Вы знаете, что государственная граница нашей Родины пролегла на целых шестьдесят тысяч километров - в полтора раза длиннее экватора. И вы знаете, конечно, что на всём её протяжении, в любое время суток и в любую погоду, нашу границу охраняют от лазутчиков капиталистических разведок - шпионов, диверсантов, от контрабандистов и всякой прочей вражеской нечисти - верные сыны советского народа, пограничники…
Содержание:
-
ГЛАВА ПЕРВАЯ - КУРС - КУРИЛЬСКИЕ ОСТРОВА 1
-
ГЛАВА ВТОРАЯ - КИРЬЯНОВ И МАРИНКА 2
-
ГЛАВА ТРЕТЬЯ - ПЕРВЫЙ ШКВАЛ 3
-
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ - ЛЕКАРСТВО БОЦМАНА ДОРОНИНА 6
-
ГЛАВА ПЯТАЯ - ДВАЖДЫ ДВА - СОРОК 9
-
ГЛАВА ШЕСТАЯ - МЫС ДОБРОЙ НАДЕЖДЫ 12
-
ГЛАВА СЕДЬМАЯ - ПЕСЕНКА СПЕТА 14
-
ГЛАВА ВОСЬМАЯ - КУДА ПОЗВАЛА АЛЕКСЕЯ ЧАЙКА 17
Лев Александрович Линьков
Мыс Доброй надежды
ГЛАВА ПЕРВАЯ
КУРС - КУРИЛЬСКИЕ ОСТРОВА
Грузо-пассащирский теплоход "Ломоносов" вышел из Владивостока в конце сентября, ласкового в этих краях. Стояла тихая безоблачная погода, и долго ещё виднелись караваны горбатых рыжих сопок, бредущих над удаляющимся городом. Белокрылые чайки, горланя, вились за кормой, выжидая добычу. У мыса Поворотный "Ломоносов" лёг курсом на северо-восток, в открытое море, такое же спокойное, как и бухта, как и залив Петра Великого. На верхней палубе расположились пассажиры: сахалинские, курильские, камчатские и чукотские старожилы, возвращающиеся с материка из командировок и отпусков, - переселенцы с семьями. Кто пил чай тут же на палубе; кто читал или дремал; кто азартно стучал костяшками домино. На корме распевала песни молодёжь, ехавшая по комсомольским путёвкам работать на Камчатку.
- А шторма, пожалуй, не миновать, - негромко сказал облокотившийся рядом со мной о фальшборт капитан первого ранга Самсонов. - Поглядите на солнце, - добавил он, - верный признак.
Тут только я обратил внимание, что возле солнца появился белёсый круг, как у луны в морозную ночь. С капитаном первого ранга мы познакомились в штабе пограничного округа: мне оформляли документы для поездки на остров Н., Самсонову - к месту нового назначения, в Петропавловск-Камчатский. "Вот вам и попутчик, - обрадовал меня офицер штаба. - Знает Дальний Восток не хуже, чем вы в Москве улицу Горького. Кстати говоря, и на острове Н. не так давно служил…" Можно ли было после этого усомниться в предсказании капитана первого ранга?
Под вечер капитан "Ломоносова" - они с Самсо-новым оказались давними друзьями - пригласил нас к себе в рубку.
- Весёлые новости, - протянул он пачку радиограмм.
"Всем! Всем! Всем! Идёт тайфун!" - тревожно сообщало радио. Предупреждения о тайфуне посылали и Китай, и Корея, и Япония, и наше Приморье.
- Возник у Филиппин, - продолжал капитан, - прошёл Корейским и Цусимским проливами и мчит к нам на север. Скорость - сто километров в час. Сегодня к шестнадцати ноль-ноль успел утопить двадцать шесть судов.
- Где решил отстояться? - спросил Самсонов.
- Думаю зайти на Хоккайдо в Отару, - хмуро сказал капитан. - Если успею…
Самсонов тронул меня за локоть:
- Пойдёмте поспим, пока есть возможность. Спать, ожидая тайфуна!.. Из чего только сделаны нервы у моряков!..
