- На мой день рождения почти всегда идет дождь, - сказал я, оправдываясь.
- Ну да, поздравляю, - процедил он. - Подарка я тебе не привез. Решил, что сам буду подарочком.
- Так и есть, - согласился я. - Пойдем поздороваемся с дедушкой. Только не забывай, о чем я тебя предупреждал.
- О чем?
- Будь с ним повежливее, а то чуть что ему не по душе - он из себя выходит.
- Не волнуйся, - сказал Перси и обнял меня. - Долго еще идти?
- Нет, уже пришли.
Мы взобрались на холм, и прямо перед нами вырос наш белый дом. Перси застыл на месте и опустил сумку прямо в лужу. Он разглядывал башенки с эркерами. И террасу с оградой на крыше.
- Ни фига себе хибарка! Да это же настоящий дворец!
- Называй как хочешь, - ответил я. - Ну, входи же.
Несмотря на ливень, дедушка стоял на коленях, которые у него вечно болели, и собирал клубнику для торта. Сам он тортов не любил.
И ползать под дождем, мокрый до нитки, тоже.
Ему пора было есть простоквашу.
Мы сидели в бабушкиной каюте и слушали мерное тиканье напольных часов и упрямый стук дождя по крыше. Взрослые собирались пить кофе. А тем, кто до кофе еще не дорос, полагался малиновый сок.
Когда мы уселись за стол, дедушка указал скрюченным пальцем на Перси:
- Ага, так это ты - Перси!
- Да, - подтвердил Перси.
- Говорят, ты хороший мальчик, - продолжал дедушка. - Раз так, налей-ка мне простокваши в тарелку. Простокваша в холодильнике. Тарелка - в шкафу. Ложка - в выдвижном ящике. Сахару я кладу столовую ложку. И побольше имбиря. Банка с имбирем - на полке со специями. Ну, пошевеливайся, парень!
- Есть, капитан, - кивнул Перси, хотя дедушка был всего лишь старшим механиком.
Повозившись немного, он вернулся с полной тарелкой простокваши и отдал честь.
- Не паясничай! - одернул его дедушка. - Заткни-ка лучше рот тортом.
Пока Перси был на кухне, мама поставила в торт свечи и зажгла их. Я задул все с первого раза, как и положено. Теперь можно было загадать желание.
Я знал, что загадаю.
- Ну, что ты себе пожелаешь, Ульф? - спросила бабушка.
- Это же нельзя говорить вслух, а то не сбудется, - напомнил я.
- Но это начинается на П и кончается на Я, а в середине И - так? - сказал брат и постучал ложкой по тарелке.
- Вовсе нет, - отвечал я. - Я загадал паровой каток, чтобы тебя им переехало и только мокрое место осталось.
- Не ссорьтесь, - сказал папа. - Не забывайте: у меня отпуск.
Об этом я думал меньше всего. Я налегал на торт. Мама сама его испекла и украсила взбитыми сливками. Все, кроме дедушки, уплетали за обе щеки. А дед предпочитал простоквашу с имбирем. Вдруг он чихнул, да так, что с торта чуть не слетели клубничины. А он всё чихал и чихал. Даже покраснел весь. Под конец он сам стал похож на клубнику: круглое лицо и лысый череп совсем без волос, только у ушей немного осталось.
- Это твоих рук дело? - доев, напустился он на Перси.
- Что?
- Не отпирайся! Кто насыпал мне в тарелку перец вместо имбиря? Ты?
- Да, - признался Перси.
- Он просто спутал, - вступился я. - Он ведь никогда прежде не был у нас на кухне.
- Я не спутал, - сказал Перси. - Я пошутил. Услышав это, дедушка вскочил и уставился на него так, словно хотел просверлить взглядом.
- Ты что, меня не боишься?
- Не-а, - ответил Перси и тоже поднялся.
- Не смей мне дерзить! - заорал дедушка и топнул ногой.
- Вы что, шуток не понимаете? - удивился Перси. Тут дедушка схватил стул и поднял его над головой. Стул был старинный, дубовый, с кожаным сиденьем, резными львиными головами на спинке и львиными лапами на концах ножек.
