими ярдами скотча.
- Надо было попросить столик на троих, - заметил Марино. - Уверена, что от нее не будет вонять? А если кто-то что-то унюхает?
- Не беспокойся, вонять там нечему. - Я раскрыла меню. - И раз уж мы пришли поесть, то давай сменим тему. Бургеры здесь настолько хороши, что даже я не удержусь.
- А я бы заказал рыбу, - с гримасой заявил Марино. - Что посоветуешь?
- Иди к черту!
- Ладно, уговорила. Пусть будет бургер. Жаль, сейчас не вечер, - я бы взял пива. Сущая пытка сидеть в таком заведении без бутылочки "Блэк Джека". Держу пари, здесь делают мятный джулеп. Знаешь, его подают в таком высоком стакане из матового стекла. Давненько не пробовал. Пожалуй, с тех пор, как встречался с той девчонкой из Кентукки, Сабриной. Помнишь ее?
- Может, и вспомню, если опишешь, - рассеянно ответила я, оглядываясь по сторонам и стараясь расслабиться.
- Бывало, водил ее в ресторан. Однажды туда заглянули вы с Бентоном, и я ее вам представил. У нее были рыжеватые волосы, голубые глаза и красивая кожа. Она еще участвовала в соревнованиях на роллер-скейтах. Неужели не помнишь?
Я понятия не имела, о ком он говорит.
- Да... - Марино никак не мог оторваться от меню. - В общем, все продолжалось не очень долго. Она бы на меня, наверное, и внимания не обратила, если бы не мой грузовичок.
Бывало, сидит в кабине и машет всем встречным, как на параде "Роуз Боул".
Я рассмеялась, а он посмотрел на меня с таким странным выражением, что остановиться было уже невозможно. Я смеялась и смеялась, пока из глаз не потекли слезы, а подошедший было официант не замер в нерешительности.
- Да что это с тобой? - с обидой спросил Марино.
- Наверное, просто устала, - ответила, отсмеявшись, я. - Кстати, если хочешь пива, валяй, заказывай. У тебя же сегодня выходной, а машину поведу я.
Это предложение решающим образом улучшило его настроение, и вскоре Марино в ожидании своего бургера с сыром уже опустошал первую пинту "Сэмюэля Адамса". Я заказала салат "Цезарь" с цыпленком. Потом мы ели, а вокруг говорили, говорили и говорили.
- Я у нее спрашиваю, ты хочешь уехать на свой день рождения? - рассказывал один бизнесмен другому. - Ты же всегда поступаешь по-своему.
- Моя жена такая же, - ответил второй, не переставая жевать. - Ведет себя так, как будто мы с ней никуда не ходим. Черт, я же каждую неделю вывожу ее в ресторан.
- В программе у Опры говорили, что каждый десятый должен больше денег, чем в состоянии отдать, - доверительно сообщала компаньонке пожилая леди, чья соломенная шляпа висела на крючке у нее над головой. - Разве это не возмутительно?
- А я уже ничему не удивляюсь. Сейчас все так.
- Припарковаться, конечно, можно, - продолжал бизнесмен, рассказывавший о жене, - но я предпочитаю ходить пешком.
- Даже вечером?
- Ты что, шутишь? В округе Колумбия? Только если у тебя жажда смерти.
Я извинилась и спустилась в просторную дамскую комнату, выложенную бледно-серым мрамором. Кроме меня, там никого не было. Вымыв руки и ополоснув лицо, я попыталась дозвониться до Люси по сотовому, но сигнал, похоже, отскакивал от стен, так что пришлось воспользоваться телефоном-автоматом.
- Складываешь вещи? - спросила я.
- А ты разве не слышишь эхо?
- М-м-м. Может быть.
- А я слышу. Ты бы видела, что здесь творится.
- Кстати, вы не против гостей?
- Ты где?
В ее голосе появились нотки подозрительности.
