"А я-то надеялась, что книжками буду заниматься именно я," - вздохнула про себя Чармейн. Затем она бережно развернула первое письмо с ветхими коричневыми листами.
"Моя бесценная, распрекрасная, чудеснейшая дорогушечка, - прочитала девочка. - Скучаю по тебе чудовищно и бесконечно…"
- Хм, - обратилась она к принцессе Хильде, - а есть папка для любовных писем?
- Конечно, есть, - отозвалась принцесса. - Вот она. Запиши дату и имя отправителя… Кстати, кто его написал?
- Так, - сказала Чармейн, заглядывая в конец письма. - Тут написано "Большой Долфи".
- Вот как! - хором отозвались принцесса и король и тут же рассмеялись. Смех короля звучал куда мягче и добродушней.
- Эта связка писем от моего отца моей матери, - пояснила принцесса Хильда. - Мама умерла много лет назад. Но не бери в голову. Занеси все данные в каталог.
Чармейн ещё раз взглянула на ветхие побуревшие листы и подумала, что прошло действительно много лет, может даже сотня. Она заметила, что король вовсе не смущён тем, что читают его переписку; ни он, ни принцесса не высказывали ни капли беспокойства на этот счёт. "Наверное, королевские семьи отличаются от обычных," - подумала Чармейн, переходя к следующему письму.
"Любименький мой толстячок-мужичок," - прочла она первые строки и осознала, что задание ей по плечу.
Прошло несколько минут, принцесса поднялась и аккуратно придвинула кресло к столу.
- Я вижу, ты неплохо справляешься, - сказала она. - Теперь же мне пора идти. Моя гостья пожалует с минуты на минуту. Отец, я бы всё же хотела переговорить с её мужем тоже.
- Исключено, - не отрываясь от своих записей, ответил король. - Мы не имеем права. Он королевский волшебник другой страны.
- Да, я знаю, - проговорила принцесса Хильда, - но ведь в Ингарии целых два королевских волшебника. А наш бедный Уильям смертельно болен.
- Жизнь - нелёгкая штука, моя дорогая, - откликнулся король, всё ещё скрипя пером. - К тому же, даже Уильям добился не больше нашего.
- Я тоже переживаю из-за этого, отец, - произнесла принцесса Хильда и покинула библиотеку. Дверь с щелчком захлопнулась за ней.
Чармейн погрузилась в ворох писем, делая вид, что ничего не слышала, слишком уж откровенным показался ей разговор. Следующая пачка оказалась настолько толстой и древней, что листы писем за несколько лет плотно слиплись; сухие и бурые, они походили на осиное гнездо, какие девочка частенько находила на чердаке у себя дома. Она принялась как можно осторожней разлеплять старые листы.
- Кхм, - подал голос король. Чармейн подняла голову и встретилась с улыбающимся поверх пенсне взглядом. - Я вижу ты очень благоразумная девочка. Как ты поняла из нашей беседы, мы, - и твой двоюродный дедушка Уильям в том числе, - ищем нечто очень важное. Разделы, обозначенные моей дочерью, намекнут тебе на то, где следует искать. Обрати внимание на слова "сокровищница", "золото" и "дар эльфов". Если тебе попадётся какое-то из них, моя дорогая, дай знать.
Мысль, что ей необходимо найти такие важные сведения, заставила пальцы Чармейн похолодеть и сделаться неуклюжими.
- Да, кончено, Ваше Величество, - быстро пробормотала девочка.
К счастью, пачка в её руках повествовала лишь о товарах и ценах, которые оказались необычайно низкими. "Десять фунтов восковых свечей по два пенса за штуку - двадцать пенсов, - читала про себя Чармейн, решив, что такие цены действительно могли существовать - двести лет назад. - Шесть унций лучшего шафрана - тридцать пенсов. Девять поленьев душистой яблони для аромата в Главной гостиной - четверть пенса." И далее в том же духе. Следующую станицу заполняли записи вроде: "Четыре с половиной метра льняного материала - сорок четыре шиллинга.". Чармейн внесла пометки в каталог, переложила документ в папку "Хозяйственные счета" и принялась за следующую стопку бумаг.