- А теперь? - гаркнул дед. - Теперь испугался?
- Нет, - сказал Перси.
Тогда дедушка как шарахнет стулом о стол, так что сиденье треснуло. Кофейные чашки и стаканы подпрыгнули, а ножки стула отломились. Брат побледнел. Я тоже. И даже папа.
- Ну? А так страшно? - спросил дедушка в наступившей тишине.
- Нет, - ответил Перси.
Я боялся поднять глаза. Но и взглянуть очень хотелось. Ноздри деда раздувались. Он стиснул зубы так, что вставная челюсть заскрипела. Напудренные дамы на картине над диваном чуть в обморок не попадали. А Перси - хоть бы хны! Стоит себе, задрав голову.
И тут дедушка рассмеялся:
- Черт! А ты не робкого десятка. Пошли в мастерскую, надо стул починить.
Я поплелся за ними следом. У дедушки в мастерской - тысяча инструментов и всяких полезных вещей: пилы, стамески, отвертки, тракторные покрышки, мастерки, кирки, кувалды, тиски, лопаты, цемент, ломы, медная проволока, рулоны толя. Да еще два ящика кривых гвоздей, которые он выпрямлял, когда руки доходили.
Дедушка с Перси склонились над верстаком и принялись прилаживать ножки.
- Ну и грохоту было, верно? - улыбнулся дедушка.
- В жизни ничего громче не слышал, - подтвердил Перси. - Хотите, я здесь саморез ввинчу?
- Ага, давай, - согласился дед.
Они склеивали сиденье. Я тоже помогал. Похоже, дедушка был доволен, что у него теперь два помощника. Когда мы всё доделали, дождь кончился. Над заливом засияла радуга - словно в честь моего дня рождения.
- Ну, славно мы поработали, - сказал дедушка и похлопал Перси по плечу. - Приходи еще, будем вместе гвозди выпрямлять.
- Здорово! Приду, - кивнул Перси.
Когда мы вернулись, Янне стоял на кухне и вытирал тарелки. Он зыркнул на Перси и сделал вид, что разговаривает с двумя мухами, которые жужжали над плитой.
- И с этим придурком придется теперь жить в одной комнате, - процедил он.
Мухи ничего не ответили.
- Да мне по барабану. Я могу спать где угодно, - отозвался Перси. - Я привычный.
- Располагайся в моей комнате, - предложил дедушка.
- Спасибо, - поблагодарил Перси.
Брат за его спиной ухмыльнулся и зажал нос.
Глава 7
Мы находим веру, надежду и любовь в дровяном сарае и узнаем о Буффало Билле
Перси попросил меня показать ему окрестности. Ему не терпелось узнать, как всё устроено на острове. Я показал ему наш туалет, где пауки сплели на окнах кружевные занавески. А еще подвал, насос и платяной шкаф, где пахло нафталином и где за старым бабушкиным зимним пальто хранилось настоящее ружье. Потом мы отправились к полуразрушенному лодочному сараю на берегу и осмотрели прогнившую парусную лодку.
- Это папа построил в молодости, - объяснил я.
- Может, приведем ее в порядок? - предложил Перси.
- Да ну, - отмахнулся я, - пойдем лучше к дровяному сараю.
Перед сараем стоял чурбан для колки дров, из которого торчал топор. А внутри был ящик для угля и гора неколотых поленьев.
Когда мы открыли дверь, в глубине что-то блеснуло.
- Что это? - спросил Перси.
- Ты о чем?
- Да вон же, блеснуло.
Я догадался, о чем он. Дедушка не любил вспоминать об этом. Но папа мне рассказал.
- Это всякие штуки, которые дедушка мастерил в подарок для бабушки, когда ходил в море.
- Дай-ка я посмотрю, - оживился Перси.
Его вечно манило всё блестящее.
Мы вытащили на улицу медный стол с латунными ножками. На столешнице были видны следы дедушкиного молотка. Медь и латунь изрядно потускнели, но все равно выглядел он классно. С торцов дедушка приделал тоненькие изогнутые латунные трубочки, которые образовывали бабушкины инициалы: Э. С. - Эрика Старк.
А еще мы откопали в дровах медный четырехлистный клевер - с крестом, якорем и сердцем из латуни.