- В "Олд эббит гриль". Если точнее, в туалете. Звоню из автомата. Мы с Марино навещали Весси. Мне бы хотелось заглянуть к вам. Не просто повидаться - надо обсудить одну профессиональную проблему.
- Конечно, приезжай. Мы никуда не собираемся.
- Что-нибудь купить?
- Ага. Поесть.
Забирать машину не имело смысла, потому что Люси жила в северо-западной части города, неподалеку от Дюпон-серкл, где ситуация с парковкой не лучше, чем в других районах города. Марино остановил такси возле ресторана, мы сели и поехали. День неспешно клонился к вечеру, флаги над крышами и на лужайках бессильно обвисли, где-то никак не могла утихнуть автомобильная сирена. Чтобы попасть в квартал, где жили Люси и Джанет, нам пришлось проехать мимо Университета Джорджа Вашингтона и "Ритца".
Район считался богемным, населенным преимущественно представителями нетрадиционной сексуальной ориентации, и обычными посетителями мрачных баров вроде "Фэрплейс" и "Мистер Пи" были здесь накачанные парни с пирсингом по всему телу. Я не в первый раз навещала свою племянницу, и сейчас, например, заметила отсутствие на прежнем месте сориентированного на лесбиянок книжного магазина и появление нового магазина здорового питания напротив "Бургер кинг".
- Мы выйдем здесь, - сказала я водителю.
Он сбросил газ и свернул к тротуару.
- Что за черт! - пробормотал Марино, глядя вслед голубому такси. - Как ты думаешь, в этом городе еще остались американцы?
- Если бы в таких вот городах не было неамериканцев, нас с тобой здесь тоже не было бы, - напомнила я.
- Итальянцы - это совсем другое.
- Неужели? Чем же они отличаются? - спросила я, направляясь к "Кафе Д. К."
- Да всем. Во-первых, когда наши предки сошли на Эллис-Айленд, они прежде всего научились говорить по-английски. И они не садились за руль такси, если не знали города. Эй, смотри-ка, а здесь очень даже неплохо.
Кафе работало круглосуточно, и в воздухе стоял неистребимый запах лука и жареного мяса. На стенах висели постеры с изображением нанизанных на вертел цыплят. Другие рекламировали ливанское пиво и зеленый чай. Взятая в рамку газетная вырезка с гордостью сообщала, что однажды здесь ели "Роллинг стоунз". Какая-то женщина протирала стекло с таким торжественным видом, словно в этом заключалась миссия ее земного существования. На нас она не обратила ровным счетом никакого внимания.
- Отдохни, - сказала я Марино. - Это не займет больше минуты.
Он уселся за свободный столик и сразу закурил, а я подошла к прилавку и попыталась разобраться в подсвеченном меню над грилем.
- Слушаю, - сказал повар, ловко поворачивая плюющий жиром кусок говядины и бросая на него поджаренные кольца лука.
- Один греческий салат. Один цыпленок-гриль в пите и... минутку, сейчас посмотрю. - Я прошлась взглядом по меню. - Один кюфта-кебаб. Думаю, по-вашему это звучит именно так.
- Навынос?
- Да.
Я вернулась к столу. В кафе был телевизор, и Марино рассеянно наблюдал за разворачивающимися за пеленой помех событиями очередной серии "Стар трек".
- Все будет иначе, когда она переберется в Филадельфию, - сказал он.
- Да, все будет иначе.
На экране капитан Кирк направил фазер на клингона или кого-то еще.
- Не знаю. - Марино выпустил струйку дыма. - Что-то здесь не так, док. У нее все было в порядке, и она добилась этого сама. И что бы она там ни говорила о переводе, я думаю, что уезжать ей не хочется. Просто она не верит, что у нее есть выбор.
- Я тоже не уверена в этом.
- Черт возьми, у человека всегда есть выбор. Ты не видишь, где тут пепельница?
