– Он меня требует. Не может обойтись без верного Китсажу. Наверное, опять запутался в своих лицах и бредовых идеях. Сколько раз я ему говорил: "Выбери одно лицо. Выбери одно дело, сделай его до конца, а потом уже берись за другое дело". Нет же. Ему хочется всё сразу, сию же минуту. А разве это возможно? – Китсажу мотнул головой. – Нет. Получить всё сразу не сможет даже Великий Кошмар, то есть Рамшок, как бы он этого не хотел. За всё…
Дверь снова отворилась.
– Я иду, – рявкнул Китсажу и, оттолкнув стража, вышел.
Мальчик дождался, когда их шаги стихнут, выбрался из своего укрытия и помчался в лес. Он прибежал на полянку у лесной избушки, аккуратно положил на траву сухой лист, сухой цветок, сухую ветку и зашептал:
– Из света в тень, из тени в свет
Проход один – таков секрет.
О зле помыслишь, тут же тьма
Сведёт, сведёт тебя с ума.
Но лишь помыслишь о добре,
Увидишь солнце на дворе.
Увидишь краски и цветы
Необычайной красоты…
Но ничего не произошло. Лист, цветок и ветка так и остались лежать на земле. Значит, следовало произнести последние слова заклинания. Но мальчику совсем не хотелось призывать тьму, а уж тем более попадать в её объятия. Тогда мальчик решил переделать заклинание.
– Будь, что будет, – подумал он и проговорил:
Но не спеши ты злобным быть,
Кошмары, ужасы плодить.
Взгляни на солнце и цветы,
Приди в объятья света ты!
Мощный поток света вырвался из-под земли так стремительно, что мальчик не смог устоять на ногах. Он упал и прикрыл ладонью глаза. Так непривычно было видеть яркий световой поток, который брызгами разлетался по всему лесу и дальше, дальше, дальше до самых границ волшебной Страны Сновидений.
Царица Дрёма выбежала из избушки, закружилась в лучах света и запела:
Только в свете радость и счастье,
Только в блеске весёлых глаз.
Улыбайтесь почаще, почаще,
И печали отступят от вас.
Будет солнышко теплой ладошкой
Гладить вас и добром согревать.
Будет радостно вам по дорожкам
Прыгать, бегать, идти и скакать.
А на небе разные краски
Изогнутся красивой дугой.
Тот, кто ценит любовь, мир и счастье
Обретает душевный покой…
Лист, цветок и ветка поднялись вверх, а потом упали на землю и превратились в трех всадников – Рыжего, Чёрного и Пегого. Неожиданно в световом потоке появился Белый всадник на белом коне. Он опустился на землю и, удивленно глянув на царицу Дрёму, одетую в прозрачный плащ асперы, спросил:
– Что происходит? Что творится в нашей стране? Что с вами, царица, почему вы в таком наряде?
– Неужели ты ничего не знаешь, братец? – строго спросил у него Чёрный всадник.
– Что я должен знать? – не понял Белый всадник. – Я исправно рассыпаю над землей сны…
– Что??? – ужаснулись всадники, царица и мальчик.
– Мне не понятен ваш испуг. Уж не задумали ли вы устроить мне экзамен?
– Погоди, – остановила его царица. – Кто наполняет твои мешки снами?
– Вы, уважаемая Дрёма.
– Я? – вскрикнула царица. – Я не могла этого делать, милый всадник, потому что я была в плену у Рамшока.
– В плену у Рамшока? – не поверил Белый всадник.
– Да, да, я была на обратной стороне Луны в Серебряном городе, поэтому у меня такой странный наряд. Это одежда танцовщицы асперы, которая любезно согласилась занять мое место в кукурузной серебряной башне, – объяснила Дрёма.
– Я вам не верю. Вы не царица, а самозванка, – Белый всадник шагнул к царице, но другие всадники преградили ему дорогу. А Дрёма запела:
– Белый всадник, белый свет,
Отдохни от бурь и бед.
Спи, усни и всё забудь.
Будь хорошим, добрым будь.
Белый всадник рухнул на землю. Мальчик-сон нагнулся над ним и увидел серебряную иглу, воткнутую прямо в сердце.
