- Мальчики, вы не поможете мне расставить тарелки?
Франческо видел, как Гасси хочется продолжить спор, поэтому, когда он ставил тарелку с рыбным пирогом перед дядей, он спросил:
- А сколько в Англии стоит стрижка?
- Довольно дорого, - ответил Сесил. - Наверно, пенсов двадцать пять. Теперь все стоит слишком дорого.
Это заставило Гасси замолчать. Двадцать пять пенсов -это побольше, чем те десять. Только бы тетя не пошла с ними, тогда они найдут способ сохранить деньги.
Они проголодались и каким-то образом умудрились съесть весь рыбный пирог, хотя всем им - привыкшим к сезонным блюдам - он был просто противен. После рыбного пирога тетя Мейбл подала то, что она сама называла летний пудинг. Он готовился из хлеба и черной смородины, и хотя, как позже убедились дети, этот пудинг был невкусным, он помог забить вкус пирога. После обеда Сесил залез рукой в карман, достал деньги и протянул их Франческо.
- Здесь двадцать пять пенсов, но постричься можно и за двадцать, и тогда принесите мне сдачу. Смотрите, чтобы стрижка была действительно короткой, а то сейчас Огастес похож скорее на девочку, а я денег не печатаю, чтобы раз в неделю тратить их на парикмахерскую.
К счастью, Мейбл и не собиралась идти с детьми в парикмахерскую. Она объяснила им дорогу и потом обратила свое взволнованное мышиное лицо к Франческо.
- Я доверяю тебе, дорогой. Проследи, чтобы Гасси постригся коротко. Вы же не хотите огорчить дядю?
Гасси еле дождался, пока они остались одни:
- А я хочу огорчить дядю. Я не буду стричься! Кристоферу нравилась моя прическа, и Ольге нравилась, и, мне кажется, Жардеку с Бабкой тоже - по крайней мере, они никогда ничего не говорили по этому поводу. Если кто-то попытается постричь меня, я убегу.
Франческо и Анна знали, что, когда Гасси злился, он говорил все громче и громче, пока не переходил на крик.
- Ты же знаешь, что мы не можем пойти в парикмахерскую, - сказал Франческо. - Эти двадцать пять пенсов пойдут на туфельки Анне.
- А что скажет дядя? - потребовал ответа Гасси.
- Этого я не знаю, - признал Франческо. - Но мы все расскажем Уолли, и он что-нибудь придумает.
Глава 10
МАМА УОЛЛИ
Уолли уже сидел и ждал их, когда ребята пришли. На сей раз мальчик был без велосипеда. Он был так рад их видеть, что вскочил и бросился им навстречу.
- Вот вы где! Ну, пошли к лотку моей мамы. Я рассказал ей, как Анна потеряла свои туфельки при землетрясении, и она очень заинтересовалась. Она сказала, что читала про вас в газете, что ваши родители погибли и все такое. Мама хотела помочь вам купить туфельки. Расскажите мне про землетрясение.
Франческо не хотел волновать Гасси и Анну, поэтому он сказал:
- Я тебе потом как-нибудь расскажу, а сейчас нам надо придумать, как постричь Гасси, не тратя на это денег.
- Понимаешь, - объяснила Анна, - дядя Сесил дал нам двадцать пять пенсов на стрижку, но нам нужны деньги на туфельки.
Гасси схватил Уолли за рукав.
- Я не хочу стричься. Мне и так нравятся мои волосы. И вообще, мне не нравится дядя и я не собираюсь угождать ему.
Уолли не знал, как отнесется его мама ко всей этой истории со стрижкой. Она может решить, что использовать деньги на другие цели нехорошо. Поэтому он просто ответил:
- Мы спросим маму. Она что-нибудь придумает.
Мама Уолли ждала их за лотком. Ее звали миссис Уолл. Детям она сразу понравилась. У нее, как и Уолли, были рыжие волосы, и, хотя она и не была старой, ее полная фигура напоминала о доброте и уюте. После Бабки они еще не встречали ни одного такого человека, и сейчас особенно остро осознали свою потерю.
- Вот они, - гордо объявил Уолли, как если бы он представлял трех телезвезд.