Я оглянулась и подала ему стеклянное блюдечко с соседнего столика.
- Ну вот, теперь я соучастница.
- Ты ворчишь только потому, что больше тебе и заняться нечем.
- Это ты мне говоришь? Да я же половину своего времени трачу на то, чтобы не дать тебе умереть.
- Звучит довольно забавно, принимая во внимание, на что ты тратишь другую половину своего времени.
- Ваш заказ! - крикнул повар.
- Как насчет того, чтобы угостить меня пахлавой? С фисташками.
- Нет.
Глава 9
Люси и Джанет жили в десятиэтажном здании, называвшемся "Западный парк" и расположенном в одном из дальних кварталов Р-стрит. На маленьких балкончиках стояли велосипеды, молодые люди курили и пили вино, наслаждаясь приятным вечером, кто-то играл на флейте. Голый по пояс мужчина закрывал окно. Я нажала кнопку под номером 503.
- Кто там? - голосом Люси ответил интерком.
- Мы.
- Кто мы?
- Мы, с вашим обедом. Открывай, здесь не жарко.
Замок щелкнул, впуская нас в холл, и мы прошли к лифту.
- За те деньги, которые она платит здесь, в Ричмонде можно было бы, наверное, снять пентхауз, - заметил Марино.
- Пятнадцать сотен в месяц за квартиру с двумя спальнями.
- Ну и ну! И как Джанет собирается оплачивать эти апартаменты одна? Не думаю, что Бюро платит ей больше сорока сотен.
- У нее небедная семья. А об остальном не спрашивай - не знаю.
Он покачал головой. Дверцы лифта открылись.
- Вот что я тебе скажу, не хотелось бы мне начинать все заново. В Джерси, когда я был еще совсем молодой, пятнадцати сотен хватало на целый год. Преступность была не та, что сейчас, а люди добрее, даже в нашем дерьмовом квартале. А что мы имеем теперь? Взять, к примеру, наше дело. Какую-то бедняжку порезали ножом, а потом еще и сожгли. Мало того, когда мы закончим с ней, обязательно подвернется кто-нибудь другой. Мне это все напоминает того парня, который закатывал камень на гору. Стоило ему подняться к вершине, как камень скатывался. Иногда мне кажется, что мы зря стараемся, док. Зачем?
- Ты и сам знаешь. Без нас было бы еще хуже, - ответила я, останавливаясь перед знакомой бледно-оранжевой дверью и нажимая кнопку звонка.
Внутри лязгнула задвижка, и на пороге появилась Джанет. На ней были спортивные шорты с эмблемой ФБР и тенниска с надписью "Грейтфул дэд", сохранившаяся, похоже, со времен колледжа. Из-за ее спины доносился голос Энни Леннокс.
- Входите, - с улыбкой сказала она, отступая в сторону. - Пахнет чем-то вкусненьким.
Квартира состояла из двух спален и двух ванных комнат, втиснутых в крошечное пространство с видом на Р-стрит. Кресла, столы, кровати завалены стопками книг и одеждой, дюжины две коробок стояли на полу вдоль стен. Люси была в кухне, откуда слышался звон посуды. Вернувшись, она расчистила место на кофейном столике, разложила салфетки и взяла у меня пакеты с едой.
- Вы спасли нас от голодной смерти. У меня уже гипогликемия. Кстати, Пит, я тоже рада тебя видеть.
- Черт, жарковато у вас здесь, - сказал он.
- Жарко - не холодно, - ответила Люси, вытирая со лба пот.
Молодые женщины быстро разложили еду по тарелкам и расположились прямо на полу. Я опустилась на краешек дивана, а Марино принес с балкона пластиковый стул. Люси была в найковских шортах и топе и грязная с головы до ног. Обе выглядели до крайности уставшими, даже измученными, а уж о том, что они чувствовали, не хотелось и думать. Обе тяжело переживали происходящие в их жизни перемены. Каждый опустошенный ящик, каждая заклеенная коробка становились еще одним ударом, маленькой смертью, концом того, что их связывало.
