Послышалось бурчанье. Затем из-за верхней рамы окна выплыло, как сначала показалось Чармейн, грозовое облако. Его огромная чёрная тень, напоминающая башню, упала на горный луг и поползла к торжествующему лаббоку. Как только тень коснулась насекомоподобной твари, та оцепенела, а затем бросилась бежать. К тому времени следом за тенью в небе появился замок - высоченный, из чёрного камня и с четырьмя башнями по углам. Было видно, как от каждого движения тёмные камни содрогались и тёрлись друг о друга. Замок стремительно нагонял лаббока.
Лаббок попытался увернуться. Замок с лёгкостью повторил его манёвр. Лаббок замахал крыльями, чтобы прибавить ходу, и кинулся к скалистой гряде, которой заканчивался луг. Как только он добежал до неё, он резко развернулся и побежал в сторону окна. По-видимому, лаббок надеялся, что замок на всех парах врежется в скалы. Но замок без видимых усилий развернулся и продолжил преследование, заметно прибавив скорость. Клубы дыма вырывались из его башен и укрывали собой угасающую радугу. Лаббок развернул один глаз в сторону замка, а затем, размахивая усиками и жжужа крыльями, вцепился в каменный обрыв, повиснув на нём. Хоть его крылья и трудились во всю, а за плечами мерцали фиолетовые блики, лаббок, похоже, не мог летать. Чармейн догадалась, почему он тогда не стал преследовать её: он бы попросту не вернулся на свой луг. Вместо того чтобы спрыгнуть вниз и убежать, лаббок ловко вскочил обратно и пустился наутёк в другую сторону. Он полагал, что замок не удержит равновесия на краю и свалится.
Но замок удержал. Зловеще испуская облака дыма, он на миг задержался над обрывом, балансируя, и снова кинулся на врага. Лаббок издал отчаянный вопль и снова сменил направление, бросившись в середину луга. Там он использовал свою последнюю уловку, начав стремительно уменьшаться. Маленькая фиолетовая букашка нырнула в море трав и цветов.
У замка имелся план и на этот случай. Он завис над тем самым местом, где исчез лаббок, и из его основания вырвались струи пламени. Сначала жёлтые, затем оранжевые, после гневно бордовые и, наконец, ослепительно белые. Огонь сжигал травы и лизал землю, и угольно чёрные клубы дыма поднимались вверх, сливаясь с дымом башен. Всю долину окутала плотная тёмная завеса. Казалось, прошло уже несколько часов, но на деле - не больше пяти минут. Сквозь бегущие потоки дыма виднелись очертания парящего замка - так солнце проглядывает сквозь туман серых туч. Даже сквозь зачарованное окно дети слышали неистовый рёв, доносящийся с луга.
- Вот так, - раздался голос Кальцифера. - Думаю, теперь он уничтожен.
Демон повернулся к Чармейн, и девочка увидела, как его глаза мерцают загадочным серебряным блеском.
- Открой, пожалуйста, окно, - с треском проговорил Кальцифер, - я должен слетать туда и убедится.
Как только Чармейн распахнула окошко, замок поднялся повыше и отлетел в строну. Дым и гарь собрались в единое чёрное облако, которое, не спеша, огибало скалы, а, выбравшись из долины, медленно растворялось в воздухе. Пока Кальцифер летал по лугу, чёрный замок скромно держался в сторонке, неподалёку от пожарища, из каждой его башни теперь вилась лишь едва заметная струйка пара. До окна донёсся чудовищный тлетворный запах.
- Фу-у! - поморщилась Чармейн. - Откуда эта вонь?
- Надеюсь, от жаренного лаббока, - отозвался Питер.
Они наблюдали, как Кальцифер синим росчерком несколько раз пересёк пепелище, тщательно изучая каждый клочок выжженной земли.
Вскоре он вернулся, его глаза пылали привычным оранжевым цветом.
- Порядок, - бодро возвестил он. - Сдох.
"А вместе с ним и тысячи цветов," - подумалось Чармейн, однако ей показалось невежливым озвучить своё замечание. Главное, что лаббока больше нет.
- В следующем году вырастут новые цветы, - произнёс Кальцифер. - Так зачем же ты меня звала? Из-за лаббока?
