* * *
Утреннее солнце ласково гладило девчонок по голове, золотом поблёскивая на их волосах. Они уже успели несколько раз сходить друг к другу в гости, понарошку поесть куличики из песка, посмеяться, поссориться, помириться… когда услышали тёти Валино:
– Девочки, обедать.
Запах щей вырвался из приоткрытых дверей и превратил все их желания в одно. Заставил прийти на веранду. Быстро усадил за стол. Они молча уплетали щи.
– Мам, а можно ещё? – попросила Нина.
Мама налила Нине и наклонилась к Насте:
– А тебе, доченька, добавить?
– Ага, – обрадовано кивнула Наська.
Тётя Валя подлила ей. Наська довольная подвинулась ближе к столу и громко сказала:
– Спасибо, мамочка.
– На здоровье, деточка.
Тётя Валя немного постояла рядом с Настей, нежно погладила её по голове и пошла на кухню. Надя и Нина молча доедали щи… Настя уже рассматривала старинные фотографии, висящие на стене… Нина резко отодвинула тарелку, подвинулась к Насте и прошипела:
– Это не твоя мама, а наша! Поезжай к своей, если она у тебя есть и говори ей – "Ма-мо-чка!" Понятно?!
Наська беспомощно захлопала глазами и растерянно посмотрела на озлобленное Нинино лицо. Комок горечи застрял в горле. Она не смогла произнести ни слова. Медленно встала и, низко опустив голову, тихо вышла на улицу.
Она забралась в самый дальний угол бабушкиного сада и грустно сидела там, спрятавшись от солнечного света за тенью раскидистых яблонь и отгородившись от деревенского шума высоким забором. Она долго неподвижно сидела на корточках. Никуда не хотелось идти…
Вдалеке несколько раз раздавалось взволнованное бабушкино:
– Настя!
Где-то недалеко гудели пчёлы… Наська внимательно рассматривала упавшие на землю невыросшие яблоки. Они сиротливо лежали, зелёные и никому не нужные… Наська подняла одно. Откусила. Выплюнула. Кислятина…
– Настя! Вот ты где! А я тебя обыскалась. Пойдём.
Настя послушно шла за бабушкой. Пора было пить рыбий жир, а это ещё хуже парного молока. Бабушка протянула ей полную ложку. Наську затошнило от одного только запаха… Она задохнулась от горести:
– А почему мама не заберёт меня к себе?! Все живут с мамами, а я одна?!
Ложка, грустно подрагивая, опустилась на стол. Бабушка долго молчала.
– Настенька, мама живёт в городе.
– А я?! Почему я не с ней?
– Тебе надо выздороветь. Пить парное молоко…
– А я там буду его пить!
– Хочу к маме, – сипло, еле слышно прошептала Наська.
– … Давай, родненькая, ещё полечимся, постараемся и… поедешь.
Бабушка протянула ей ложку рыбьего жира. Настя выдохнула воздух и, содрогаясь, старательно проглотила всё до последней капельки.
"Это же я, мамочка!"
Аккуратные с закруглёнными носиками коричневые туфли, голубое платье, прямая спина, скрещенные руки… Настя, что было сил скосив глаза, рассматривала маму. Она смутно помнила, как она выглядит. Они сидели вдвоём на скамейке перед бабушкиным домом. Настя посматривала то на маму, то на цветы, заботливо посаженные прабабушкой в палисаднике… Мама смотрела куда-то вдаль – на дорогу, которая бесконечной стрелой врезалась в поле. Наська устало заёрзала на скамейке.
– А мы с бабой Катей в лес ходили!
– …Хорошо.
– И в храм ходили!
– …Хорошо.
– А я помогала в храме свечки ставить!
Мама молчала.
– А мы на озеро пойдём? Мы будем купаться?
– …Нет. Нет времени. Собираться надо. Завтра уезжаем.
– …Да? Здорово!!!.. Мы уже уезжаем? Завтра?