Мама Уолли увидела бледные лица с темными кругами под глазами, и ей стало очень жалко детей. Она приблизила к себе Анну и крепко обняла ее.
- Так это ты хочешь учиться танцевать?
Для Анны это было уже слишком. Когда-то ее так же обнимала Бабка. С тех пор как сэр Уильям стал присматривать за ними, дети старались не думать о вещах, напоминавших им о маленьком домике, который исчез с лица земли. И в основном им это удавалось. Они прятали свои воспоминания за другими мыслями. А теперь одним только объятием мама Уолли все это вернула. Как будто прорвало дамбу. Все несчастья, обрушившиеся на них, словно вырвались на поверхность. Сначала заплакала Анна, потом Гасси, а следом и Франческо. Мама Уолли верила в волшебную силу слез.
- Правильно, правильно, - сказала она спокойным, мягким голосом. - Не надо все держать в себе. - Затем поверх их голов она обратилась к Уолли:
- Собери лоток, дорогой, и мы пойдем домой, а там я всем сделаю по отличной чашечке чая. Нет ничего лучше чая, когда тебе грустно.
Дети плакали долго, уж очень много невыплаканных слез накопилось за это время. Но когда они уже стали икать сквозь рыдания, мама Уолли сказала:
- А теперь умойтесь и пойдем. Уолли уже уложил все в коляску.
До сих пор детям не приходило в голову задуматься о том, как мама Уолли привозила все вещи к лотку. Они видели, как устанавливали лотки, и думали, что вечером кто-то приходит и помогает отвезти все корзины и коробки. Или, может быть, приезжает мальчик на осле. Но коляска - это что-то новенькое.
- А почему вы возите вещи в коляске? - спросил Гасси гнусавым после слез голосом.
Мама Уолли засмеялась.
- Вы бы никогда не подумали, но это коляска Уолли. Его папа хотел продать ее, когда Уолли подрос, но у меня было такое ощущение, что она нам еще пригодится, и она пригодилась.
- Знаете, мой папа был водителем грузовика, - объяснил Уолли, - и попал в аварию. Теперь он не может работать, поэтому мама и держит лоток, а коляска пригодилась как раз для перевозки товаров.
- Уолли всегда после школы приходит, чтобы отвезти коляску домой. Он никогда не забывает об этом, - с гордостью сказала мама Уолли.
Помогая Уолли везти коляску, мальчики по дороге рассказывали о своих злоключениях.
Хотя маме Уолли и было жаль детей, она все равно придерживалась своих взглядов на то, что было правильно и что нет.
- Кто платит, тот и заказывает музыку, - сказала она, - и вы не можете не подчиниться.
- Вы не понимаете, что я должна танцевать? - в ужасе спросила Анна.
Мама Уолли обняла Анну за плечи.
- Я этого не говорила. Конечно, тебе нужно заниматься танцами, если у тебя талант. Но дядя содержит вас, поэтому он имеет право не согласиться с этим.
Потом они рассказали ей про десять пенсов на мороженое и двадцать пять на стрижку.
- Мы не знаем, сколько стоят туфельки, - объяснила Анна, - но сорок пять пенсов - это уже что-то.
Мама Уолли задумалась.
- Те десять пенсов, что вы сэкономили на мороженом - это ничего, но я не уверена по поводу тех двадцати пяти, что вам выдали на стрижку.
- Но я не буду стричься, - сказал Гасси. - Мне и так нравятся мои волосы, всем они нравились, и только дядя хочет, чтобы я постригся.
Мама Уолли с улыбкой посмотрела на Гасси.
- По-моему, мне придется повторить тебе то, что я обычно говорю Уолли - слово "хочу" будет управлять всей твоей жизнью.
- Но, мама, - сказал Уолли, - разве папа не может…
Мама жестом велела ему замолчать.
- Посмотрим, посмотрим. А теперь заходите, дорогие мои, а я пойду поставлю чайник.
Они остановились перед небольшим домом, стоящим в поле. Вокруг бегали куры и один петух, а из свинарника слышалось хрюканье свиньи.
- У вас ферма, - сказал Франческо. - У нас было много друзей, у которых были фермы.
Мама Уолли засмеялась.