- Нет, из-за его яиц, - почти одновременно проговорили дети, а потом рассказали демону о визите эльфа и его словах.
- Показывайте, - приказал Кальцифер.
Они поспешили на кухню. Бродяжка жалобно заскулила и наотрез отказалась следовать за ними. Очутившись на месте, Чармейн первым делом бросил взгляд за окно, на залитый солнцем дворик. На бельевых верёвках по-прежнему висела бело-розовая одежда, с которой струилась и капала вода. Очевидно, Питер и не пытался внести её в дом, даже пальцем не прикоснулся. Девочку снедало любопытство, чем же он тут без неё занимался.
Стеклянный ящик всё так же стоял на столе, и всё так же в нём находились яйца лаббока, вот только теперь он наполовину утопал в столешнице.
- Из-за чего он так погрузился? - спросила Чармейн. - Из-за магии в яйцах?
- Не совсем, - слегка смущённо пробормотал Питер. - Я наложил на ящик охранное заклинание, и он вот так отреагировал. Я собирался посмотреть в кабинете ещё какое-нибудь заклинание, но как раз увидел Ролло и лаббока.
"Он неисправим! - с негодованием подумала девочка. - Этот дурачина всегда считает себя самым умным!"
- Эльфийских чар вполне достаточно, - проговорил Кальцифер, паря вокруг "утопленного" ящика.
- Но эльф сказал, что яйца опасны! - запротестовал Питер.
- А ты сделал их ещё опасней, - заметил демон. - Стойте, где стоите. К ящику теперь нельзя притрагиваться. Никто из вас не знает поблизости подходящего каменного плато или чего-то подобного, где я мог бы уничтожить эти яйца?
Питер всеми силами старался не выглядеть пристыженным. Чармейн же припомнила, что, когда падала с обрыва, то чуть было не наткнулась на широкий скалистый выступ. Она, как могла, подробно описала Кальциферу, как до него добраться.
- Под обрывом. Понятно, - сказал огненный демон. - Кто-нибудь, пожалуйста, откройте заднюю дверь, а затем отойдите.
Питер тут же бросился исполнять просьбу. Девочка заметила на его лице признаки угрызения совести за то, что он сотворил со стеклянным ящиком. "Но он всё равно не успокоится и в следующий раз непременно выкинет очередную глупость, - думала про себя девочка. - Хоть бы учился на своих ошибках!"
Кальцифер окутал стеклянный ящик и вихрем вынесся в открытую дверь. На полпути из кухни он, казалось, споткнулся и дёрнулся вниз, но удержался, увеличившись вдвое и став похожим на синего головастика. Затем демон снова рванул вперёд, пролетая над двориком с бельевыми верёвкам. Стеклянный ящик чуть поотстал, но потом со скрипом и треском понёсся следом. Чармейн и Питер подбежали к распахнутой двери и наблюдали за синим огоньком, мчащимся над зелёными холмами, пока тот не исчез из виду.
- Ох, - выдохнула вдруг Чармейн, - я совершенно забыла рассказать ему, что принц Людовик - лаббокин!
- Правда лаббокин? - с интересом спросил Питер, закрывая дверь. - Теперь ясно, почему моя матушка покинула Верхнюю Норландию.
Чармейн только фыркнула - какое ей дело до матушки Питера. Она нетерпеливо отвернулась и увидела, что вмятина от стеклянного ящика полностью исчезла. Девочка облегчённо вздохнула: ведь что делать со столом, когда в нем вырыта целая канава.
- И какое же охранное заклинание ты использовал? - спросила Чармейн.
- Я потом тебе покажу, - с энтузиазмом откликнулся Питер. - Мне хочется ещё раз взглянуть на замок. Давай откроем окно и выберемся наружу, чтобы рассмотреть его поближе?
- Нет, - твёрдо отрезала девочка.
- Но лаббок совершенно точно мёртв, - не уступал парень. - Там теперь безопасно.
Чармейн с уверенностью могла сказать, что Питер напрашивается на неприятности.
- С чего ты взял, что на лугу жил всего один лаббок? - спросила она.
- В энциклопедии так написано, - наседал Питер. - Все лаббоки - одиночки.
