– Ты, Клава, заплатишь, – сказал Кирилл Михайлович. – Ты! Если б замок на холодильнике был заперт, мороженое сейчас было бы целым. Но! – он важно поднял палец. – Если не будешь болтать вот про него, – он указал пальцем на Барана-Бурундука, – я тебя не уволю!
9
Весь следующий день Алешка и Аленка пытались отмыть от копоти обои в Аленкиной комнате.
Мама была на улице с Сеней – чтобы малыш не лез во всякую грязь, поэтому старшие дети могли вдоволь наговориться.
– Ну как мы могли! – говорила Аленка брату. – Столько раз папа говорил – сначала думайте, а потом говорите. А мы наговорили ему всякого, и он убежал! Ну, и где он сейчас?! Он погибнет! Его собьет машина, его поймают и отдадут в зоопарк, его укусит гадюка, он упадет со скалы!..
– Он тоже виноват, – огрызнулся Алешка, хотя и у него на душе было скверно.
– Виноват! – согласилась сестра. – Но ведь не настолько, чтобы за это жизнью платить!
– Не ной! – оборвал ее Алешка. – Завтра прямо с утра пойдем на скалы. Если он нашел пещеру, то это будет видно – там нельзя пройти, не оставив следов. Если мы эти следы увидим, значит – он в своем мире, дома!
– А если там нет никакого прохода? – спросила Аленка встревожено. – Вдруг там просто какая-то подземная вода? Тогда – что?
– Тогда он утонет, – буркнул Алешка. – Я хотел, чтобы мы взяли с собой веревку, чтобы он обвязался нею, а мы могли вытащить его, если окажется, что там прохода нет. Но сейчас это уже не важно. Нам нужно обыскать скалы, и если увидим, что его там не было – будем искать в Городке…
– Ага, искать! – сказала Аленка язвительно. – Дадим объявление в газету! "Пропал Баран-Бурундук, житель сказочного мира. Кто еще не пытался его поймать – присоединяйтесь к нам. Приметы пропавшего такие-то!"
– Ладно тебе! – совсем расстроился Алешка. – Ты тоже не молчала и тоже виновата в том, что он убежал!
– Знаю, – сказала девочка с грустью. – Жаль, что мы наказаны – могли бы начать поиски прямо сейчас.
– Могли бы, – согласился брат. – Но папа своих решений не меняет, ты же знаешь!
С тяжелым сердцем дети ждали вечера, чтобы быстрее поужинать, быстрее лечь спать. Чтобы быстрее наступило завтра, и они могли выйти на поиски друга!
Вечером за ужином папа сказал им:
– Вы молодцы, старались. Хотя обои в твоей комнате, Аленка, все равно придется менять. На выходных купим новые шторы, а на обои денег нет, извини! Поживешь пока так, а через месяцок, после зарплаты, купим и обои. Ты какие хочешь?
У Аленки загорелись глаза.
– Какие-нибудь детские, яркие и веселые! – сказала она.
– Ага. Со слониками. И с зайчиками! – съязвил Алешка, в комнате которого уже были поклеены обои для взрослых.
– Пусть выберет, какие захочет, – сказала мама. – Хоть с зайчиками, хоть с белочками. Это ведь ее комната.
– Вот! – сказала Аленка и показала брату язык.
– Только вы будете сами их клеить, – сказал папа. – Вы обои испортили, вы и поклеите новые. А мы с мамой вам поможем.
– Конечно, папа, – согласилась Аленка.
– Это даже интересно, – поддержал ее брат.
– Ну, что там в Городке нового? – спросила папу мама.
– Да ничего нового, Городок как Городок, – сказал папа. – Здесь все как всегда. Хотя – нет! – спохватился он. – Рассказывали о каком-то невиданном звере, который залез то ли в магазин, то ли в ларек с мороженым, и все там съел! Говорят, не кошка, не собака, а какой-то мутант – белка с рогами!
Алешка выронил вилку, и она со звоном упала на пол.
– А ты не слышал, пап, эта белка говорила? – спросил он.
– Белки не говорят, – ответил папа. – Думаю, что она даже и не пищала – если она съела несколько пачек мороженого, то у нее наверняка сейчас ангина. Если только у белок бывают болезни горла!