- Вы сколько здесь прожили? - спросила я. - Года три?
- Около того, - ответила Джанет, подбирая вилкой греческий салат.
- Ты собираешься здесь и остаться?
- Какое-то время. Не вижу пока смысла переезжать. К тому же и Люси будет где остановиться.
- Не хотелось бы затрагивать неприятную тему, - подал голос Марино, - но может ли быть, что Кэрри известно, где вы живете?
Некоторое время они молча ели. Я протянула руку к проигрывателю и уменьшила звук.
- Может ли так быть? - повторила Люси. - А почему она может что-то знать о моей теперешней жизни?
- Будем надеяться, что и не знает, - сказал Марино. - Но хотите вы, девочки, или нет, мы должны думать об этом. Вы живете в таком квартале, где она чувствует себя как рыба в воде. Вот я и задаю себе вопрос: будь я на месте Кэрри, захотелось бы мне узнать, где живет Люси?
Ему никто не ответил.
- Полагаю, мы все знаем ответ, - продолжал он. - Выяснить, где живет док, не проблема. Для этого достаточно пролистать газеты. А кто найдет ее, тот найдет и Бентона. Но тебя... - Марино ткнул пальцем в Люси. - Найти тебя - для нее дело чести. Когда ты переехала сюда, Кэрри уже несколько лет провела за решеткой. Но теперь ты уезжаешь в Филадельфию, а Джанет остается одна. И скажу откровенно, мне это ни черта не нравится.
- Вы ведь не значитесь в телефонной книге? - спросила я.
- Нет, - коротко ответила Люси.
Аппетит у нее, похоже, пропал, и она равнодушно ковырялась в салате.
- А если кто-то придет сюда и станет наводить справки?
- Информация о жильцах не подлежит разглашению, - сказала Джанет.
- Не подлежит разглашению. - Марино саркастически усмехнулся. - Ну конечно. Нисколько не сомневаюсь, что с безопасностью здесь все в порядке. В таком-то доме.
- Не можем же мы все время сидеть и дрожать от страха. - Люси начинала злиться. - Может, поговорим о чем-то другом?
- Например, об уоррентонском пожаре, - предложила я.
- Почему бы и нет?
- Я пойду паковать вещи, - поспешно вставила Джанет - уоррентонское дело ее не касалось.
Я проводила ее взглядом.
- При вскрытии обнаружилось кое-что необычное и настораживающее. Жертва была убита. Она умерла еще до начала пожара, что определенно указывает на поджог. Удалось ли выяснить, с чего именно все могло начаться?
- Некоторое продвижение есть, но пока только чисто теоретическое, - медленно начала Люси. - Прямых вещественных улик, которые указывали бы на поджог, до сих пор не обнаружено, есть лишь косвенные. Наша единственная надежда - компьютерное моделирование пожара. Я потратила кучу времени, но прогнозы постоянно указывают на одно и то же. Симулятор...
- Симулятор? Это еще что за чертовщина? - спросил Марино.
- Существует программа, которой мы пользуемся для компьютерного моделирования пожара, - терпеливо объяснила Люси. - Например, мы предполагаем, что температура достигла шестисот градусов по Цельсию. Мы вводим всю известную информацию - наличие воздуховода, площадь поверхности, энергия топлива, виртуальный источник воспламенения, данные о горючих материалах и так далее - и получаем прогностическую оценку в отношении подозреваемого или, как в данном случае, пожара. И знаете что? Какие бы алгоритмы мы ни задавали, какие бы процедуры ни использовали, ответ всегда один и тот же. Логического объяснения тому, как пожар мог, начавшись в ванной, распространиться с такой скоростью и достичь такой температуры, не существует.
- И при этом мы абсолютно уверены, что начался он именно там, - добавила я.