– …
Наська довольно замотала ногами. Потом долго смотрела на маму, но та не отрывала взгляда от дороги. Девочка тоже посмотрела туда. Никого, и только у ближнего колодца медленно поднимался журавль. Вот он полностью взмыл в небо. Наська присмотрелась – знакомое цветастое платье, русые волосы собранные в пучок… Наська подпрыгнула и со всех ног побежала.
– А-а-а! – закричала она, уткнувшись женщине в бок.
Женщина быстро налила воду в ведро. Закрыла лицо руками.
– Ой-ой-ой… Кто это?! Кто же это? Что-то я не узнаю!
– Это же я!
– Кто я? Ой-ой-ой…Нет. Не знаю…
Она попыталась открыть глаза, но Наська, с силой обхватила её руки и захлёбываясь от смеха и борьбы, прокричала:
– Ты чего?! Это же я, мамочка! Я!
Тётя Валя открыла лицо и, как бы удивилась увиденному:
– А вот это кто?! Это ты – доченька, а я всё думала, кто же это?
Они посмотрели друг на друга и засмеялись. Это была их обычная игра. Наська часто пряталась и ждала тётю Валю около этого колодца.
– Ну как ты, доченька? Уже купалась сегодня?
– Не-е
– Что так?.. Давай сбегай.
– Не-е. Не могу. Я сегодня буду собираться.
– Куда ж ты будешь собираться, солнышко?
– Домой. За мной приехали…
Тётя Валя оглянулась и посмотрела в сторону бабушкиного дома. Настина мама пристально смотрела на них.
– Мамочка, а я завтра уезжаю, – потеребила её цветастое платье Наська.
Тётя Валя повернулась и, наклонившись, обняла её.
– Ну давай, доченька, поезжай! Научишься писать – напиши! Я буду ждать.
Она сильно прижала к себе Настю. Поцеловала её в лоб и, немного присев под тяжестью коромысла, медленно пошла к своему двору. Наська, опустив голову и не отрываясь, долго смотрела за каждым её шагом.
– Анастасия! Настя!
Наська обернулась. Мама встала со скамейки и, поджав губы, махала ей рукой.
– Настя! Сколько тебя можно кричать. Быстро иди сюда.
Наська суетливо подбежала.
– Всё! Пора!.. Пойдём!
"Подушки к бою!"
– М-м-м, – старательно мычала Наська.
И радостно повернувшись к маме крикнула:
– Это буква "М"!
– Правильно. Первая буква "эМ", а дальше…Что написано дальше? Можешь прочесть всё слово?
– Мо… мо – ло – ко… Молоко! – закричала Наська на весь автобус, радостно тыкая пальцем в стекло.
Автобус отъехал от остановки, далеко позади оставляя магазин с большими буквами над входом.
– Мама, ты видела? Там написано – Молоко!
– Да, да… Читай. Только не кричи.
– Га-ла-…га-ла-нт… Мам, не могу. Мы едем быстро.
– Ничего. Старайся и всё получится.
За окном автобуса мелькали большие красивые дома, витрины магазинов. Наське здесь было всё интересно. Правда, она ничего не успевала хорошенько рассмотреть…
Уже несколько месяцев она жила в городе, но до сих пор не могла к нему привыкнуть. Люди здесь всегда куда-то торопились, бежали и даже не здоровались друг с другом. Автобусы и машины, не останавливаясь, проезжали мимо… Городская жизнь была похожа на книгу с красивыми картинками, которые быстро перелистывал ветер.
Завтра первый раз в жизни она пойдёт в садик. Мама сказала, там интересно, там много ребят. Наська захлёбывалась от счастья и накануне почти не спала. Утром торопливо оделась и долго ждала, когда мама скажет долгожданное: – "Пошли".
В садике было много ребят, много игрушек и добрая тётенька, воспитательница – Екатерина Ивановна. Как только Наська зашла в группу, её окружили дети. Кто-то громко спросил:
– Тебя как зовут?
От такого внимания Наська засмущалась и, опустив голову, невнятно пробормотала:
– Настя.