– А что сделали со зверем? – тихо спросила Аленка.
– Откуда я знаю? – удивился папа. – Вроде бы хозяин мороженого забрал зверя себе. А потом, наверное, в зоопарк отдаст. Честно говоря, я сам толком ничего не знаю. Это ведь просто слухи, понимаете?
– Не добрался он до пещеры, – сказал Алешка Аленке шепотом.
– Попал в клетку, которой так боялся, – еле слышно ответила Аленка. – И как мы теперь его будем искать? – девочка подняла на брата глаза, полные слез.
– Если б я знал! – ответил тот грустно.
10
На следующее утро дети отправились гулять с самого утра. Мама не возражала – в конечном счете, они весь вчерашний день провели дома. Маме казалось, что этого наказания за учиненный пожар вполне достаточно.
– Ну, и как ты предлагаешь его искать? – спросила Аленка брата, как только они оказались на улице.
– Не знаю, – ответил тот. – Папа говорил про зоопарк. Но у нас нет зоопарка! Да и не отправят его в зоопарк. Как только он заговорит, его отдадут каким-нибудь ученым, чтобы они исследовали этакое чудо.
– Его и так могут отдать ученым, – сказала Аленка. – Он и так чудной, даже если молчит. А что ты думаешь насчет папиных слов о болящем горле? Вдруг он пока говорить не может?
– Было бы здорово, – сказал Алешка. – А то у него вряд ли хватит ума молчать!
– Да уж! – согласилась сестра. – А искать-то как будем?
– Если бы это был человек, то мы могли бы просто спрашивать о нем прохожих – вдруг кто-то что-то знает. Но здесь это не подходит. Да и как спросишь – вы не видели случайно диковинного зверя, который мыльные пузыри ушами пускает?
– Что же делать?
– Будем ходить, заглядывать в окна…
– Согласна, – сказала Аленка. – А еще нужно слушать радио.
– Зачем – радио? – не понял Алешка.
– Если тот, кто поймал Барана-Бурундука, решит сдать его в зоопарк, то и в новостях об этом скажут, – пояснила сестра. – Сам подумай – часто ли сдают в зоопарк редких, невиданных раньше животных? А вот если никакого сообщения не будет, значит – этот человек решил оставить Баран-Бурундука себе.
– Зачем? – изумился Алешка.
– Для коллекции. Ведь привозят же к нам из жарких стран крокодилов, удавов всяких! Помнишь, папа рассказывал? А еще говорил, что это – чтоб перед друзьями хвастаться! Смотрите, какой я, у меня удав живет!
– А ведь Баран-Бурундук круче удава! – заметил Алешка.
– Я об этом и говорю, – сказала сестра.
Маленькое радио на батарейках у детей было. Они взяли его с собой и настроили на местную радиостанцию. Целый день дети ходили, заглядывали в окна домов, прислушивались к разговорам прохожих.
Ничего не помогло – дети не нашли пропавшего друга. И по новостям о диковинном звере, любителе мороженого, не было сказано ни слова.
А в это время Кирилл Михайлович решал труднейшую задачу. За весь день он просмотрел энциклопедию и понял, что перед ним не просто редкое животное, а животное совершенно неизвестное науке и в книгах не описанное.
Животное находилось рядом с ним – в клетке, на столе. Самая большая клетка, которая нашлась на зоорынке, была зверю не по нраву – он метался в ней, но выбраться на свободу не мог. Чтобы клетка не перевернулась, ее пришлось прикрутить к столу болтами. Зверь хватался за прутья клетки своими лапками, жалобно глядел на Кирилла Михайловича и все время что-то хрипел (как оказалось, папа Алешки и Аленки был совершенно прав – от огромного количества мороженого Баран-Бурундук простудился и не мог произнести ни слова). К тому же из ушей зверя то и дело вылетали мыльные пузыри. Подобное явление тоже не было описано ни в каких книгах – Кирилл Михайлович мог за это поручиться.
Однажды, после очередных метаний по клетке, зверь уставился на Кирилла Михайловича огромными бараньими глазами и заплакал.