- Вряд ли это можно назвать фермой, но отец Уолли всегда мечтал иметь животных, и когда он получил компенсацию за аварию, мы потратили все деньги на это хозяйство. Он не может многое делать, потому что теперь сидит в инвалидном кресле, но Уолли помогает ему, а со свиньей не так грустно, когда никого больше нет дома.
- Пошли, - сказал Уолли детям. - Мы храним коляску за свинарником. Сообщим папе, что мы пришли.
Папа Уолли сидел в инвалидном кресле. Он лишился обеих ног в аварии, но все же остался очень жизнерадостным человеком.
- Познакомьтесь с Бесс, - сказал он, указывая на огромную толстую свинью в свинарнике. - Замечательный питомец в доме.
Уолли взял на себя официальные обязанности.
- Это Франческо, а это Гасси и Анна. Они пережили землетрясение.
Папа Уолли читал газеты. Он быстро взглянул на детей и переменил тему.
- А что, Уолли, мама делает чай? Такое ощущение, что нам всем не помешала бы чашечка чая.
За чаем с замечательным пирогом дети рассказали папе Уолли про уроки танцев и про двадцать пять пенсов на стрижку Гасси. Он взглянул на Гасси.
- Да, тебе не мешало бы постричься.
- Но я не хочу, - протестовал Гасси, - и нам нужны деньги на туфельки Анне. Она не может заниматься в носках.
Мистер Уолл посмотрел на жену.
- Дай-ка мне кастрюлю и ножницы.
Мама Уолли встала со своего места.
- Он замечательный парикмахер. Только не профессионал. Но к нему многие приходят стричься.
Папа Уолли улыбнулся Гасси.
- Потом ты мне заплатишь за стрижку двадцать пять пенсов, а я отдам их тебе, и все будут довольны.
- Кроме меня, - проворчал Гасси.
- А я уверен, что и ты тоже, - сказал папа Уолли. - Ты знаешь, это как чудо: я стригу и стригу, а волосы все равно отлично выглядят.
Мама Уолли поставила табуретку около кресла-каталки и обвязала Гасси полотенцем, потом мистер Уолл надел на голову мальчика кастрюлю для варки пудинга и принялся за стрижку.
- Дело не только в туфельках, не так ли? - спросила мама Уолли у Франческо. - Уолли говорил, вы хотите продать что-то из одежды.
- Это наши вещи! Нам их дал сэр Уильям, и они не принадлежат дяде! - закричал Гасси.
- Сиди смирно и не разговаривай, - сказал мистер Уолл, -или я отрежу тебе ухо.
- У каждого из нас есть чемодан, у Анны есть еще одно платье, а у нас по паре брюк и по рубашке, - пояснил Франческо. - Но мы не знаем, где найти учителя и сколько это будет стоить.
Мама Уолли посмотрела на сына:
- Разве девочки не ходят по субботам на танцы?
Уолли кивнул:
- К мисс Одри де Вин. Они говорят, что она чудесная учительница.
- Она ставит благотворительные представления, да? -спросила его мама.
- Те, кто постарше, работают в пантомиме, - сказал Уолли. - Мне это не очень нравится, но они хорошо говорят о мисс де Вин.
- Ты кого-нибудь знаешь, кто с ней занимается?
Уолли вздохнул.
- Ну, эта Дорин, ты знаешь, которая живет около церкви. Дурочка она, но танцам учится.
- Первым делом заедешь завтра к ней на велосипеде. Просто спроси, сколько эта мисс де Вин берет за уроки. Необязательно объяснять, зачем тебе это надо - просто спроси.
Стрижка Гасси была закончена. Выглядело это довольно странно, потому что сзади волосы были намного короче, чем спереди, но зато сверху их было также много.
- Замечательные люди, правда? - сказал Франческо, когда они возвращались домой.
Гасси не ответил.
- Было бы здорово жить с ними, а не с дядей. - Франческо нащупал в кармане двадцать пять пенсов. - Удачный день! У нас уже больше денег на туфельки. Мы нашли учительницу танцев, а мама Уолли поможет нам продать вещи, чтобы расплатиться с ней. Анна, ты рада?
Анна сомневалась.