Ребята, перебивая друг друга, что-то закричали в ответ… Сначала Наська даже испугалась, но потом потихоньку начала разбирать.
– А меня – Рита…Я – Оля… Смотри – у меня самосвал!..А ты сегодня будешь ночевать в садике?
Наська вертела головой из стороны в сторону и только набрала воздух, чтобы всем ответить, как Екатерина Ивановна прекратила этот шум:
– Так, дети, мойте руки и за стол. Потом будете играть. Давайте, мои хорошие. Давайте. Завтрак остывает.
Весь день Наська бегала, что-то придумывала и столько играла, что вечером еле дошла до кровати. Легла.
… Перед закрытыми глазами, быстро меняя друг друга, пробежали её новые друзья. Кто-то останавливался и что-то говорил, а кто-то просто строил рожицы. Потом подошла Екатерина Ивановна, ласково посмотрела на неё и протянула руку…
Удар. Ещё удар. Испуганно застучало сердце. Наська села на кровати, пытаясь понять, что случилось. Посмотрела вокруг. Мальчишка, который должен был спать на соседней постели, стоял рядом. В руках он держал подушку и громко смеялся, показывая пальцем на растерянную Наську.
– Ты чего?! Дурак, что ли?! – возмущённо выкрикнула Наська.
Вскочила, схватила свою подушку и без лишних слов со всей силы начала лупасить его по голове. Он как-то странно взвизгнул и бросился наутёк.
– Куда?! Ну-ка, иди сюда! – Наська спрыгнула и побежала за ним.
Почти все ребята вскочили на кровати.
– О-О-О…О– о– о… – радостно закричали они.
Её обидчик выбежал из спальни. Наська повернулась и медленно пошла обратно. Подушка, грустно опустив голову, волочилась за ней по полу. Вдруг к Наське подбежал ещё один мальчишка.
– Давай в войну поиграем? – предложил он.
Наська молча села на кровать. Спать расхотелось. А мальчишка уже прыгал на своей постели и кричал:
– Ребята, подушки к бою!
– А– а– а, – вторили они ему.
Потом мальчишка – командир снова подбежал к ней:
– Знаешь, как здорово? Попробуй, – он запрыгнул на Наськину кровать. – Давай руку. Подушки к бою! Ура-а!
Наська встала рядом и тихонько подпрыгнула. Улыбнулась, подпрыгнула выше… Вскоре прыгала и кричала вся группа.
"Как же интересно в садике! Как весело!" – Наська зажмурилась и с упоением начала прыгать. Неожиданно один за другим погасли крики ребят. Одна Наська прыгала и радостно от всей души выкрикивала боевую песню. Мальчишка – командир дёрнул её за майку и выпалил:
– Ложись! Ночная идёт!
Наська не поняла, кто идёт и почему она должна ложиться и, радостно размахивая руками, продолжала прыгать. Вдруг её ослепил свет. Подошла высокая тётенька – строгое лицо, тонкие губы, холодный изучающий взгляд. За её руку держался убежавший из спальни мальчишка.
– Эта девочка тебя била? – спросила у него тётенька.
Мальчишка согласно мотнул головой.
– Так! Девочка, зачем ты дралась?
– А он первый начал.
– Ты что кричишь, девочка?! Не видишь – дети уже спят. А ты кричишь. Всем мешаешь!
– Да мы ещё не спим! Мы в войну играем! – радостно объяснила Наська.
– Ты что, новенькая?
– Ага.
– Безобразие! Все дети, как дети… А эта не понятно что?!
– Почему это? – перебила её Наська.
– Как со взрослыми разговариваешь?.. А, ну-ка пойдём.
Наська послушно слезла с постели. Потянулась за платьем.
– Нет. Так иди, – тётенька схватила Наську за руку, в трусиках и майке повела её куда-то по длинным полутёмным коридорам садика.
"Все кричали, а притворились, будто спят… никто даже ничего не сказал…" – шла и думала Наська.