Кирилл Михайлович отвернулся.
Не то, чтобы он был человеком злым – нет. Ему было жаль лишенного свободы зверя, и быть может, он даже и выпустил бы его, но… Но редкие звери дороги, а продав такую зверюгу можно было получить очень, очень большие деньги!
Кирилл Михайлович деньги любил, и этих денег ему всегда было мало. Он владел несколькими киосками да маленьким магазинчиком – многие сочли бы, что он богат. Но Кириллу Михайловичу хотелось размаха, хотелось построить небольшой заводик. А лучше – два заводика. Или – три!
Кирилл Михайлович поглядывал на своего необычного пленника и думал, думал. Сколько же стоит такой зверь? За сколько его можно продать сумасшедшим богачам, которые держат дома тигров и крокодилов? Может, предложить его за цену тигра и крокодила вместе? В конечном счете, этот зверь может быть единственным на свете! Глядишь – и хватит денег на заводик! Или – на два! Или…
Зверь в клетке громко всхлипнул и отвлек Кирилла Михайловича от его мыслей.
Кирилл Михайлович подошел к клетке.
– Что, брат, выпустить тебя? – спросил он.
Глаза зверя засветились надеждой.
– Не могу, брат, – сказал Кирилл Михайлович. – Мое сердце бизнесмена мне этого никогда не простит! Ты стоишь огромных денег!
Зверь в отчаянии сильно тряхнул клетку.
– Ишь ты! – сказал Кирилл Михайлович. – Как будто понимает!
И вышел из комнаты.
Ему нужно было думать в тишине, в покое, там, где никто не трясет клетку и не смотрит жалостно! Кириллу Михайловичу предстояло одно из самых сложных решений в его жизни – как подороже продать своего странного пленника и при этом самому не нажить неприятностей?
Отдавать его в зоопарк Кирилл Михайлович не собирался – там стали бы задавать слишком много вопросов. Что за зверь? Откуда? Есть ли на него документы?
Можно было бы подыскать покупателя среди известных коллекционеров животных, но вот беда – ни с кем из них Кирилл Михайлович не был знаком!
Можно было бы поискать богатого покупателя в Интернете, но где гарантия, что тот заплатит деньги, а не отберет зверя силой? Или – пообещает заплатить, а потом обманет? Зверь стоил огромных денег, а в то, что огромные деньги могут быть у людей добрых или честных Кирилл Михайлович не верил.
В общем, Кирилл Михайлович решил не торопиться, обдумать все тщательно и действовать осторожно.
11
На следующий день Алешка и Аленка продолжили поиски.
– Если мы будем и сегодня бесцельно таскаться по городу, то точно никого не найдем, – сказал Алешка. – Предлагаю обойти все магазины и киоски, в которых продают мороженое, и попытаться выяснить, где нашли Барана-Бурундука. Может быть, там знают, где он сейчас.
– Вот так просто будем ходить и спрашивать? – уточнила Аленка.
Алешка задумался.
– Будем покупать мороженое, – сказал он через минуту. – Пока продавщица считает сдачу, мы будем с ней болтать. Вроде бы как для того, чтоб разговор поддержать! Глядишь – что-то и выясним!
– В Городке десятки магазинов с мороженым! – заметила Аленка. – У нас не хватит денег, чтобы купить мороженое в каждом из них.
– У тебя есть другой план? – спросил Алешка.
– Нет.
– Тогда будем обходить магазины, пока деньги не кончатся, – сказал Алешка. – Вряд ли он забрался в мороженицу в другой половине Городка, да? Начнем с тех точек, что к нам ближе. Может, и не придется обходить весь Городок.
Так и решили.
Ближайшая точка по продаже мороженого была в магазине за углом.
– Дайте, пожалуйста, две порции мороженого! – сказала Аленка продавщице.
– Одну порцию, – уточнил Алешка. – И самого дешевого.
– Да, конечно! – согласилась сестра. – Мы съедим одну на двоих.
Деньги надо было беречь – неизвестно, сколько еще порций мороженого предстояло купить.
Продавщица передала девочке мороженое и принялась отсчитывать сдачу.
