- Кажется, это тот случай, когда к твоему сердцу стоит прислугнаться, - покачал головою Олег. - Что же делать?
- Давай, Олег, ты проберешься один к себе в квартиру, - подал совет Женька. - Там по-быстрому переоденешься, смоешь с лица эту гадость, ну, а потом наши шмотки вынесешь. А мы уж дома переоденемся.
Олег в задумчивости теребил дужку очков. Он колебался. Вообще-то одному проскочить незамеченным мимо двери бабки Редкозубовой к себе в квартиру легче. С другой стороны, если Анастасия Кельмановна застукает его, Олега, в таком виде, когда он будет отпирать замок собственной квартиры, за этим может последовать все, что угодно. Но ведь все равно каким-нибудь образом надо переодеться и обрести свои привычный облик.
- Ладно, - решился Олег. - Была не была. Рискну.
- Вот и правильно! - очень обрадовались остальные.
- Вперед, господа бомжи! - воскликнул Пашков. Во двор Олега четверо друзей входили с большими
предосторожностями. Однако, кажется, опасения были излишни. Заснеженный двор встретил их тишиной и безлюдьем.
- Ни пуха, Олег, - тихо напутствовали друзья.
- Идите к черту, - ответил тот и скрылся за металлической дверью подъезда.
Лешка, Темыч и Женька, отойдя в сторонку, с нетерпением ждали, когда он вернется. Так прошло ми-нут десять. Потом совершенно окоченевший Пашков стал расхаживать взад-вперед. Дойдя в очередной раз До угла дома, он бегом вернулся к друзьям.
- Там кто-то в ворота вошел.
- Маскируемся, - ничуть не смутило Лешкино сообщение Женьку. - Роемся в помойке. Бомжи всегда так поступают.
Подбежав к железному контейнеру для мусора, Женька решительным жестом откинул крышку и заглянул внутрь. Лешка нехотя последовал его примеру. Темыч не смог пересилить врожденной брезгливости. Просто встал рядом с контейнером. А потому первым увидел, кто именно к ним приближался.
Из-за угла дома показались два деловитых и притом совершенно подлинных бомжа. Заметив ребят, а вернее, то, что они сейчас собой представляли, настоящие бомжи с явным недоумением переглянулись. Затем решительным шагом двинулись к ребятам. Бежать было поздно. Темыч в полном остолбенении ждал, что последует дальше.
- Господа, коллеги, - даже с некоторой элегантностью обратился к ребятам один из них.
Он был высокий, худой и небритый. На нем, словно на пугале, болталась засаленная куртка - почти копия куртки Пашкова.
- А-а? - распрямились Пашков и Женька. - Вы нам?
- Именно, - с чувством собственного достоинства продолжал высокий бомж.
Его напарник в это время молча и сосредоточенно ковырял пальцем в носу. Темыч невольно попятился.
- Не торопитесь, коллега, - положил ему на плечо грязную руку высокий бомж. - Надо сперва побеседовать.
- Я и не тороплюсь, - брезгливо сбросил с плеча его руку Темыч.
- Вот и хорошо, - кивнул высокий бомж. - Видите ли, коллеги, к прискорбию, должен вам сообщить, что вы, полагаю, по недоразумению забрели на чужую территорию.
- Территорию? - вытаращился на него единственным глазом Женька.
- Это наша помойка, - без обиняков заявил напарник тощего и вежливого бомжа.
- Погодите, Михаил Афанасьевич, я сам, - не лишенным величественности жестом остановил его высокий бомж.
Михаил Афанасьевич опять занялся своим носом.
- Да-да, коллеги. Вы не ослышались, - снова заговорил его приятель. - Это наша территория. А потому я вынужден вам заявить о нарушении конвенции.
- Конвенции? - разинул рот Пашков.
- Это что, как в "Золотом теленке"? - осведомился Темыч.
- Браво, молодой человек! - воскликнул высокий бомж. - Вот, Михаил Афанасьевич, - повернулся к своему напарнику он. - А говорят, молодежь у нас неначитанная.
- Молодежь, она тоже разная, - смачно сплюнув в сторону, ответил Михаил Афанасьевич.