Не прекращая яростно спорить, дети открыли внутреннюю дверь и повернули налево. Как только они очутились в коридоре, Питер кинулся к окну. Чармейн помчалась следом и ухватилась за край его жакета. Бродяжка побежала за ними, беспокойно тявкая, и бросилась юноше под ноги. Питер свалился, так и не добежав до окна. Девочка раздражённо посмотрела на горный луг за окном, мирно поблескивающий в лучах заходящего солнца. На нём стоял замок, а рядом чернел выжженный лоскут земли. Никогда прежде Чармейн не видела таких чудаковатых строений.
Яркая вспышка белого света на миг ослепила их.
В отдалении раздался грохот, пугающий не меньше, чем неожиданная вспышка. Пол под ногами задрожал, задребезжало стекло в оконной раме. Дом тряхануло. Сквозь слёзы и пёстрые пятна, мелькающие перед глазами, Чармейн увидела, как вибрирует замок. В ушах стоял звон, но всё же девочке казалось, что она слышит, как трещат, срываются, ударяются и катятся камни.
"Умница Бродяжка! - пронеслось в голове Чармейн. - Если бы Питер вылез наружу, его бы убило."
- Как думаешь, что там произошло? - спросил Питер, как только к ним вернулся слух.
- Кальцифер уничтожил яйца лаббока, чего же ещё, - ответила девочка. - Скалы, куда он полетел, находились прямо под лугом.
Они пытались проморгаться и избавиться от синих, серых и жёлтых кругов перед глазами. Дети всматривались в луг и не могли поверить, что от него осталась лишь половина. Добрый кусок горы вместе с зеленью и цветами будто бы откусили. Наверняка, внизу сейчас грохотал обвал.
- Хмм, - подал голос Питер. - Как думаешь, мог он и себя вместе с яйцами уничтожить?
- Надеюсь, что нет! - взволнованно откликнулась Чармейн.
Они ждали и наблюдали. В ушах всё ещё слегка гудело, яркие круги в глазах постепенно угасали. Через какое-то время замок приподнялся и одиноко и печально поплыл к скалам на другой стороне. Дети не спускали с него глаз, пока он не пересёк каменную гряду и не скрылся за склонами гор. Они так и не знали, что случилось с Кальцифером.
- Может, он вернулся на кухню, - предположил Питер.
Дети побежали на кухню, распахнули заднюю дверь и долго-долго всматривались в зазоры среди развешанного белья. Синий каплеобразный огонёк так и не показался. Тогда они отправились в гостиную и открыли парадную дверь. Их встретили лишь кусты синей гортензии.
- Огненные демоны вообще могут погибнуть? - спросил Питер.
- Не знаю, - резко бросила Чармейн. Когда её окружали неприятности, девочка точно знала, чего желает больше всего. - Я пойду читать.
Она торопливо забралась на диван, надела очки и, подобрав с пола "Путешествие волшебника", погрузилась в чтение. Питер разъярённо посмотрел на неё и вышел из комнаты.
Чармейн не могла прочесть ни строчки, не могла сосредоточиться. Она не прекращала думать о Софи и Моргане. Совершенно очевидно, что для Софи Кальцифер был членом семьи, хотя как так получилось - девочка ума не могла приложить.
- Если она потеряет его, ей будет гораздо больнее, чем мне, если я вдруг однажды потеряю тебя, - обратилась она к Бродяжке, которая тихонько вошла в гостиную и села на её туфли.
Чармейн собиралась отправиться во дворец и рассказать Софи о случившемся, но обнаружила, что за окном уже стемнело. Скорее всего, Софи сейчас на званом ужине, сидит напротив принца-лаббокина, а вокруг зажжённые свечи и прочее. Девочка сомневалась, что сможет ещё раз бездумно ворваться во дворец. К тому же, Софи и так переживает из-за Моргана. Чармейн не хотелось расстраивать её ещё больше. И потом, вдруг Кальцифер вернётся утром. Хотя такой взрыв мог убить кого угодно. Перед взором Чармейн предстали крохотные синие огоньки, мелькающие среди лавины камней…
Питер вернулся в гостиную и изрёк:
- Я знаю, что нам делать.
- Что же? - с надеждой спросила Чармейн.
- Мы должны отправиться к кобольдам и рассказать всю правду о Ролло, - произнёс юноша.