- Это означает веру, надежду и любовь, - объяснил я.
На листьях клевера были приделаны овальные фотографии. "Эрике в день ангела" - было выгравировано там витиеватым почерком.
- Кто это такие? - спросил Перси, кивнув на фотографии.
- Дедушка и бабушка в молодости, - объяснил я. - А это папа и его сестра в детстве. Вот ведь уродство, да?
Но Перси так не считал. Он с восхищением разглядывал дедушкину работу Изучал всё до малейшего винтика:
- Полюбуйся-ка на эти заклепки! А как шляпки обточены! Над ними, поди, целую вечность пришлось потрудиться.
- Может быть, - согласился я. - Но всё равно некрасиво. Вот бабушка и не захотела оставить это в доме. Спрятала здесь. Давай-ка лучше уберем всё на место.
Но мы не успели, потому что тут пришел дедушка. Он приволок ветку и собирался ее распилить. Увидев нас, он опустил ее на землю и уставился на медный клевер.
Потом сглотнул и отер лоб.
- Чем это вы тут занимаетесь! - проворчал он. - Давно пора выбросить этот хлам! Вышвырните его отсюда! Видеть его не хочу!
- А мне нравится. Давайте я его лучше почищу, - предложил Перси.
- Нет уж! Хватит, натерпелся! - заорал дедушка. - Что я сказал? Прочь! Молчать! Пошли вон!
Мы отбежали на почтительное расстояние. А оглянувшись, увидели, как дедушка поднял стол и со всей силы швырнул его в раскрытую дверь. Следом полетел и клевер с фотографиями. Мы пошли в дом.
- Ты сегодня ухитрился дважды разозлить дедушку, - сказал я. - Зачем ты насыпал ему перца вместо имбиря?
- Да я просто банки перепутал, - объяснил Перси. - Случайно. Но не признался, чтобы он не подумал, будто я струсил.
В тот вечер мы достали карты и сели играть в Черного Петтера, потому что я сказал, что, когда живешь на острове, принято играть в разные настольные игры. Сыграли три партии. Брат сидел с нами - в честь моего дня рождения. Он сдавал карты, ведь это он их купил. Я уже дважды продул.
- Да, не везет так не везет, - сказал Янне, когда я проиграл и в третий раз. - Ты ведь не очень расстроился?
- Нет, - ответил я. - Я уже взрослый.
- Может, тогда еще разок? - предложил брат.
- Хватит! - крикнул дедушка из капитанской каюты за стеной. - Я ложусь спать. Терпеть не могу карты! Иди сюда, Перси. И ты, Ульф, тоже!
Он велел нам принести надувной матрас из кладовки. Мы его еле-еле надули, даже голова закружилась. И положили на пол в дедушкиной комнате. На нем должен был спать Перси. Потом помогли дедушке развязать ботинки. Сам он не мог дотянуться до шнурков. Когда он ходил в море, шнурки ему завязывал и развязывал специальный мальчишка-юнга.
- Живот мешает, - объяснил дедушка. - Что скажешь: толстый я?
- Ага, - кивнул Перси.
- Так и есть. Хочешь, покажу одну штуку?
Он подошел к письменному столу. Там было три ящика, один - заперт на замок. Мне это было хорошо известно: я не раз пытался его открыть. Дедушка дунул в кулак, а когда разжал его, внутри оказался ключ. Мне он прежде никогда этот фокус не показывал. Я и не догадывался, что он умеет делать такие штуки. Дедушка отпер ящик и достал оттуда монетку.
- Знаешь, что это такое? - спросил он Перси.
- Конечно, знает, - сказал я. - Это монетка.
- Да, но не простая. Это серебряный доллар. И не обычный серебряный доллар, а особенный. Вот, посмотрите.
Дед указал разбитым ногтем на середину монеты.
- Тут вмятина, - заметил Перси.
- Это след от выстрела Буффало Билла, - объяснил дедушка.
И он рассказал нам про Буффало Билла.
Я впервые услышал эту историю. Дедушка так увлекся рассказом, что даже перестал чертыхаться.