- Вы, юноша, совершенно правы, - тоном старшего наставника проговорил высокий бомж. - Именно как в "Золотом теленке". Все такие места, - простер он руку к мусорному контейнеру, - строго поделены. И данный объект находится в нашем с Михаилом Афанасьевичем ведении. Нужно ли к этому добавлять, что всякий суверенитет священен?
- Не нужно, - переглянувшись с друзьями, ответил Темыч.
- Господа, вы меня очень радуете, - одарил их легким полупоклоном высокий бомж. - Вот, - обратился он к Михаилу Афанасьевичу. - Если бы подобное взаимопонимание царило у нас во всех ветвях власти, наша многострадальная родина давно бы встала на путь прогресса и процветания.
- Жди-дожидайся, - вновь сплюнул второй бомж.
- Но не об этом речь, - махнул рукой первый. - Главное, что мы с вами решили это маленькое недоразумение. Инцидент считаю исчерпанным.
- Почему это исчерпанным? - неожиданно даже для самого себя выступил Женька. - Мы, между прочим, первые сюда пришли. А кто первый взял, тот и прав. Закон джунглей, дядя!
- Господа, господа! - ошеломленно поглядел ему в единственный глаз высокий бомж. - Мы ведь, кажется, с вами уже достигли договоренности.
- Ну, ни фига себе! - окончательно вошел в роль бомжа, чьи права незаслуженно попирают, Женька. - Жируете тут, в столице! А я с Приднестровья! Раненый! - И он ткнул пальцем в нашлепку на глазу.
- Вот как сейчас дам по рогам, совсем будешь раненый! - в голосе Михаила Афанасьевича послышалась нешуточная угроза, и он начал медленно приближаться к Женьке.
Неизвестно, чем бы все это обернулось, не покажись из подъезда Олег с сумкой, в каких перевозят товар челноки.
- Коллеги, нам пора, - сменил гнев на милость Женька. - Наслаждайтесь своей помойкой. Мы на нее больше не претендуем.
Высокий бомж с большим интересом уставился как на Олега, так и на сумку в его руках.
- Никак квартиру взяли, коллега? - полюбопытствовал он.
Олег только сейчас заметил, что полку бомжей прибыло, и в полном недоумении посмотрел на друзей.
- Милостивый государь, - вдруг мрачно проговорил Темыч. - Надеюсь, мы этим, - простер он руку к сумке Олега, - никакой конвенции не нарушили?
- На это, - в свою очередь указал на "челночную" сумку высокий бомж, - наша с Михаилом Афанасьевичем конвенция не распространяется.
И оба настоящих бомжа стали сосредоточенно рыться в помойке.
- Ты о какой конвенции с этими бомжами говорил? - поинтересовался Олег у Темыча, когда ребята уже свернули на Большую Спасскую.
- Это не я, а он о конвенции говорил, - внес ясность Тема.
- Откуда он вообще такое слово знает, - изумился Олег.
- Сами удивляемся, - пожал плечами Пашков. - Он даже слово "инцидент" правильно произносит. Без лишнего "н".
- Дела-а, - протянул Олег.
- По-моему, он раньше был вполне образованным человеком, - сказал Темыч.
- Чего только в нашем городе не увидишь, - усмехнулся Олег.
- Пошли ко мне и переоденемся, - поторопил Женька. - У меня уже от уникального состава Валькирии морда чешется.
- У меня, между прочим, тоже чесалась, - признался Олег. - Хорошо, что смыл.
- Оно и видно, что чесалось, - посмотрел на него Темыч. - У тебя все лицо в красных пятнах.
- Сильно? - заволновался Олег.
- Не очень, - успокоил его Женька. - Я тебе дома дам чем-нибудь помазать.
- А у меня ничего не чешется, - сообщил Пашков. - И вообще* я даже согрелся.
- Может, навсегда бомжем останешься? - под-. мигнул другу Олег.
- Навсегда не останусь, - возразил Лешка. - Но еще немного побыть не мешает.
- Зачем? - друзья поняли, что он что-то задумал.
- Хочу пройтись вокруг школы, - объяснил Пашков. - В таком виде меня там вряд ли кто-нибудь признает.
- Даже наши девчонки, - кивнули остальные.
- Ну! - заблестели глаза у Пашкова. - Я чего думаю, - на всякий случай понизил голос он. - Вдруг этот тип, как вчера, поджидает Машку после уроков?