- О! - воскликнула девочка. На листе было написано: "Волшебнику Мелькоту на зачарование тридцати квадратных метров черепицы под золотую крышу - двести гиней."
- Что там, моя дорогая? - спросил король, закладывая пальцем страницу.
Чармейн зачитала ему древний счёт. Он рассмеялся и потряс головой.
- Так значит крыша и правда зачарована, - заметил король. - А я-то, признаться, надеялся, что она из настоящего золота, а ты?
- Я тоже. Но ведь выглядит-то она и впрямь как золотая, - утешающее произнесла девочка.
- Очень надёжное заклинание, надо сказать, двести лет прошло, а оно всё ещё держится, - кивнул король. - И дорогущее. Две сотни гиней - немалые деньги, даже по тем меркам. Что ж, я никогда всерьёз и не думал, поправить наше финансовое положение за счёт золотой крыши. Вот бы все встрепенулись, начни мы взбираться наверх и отдирать куски с золотом. Продолжай искать, моя дорогая.
Чармейн продолжила поиски, но ей попадались лишь расписки, что некто уплатил две гинеи за розовый сад, а ещё кто-то потратил десять гиней на переустройство сокровищницы… стоп, не кто-то там, а всё тот же волшебник Меликот, зачаровавший крышу!
- Думается мне, что Меликот был мастером своего дела, - признался король, когда Чармейн прочла ему запись, - парень, который умел подделывать дорогие металлы. В те времена, королевская сокровищница уже пустовала. Моя корона - тоже подделка, уже много лет. Может, сам Меликот создал её. Ты не проголодалась, моя дорогая? Не замёрзла? Мы не утруждаем себя ежедневными ланчами, - моя дочь не одобряет их, - однако я сам частенько в это время прошу слуг принести мне чего-нибудь перекусить. Почему бы тебе не встать и не размяться, пока я позову прислугу?
Чармейн поднялась с кресла и стала прохаживаться по библиотеке. Бродяжка тут же перестала валяться на спине и вопросительно наблюдала за девочкой. Старый король не спеша побрёл к двери, рядом с которой свисал длинный шнур от колокольчика.
"Он будто вот-вот рассыплется, - подумала Чармейн, взглянув на короля. - И очень уж высокий. Может, из-за роста он и кажется таким хрупким."
Пока они ожидали слуг, девочка не упустила шанса пробежать глазами корешки книг на полках. Среди них царил полнейший хаос, из-за которого казалось, что в королевской библиотеке собраны книги обо всём на свете: книги о путешествиях ютились рядышком с учебниками по алгебре, а сборники стихов и поэм мирно уживались с талмудами по географии. Чармейн сняла с полки "Секреты вселенной" и только открыла, как в залу вошёл повар в высоком белом колпаке, в руках он аккуратно удерживал поднос.
Король в мгновение ока отскочил на другую сторону стола, - девочка искренне подивилась его проворности, - и взволнованно крикнул:
- Моя дорогая, скорей возьми свою собачку!
В ту же минуту в библиотеку прошествовал огромный пёс. Он присел у ног повара, словно рядом с хозяином чувствовал себя куда безопаснее, и глухо зарычал. Выглядела псина устрашающе: суровый взгляд, потрёпанные искусанные ушли, облезлый крысиный хвост. Чармейн не сомневалась, что это тот самый пёс, который грызёт всех встречных собак. Она немедля бросилась к Бродяжке, чтобы взять её на руки.
Однако Бродяжка, увернувшись от рук девочки, как ни в чём не бывало потрусила к повару и его собаке. Глухое рычание переросло в угрожающий рык, жёсткая шерсть на громадной спине пса встала дыбом. У Чармейн перехватило дух от зловещего вида животного, и она не решилась последовать за Бродяжкой. Та же бесстрашно просеменила навстречу ощетинившемуся псу, привстала на задние лапки и нагло ткнулась своим носиком в его нос. Пёс немного попятился и даже перестал рычать от удивления, затем заинтересованно приподнял одно лохматое ухо и очень осторожно ткнулся носом в мордочку новой знакомой. Бродяжка подпрыгнула, игриво тявкнула - и в следующую секунду обе собаки уже самозабвенно носились по всей библиотеке.