- Абсолютно, - подтвердила Люси. - Как вы, вероятно, знаете, ванная комната была относительно недавно пристроена к спальне. И если посмотреть на мраморные стены, каменный сводчатый потолок и сложить одно с другим, то получится V-образная структура, вершина которой указывает на середину пола, по всей вероятности, на то самое место, где лежал коврик. Это означает, что пожар начался как раз там и что пламя быстро достигло высокой температуры и быстро распространилось по дому.
- Давайте остановимся на этом знаменитом коврике, - сказал Марино. - Мы поджигаем его, и что? Что получаем?
- Получаем так называемое ленивое пламя, - ответила Люси. - Примерно в два фута высотой.
- Из такого пожар не получится, - заметила я.
- Что еще более показательно, - продолжала Люси, - это разрушение крыши, находящейся непосредственно над ним. Речь должна идти о пламени по меньшей мере в восемь футов и температуре не менее тысячи восьмисот градусов, при которой расплавилось стекло слухового окна. Восемьдесят восемь процентов всех пожаров начинаются с пола; другими словами, радиантное тепловое излучение...
- Что еще за радиантное излучение? - перебил ее Марино.
- Радиантное тепловое излучение - это форма электромагнитной волны, исходящей от пламени во всех направлениях. Пока ясно?
- Ясно, - сказала я.
- Пламя также испускает тепло в форме горячих газов, которые, будучи легче воздуха, поднимаются. Происходит так называемый конвективный перенос тепла. На ранних стадиях пожара перенос тепла носит преимущественно конвективный характер. Оно направлено вверх от точки возгорания. В нашем случае от пола. Но через некоторое время образуются горячие газодымовые слои, и доминантной формой теплового переноса становится радиантный. Именно на этой стадии, как мне представляется, дверь душевой кабинки не выдержала и упала на тело.
- А что же само тело? - спросила я. - Где оно находилось все это время?
Люси взяла листок бумаги и ручку и быстро нарисовала комнату с ванной и душевой кабинкой и узкий, высокий столб огня, бьющий в потолок.
- Если пожар был достаточно сильным, чтобы выбросить пламя до потолка, то мы имеем дело с высоким радиантным потоком. Тело неизбежно очень пострадало бы, если только между ним и пламенем не было какого-то препятствия. Чего-то такого, что поглощало бы радиантное тепло и энергию. Таким препятствием могла стать ванна или дверь душевой кабинки. Я также думаю, что тело находилось на небольшом удалении от точки возгорания. Несколько футов, может быть, один или два ярда.
- Да, другой вариант трудно представить, - согласилась я. - Ясно, что оно было чем-то защищено.
- Верно.
- Но как, черт возьми, можно получить такое пламя без катализаторов? - спросил Марино.
Моя племянница пожала плечами:
- Остается лишь надеяться, что в лаборатории что-то обнаружат. Вы же понимаете, что если имеющиеся горючие материалы не могли дать пожар такой силы, значит, что-то было добавлено или модифицировано. Что-то, указывающее на поджог.
- Вы, конечно, проводите финансовый аудит? - поинтересовался Марино.
- Разумеется, почти все документы Спаркса сгорели. Но надо отдать должное, его бухгалтеры оказали нам всю возможную помощь. Пока что нет никаких указаний на существование денежных проблем.
На душе стало немного легче. Все, что я знала об этом деле, свидетельствовало в пользу того, что Кеннет Спаркс не более чем жертва случившегося. Но знала я и то, что это мнение разделяют далеко не все.
- Люси, полагаю, мы согласны с тем, что почерк преступника выражен достаточно отчетливо.
- Определенно.
- Давайте предположим, что нечто подобное уже случалось раньше где-то в другом месте. Что уоррентонский пожар представляет собой лишь один из серии специально устроенных пожаров, целью которых является сокрытие убийства. Что все эти пожары организованы одним и тем же человеком.