- А даже если и так, - ничуть не воодушевился Темыч. - Пусть себе померзнет. Машки-то все равно там нет.
- Скучный ты человек, - осуждающе произнес Пашков. - Неужели не понял? Если он там, то я прослежу, куда он пойдет.
- Это мысль, - поддержал Олег. - Эх, жаль я уже переоделся. Иначе бы тоже с тобой пошел.
- В данном случае как раз лучше, что я буду один, - возразил Лешка. - На меня он вообще никакого внимания не обратит.
- Ладно, Лешка, тогда давай, - сказал Олег. - Дождешься у Женьки конца уроков и пойдешь.
Едва войдя к Женьке, ребята сбросили с себя верхнюю одежду и принялись снимать грим. В это время Олег рассказывал, как пробирался к собственной квартире.
- Больше всего я боялся, как бы бабка Редкозубова не застукала меня, пока я свою дверь отпирал.
- А у нее ведь в двери "глазок", - вклинился Лешка.
- Верно, - кивнул Олег. - Но из него нашу дверь не видно. А когда я шел мимо него, то пригнулся. Ключ заранее приготовил. Быстренько отпер замок, и в квартиру. Тут слышу, бабка на площадку вылезла, но мне уже было плевать.
- А когда шел обратно, она за тобой не следила? - полюбопытствовал Лешка.
- Не обратил внимания, - отозвался Олег. - Да меня это уже как-то не волновало.
- Ребята! - возопил вдруг Женька. - У меня не смывается!
- Ты какой водой моешь? - с видом знатока по части снятия грима спросил Олег.
- Холодной.
- Ну и дурак, - засмеялся Олег. - Мой горячей. И побольше мыла.
- Понял, - Женька вновь склонился над раковиной. - Вроде, наконец, пошло, - разбрызгивая во все стороны хлопья бурой пены, сообщил он.
Пару минут спустя он уже вытирался огромным цветастым махровым полотенцем.
- Ну-ка, Лешка, погляди: ничего не осталось?
- Ты пемзой щеки тер? - удивился Лешка.
- Никакой пемзы, - уверенно произнес Женька. - Почему ты решил?
- Сам в зеркало посмотри.
Женька уставился в зеркало. Лицо его расцвело крупными красными пятнами.
- Мама родная! - подскочил на месте он.
- У тебя хуже, чем у Олега, - быстро произвел сравнительный анализ Темыч.
- Да пока мы шли, немного прошло, - ответил Олег. - И уже не чешется.
- Нет, - настаивал на своем Темыч. - У тебя с самого начала было меньше. А на Женьку посмотришь, вообще можно подумать, будто у него корь.
- И ты так спокойно об этом говоришь? - возмутился Женька. - Да если моя мать эти пятна увидит, то тут же врача вызовет.
Темыч срочно стал отмываться.
- Нет. Со мной все нормально, - изучив свое отражение в зеркале, с довольным видом произнес он. - Правда, я всего один слой наложил.
- А я три, - вздохнул Женька. - Хотелось, знаете ли, как лучше.
- Много - не всегда лучше, - назидательно произнес Тема. - Кроме того, я грим на крем наложил.
- На какой еще крем? - уставились на него остальные.
- У твоей мамы лежало, - пояснил Темыч. - В инструкции сказано: питает и смягчает.
- И когда только успел? - с завистью произнес Женька.
- Да уж успел, - отозвался Темыч.
- А нам ни гу-гу, - с осуждением воззрился на него Женька,
- Не кипятись, - хлопнул его по плечу Пашков. - Я никакими кремами не пользовался, а со мной - полный порядок.
- Ты сперва смой, а потом говори, - заспорил Женька.
- Так у вас же с Олегом даже несмытое чесалось, а у меня не чешется, - объяснил Пашков. - А смывать я сейчас не буду. Мне скоро к школе идти.
Олег не сводил глаз с Женьки.
- Слушай, - наконец, принял решение он. - Пожалуй, надо тебя кремом помазать.
- Ща намажусь! - и Женька побежал в родительскую комнату.
Вскоре он возвратился. Физиономия блестела от жирного крема.
- Знаете, ребята, по-моему, не помогает, - растерянно произнес он.