- Вы только посмотрите! - воскликнул король. - Теперь, думаю, можно вздохнуть спокойно. Что же случилось, Джамал? Почему ты пришёл вместо Сима?
Одноглазый Джамал подошёл к столу и с извиняющимся поклоном поставил поднос.
- Ваше Величество, принцесса взяла Сима с собой, чтобы встретить прибывшую гостью, - объяснил повар, - так что пришлось прийти мне. А мой пёс почти всегда следует за мной.
Он посмотрел на резвящихся собак и добавил:
- Кажется, я ещё никогда не видел его таким счастливым, - он поклонился Чармейн. - Мисс Чаровница, прошу, приводите свою беляночку сюда почаще.
Повар свистнул своему псу, однако тот сделал вид, что не услышал. Джамал направился к выходу и на пороге свистнул ещё раз.
- Кушать! - крикнул он. - Кальмары заждались.
Обе собаки тут же понеслись к повару. Чармейн лишь удивлённо приподняла брови, наблюдая, как Бродяжка весело протрусила за новым другом и скрылись за дверью.
- Не беспокойся, - мягко сказал король, - они ведь подружились. Джамал чуть позже приведёт её обратно. Верный наш друг Джамал. Если бы не его пёс, то лучшего повара и желать не надо. Давай посмотрим, что он нам принёс.
На подносе обнаружились графин лимонада и накрытая салфеткой тарелка с какими-то хрустящими коричневыми пирожными.
- О! - улыбнулся король, убрав салфетку. - Попробуй, моя дорогая, пока не остыли.
Чармейн взяла штучку. Одного кусочка необыкновенного лакомства хватило, чтобы оценить мастерство Джамала: он оказался превосходным кулинаром, даже лучшим, чем её отец, а выпечку мистера Бейкера знал всякий, и всякий смело мог сказать, что его пирогам и тортам нет равных. Мягкие коричневые пирожные были полны орехов, а их горячий аромат просто сводил с ума. После одной штуки сильно захотелось пить, и лимонад пришёлся очень кстати. Девочка и король уговорили всю тарелку и осушили весь лимонад. Затем они вернулись к работе.
После происшествия с собаками и небольшого ланча, между королём и Чармейн установились тёплые дружеские отношения. Девочка перестала стесняться и спрашивала обо всём, что её интересовало.
- Ваше Величество, зачем им понадобилось так много розовых лепестков? - задавала вопрос Чармейн.
- В то время всем нравилось устилать пол обеденных зал розовыми лепестками, - охотно отвечал король. - По-моему, расточительная и бестолковая привычка. А вот, моя дорогая, послушай, что этот философ сказал о верблюдах, - и он зачитывал отрывок из книги, который смешил их обоих. Тот философ, очевидно, за всю жизнь не видел ни одного верблюда.
Через какое-то время дверь приотворилась и в залу протопала Бродяжка, счастливая и довольная собой. Следом за ней вошёл Джамал.
- Ваше Величество, принцесса велела передать, - произнёс он, - что леди прибыла и устроилась в комнатах. Сим сейчас подаёт чай в Переднюю гостиную.
- С оладьями? - поинтересовался король.
- И пирожками, - ответил Джамал и покинул библиотеку.
Король решительно захлопнул книгу и поднялся с кресла.
- Думаю, мне следует поприветствовать нашу гостью.
- Конечно, - отозвалась Чармейн, - а я тут как раз закончу со счетами. Я отдельной стопкой сложу те, которые потребуют вашего внимания.
- Нет-нет, моя дорогая, - запротестовал король, - ты пойдёшь со мной. Возьми с собой собачку, она поможет сгладить неловкость и скованность при знакомстве. Наша гостья - подруга моей дочери. Никогда не встречался с ней прежде.
Девочка снова разволновалась. Принцесса Хильда казалась ей слишком грозной и царственной особой для дружеских бесед её подруги, наверняка, ничем не лучше. Но как можно отказать королю, когда он уже распахнул дверь и уступил дорогу? Бродяжка беззаботно протрусила в коридор, и Чармейн не оставалось ничего другого, как последовать за ней.