– Ой, извините, – сказала Аленка. – А мы слышали, что вчера в мороженом какую-то чуду-юду нашли. Это не у вас было? Страшно интересно!
– Не у нас, – ответила продавщица. – Выдумывают люди всякие глупости!..
Так дети обходили Городок – киоск за киоском, магазин за магазином. Купленное мороженое сначала съедали, затем начали складывать в пакет.
Денег у ребят оставалось совсем мало, когда они подошли к киоску тети Клавы.
– Ой, а я помню, у вас мороженое продавали, – сказала Аленка, которую уже начало мутить от самого слова "мороженое". – А почему сейчас его нет?
– Холодильник на дезинфекцию забрали, – убитым голосом сказала тетя Клава.
Она была очень расстроена – теперь ей предстояло долго работать без зарплаты. Она была настолько зла на Барана-Бурундука, что совсем забыла о том, что Кирилл Михайлович велел ей никому об этой истории не рассказывать.
– Что значит – на дезинфекцию? – спросил Алешка.
– Это значит – мыть, чтобы всяких микробов не было. Вчера сюда какая-то зверуга забралась и все мороженое пожрала, зараза! Я хозяину деньги и за две недели не отдам!
Алешка и Аленка радостно переглянулись.
– А где теперь эта зверюга? – спросил Алешка.
– Хозяин забрал, – ответила тетя Клава. – Зачем она ему – не понимаю! Такая мерзкая здоровенная белка с рогами!
– А где живет хозяин? – не веря своей удаче, тихо прошептала Аленка.
Но тетя Клава услышала ее.
– Где, где… – пробурчала она. – Где у нас в Городке богачи живут? В Царском селе! – и тут она спохватилась. – Эй, слушайте, а зачем это вам?
Но дети уже бежали прочь.
Царским селом назывался район дорогих и богатых домов. К счастью, в Городке таких домов было совсем немного.
Когда дети добрались до Царского Села, радости у них поубавилось – большинство домов было обнесено огромными заборами, и за заборами бегали огромные сторожевые собаки.
– Я боюсь собак! – заявила Аленка брату.
– Я тоже! – ответил Алешка. – Так что, возвращаемся домой?
– Нет, конечно! – возмутилась сестра.
– Тогда не стони, а лучше думай, как нам быть.
– Давай, сначала обойдем те дома, где заборы низкие, и собаки нет! – предложила Аленка. – Вдруг он там? А если не найдем, тогда надо будет как-то отвлекать собак!
– Как ты думаешь, собаки едят мороженое? – поинтересовался Алешка. – У нас его целый пакет!
– Не знаю, – сказала Аленка. – Я бы на их месте ела, это точно! Не думаю, что их каждый день кормят такой вкуснятиной!
– Надеюсь, что одна из собак не позавтракает сегодня моими штанами! – сказал Алешка.
На сердце у него было тревожно – поскольку мальчиком был он, то и заниматься самым опасным делом – лезть за заборы – предстояло ему.
К счастью, был будний день, а взрослые – не дети, у них нет летом каникул. Царское Село было почти пустым.
Вначале Алешка с Аленкой обошли те дворы, где собак не было. Заглядывали в окна, но Барана-Бурундука ни в одном из домов не увидели.
12
Вскоре необследованными остались только дворы с собаками.
– Как я всего этого не люблю! – тоном взрослого сказал Алешка.
Так обычно говорил папа, когда ему предстояло делать какую-то нужную, но очень неприятную работу.
– Какой у нас план? – поежилась Аленка, которой было очень, очень страшно.
– Думаю, что такой: ты отвлекаешь собаку, а я с другой стороны пролезаю через забор и осматриваю окна.
– А как их отвлекать? – спросила Аленка растерянно.
– Не знаю, – ответил Алешка. – Корми мороженым, например. Только помни – его у нас на всех псов не хватит. Можешь петь им песни, если хочешь… Главное, чтобы они лаяли на тебя, а не на меня, ага?
– Ага, – согласилась сестра удрученно.
– С какого двора начнем? – спросил Алешка сестру.
Аленка осмотрелась. Дворы были, по сути, одинаковы – заборы высокие, собаки – крупные и, очевидно, злые.