Пятна у Женьки и впрямь стали от крема еще ярче.
- Тут нужно что-то другое, - покачал головой Олег.
- Надо его попудрить, - предложил Пашков.
- О! - обрадовался Женька. - Там у матери жидкая пудра есть! Сейчас намажусь. Уж она точно все закроет.
Вновь сбегав в комнату Васильевых-старших, Женька возвратился. Теперь у него был такой вид, словно в нем вдруг прорезались негритянские крови.
- Ну, ты у нас прямо Арап Петра Великого, - тут же сказал Темыч.
- А что, заметно? - встревожился Женька.
- Пятна - нет, - внес ясность Олег. - Но цвет лица у тебя сильно изменился.
- Значит, снова смывать? - разочарованно вытянулось лицо у Женьки.
- Нет, лучше так, чем с пятнами, - сказал Пашков.
- Тогда оставлю, - решил Женька. - Кстати, - взглянул на часы он. - До конца уроков еще есть время. Может, пока пожрем?
- А я-то удивляюсь, как это Женька сегодня с самого утра ни разу не вспомнил про еду, - пожал плечами Темыч.
- Как раз вспомнил, - откликнулся Женька. - Я надеялся, что Машка нас покормит. Но там такие дела начались…
И, не тратя больше слов, он потащил друзей на кухню.
Затем Лешка засобирался в школу. Так как родители Женьки до вечера не должны были появиться дома, ребята условились ждать возвращения Пашкова здесь.
- Я могу задержаться надолго, - предупредил; тот. - Вдруг за этим типом придется следить?
- Если надолго, то хоть позвони, - потребовали друзья.
- Ладно, - кивнул Пашков. - Или вернусь, или позвоню.
Повертевшись перед зеркалом и тщательно проверив, все ли в порядке с его бомжовским обликом, Лешка покрепче нахлобучил на голову парик с розовой лысиной на темечке и пустился в путь…
Минут сорок спустя он вновь предстал перед ребятами.
- Ну? - хором выдохнули они.
- Видел! Был! Уехал! - тяжело дыша, произнес Лешка.
Глава IX
Контуженый Мурзик
На следующее утро Компания с Большой Спасской встретилась возле школы. Собрались все, кроме Моей Длины. Она опаздывала. Наконец, Лешка заметил ее вдалеке.
- Машка-а! - кинулся навстречу он. - Как? Возле дома все чи…
Он хотел выяснить, не заметила ли девочка мужчину в дубленке, но договорить ему не удалось. Сокрушительная оплеуха Моей Длины сбила Пашкова с ног. Он угодил в глубокий сугроб.
- Ты что, Машка? Зачем? Почему? - с трудом поднявшись на ноги, Лешка ошалело хлопал глазами.
- Эй, что случилось? - уже подбежала к ним оставшаяся часть Компании с Большой Спасской.
Моя Длина была в ярости. Не отвечая ни слова, она занесла руку для нового удара. Пашков вовремя отпрянул в сторону. Кулак Школьниковой, не достигнув цели, со свистом прорезал пустое пространство.
- Перестань! - с отчаянной смелостью вклинился между Лешкой и Машкой маленький щуплый Темыч.
- Лучше уйди, Микроспора, - не разжимая рта, прошипела Моя Длина. - А то в порошок ненароком сотру.
Ребята знали, что б таком состоянии Школьникова крайне опасна. Женька спешно оттащил за шиворот Темыча в сторону. Впрочем, тот не особо и сопротивлялся. Он уже осознал собственную ошибку.
- Видеть тебя не желаю, Ребенок, - кинула Моя Длина испепеляющий взгляд на Пашкова.
- Да объясни, что случилось? - вмешался Олег.
- Мурзик контужен, - воскликнула Школьникова. Остальные с изумлением уставились на нее. Кот
Мурзик был представителем какой-то редкой породы и на всех выставках удостаивался высших наград. Кроме того, Антонина Васильевна души в нем не чаяла.
- Предположим, у вас кота контузило, - медленно произнес Олег. - Конечно, это прискорбно. Но при чем тут Лешка?
- Он еще спрашивает! - воскликнула Моя Длина. - Именно по его милости все и случилось.