– Смотрите, – крикнул мальчик, – Рамшок заколдовал его. Надо скорее вытащить иглу, чтобы разрушить чары.
Рыжий всадник опустился на колени, вынул иглу и сломал ее, а обломки закопал в землю. Белый всадник вздрогнул и открыл глаза.
– Ваше Величество! Как я счастлив снова видеть вас. Как я рад, что краски вернулись в нашу страну.
– Поднимайтесь скорее, – приказала Дрёма. – Нам не следует терять ни минуты. Поспешим во дворец, чтобы захватить Рамшока и его слуг.
Но дворец был уже пуст. Все исчезли. Исчезла и центрифуга, на которой прилетели мальчик-сон и царица с обратной стороны Луны.
– Мы опоздали, – огорченно вздохнула Дрёма. – Мы не смогли остановить Рамшока и его слуг. Но нам под силу очистить Землю от ужасов, страхов и кошмаров. Поэтому не станем терять время. За работу, мои верные всадники. Везите людям весёлые, счастливые, хорошие сны. Помогите им стать чище, лучше, добрее. Разрушьте темноту. Пусть каждый захочет отказаться от зла, зависти, жестокости, равнодушия, насилия и лжи, чтобы вернуться в объятия света.
– Но Рамшок может снова напасть на нашу Страну Сновидений, – сказал мальчик-сон.
– Может, милый сон, – потрепала его по волосам Дрёма. – Поэтому нам придется работать не покладая рук, чтобы посеять много-много хороших семян, которые дадут крепкие всходы. Их уже не сможет сломить ни Рамшок, ни Китжасу.
Всадники оседлали коней, наполнили мешки добрыми, хорошими снами и отправились на все четыре стороны: Чёрный – на север, Белый – на юг, Рыжий – на запад, а Пегий – на восток.
В одном из красных мешочков для снов сидел мальчик-сон. Он первым выбрался наружу, когда всадник развязал узелок. Мальчик-сон увидел маленький домик с покосившейся крышей. В круглом окошке мерцал тусклый свет.
Усталая, измученная женщина уговаривала маленькую девочку не плакать. Женщина гладила ребенка по голове, по рукам, по спине, но малышка продолжала плакать.
Мальчик-сон широко распахнул дверь и решительно шагнул в дом.
– Почему ты плачешь? – строго спросил он у девочки.
Девочка посмотрела на него огромными, как бездонное небо, глазами и прошептала:
– Я боюсь карлика, который бьет меня каждую ночь.
– Не волнуйся, – подмигнул ей мальчик-сон. – Теперь в твоем доме буду жить я. Никакой карлик больше не посмеет прийти сюда. Знаешь почему?
– Почему? – девочка вытерла слезы.
– Потому что мы прогнали всех карликов на ту сторону Луны. Наша Страна Сновидений снова стала счастливой и свободной, – ответил мальчик-сон.
– Страна Сновидений! – повторила девочка и улыбнулась. Она подумала, что золотоволосый мальчик, одетый в яркие одежды и белый плащ со звездами не может жить в старом доме с покосившейся крышей, что он непременно должен жить в Стране Сновидений. А значит, его словам можно верить.
– Ты расскажешь мне про свою страну? – спросила девочка.
– С кем это ты разговариваешь? – удивилась женщина.
– С мальчиком из Страны Сновидений. Неужели ты его не видишь? – проговорила малышка и показала на мальчика рукой.
– Нет, милая, я никого не вижу, – призналась женщина. – Я просто валюсь с ног от усталости. И если ты пообещаешь, что не будешь больше плакать, то я, наконец-то, смогу выспаться, а завтра приняться за плетение кружев для свадебного платья госпожи.
– Я больше не буду плакать, мамочка, – пообещала девочка, расцеловав натруженные руки женщины. – Спокойной тебе ночи и приятных снов.
– Доброй ночи, милая, – проговорила женщина и моментально заснула.
– Пусть вам приснятся цветущие сады и радужный мост, пройдя по которому вы станете счастливыми, – пропел мальчик-сон.
– Так ты расскажешь мне про Страну Сновидений? – ещё раз спросила малышка.