Мне и в голову не приходило дотоле, что океанский корабль может издавать столько разных звуков: "Ломоносов" скрипел, дребезжал, трещал, скрежетал, стонал. Миг спустя, после того как я очнулся от полудрёмы, что-то с яростью, с грохотом ударило в борт. Пол и стены каюты поменялись местами. Электрическая лампочка подмигнула вдруг откуда-то сбоку и тут же метнулась обратно вверх.
- Капитан просит вас помочь! - На пороге внезапно распахнувшейся двери стоял мокрый до нитки вахтенный матрос. - Ураганный ветер… Закрепляем палубный груз. Аврал…
Самсонов нахлобучил фуражку.
- Мы готовы…
"Ломоносов" не раскачивался, нет, он то беспомощно метался из стороны в сторону, то приостанавливался, дрожа всем корпусом, взбирался на водяную гору и опять проваливался, захлебываясь в обрушившихся на него тяжёлых валах. Грохочущая, свистящая тьма окружала корабль. Прожекторы освещали палубу не ярче, чем тусклая керосиновая лампа.
Беззвучные молнии вспыхнули одна за другой, и в слепящем свете этих мгновенных вспышек будто застыл гребень вала, запрокинувшегося над палубой, будто застыли клочья низких облаков; замерли, словно окаменев, фигурки людей; туго натянутыми струнами увиделись струи ливня.
…В японскую гавань Отару "Ломоносов" вошёл глубокой ночью, едва не ударившись бортом о гранитный волнолом.
"Встал на якоря в Отару. На подходе к порту был застигнут тайфуном. Человеческих жертв нет. Четверо пассажиров, из числа помогавших при спасении груза, получили тяжёлые ушибы, семеро легко ранены. За борт смыло спасательную шлюпку и две автомашины, сломана грузовая стрела, В машинном отделении повреждены вспомогательные механизмы. Исправляем своими силами", - выстукивал радист донесение капитана в Правление пароходства, во Владивосток.
Почти в полном одиночестве мы с Самсоновым выпили в кают-компании горячего чая. Большинство пассажиров, измученных тайфуном, уже спаде",
- А что опаснее - тайфун или моретрясение? - спросил я у капитана первого ранга.
Мне вспомнилось, что несколько лет назад на Японию и наши Курильские острова обрушилось и это страшное стихийное бедствие.
- Разные вещи. Тайфун - стихия грозная, но вы сами сегодня убедились, что заранее бывает известно, откуда тайфун идёт, где и когда приблизительно его следует ждать. С моретрясением дело посложнее - его трудно, а подчас и невозможно предсказать. - Самсонов прочертил пальцем по висящей на стене карте Дальнего Востока. - Наша Курильская гряда - не что иное, как одно из звеньев вулканического кольца, опоясывающего Тихий океан по так называемому разлому земной коры. Здесь вот, - постучал он по карте, - как раз в соседстве с Курилами, самая глубоководная впадина в мире - одиннадцать километров с лишним. Высочайшая вершина земли Эверест потонет с макушкой.
- Ничего себе "разломчик"!
- И вот, представьте себе, что где-нибудь далеко от берега произошло подводное землетрясение, а значит, произошло и резкое, стремительное изменение рельефа морского дна, поднялось оно, скажем, или опустилось - значит, тотчас же поднялась или опустилась в этом районе и вся толща воды.
- И во все стороны пойдут волны?
- Какие? Как пойдут? Обычная, поднятая ветром волна - не что иное, как колебания верхнего слоя воды. А во время моретрясения колеблется вся толща воды от дна океана до поверхности. Вся. Весь океан тут вздымается.
- Что же происходит с кораблями? Переворачивайся вверх килем?
- Даже не покачнётесь. Будете стоять на палубе и можете не заметить, что под кораблём прокатилась цунами: глубины огромные и вместе с толщей воды поднимется и ваше судно. "Цунами" - это по-японски. В переводе на русский язык - "большая волна в заливе". В названии и разгадка. В открытом океане цунами отлогие, но, чем ближе к берегу, чем мельче становится, тем всё больше и больше нарастают волны. А мчатся они с непостижимой скоростью: шестьсот - девятьсот километров в час! Особенно стремительно нарастают цунами в узостях - заливах, бухтах, проливах. Тут-то они и обрушиваются на берег гигантскими крутыми валами огромной разрушительной силы.
- Как в хороший шторм?