- Неужели к тебе залезли? - Лешка по-прежнему часто моргал глазами, а одна щека его пылала.
- Ко мне не залезли, - свирепо изрекла Школьникова. - Твой агрегат сам по себе взорвался.
- Сам по себе? - переспросил Лешка и уверенно добавил: - Нет, это исключено. Значит, кто-то нажал.
- Не могла я нажать, - стояла на своем Школьникова. - Я спала.
- Тогда, значит, не могло и взорваться, - уверенней прежнего произнес Лешка. - Это была абсолютно правильная конструкция. Случайности исключались.
- Слушай, Машка, - уже знал о Лешкином устройстве против грабителей Олег. - Предположим, эта штука рванула. Но каким образом Мурзик-то пострадал?
- Он оказался в эпицентре взрыва, - пояснила Моя Длина.
- Раз в эпицентре, значит, он и нажал, - откликнулся Лешка. - Он у вас на шкаф лазает?
- Он всюду лазает, - неохотно призналась Школьникова.
- Тогда мне все ясно, - продолжал Пашков. - Небось залез туда. Начал нюхать. Нажал лапой на кнопки. Ну, и замкнул детонатор. Теперь может сам себе спасибо сказать.
- Он же не знал, - вступилась Машка за Мурзика.
- А мне почем было знать, что он прямо к устройству полезет? - охватила жгучая обида Пашкова. - Предупреждать надо. Я бы тогда тебе посоветовал в Другое место устройство поставить.
- Молчи уж, - шикнула на него Школьникова, однако теперь она и сама уже понимала, что всему виною не Лешка, а драматическое стечение обстоятельств.
- Машка, рассказывай, что было-то? Что было? - уже сгорал от любопытства Женька.
Моя Длина, исторгнув тяжелый вздох, принялась излагать события минувшей ночи.
Около четырех утра европейские апартаменты Школьниковых потряс оглушительный взрыв, тут же сменившийся, по выражению Моей Длины, "истошным и совершенно нечеловеческим воплем". Вопль, как выяснилось чуть позже, и не был человеческим, ибо издал его высокородный Мурзик, чье почти бездыханное тело было впоследствии обнаружено на полу возле шкафа. Но это произошло потом. А сначала никто вообще не мог ничего понять. Квартиру заволокло плотной завесой едкого дыма, исходившего от антикварных противоклопиных шашек. Трое Школьниковых, надсадно кашляя, бросились открывать окна. Зинаида Николаевна при этом, не переставая, кричала:
- Покушение! Газовая атака! Конкуренты чертовы! Ребенка не пожалели!
И она попыталась замотать Машке лицо мокрой тряпкой. У Моей Длины от испуга, да еще и спросонья совершенно вылетело из головы, что Лешка принес ей агрегат против грабителей. Лишь когда в дверь принялись звонить и стучать до полусмерти перепуганные соседи, она, наконец, поняла, что случилось.
Мать и бабка в панике носились по квартире. В дверь продолжали, не переставая, звонить и стучать. Кто-то из соседей вызвал милицию. Другие, подсуетившись, связались с пожарными, спасателями и "Скорой помощью".
Все эти службы прибыли с завидной расторопностью и притом одновременно. А так как Школьниковы по-прежнему не открывали дверь, то пожарные проникли в квартиру через одно из распахнутых для проветривания окон. Завидев мужиков в касках, Зинаида Николаевна решила, что это пришли за ней.
- Живой не сдамся! - размахивая газовым пистолетом, ответила она.
Пожарные, пробежав сквозь квартиру, открыли дверь бригаде "Скорой помощи". Зинаиде Николаевне немедленно сделали успокаивающий укол. В это время квартиру огласил новый, на сей раз человеческий вопль.
- На кого ж ты меня покинул? - изо всех сил голосила Антонина Васильевна.
Все увидели, что она склонилась над неподвижным и несколько подкопченным телом кота.
Часть бригады "Скорой помощи" занялась бабушкой Школьниковой. А часть - котом. Он оказался жив, но контужен. Правда, в сознание его приводили довольно долго. Зато, очнувшись, он мигом исцарапал и покусал своих спасителей. А потом с громким воем унесся в глубь квартиры, где до самого утра и отсиживался в одном ему ведомом укрытии.