– Конечно, – мальчик-сон присел на край кровати. – Я не только расскажу тебе про свою страну, а ещё и покажу её тебе. Но для этого тебе надо крепко-крепко закрыть глазки, положить ручки под щечку и прошептать: "Страна Сновидений".
Девочка крепко зажмурила глазки и прошептала заветные слова. Мальчик-сон укрыл её своим звездным плащом и пропел:
– Приди в объятья света ты. Эти объятья такие крепкие и надежные, что тебе просто нечего бояться.
Все вокруг закружилось, засверкало, заискрилось, и девочка перенеслась в Страну Сновидений, где тишина, покой и чистота. Где птицы поют колыбельные песни. Где сладко пахнут цветы и травы, а солнышко гладит мягкой ладошкой так нежно, как это умеет делать только мама. Девочка увидела радужный мост и побежала к нему…
Петрушка замолчал.
– А что было дальше? – закричали слушатели. – Расскажи нам ещё про мальчика-сна и маленькую девочку.
– Хорошо, – согласился Петрушка. – Нашу следующую сказку мы назовем:
Мальчик-сон и дочь кружевницы
С тех пор, как мальчик-сон распахнул дверь в старом доме с покосившейся крышей, где жила кружевница со своей дочерью, прошло несколько лет. Малышка стала симпатичной девочкой. Она щебетала, как птичка, рассказывая соседским детям забавные истории, главной участницей которых она якобы являлась.
Соседские дети считали девочку неисправимой выдумщицей, а худой длинноносый мальчик больно дергал ее за косички и противным голосом кричал:
– Дочь кружевницы – лгунья, лгунья, лгунья!
Мальчик гримасничал, скакал вокруг девочки на одной ножке, оттопыривал уши и высовывал язык.
– У тебя язык, как у игуаны, – однажды не выдержав, выкрикнула ему в ответ дочь кружевницы. – Смотри, чтобы с тобой не случилось того же, что произошло с ней.
– А что с ней произошло? – мальчик перестал кривляться и вытаращил глаза.
– С ней произошло… – девочка хитро улыбнулась, видя, как мальчику не терпится узнать про игуану. – А ты хоть знаешь, кто такая игуана? – вдруг строго спросила она.
– Кто? – глаза мальчика стали совсем круглыми.
– Это огромная-преогромная ящерица, – ответила девочка и показала, каких размеров может быть игуана.
– Ну да? – не поверил мальчик. – Ты ври, да не завирайся. Где ты видела во-о-о-о-от такую ящерицу?
– На Цейлоне, – сообщила девочка.
– Где, где, где? – мальчик упер кулаки в бока и начал наступать на девочку.
– На Це-й-ло-не, – повторила она, растягивая слоги, и часто-часто заморгала. – Правда, правда, я там была прошлой ночью.
– Ты была прошлой ночью на Цейлоне? – мальчик скорчился от смеха. Он принялся показывать на девочку пальцем и громко кричать:
– Ой, не могу. Ой, не могу. Держите меня семеро. Ой, умру от смеха. Ой, у меня сейчас начнутся смеховые колики. Наша лгунья ночью была на Цейлоне. А Цейлон – это соседняя свиноферма. Наверное, поэтому от лгуньи так противно пахнет. Фу-у-у…
– Замолчи! – топнула ногой девочка. – Это не от меня, а от тебя пахнет, фу-у-у, потому что свиноферма принадлежит твоим родителям. Ты – сын свинопаса, а я – дочь кружевницы! Меня охраняет принц из Страны Сновидений. И если ты ещё хоть раз попробуешь приблизиться ко мне, то с тобой произойдет то же, что с обезьяноподобным стражем.
– Хватит меня пугать, несносная лгунья. Я не боюсь твоих принцев, будь их хоть целый полк. Я готов любого вызвать на поединок. А вот слушать твои противные сказки я больше не желаю. Иди в свой старый дом и плети свои кружева. Может быть…
Девочка развернулась так резко, что две русые косы высоко подпрыгнули за её спиной, а малиновая атласная лента змейкой скользнула на землю.
– Ленту свою потеряла, дочь кружевницы, – крикнул в спину уходящей девочке длинноносый вредный мальчишка.
– Оставь её себе, сын свинопаса, – проговорила она и скрылась из вида.
Дома девочка упала на кровать и горько заплакала.