- Куда шторму! Штормовая волна редко бывает выше пятнадцати метров, а в моретрясение на берег накатываются волны метров в двадцать, в тридцать, а то и во все пятьдесят.
- И часто бывают такие цунами?
- Часто не часто, а бывают. В тысяча девятьсот сорок шестом году, к примеру, цунами снесли все посёлки на побережье Японии в заливе южнее порта Осака. А в пятьдесят втором обрушились на Аляску, на Алеутские острова и на Калифорнию. Докатились до Гонолулу и Оаху на Гавайях. На нашем острове Парамушир в том же пятьдесят втором году цунами снесли целый город Северо-Курильск. Великое было бедствие. А не так давно, да к тому же ночью, цунами обрушились и на остров Н. У командира морпогран-базы капитана третьего ранга Николая Ивановича Баулина, к которому вы едете, тогда погибла жена, Ольга Захаровна.
- Вы были во время моретрясения на Н.?
- Служить-то я служил на Н., но в это самое время находился в командировке на материке. Алексей Кирьянов тогда отличился. Старшина первой статьи. Редкой находчивости и отваги пограничник. Вот о ком следует писать. Обязательно порасспрошайте о нём Николая Ивановича. Самого-то Кирьянова вряд ли там застанете - наверное, уже отслужил свой срок и уехал.
"Алексей Кирьянов", - записал я в блокнот.
- А цунами мы учимся предсказывать, - закуривая трубку, продолжал Самсонов. - Для этого специальные научные станции и несут теперь круглосуточную вахту и на Камчатке, и на Курилах, и на Сахалине. Курилы нам не послезавтра - сегодня осваивать. Богатейшие острова, одной рыбы в прибрежных водах сколько! Народу каждый год прибывает тысячи.
…Спустя трое суток после того, как "Ломоносов" покинул наконец-то японский порт Отару и, миновав пролив Лаперуза, зашёл в Корсаков на Южном Сахалине, на горизонте возникли Курильские острова. Погода снова прояснилась, и все пассажиры высыпали на палубу. Словно и не было страшных дней тайфуна, словно и не было недавней опасности и тревог.
ГЛАВА ВТОРАЯ
КИРЬЯНОВ И МАРИНКА
После напутственных прощальных речей грянул марш. Было пасмурно, и медь оркестра не блестела, а лишь тускло отсвечивала. Радостно взволнованные матросы и старшины, отслужившие на Курилах свой срок, спустились на катер. Последним спрыгнул с пирса старшина первой статьи Алексей Кирьянов. Зарокотал мотор, и катер рванулся вперёд, оставляя за кормой пенистые водоворотики.
Провожающие замахали фуражками, бескозырками: "Счастливого пути! Пишите!" С катера в ответ: "Счастливо оставаться! Не поминайте лихом!"
Рядом с капитаном первого ранга Самсоновым, который вместе со мной высаживался на остров, чтобы хоть часок, пока шла разгрузка, повидаться со старыми друзьями, на корме стоял Кирьянов. Он крутил над головой бескозырку, и я подивился, что на его лице нет и тени радости. А ведь он тоже возвращался домой.
Маринка прильнула к Баулину, горько заплакала.
- Ну что ты, доченька, ну что ты, не плачь! - успокаивал её капитан третьего ранга.
- Мы так любили друг друга! - вымолвила девочка.
Катер шёл ходко и минут через пятнадцать привалил к стоящему на внешнем рейде "Ломоносову", который привёз на остров Н. продовольствие, новый опреснитель морской воды, несколько станков, книги, посылки и почту.
Провожающие не расходились, с невольной грустью глядя, как с борта парохода спустили трап, как едва заметные фигурки людей поднялись на палубу, как наконец, выбрав якорь, "Ломоносов" попрощался с островом протяжным басовым гудком и взял курс на север.