– Алешка! – сказала она просительно. – Может, все-таки не сами? Может, еще раз попробуем поговорить с папой и мамой?
Алешка вздохнул.
– О чем поговорить? – спросил он. – "Папа, ты нам не поможешь влезть в чужой двор?". Баран-Бурундук не его друг, а наш, и спасать его – нам! Ты лучше скажи, какую собаку будешь первой отвлекать? Вот ту немецкую овчарку или вот этого боксера?
Аленка призадумалась.
– Вот того мастиффа, – сказала она наконец.
У Алешки отвисла челюсть – огромный мастифф сторожил двор, который был крайним на поселке. Во дворе была кованная решетчатая калитка, и сквозь нее было отлично видно, как собака несет свою службу. Пес лежал на животе, сложив лапы, лишь изредка царственно поглядывал в сторону дороги. Казалось, что он понимал – нормальный человек не станет влезать во двор, который охраняет такая большая собака.
– Аленка, он же меня проглотит! Не разжевывая! – застонал Алешка.
– Да он, может быть, и не заметит тебя! – заверила сестра. – Вон как лежит, позы не меняя – настоящая статуя! Может, его так и зовут – Статуя! Я буду с ним говорить, а он будет на меня глазеть – и все! Боксер – тот по двору бегает, не переставая, а этот – даже на лапы ленится встать!
– Надеюсь, ты не ошиблась! – с дрожью в голосе сказал Алешка.
Он был, конечно, настоящим мальчиком – смелым и гораздым на всякие проказы, но встречи с огромным мастиффом побоялся бы и взрослый мужчина!
– Может, так и лучше, – сказал он Аленке, подумав. – Двор этот крайний, а значит, я перелезу через забор там, где он выходит на поле. И дом далеко – может, Статуя меня и не заметит. Давай так – начнешь его отвлекать, когда я буду готов перелазить.
– А как я узнаю, что ты готов? – спросила Аленка. – Отсюда же не видно!
– Я свистну.
Алешка пошел обходить двор, а у Аленки сердце уходило в пятки – она совсем не была уверена, что сможет заговорить Статую. Наконец, раздался свист, который Аленка слышала тысячи раз в своей жизни, – Алешка был готов действовать.
Аленка несмело подошла к калитке и присела на корточки в метре от нее.
– Привет, – сказала она собаке как можно ласковее.
Собака повела в ее сторону глазом, но даже не повернула голову.
– Как тебя зовут? – спросила Аленка тем же тоном. – Мы с Алешкой называем тебя Статуя, потому что ты такая, – она замялась, вспоминая умное взрослое слово, – такая монументальная собака! Ты – как памятник, честно! Но тебя ведь не Статуей зовут, верно?
Мастифф повернул к Аленке голову и уставился на нее с интересом. Его, конечно, звали не Статуей, а Джеком. Джек был удивлен – незнакомая девочка вела себя очень странно. Псу было три года, и все, за исключением хозяев, его очень боялись! Поэтому и проходили мимо двора как можно быстрее, вздрагивали, когда ему случалось на них гавкнуть. А тут – такая маленькая девочка, и говорит, не убегает! Неужели не боится?!
– А у нас дома тоже есть собаки, – продолжала Аленка. Она заметила, что Алешка уже перелез через забор и подходит к дому. – Есть большой пес – его зовут Шерхан, и есть маленькая собачка – Кнопа. Шерхан – кавказская овчарка, а Кнопа – так, дворняга…
Джек неуверенно завилял обрубком хвоста – кажется, эта ласковая девочка была ему другом…
Алешка подошел к первому окну. Заглянул в него. Видимо, ничего не увидел, так как тихонечко пошел дальше.
– Шерхан живет у нас в вольере, – продолжала Аленка. – Его только на ночь выпускают побегать. А Кнопа сидит на цепи. Ее бы не привязывали, но она у нас такая шкодная… А ты не шкодная собака? Нет, ты, наверное, послушный пес! Хочешь мороженого? У меня есть!
Аленка достала из сумки наполовину растаявшую порцию мороженого и, сквозь просвет в решетчатой калитке, бросила ее собаке под нос.