Передняя гостиная оказалась просторной комнатой, уставленной выцветшими диванами с потёртыми подлокотниками и облупленными ножками. На стенах зияли бледные квадраты недавно снятых картин. Громадный прямоугольник нависал прямо над мраморным камином, где бодро и весело плясали огни. В гостиной, как и в библиотеке, было прохладно, хотя Чармейн леденела скорей от собственных переживаний.
Принцесса Хильда гордо восседала на диване у самого огня, а старый Сим подкатывал к ней большую тележку с чашками, заварочным чайником и разными угощениями. Взглянув на лакея, Чармейн тут же вспомнила, где она видала его прежде. Когда она выбиралась из зала конференций и очутилась в странном коридоре - там она увидела его впервые, он точно так же толкал тележку с посудой. "Вот так чудеса!" - подумала девочка. Сим, тем временем, подогревал на небольшой жаровне пышные оладья с маслом. Бродяжка тут же учуяла их и направилась прямиком к лакею. Чармейн едва успела схватить её и взять на руки. Собачка осталась недовольна таким обхождением и стала ёрзать и извиваться в крепких объятьях девочки.
- А вот и мой отец, король Верхней Норландии, - с достоинством объявила принцесса Хильда. Все встали.
- Отец, - сказала принцесса, - позволь представить тебе мою подругу, миссис Софи Пендрагон.
Король тяжело шагнул вперёд и распростёр объятья - комната тут же сделалась маленькой. До сего момента Чармейн толком не осознавала, насколько высок король. "Не ниже эльфов", - отметила про себя девочка.
- Миссис Пендрагон, - проговорил король, - очень рад с вами познакомиться. Друзья моей дочери - мои друзья.
Миссис Пендрагон покорила Чармейн с первого взгляда. Она оказалась совершенно не похожей на принцессу Хильду, начать с того, что была намного моложе её, совсем юная леди. Элегантное переливчато синее платье изумительно подчёркивало её огненно рыжие волосы и сине-зелёные глаза. "Красавица!" - очарованно и с толикой зависти подумала Чармейн. Миссис Пендрагон сделала небольшой реверанс, и они с королём пожали друг другу руки.
- Я прибыла в ваш дворец и сделаю всё, что в моих силах, Ваше Величество, - проговорила она. - Большего я пока обещать не могу.
- Замечательно, замечательно, - ответил король. - Прошу, присаживайтесь. Присаживайтесь все, и насладимся прекрасным чаем.
Все расселись, и завязалась вежливая учтивая беседа. Чармейн чувствовала себя не в своей тарелке, словно её пригласили сюда по ошибке. Она уселась на краешек самого дальнего диванчика и оттуда разглядывала собравшихся в гостиной людей. Нескольких человек она не знала и пыталась понять, кто они такие. Бродяжка перестала вырываться и теперь тихо и скромно сидела у девочки на коленях. Её глазки неотрывно следили за джентльменом, стоявшим подле оладьей с маслом. Он не привлекал к себе внимания и казался бесцветным, Чармейн тут же забыла его лицо и фигуру, едва её внимание переключилось на что-то другое. Девочке снова пришлось взглянуть на джентльмена у оладий, чтобы напомнить себе его внешность. Другой господин, который всё время сидел с закрытым ртом, даже когда говорил, был королевским канцлером. Казалось, он рассказывал миссис Пендрагон кучу разных секретов, а та кивала ему в ответ и лишь временами удивлённо вскидывала брови, будто канцлер поведал ей нечто ошеломляющее. Незнакомая леди, ровесница принцессы Хильды и, вероятно, её фрейлина, бесподобно умела поддержать беседу о погоде.
- Не удивлюсь, если к вечеру опять пойдёт дождь, - щебетала она.
Рядом с Чармейн вдруг очутился бесцветный джентльмен и предложил ей отведать оладья. Нос Бродяжки с жадностью потянулся к тарелке.
- Спасибо, - проговорила девочка, радуясь, что про неё не забыли.
- Возьмите ещё штучку, - посоветовал бесцветный джентльмен, - а то Его Величество съест все остальные, и ничего не останется.
Король как раз доедал два пирожка, сложив их вместе в один толстенный пирог, и с вожделением посматривал на оладьи. Своим аппетитом он вполне мог бы посостязаться с Бродяжкой.