Мне оставалось пожалеть, что я разминулся с Алексеем Кирьяновым, "Вот о ком следует писать!" - вспомнились слова Самсонова,
- Пошли, Мариша, домой, - сказал Баулин. Девочка вытерла кулачонками покрасневшие глаза, ответила:
- Пошли…
На стоящих у причала сторожевых кораблях, недавно возвратившихся из дозора, происходила приборка. Редкий для октября тихий ветер едва шевелил зелёно-голубые флаги пограничного флота. Мутно-свинцовые волны лениво накатывались на склизкие, обросшие зелёными лохмами водорослей сваи. Неподалёку от стоянки кораблей строилось похожее на цех здание. Из-за высокой, отвесно падающей в океан скалы доносился перекатистый гул "птичьего базара" - десятков тысяч гнездящихся там гагар и кайр.
Крутой каменистой дорогой мы поднимались от морбазы к небольшому посёлку привезённых с материка домиков. Десятый час был на исходе, а солнце всё ещё не могло осилить толщу низких серых туч, отчего всё вокруг тоже казалось серым, унылым. Голые скалы в заплатах лишайников, нагромождения камней, напоминающие развалины древнего города, и вокруг ни единого деревца, ни единого кустика,
Дорога свернула влево, и в прямоугольной скалистой выемке, словно в громадной раме, вырисовался конус вулкана, спрятавшего в тучах свою вершину. Под ногами похрустывали обломки застывшей лавы.
- Ты не устала, Мариша? - спросил Баулин. - Давай-ка я тебя понесу.
Маринка помотала головкой:
- Не, я сама, - и побежала вперёд. Я не удержался и спросил:
- Николай Иванович, а почему бы вам не отправить Маришу на Большую землю, к родным? Уж больно сурово у вас тут на острове.
- На будущий год отправлю. Придётся отправить, - сказал Баулин. - На будущий год мы станем совсем большими - пойдём в первый класс. - Сквозь грусть на лице его промелькнула улыбка. - А что до климата, так ведь Мариша здесь выросла, она у меня, можно сказать, коренная курильчанка: когда мы приехали сюда, ей не было и двух лет.
Я огляделся вокруг. Тучи немного развеяло, и вулкан показал свою усечённую главу. Внизу, левее морбазы, виднелись остатки фундаментов никуда теперь не ведущей дороги. "Моретрясение бед наделало", - догадался я.
- Пришлось перебраться повыше, - перехватив мой взгляд, объяснил Баулин и показал на стройку. - А это наши будущие судоремонтные мастерские. Новый народ скоро приедет, новые жители.
На утёсе, куда мы поднялись, стояли неподалёку друг от друга выщербленные временем и непогодами большой каменный крест и скромный обелиск, увенчанный пятиконечной красной звездой.
Капитан третьего ранга снял фуражку.
- Кто-то из казаков первооткрывателя Курил Ивана Козыревского.
"4-713…" - с трудом разобрал я высеченную на кресте дату. От имени отважного землепроходца осталось лишь несколько разрозненных букв.
- И таких памятников теперь на Курилах немало, - сказал Баулин, останавливаясь у обелиска.
К красноватому граниту была прикреплена чугунная доска с литыми строками:
ВЕЧНАЯ СЛАВА ГЕРОЯМ, ПАВШИМ В БОЯХ.
ЗА ЧЕСТЬ И ПОБЕДУ НАШЕЙ РОДИНЫ!
ПАМЯТЬ О ВАС, ВЕРНУВШИХ РОДИНЕ
КУРИЛЬСКИЕ ОСТРОВА,
ПЕРЕЖИВЁТ ВЕКА.
Август, 1945 г.
С высоты утёса открывался вид на океанский простор, на соседние острова. Среди туч проглянуло солнце. Далёкий, далёкий путь предстоит пройти ему над мерями, над полями и лесами России.
- "Над моей отчизной солнце не заходит, до чего отчизна велика", - продекламировал Баулин, будто угадав мои мысли.
А Маринка легко, словно горная козочка, взобралась на большой замшелый камень и замахала ручонками. Она махала "Ломоносову", ставшему похожим на чёрного жука, медленно ползущего по бескрайней серо-свинцовой плите.
- Да разве увидит тебя так далеко дядя Алёша? Ты как царевна на горошине, - пошутил я.
- Увидит! - убеждённо сказала Маринка. - Дядя Алёша говорил, что попросит у штурмана бинокль.
Чем же внешне грубоватый старшина первой статьи пробудил в девочке такую горячую любовь? Правда, я видел его мельком, не перекинулся с ним и словом, и первое впечатление могло быть обманчивым. И тут опять вспомнилось: "Не забудьте расспросить Баулина о Кирьянове".