– Какое горе приключилось с тобой, дитя моё? – поинтересовалась кружевница, склонившись над дочерью.
– Ах, мама, за что они дразнят меня? Почему не верят в существование мальчика-сна? – прижавшись к матери, проговорила девочка.
– Понимаешь, милая, – задумчиво сказала кружевница, – люди так устроены: они не всегда могут поверить в сказку, они не хотят понять поэтическую душу, они считают лгунами и обманщиками романтиков и фантазёров. Всё это происходит потому, что многие люди смотрят на мир сквозь прикрытые веки. Они многого не видят, не желая смотреть вокруг распахнутыми настежь глазами. Таких людей стоит пожалеть, ведь они не замечают капельки росы в чашечках зеленых листьев, не слышат, как дрожит на ветру тонкая травинка, не видят солнечный лучик, скользящий по водной глади, а от летящей по ветру паутины просто отмахиваются руками. А мы с тобой можем говорить об этом бесконечно, – женщина нежно погладила девочку по голове. – Вот ты и успокоилась, а мне пора приниматься за дело. Мне надо закончить кружево для госпожи, а я никак не придумаю новый рисунок.
– Хочешь, я помогу тебе? – глаза у девочки заблестели. – Когда мы были с мальчиком-сном в Альгамбре, я видела такой дивный рисунок…
– Где? – испугалась кружевница. – С каким мальчиком.
– Ах, милая мамочка, тебе совершенно незачем волноваться, – улыбнулась девочка. – Неужели ты забыла про мальчика-сна, который прогнал злобного карлика? Так вот, мальчик-сон каждую ночь накрывает меня белым плащом с золотыми звездами и приглашает в путешествие. Я сплю и вижу чудесные сны. Но эти сны так похожи на правду, что иногда мне совсем не хочется просыпаться.
– Дорогая, пообещай, что ты не будешь отлучаться далеко от дома, – взволнованно проговорила женщина.
– Мамочка, я вообще никуда из дома не отлучаюсь, – рассмеялась девочка. – Я сплю в своей кроватке и вижу дивные сны. Ты ведь тоже видишь сны.
– Да, да, милая, я тоже вижу сны, – воскликнула кружевница. – Сегодня ночью мне приснилось чудесное кружево! Я думаю, оно понравится нашей госпоже.
Женщина принялась за работу, а девочка расплела косы, умыла лицо холодной водой и юркнула в постель.
– Доброй ночи, мамочка, – громко сказала она, а потом тихо-тихо прошептала: – Здравствуй, мальчик-сон!
– Здравствуй, дочь кружевницы Яна!
Мальчик-сон шагнул к её кроватке и, улыбнувшись, накрыл своим белым с золотыми звездами плащом.
– Сегодня ты впервые назвал меня по имени, почему? – поинтересовалась девочка.
– Потому что ты повзрослела, – тихо ответил он.
– Но ведь ты не оставишь меня одну из-за этого? – девочка чуть приподнялась на кровати.
– Не-е-ет, что, ты, – он прикрыл глаза и покачал головой. – Ещё не время.
– Что значит, ещё не время? – нахмурилась девочка.
– Мне ещё много надо тебе показать, многому тебя научить, – ответил он. – Не волнуйся. Мы с тобой всегда будем вместе.
– Обещаешь? – девочка крепко сжала его руку. Мальчик-сон кивнул.
– Ложись. Закрывай глазки. Клади руки под щечку. Сегодня мы отправимся в чудесную страну, полную тайн и загадок.
Голос мальчика-сна звенел, переливался и, как легкий дымок, обволакивал пространство комнаты, лишая его реальных границ. Вот уже не кровать, а тонкая кружевная паутина летит по воздуху, а на ней сидят, взявшись за руки, мальчик-сон и дочь кружевницы.
Летят они над бледно-розовым озером, прямо по поверхности которого извивается русло реки. Вода в реке светло-коричневая, берега зеленые, необыкновенно правильной формы, словно люди специально смастерили их, чтобы воды озера и реки не смешивались. В самом центре озера русло реки превращается в разветвленную дельту, похожую на след гигантской птицы.