- Да. Конечно, я буду рада, если она учит так же хорошо, как Жардек. Но пока я этого не узнаю, я не могу сказать, буду ли я с ней заниматься, - она с надеждой посмотрела на Франческо. - Ты сможешь объяснить это маме Уолли? Я скорее умру, чем позволю ей думать, что я не благодарна.
Франческо вздохнул. Теперь ему приходилось быть главой семьи.
- Не волнуйся, - сказал он Анне. - Если эта учительница не подойдет, я все ей объясню.
Глава 11
ЧЕМОДАНЫ
Туфельки, которые нужны были Анне, стоили 1 фунт и 40 пенсов. Чтобы выяснить это, дети сходили в обувной магазин. Продавщица предлагала сразу заказать туфли, но Франческо ей не позволил.
- Нет, сначала мы хотим заплатить, а потом вы их закажете.
Когда они вышли из магазина, Гасси и Анна начали с ним спорить.
- Лучше бы ты разрешил ей их заказать, - говорила Анна. - Мы же знаем, как достать деньги, а туфельки мне нужны.
- Я тоже думаю, это было глупо, - поддержал Гасси. -Наверняка уже сегодня вечером у нас будут деньги, если мы отнесем вещи маме Уолли.
Франческо не сразу ответил, потому что обдумывал план. Он только учился принимать решения, не заботясь о мнении остальных.
Этот день как раз подходил для того, чтобы отнести вещи к маме Уолли, потому что сегодня дядя Сесил должен был ехать в Лондон на встречу.
- Сегодня, - сказал Франческо, - мы отнесем только чемоданы.
- Почему только чемоданы? - спросил Гасси. - Когда дяди нет, мы можем все вынести. Даже если тетя увидит. Я не думаю, что она что-нибудь скажет - это ведь наши вещи.
- Нет, только чемоданы, - настаивал Франческо. - Они нам точно пока не понадобятся, потому что мы никуда не едем, а если и поедем, всегда можно воспользоваться коробкой. Но одежда нам нужна. Тетя уже постирала ее, и вообще будет лучше, если нам не придется продавать одежду.
- Если нам понадобится больше денег, - предположила Анна, - будет уже не так просто вынести вещи, а сегодня мы могли бы вынести их в чемоданах.
Франческо разозлился:
- Неужели вы не понимаете? Если мы продадим нашу одежду и нам не понадобятся эти деньги, мы не сможем их отдать дяде, поэтому ему придется самому тратить деньги нам на одежду. А мы этого не хотим, потому что, как только сэр Уильям вернется, он продаст нашу картину и мы сможем сами за все заплатить.
- Отлично, - сказал Гасси. - Пойдем заберем чемоданы.
Всегда, когда Сесил уезжал в Лондон, Мейбл занималась уборкой дома. Поэтому дети пришли в ужас, когда поднялись наверх и обнаружили ее в своей комнате. На ней был фартук, а волосы были завязаны полотенцем. Она натирала пол лохматой штукой на конце палки. Перед уходом мальчики застелили постели и вообще считали, что оставили комнату в полном порядке, поэтому они не видели никакой необходимости для пребывания там тети.
- Давайте я это сделаю, - сказал Гасси, пытаясь выхватить у нее щетку.
- Мы всегда помогали с уборкой, с самого детства, - объяснил Франческо.
Мейбл выглядела еще более напуганной мышкой, чем обычно. Когда она заговорила, казалось, что дыхания ей просто не хватит.
- Я ничего не трогала. Я оставила конверт под бумагой.
Франческо хотел попытаться все объяснить.
- Это всего лишь адрес с'Уильяма. Мы просто думали, там надежнее.
- Там надежно, - выдохнула Мейбл. - Не нужно меня бояться, дорогие мои.
Мейбл, видимо, собиралась еще что-то сказать, но в этот момент вошла Анна с чемоданом в руках.
Это был ужасный момент, потому что никто не знал, что говорить. Анна уставилась на Мейбл, как будто та была коброй. Мейбл смотрела на чемодан как загипнотизированная. Мальчики просто застыли на месте, пытаясь придумать хоть какую-то причину, по которой Анна могла принести свой чемодан.
- Мы подумали… - начал было Франческо.
- Знаете, всегда хорошо иметь при себе чемодан, - торопливо перебил его Гасси. - Ну, чтобы что-нибудь в него положить.