- На самом деле Буффало Билла звали Уильям Ф. Коди. Но он называл себя Буффало Билл, так ему больше нравилось. Это был знаменитый охотник на бизонов, следопыт и искатель приключений на Диком Западе.
Были еще Дикий Билл Хикок и Джек-Техасец. Но с ними дедушка никогда не встречался.
- Буффало Билла я увидел в Лондоне, - рассказывал дедушка. - Он выступал со своим всемирно знаменитым "Цирком Дикого Запада". Они гастролировали по миру. Пока наше судно стояло в порту, я трижды ходил на их представление. Даже продал цепочку от часов, чтобы хватило на билет.
- Здорово было? - спросил Перси.
- Здорово?! Потрясающе! Дикие бизоны мчатся прямо на тебя. Индейцы, ковбои! Какие они трюки выделывали! Никогда ничего подобного не видел. Буффало Билл скакал на белом коне и стрелял лучше всех. Ему подбрасывали в воздух монеты, и он попадал в каждую. Я поймал вот эту.
Дедушка подкинул монетку и сразу поймал ее.
- Я ее не продам и за тысячу крон, - добавил он. - Это память. Я потом спросил Буффало Билла, хочет ли он получить ее назад. "No, по, - ответил он. - Just keep it"
- Так ты с ним взаправду разговаривал? - спросил я.
- Конечно, - кивнул дедушка. - И руку ему жал. У него были такие белые перчатки с крагами. "Nice to meet you", - сказал он мне. Это значит: рад был познакомиться.
Вспомнив это, дед улыбнулся. И убрал монетку в стол.
- У меня и фотография его осталась. Там он в ковбойской шляпе сидит на лошади и улыбается. Я попросил его подписать карточку для бабушки, и он написал: "То Erika Stark with love, yours Buffalo Bill". He знаю, сохранила ли она ее. Но мне, по крайней мере, она призналась, что никого шикарнее в жизни не видела.
- Почему же ты, дедушка, никогда мне об этом не рассказывал? - спросил я.
Это несправедливо! Стоило Перси приехать да раздразнить его, и пожалуйста - дедушка поведал ему все свои тайны.
- Не знаю. Всё как-то не складывалось.
- Вот именно! - упрекнул я.
- Я бы мог почитать вам отрывки из его мемуаров, - предложил дедушка. - Это самая интересная книга на свете. Вот только глаза у меня теперь никуда не годятся. Может, ты почитаешь нам вслух, Перси?
- Ладно, - согласился тот.
Дедушка достал мемуары Уильяма Ф. Коди, и Перси начал читать.
В школе он вечно запинался и путался, когда читал вслух. А вот теперь у него получалось складно, как у какого-нибудь диктора на радио. Перси читал о том, как отец Буффало Билла, когда тот был еще маленьким, перебрался с семьей в Канзас. И там так досаждал рабовладельцам, что однажды получил страшный удар в спину.
- "Я решил, что отец ранен смертельно, - читал Перси. - Нож задел почку, рана была жуткая. Но он не умер - в тот раз. Мы его долго выхаживали, и если бы рабовладельцы его больше не трогали, он наверняка бы поправился. Но это было только начало".
Когда Перси дочитал до этого места, дедушка захрапел. Храп его был похож на топот стада бизонов. Перси сунул книгу под голову и вытянулся поудобнее на надувном матрасе.
- Здорово ты читал, - похвалил я. - Ну, до завтра.
- Веселый у тебя дедушка!
- Думаешь?
- Ага. Веселый и злющий.
- Верно, в нем всего намешано понемногу. Спокойной ночи!
Я проскользнул в нашу дамскую каюту и вскарабкался на верхнюю койку.
- Твой приятель долго там не протянет, - прошептал брат. - Дедушка скоро его своим пуканьем доконает.
- Ничего, он выдержит, - отвечал я. - Заткнись, я спать хочу.
Мне хотелось поскорее заснуть, чтобы увидеть во сне - догадайтесь, кого?
За ночь я дважды просыпался от кашля учителя, что жил по соседству. Проснувшись, я попытался вспомнить сладковато-кислый запах Пии.
Но ничего не получалось: как такое вспомнишь? Особенно если твоя комната рядом с дедушкиной.