Девочка с недоумением посмотрела на него. Она сняла очки и уставилась пристальным взглядом.
- Какое отношение кобольды имеют к Кальциферу? - проговорила Чармейн.
- Никакого, - озадаченно ответил Питер. - Но теперь мы можем доказать им, что лаббок заплатил Ролло, чтобы тот рассорил их с волшебником.
Больше всего Чармейн сейчас захотелось встать, огреть Питера по голове "Путешествием волшебника" и крикнуть: "К чёрту кобольдов!"
- Нужно идти сейчас, - начал уговаривать парень, - до того…
- Утром, - решительно отрезала девочка. - Утром, после того, как мы осмотрим скалы и поищем Кальцифера.
- Но… - произнёс было Питер.
- Потому что, - протянула Чармейн, лихорадочно подыскивая подходящую причину, - Ролло сейчас прячет где-нибудь своё золото, а он должен находиться среди кобольдов, когда ты обвинишь его.
Удивительно, но Питер согласился с ней.
- Тогда нам нужно прибрать спальню волшебника Норланда, - проговорил он, - на случай, если он уже завтра вернётся.
- Вот и займись этим, - сказала Чармейн и мысленно добавила: - "пока я не запустила в тебя книжкой и не добавила к ней вазу с цветами!"
Глава четырнадцатая,
в которой снова полным-полно кобольдов
Мысли о Кальцифере не покидали Чармейн и на следующее утро. Когда она вышла из ванной, то увидела Питера, усердно стелющего свежую простынь на кровать двоюродного дедушки Уильяма, старую же он забросил в мешок с грязным бельём. Чармейн вздохнула - ещё больше вещей для стирки.
- Впрочем, - заметила она, ставя на пол миску для Бродяжки, - уборка спальни займёт и осчастливит его на то время, пока я буду искать Кальцифера. Пойдёшь со мной, Бродяжка?
Собачка, как всегда, готова была следовать за девочкой хоть на край света. После завтрака она потрусила следом за Чармейн в гостиную комнату и к парадной двери. Однако им оказалось не суждено добраться до скал. Едва девочка взялась за ручку, как Бродяжка пулей вылетела откуда-то сзади и с разбега распахнула дверь. По ту сторону на ступеньках стоял Ролло, протягивающий лапку к кувшину с молоком. Собачка зарычала своим тонким голоском и бросилась на кобольда, повалив наземь и щёлкая челюстями у его шеи.
- Питер! - закричала Чармейн, ступая в лужицу разлитого молока. - Скорей сюда! Неси мешок!
Девочка прижала Ролло ногой и продолжала реветь на весь дом: "Мешок! Мешок!". Ролло бешено брыкался, пинался и пытался выскользнуть из-под придавившей его ноги, в то время как Бродяжка угрожающе рычала на него. Дополняя общий шум, кобольд принялся истошно вопить:
- На помощь! Убийство! Насилие!
К чести Питера, он стрелой прилетел на крики Чармейн. Глянув на сцену, разыгравшуюся у порога, он мигом схватил мешок с вышивкой миссис Бейкер и принялся запихивать в него бушующего и сопротивляющегося Ролло. В следующий миг кобольд уже целиком находился в мокром от молока мешке. Юноша поднял его и потянулся к своему карману, однако пленник отчаянно ёрзал, бился, трепыхался, чем изрядно мешал ему.
- Отличная работа! - сказал Питер. - Помоги достать резинку из кармана, а то ведь сбежит.
Чармейн повиновалась и неуклюже извлекла на свет фиолетовую резинку. Пока она завязывала брыкающийся мешок, парень добавил:
- Ты успела позавтракать? Отлично. Затяни потуже. А теперь держи его покрепче. Я приготовлюсь - и отправимся прямиком в пещеру.
- Эй, жлаупк хтиплтели! - раздалось из мешка, когда Питер вручил его девочке.
- Заткнись, - рявкнула на него Чармейн, крепко сжимая горло мешка обеими руками. Мешок вертелся и так, и сяк, пока Питер доставал из многочисленных карманов разноцветные резинки. Красную он надел на левый большой палец, зелёную - на правый. Затем фиолетовую, жёлтую и розовую - на три средних пальца правой руки, а чёрную, белую и синюю - на три средних пальца левой руки. Бродяжка стояла на ступеньках, приподняв одно лохматое ушко, и заинтересованно наблюдала за парнем.