Они вошли в большое помещение. Резкий свет опять больно ударил по глазам. Немного привыкнув, Наська начала внимательно рассматривать всё. Она стояла на кухне: посередине была огромная плита, на ней кастрюли, сковородки и повсюду – на полу, на стенах… белый кафель… Рядом с плитой стояли два больших ведра. В одном, грустно прижавшись друг к другу, лежала грязная, немытая картошка. В другом, купаясь, приветливо белела уже почищенная.
– Я ночная воспитательница, – строго сказала тётенька. – Меня зовут Инге Андрусовна. Так, девочка, вставай в угол и подумай о своём поведении. А когда станет стыдно, подойди и извинись! Только тогда я разрешу тебе пойти спать. Поняла?
Ночная воспитательница завязала фартук, села на стул и ожидающе посмотрела на Наську. Наська встала в угол и насупившись разглядывала её.
"Все прыгали. А почему я должна извиняться? Почему я одна должна извиняться?!" – думала Наська.
Ночная ещё немного подождала, и, неодобрительно покачав головой, начала чистить картошку. Тётенька ловко расправлялась с ней. В её руках она мгновенно превращалась из чёрной и неприятной в умытую и белую. Картошка почти заполнила ведро…
– Ну, и долго ты будешь молчать? Извиняйся!
Наська вздрогнула, вопрос, нарушив тишину, испугал её и оторвал от наблюдений. Она сжала губы и недружелюбно посмотрела на воспитательницу.
– Не хочешь?! Ладно, – ночная взяла ведро с картофельной кожурой и вышла.
Наська долго стояла одна. Она всё надеялась, что ещё немного – и воспитательница во всём разберётся, поймёт, что она ничего плохого не сделала… голова почему-то начала клониться вперёд, стало холодно…
Ночная принесла ещё одно ведро нечищеной картошки.
– Девочка, не хочешь говорить – не надо. Только запомни, пока не извинишься – спать не пойдёшь!
"Ничего себе! Это же не честно!.. Все кричали, а наказали только меня! Одну!" – Наська исподлобья смотрела на воспитательницу. Тётенька опять чистила картошку.
Наська не знала, сколько прошло времени, но очень хотелось спать… Голова непослушно падала. Глаза закрывались. Ноги стали какие-то мягкие. Картошка, хлюпнув, упала в ведро. Наська протерла глаза и, скрестив руки, попыталась согреться. Её начал бить озноб.
– Так, всё! Хватит! Извиняйся.
– А что я сделала?! Прыгала? Все прыгали… Мы играли!
Отчаянно выкрикнула Наська и смутившись замолчала. Опустила глаза и внимательно начала рассматривать свои тапочки. Ночная, не отрываясь, смотрела на неё. Вдруг тихо спросила:
– Спать хочешь?
– Да, – глухо ответила Наська.
– Давай, извинись и всё, пойдёшь, – мягко сказала воспитательница.
"Ладно, извинюсь… только за что… Ой, как холодно. Ладно, извинюсь. Как её зовут? Нина…Инна… Инга? Не – не помню. Как же её зовут?.."
Наська старалась вспомнить имя воспитательницы.
– Ну?! – прикрикнула та.
Наська искоса смотрела на тётеньку, в голове кубарем катились имена… отчества… но имя воспитательницы – никак не вспоминалось.
– Ужас! Какая упрямая девочка! Уходи отсюда! Иди спать! А завтра я всем расскажу, как ты себя вела.
Наська дрожащими ногами медленно шла в спальню, из кухни до неё долетали обрывки фраз.
– Ну и ребёнок! Другой бы уже десять раз извинился, а эта?! Очень, очень вредная девочка! Ну, как с такими работать?!
Снежинка
После завтрака Екатерина Ивановна рассадила всю группу на скамейки.
– Дети, я хотела поговорить с вами о поведении.
Её было плохо слышно. Мальчишки и девчонки всё никак не могли успокоиться. Одни переговаривались. Другие исподтишка дрались из-за игрушки.