Тысячи крокодилов с громадными роговыми наростами на спинах нежатся на солнышке. Время от времени они собираются большими группами и, покинув берег, шумно ныряют в воду, чтобы, выстроившись клином, загонять стаи рыб к берегу. Испуганные рыбы выпрыгивают из воды прямо в пасти крокодилам.
Над водами озера кружатся розовые пеликаны, белые цапли, утки и бакланы.
– Это озеро Рудольф и река Омо, – сказал мальчик-сон.
– Омо и Рудольф, – повторила девочка и проснулась.
Как же ей хотелось помчаться на улицу и рассказать о чудесном озере соседским детям. Но она вспомнила противного длинноносого мальчишку и решила больше никому ничего не рассказывать.
– Пусть живут без сказок, – сказала она. – А я лучше помогу маме плести кружева.
Работа спорилась. Рисунок получался таким необычным, что кружевница восхищенно ахнула:
– Подобной красоты я никогда не видывала!
– О, мама, это всего лишь жалкая часть того, что видела я, – отмахнулась девочка.
Она была недовольна своей работой. Ведь на белом кружеве ей никак не удавалось передать ярко-желтый цвет солнца, заставляющий сверкать и переливаться разными красками кристаллики соли, похожие на веера, пальмовые ветки и рыбьи чешуйки.
Не могла девочка сделать и светло-коричневые песчаные дюны, покрытые рябью барханы, янтарно-коричневые скальные образования причудливой формы, которые отбрасывают темно-синие тени.
Но больше всего злило девочку, что она не в силах изобразить оазис в пустыне, где буйная зеленая растительность, яркие цветы, прозрачная светло-голубая вода и кружевные белые дворцы с синими, замысловатыми ставнями на окнах.
Всё чаще и чаще стала дочь кружевницы просить мальчика-сна отвезти её в оазис Тенер, где живут Ахаггарские туареги – люди, скрывающие свои лица.
– Чем тебя так привлекли туареги? – удивился мальчик.
– Тем, что они носят острые кинжалы и мечи, – ответила девочка. – Щиты у них сделаны из шкуры белой антилопы. А предками туарегов были таинственные воины на колесницах, которые не побоялись пройти через Данакиль – землю ужасов, тягот и смерти, чтобы найти самый сказочный оазис Тенер, окруженный со всех сторон песчаным океаном Сахары.
– Но ведь у туарегов синие лица, – хитро прищурился мальчик-сон.
– Ты же сам мне говорил, что лица у мужчин синие, потому что они укутывают их синими платками, чтобы злые духи пустыни не проникли через рот, – резонно заметила девочка. И, немного подумав, добавила:
– Выходит, что духов пустыни боятся только мужчины. Ведь женщины из племени Ахаггарсиких туарегов лиц своих не закрывают.
– Да, туарегские женщины вообще очень своенравные, властные, свободолюбивые и слегка избалованные, – сказал мальчик-сон.
– Ах, как бы я хотела стать одной из них! – выдохнула девочка. – Я бы носила серебряные браслеты, одевалась в яркие разноцветные одежды, украшенные замысловатыми узорами. Тогда бы ни один длинноносый мальчик не посмел надо мной смеяться. Если бы только было возможно попасть туда…
Мальчик-сон набросил на дочь кружевницы свой белый с золотыми звездами плащ. Всё закружилось, засверкало, заискрилось…
Жаркое, палящее солнце так нагрело песок, что невозможно было ступать. Даже в тени почва казалась огненной. А небо и пустыня слились, образовав единое целое без линии горизонта. Только в оазисе Тенер люди могли скрыться от полуденного зноя. Казалось, что здесь существует свой особый микроклимат, позволяющий пальмам иметь необычайно сочную зелень. Тут и там раскрывали свои колоколообразные чашечки-соцветия алые цветы, из которых пили нектар малахитовые нектарницы. Прозрачные струи прохладной светло-бирюзовой воды спадали каскадами из гигантских чаш-фонтанов.
Под арочными сводами дворца танцевали, звеня браслетами, нарядные красавицы. Среди черноволосых, черноглазых девушек особо выделялась одна. Она была чуть выше других. Русые волосы свободно струились по плечам. Серо-зеленые глаза блестели озорным блеском. Кожа у девушки была белой, как снег на горных вершинах.