- Ищешь конец радуги или что? - спросила Чармейн.
- Нет, просто с их помощью я запомнил дорогу к кобольдам, - пояснил Питер. - Порядок. Закрывай дверь и пошли.
- Притеслбнбн! - завопил мешок.
- И ты с нами, - произнёс юноша, шагая к кухонной двери. Бродяжка направилась следом, а за ней и Чармейн с беспокойной поклажей в руках.
На пороге они повернули вправо, и девочка хотела заметить, что этот путь ведёт в зал конференций, но ей и без того хватало забот. Она прекрасно помнила, с какой лёгкостью умеют исчезать кобольды, и как запросто Ролло тогда погрузился в луговые травы. Чармейн понимала, что побег Ролло - лишь вопрос времени, ведь ему ничего не стоит просочиться сквозь ткань. Она решила придерживать одной рукой днище мешка, но это казалось ей недостаточным. Не обращая внимания на капающее сквозь пальцы молоко, девочка попыталась сосредоточиться и удержать Ролло с помощью чар. Чармейн не знала точно, что нужно делать или говорить, поэтому решила действовать как в случае с прохудившейся трубой. "Оставайся внутри! Оставайся ВНУТРИ!" - мысленно приказывала она кобольду, массируя дно мешка. Каждое её движение сопровождалось приглушённым воплем, который давал знать, что Ролло пока не сбежал. Чармейн не старалась запомнить дорогу, просто слепо шла за Питером. Даже пещеру кобольдов она заметила лишь, когда они остановились.
Дети стояли на пороге просторной светлой пещеры с высокими сводами. Всюду сновали синие фигурки маленького народца, они что-то увлечённо мастерили. Чармейн не могла разобрать, над чем же они трудятся, так как большую часть пещеры занимала непонятная штуковина. Она походила на большие сани, на которых жители Верхней Норландии ездили зимой, когда сугробы снега не позволяли пользоваться повозками и каретами. Вот только этим саням не хватало оглобли. Вместо неё сзади располагались загнутые резные ручки. Дюжина кобольдов суетилась вокруг загадочной конструкции. Одни обивали "сани" изнутри ватином и овчиной, другие стучали молоточками и занимались резьбой, третьи же малевали вьющиеся голубые цветы на золотистой обшивке. Непонятная вещь, чем бы она ни оказалась, обещала получиться поистине великолепной.
- Послушай, - произнёс Питер, - могу я доверить тебе переговоры? В этот раз ты сможешь вести себя вежливо и тактично?
- Зависит от ситуации, - ответила Чармейн. - Но могу попробовать.
- Тогда лучше я побеседую с ними, - сказал юноша. Он подошёл к ближайшему кобольду. - Прошу прощенья. Не могли бы вы подсказать, как нам найти Тимминза?
- Проходите вглубь пещеры, - промурлыкал кобольд, малярной кистью указывая направление. - Работает над часами с кукушкой. А зачем он вам?
- У нас для него важное известие, - проговорил Питер.
Его слова заинтересовали трудившихся кобольдов и привлекли внимание. Некоторые с опаской поглядывали на Бродяжку. Собачка тут же приняла свой самый милый, весёлый и застенчивый вид. Остальные кобольды разглядывали Чармейн и мешок в её руках.
- Кто у вас там? - спросил один из них.
- Ролло, - ответила девочка.
Кобольды понимающе закивали, никто не казался удивлённым.
- Что ж, можно ли нам отправиться повидать Тиммиза? - проговорил Питер. Кобольды снова закивали.
- Идите всё время прямо, - сказали они напоследок и вернулись к работе.
Чармейн ощутила, что сородичи не питают особой любви к Ролло. Ролло, похоже, тоже догадывался об этом, потому что прекратил шуметь и брыкаться, пока Чармейн и Питер огибали непонятный объект. Девочка то и дело поднимала мешок, чтобы не угодить им в свежую краску.
- Что вы мастерите? - спросила Чармейн у встречного кобольда.
- Заказ от эльфов, - произнёс он.
А другой кобольд добавил:
- Много заплатят.
А затем встрял ещё один:
- Эльфы всегда хорошо платят.