И тогда Мейбл действительно их удивила. Она приставила щетку к стене и села на кровать Франческо. Ей явно было очень трудно говорить.
- Ваш дядя замечательный человек, но он любит одиночество и не любит, когда в доме посторонние.
- Я бы не стал называть племянников посторонними, -сказал Гасси.
Мейбл продолжала, как будто ничего не слышала.
- Для меня на первом месте ваш дядя, но если я смогу хоть чем-нибудь вам помочь, я всегда помогу. Нам нужно вместе стараться сохранять в доме мир. Я не буду вмешиваться. Если вы хотите вынести чемодан, пожалуйста, для меня это ничего такого не значит.
Франческо решил, что тетина откровенность заслуживает ответной откровенности с их стороны.
- На самом деле мы хотим забрать все три. Мы хотим их продать, потому что нам нужны деньги.
- Много? - спросила Мейбл.
- Для нас это много, - сказал Гасси. - У нас есть сорок пять пенсов, но нам надо фунт и сорок пенсов.
Мейбл казалась такой разумной, что Франческо подумал, не рассказать ли ей больше, но, видимо, и сказанного было много, потому что вдруг она встала, схватила щетку и выскользнула из комнаты.
Гасси смотрел ей вслед, абсолютно пораженный ее поведением.
- Вы видели? Точно как мышь, за которой гонится кошка.
Франческо достал из шкафа два чемодана и протянул один Гасси.
- Пошли отнесем их маме Уолли.
- Конечно, - сказал Гасси, когда они вышли на улицу, - мы никогда не знали тетю. Ты думаешь, они все такие?
- Может, потому что это англичане, - предположила Анна.
У Франческо полегчало на душе от слов Мейбл:
- У нас все было по-другому - я имею в виду до землетрясения, когда все могли говорить то, что думали. Но мне кажется, что для нее это уже очень много, я почти уверен -она хотела объяснить нам, что она - наш друг.
Гасси отказывался изменить свое мнение о Мейбл.
- Для меня она - просто мышь. Она никогда не сможет быть другом. Если у дяди будет плохое настроение, она сразу, как мышь, спрячется в нору.
Анна взяла Франческо за руку.
- Я с тобой согласна. В любом случае для нас, когда нет друзей, даже мышка лучше, чем ничего.
Уолли их ждал. Он бросился им навстречу.
- Я думал, вы никогда не придете, - он с восхищением смотрел на чемоданы. - Ух-ты! А они очень даже ничего!
Мама Уолли разговаривала с покупателями, но улыбнулась детям.
- Я недолго, - крикнула она. - У Уолли есть что вам рассказать.
- Я почти забыл, - сказал Уолли. - Дорин, ну та, которая ходит на танцы по субботам. Короче, эта мисс де Вин берет два фунта и десять пенсов за семестр и еще отдельно за экзамен. Семестр начинается через неделю, поэтому лучше прямо сейчас отвести к ней Анну.
Мама Уолли была просто в восторге от чемоданов.
- Теперь давайте прикинем, сколько у вас есть и сколько нужно получить.
Франческо показал три пальца.
- Девяносто девять пенсов на туфельки и два фунта и десять пенсов на уроки, получается три фунта и пять пенсов.
- Молодчина! - сказала мама Уолли. - Ты неплохо считаешь. У меня всегда были проблемы с суммами, а эти мелкие деньги просто выводят меня из себя. Верните мне старые полкроны - так я всегда говорю.
Гасси не хотел, чтобы вся слава досталась только Франческо.
- Мы все умеем складывать. Ольга нас научила.
Мама Уолли осмотрела чемоданы.
- Нужен небольшой запас денег, потому что могут понадобиться стельки для туфель, ленточки или еще что-нибудь. Попробую-ка я продать каждый за фунт и двадцать пять пенсов. Тогда у нас как раз получится то, что надо.
- Но, мама, нам нужно срочно продать, - напомнил ей Уолли. - То есть я хотел сказать, что Анна не может ждать. Дорин сказала, что нужно прямо сейчас встретиться с учительницей, а как она пойдет к ней без туфелек?
Мама Уолли открыла кошелек и достала фунтовую банкноту.