Девочка поблагодарила джентльмена и взяла ещё одну оладью, щедро обмазанную маслом. Проворный нос Бродяжки немедленно приблизился к угощению и деликатно ткнулся в руку Чармейн.
- Хорошо-хорошо, - прошептала она, пытаясь разделись оладью и не капнуть маслом на диван. Масло потекло по пальцам, и тонкая струйка скользнула за рукав блузки. Чармейн кое-как выудила платок и принялась вытираться. Фрейлина тем временем, наконец, исчерпала тему о погоде и повернулась к миссис Пендрагон.
- Принцесса Хильда рассказывала, что у вас чудесный сынок, - произнесла она.
- Да. Морган, - кивнула миссис Пендрагон. Ей тоже не удавалось справиться с маслом, и она то и дело взволнованно вытирала пальцы своим платком.
- Сколько ему сейчас, Софи? - поинтересовалась принцесса. - Когда мы встретились, он был младенцем.
- Ох, почти уже два года, - ответила миссис Пендрагон, вовремя успев перехватить летящую на юбку каплю масла. - Я оставила его с…
Дверь в гостиную распахнулась, и в комнату вбежал пухленький малыш в перепачканном синем костюмчике. По щекам градом катились слёзы.
- Мама-мама-мама! - заверещал он, едва появившись на пороге. Но, как только он заметил миссис Пендрагон, его лицо озарила улыбка. Он бросился к ней, уткнулся носом в её юбки и обнял их.
- МАМА! - завопил он радостно.
Следом в комнату вплыло синее каплеобразное существо, на его лице, зиявшем в центре, отражалось сильное беспокойство. Существо испускало язычки пламени, от которого в гостиной делалось теплее. Синее пламя неожиданно вспыхнуло, и от его вида некоторые не на шутку перепугались. Следом вбежала чрезвычайно обеспокоенная горничная.
Последним в залу прошествовал маленький мальчик неземной красоты. Никогда Чармейн не доводилось видеть таких прелестных детей: белое ангельское личико с розовыми щёчками обрамляли бесчисленные золотистые локоны, в глазах плескалась морская синева и детская робость, точёный подбородок покоился на беленьком кружевном воротничке, а небесно голубой костюм с серебряными пуговицами изысканно подчёркивал грацию походки. Как только мальчик вошёл, его губы, - два розовых лепестка, - расплылись в застенчивой улыбке с очаровательным ямочками на щеках. Чармейн никак не могла понять, отчего миссис Пендрагон так свирепо глядит на этого ангела, такое ослепительное и бесподобное дитя. Да только посмотреть на эти длинные загнутые ресницы!
- …с мужем и огненным демоном, - мрачно закончила миссис Пендрагон. Лицо её всполыхнуло, а взгляд так и буравил прелестного белокурого мальчика.
Глава восьмая,
в которой Питер терпит поражение от водопроводной трубы
- Ох, мэм, Ваше Величество! - запыхаясь, выпалила горничная. - Мне пришлось впустить их. Малыш так громко плакал!
Её слова потонули в неловком молчании, повисшем в гостиной. Все повскакивали со своих мест, кое-кто даже выронил чашку. Сим медленно наклонился за чашкой, а король, улучив момент, ловко обогнул его и подхватил тарелку с оладьями. Миссис Пендрагон стояла, держа на руках маленького Моргана, и не сводила сердитого взгляда с белокурого мальчика, а каплеобразное существо маячило на уровне её лица.
- Я не виноват, Софи! - повторяло оно взволнованным голосом, в котором слышалось потрескивание. - Клянусь, я не виноват! Морган всё звал тебя и плакал, и мы никак не могли успокоить его.
Принцесса Хильда величественно поднялась с дивана.
- Можешь идти, - обратилась она к горничной, - тут больше никто не плачет. Софи, дорогая, а я-то думала, ты наняла няньку.
- Нет, не наняла. Надеялась, что скоро вернусь, - произнесла миссис Пендрагон, не сводя глаз с мальчика в голубом костюме. - Вообрази себе, волшебник и огненный демон не смогли управиться с одним единственным малышом.