– Тихо!.. Настя, встань! – громко сказала она.
Дети притихли. Наська нерешительно встала.
– Настя, за то, что ты себя плохо вела, дралась, не слушалась. На празднике ты… А кем ты должна быть на празднике?
– …Снежинкой…
– Да! Так вот. Ты не будешь выступать на праздничном спектакле. Ты наказана.
Наська захлебнулась от обиды и закричала:
– А я уже была наказана!
– Настя!
– А я уже стояла в углу!
– Так. Настя, если ты сейчас же не замолчишь, то вообще не пойдёшь на праздник.
Все испуганно замерли и не двигались, даже Ритка, которая не могла сидеть спокойно, даже когда кушала…
Вечером мама удивлённо посматривала на дочку. Наська тихо сидела на диване и нежно гладила свою единственную игрушку, единственную подружку, старенькую куклу, подаренную тётей Валей.
– Что случилось?
Наська молчала и даже не поднимала глаз.
– Дочка, что случилось? – мама села рядом.
Наська посмотрела на маму глазами полными слёз:
– А можно я больше не буду ходить в садик?
– Нет. Нельзя. Почему ты не хочешь ходить в садик?
– Там все злые!
– Все? Вот как?! Значит ты добрая, а все злые? Да?!
– Да! Я – добрая… А в садик я ходить больше не хочу, – тихо сказала Наська и прижала к себе куклу.
– Это ещё что такое?! Мало ли что тебе хочется. В садик надо ходить! Все дети ходят.
Наська опустила голову и ещё крепче обняла куклу. Больше ничего мама, сколько ни пыталась, от Наськи добиться не смогла.
Все дни до праздника Наська старалась вести себя тихо и не попадаться воспитательнице на глаза. Это был её первый настоящий праздник. Она в красивом платье должна была выступать перед всем садиком.
"Екатерина Ивановна увидит, что я хорошо себя веду и разрешит мне побыть снежинкой", – уговаривала себя Наська.
Белое пушистое платьице радостно раскачивалось на вешалке. Наська осторожно, словно оно стеклянное и может разбиться, надела его. Два снежных бантика, белая чёлочка, капроново-кружевное платье… Наська была похожа на маленькую фею.
В зале Наську посадили вместе с младшими ребятами смотреть выступление её группы. Ей было неловко сидеть одной среди них – они были на голову ниже, всё время ёрзали по скамейке и мешали слушать. После того, как ребята из её группы прочли стихи. Наська подошла к воспитательнице. Та строго посмотрела и удивлённо спросила:
– Что случилось? Что такое?
– А можно я буду танцевать танец снежинок с девочками? – тихо попросила Наська.
– Что? – недоумённо переспросила Екатерина Ивановна.
– Я должна танцевать танец снежинок с девочками. Можно? – громко повторила она.
– Так! Настя. Я, по-моему, тебе ясно сказала – ты наказана! Всё, иди на место.
Наська отошла. Её место на скамейке было уже занято. Она обиженно стояла прислонившись к стене и смотрела на прыгающих вокруг ёлки зайцев. Зайцы убежали и под зимний вальс по одной стали выбегать снежинки. Вот и последняя, после неё должна была идти Наська… Она грустно смотрела, как та приближается к ёлке. Постояв ещё секундочку, Наська вдруг сорвалась с места и, под музыку мягко кружась, подлетела к девочкам. Она старалась… танцевала… последняя нотка и снежинки плавно по одной улетели из зала. Все долго хлопали им вслед.
Девочки стояли в коридоре и радостно переговаривались. Они замолчали сразу, как только увидели торопливо идущих к ним Екатерину Ивановну и Инге Андрусовну.
– Што? Тебе што ли мало было наказания?! – шипяще спросила Наську Инге Андрусовна.
Все девчонки испуганно посмотрели на Наську.
– Так! Пойдём со мной! – Екатерина Ивановна взяла Наську за руку и повела её куда-то…