Я решил при случае воспользоваться этим советом, но вечером он сам заговорил о Кирьянове. Стрелки висящих на стене корабельных часов подходили к полуночи. Маринка давно уже спала. Мы напились чаю с привезённым мной лимоном. Баулин достал из книжного шкафа фотоальбом.
- Поглядите, есть любопытные снимки.
Альбом и впрямь оказался интересным: рассматривая его, я как бы заново проделывал путь вдоль гряды с юга на север, к Средним Курилам. На фотографиях один за другим возникали острова с крутыми берегами самых причудливых очертаний. Гранитные колонны, арки и пещеры самых фантастических форм - следы разрушительных прибоев и ураганов. Огромные "птичьи базары", лежбища котика и тюленя. Фонтаны, выбрасываемые стадом китов, и ворота, сооружённые из рёбер кита. Лов сельди гигантскими ставными сетями, новые рыбные и консервные заводы и новые добротные посёлки недавних переселенцев с материка…
Однако самой поразительной оказалась последняя фотография: острая одинокая скала среди вспененных волн и на ней уцепившийся за выступ человек с ребёнком на руках. Я сразу узнал в ребёнке Маринку. Держащий её человек был сфотографирован со спины, но по тельняшке можно было определить, что это моряк.
- Николай Иванович, когда это снято? - спросил я. - Кто это с Маришей?
- Алексей Кирьянов. Тот самый старшина первой статьи Кирьянов, с которым мы распрощались утром. Алексей спас Маришу во время моретрясения… Слышите? - кивнул на окно Баулин. - Разгуливается. Русские землепроходцы называли его не Тихим - Грозным Батюшкой.
Я снова посмотрел на поразившую меня фотографию.
- Мне говорили, что моретрясение произошло ночью. Почему же на снимке день?
- Перед рассветом на берег обрушилась первая волна, а их было несколько. Океан так взбаламутился, что не мог уняться несколько суток. Снимок сделан спустя семь часов после начала моретрясения. Это не я снимал, а наш штурман. Не растерялся, успел щёлкнуть. К слову сказать, мы каждое чрезвычайное происшествие обязательно фотографируем - документ.
- И Кирьянов с Маришей столько времени держался на этой скале?
- На отпрядыше, - поправил капитан третьего ранга. - Мы называем такие одиноко торчащие из воды камни отпрядышами или кекурами - старинное поморское наименование.
- Их нельзя было снять с этого… отпрядыша из-за шторма?
Баулин утвердительно кивнул:
- Когда всё это началось, наш "Вихрь" находился в дозорном крейсерстве в Охотском море, с западной стороны острова. Погода была для мая редкостная: волнение каких-нибудь полбалла, ни тумана, ни дождика. Даже луна из-за облаков выглянула - она ведь нас не балует, показывается раз в год по обещанию. Время дозора истекало, и мы возвращались на базу в самом отличном настроении. Вторые сутки на нашем участке границы всё было спокойно. А что может быть лучше для пограничника? У нас, как вы знаете, участок боевой, география такая: налево Алеутские острова - Америка, направо Хоккайдо- там тоже Соединённые Штаты Америки хозяйничают, прямо Тихий океан - и за ним Америка. Беспокойный сосед… - Баулин посмотрел на часы. - Отвлёкся я… Словом, время дозора истекало. В пять с минутами мы как раз подходили к проливу. И тут вдруг в его горловине - а берега там, сами видели, стена - возникла стремительно несущаяся водяная лавина. В полумраке она показалась мне чёрной. С чем её сравнить? Представьте, что сорвалась с места и помчалась на вас плотина Днепрогэса. Просто случай, что мы не успели войти в пролив, - смяло бы, раздавило наш "Вихрь", как молотом муху. "Цунами!"- понял я и скомандовал рулевому лечь на обратный курс. Только-только мы повернули, как цунами вырвалась из пролива, с грохотом обрушилась в море и разлилась валами во все стороны. Мы шли самым полным ходом, а гигантский вал всё-таки настиг "Вихрь" и поволок, словно спичечную коробку… - Баулин прерывисто вздохнул, будто ему не хватало воздуха.