- Мне не трудно. Учительница говорит, что я способный.
- Ты миску-то забери. Я в неё своих жаворонков положу, - говорила бабушка Варя.
- Не надо. У нас ведь есть. Бабушка Вера напекла.
- То бабушка Вера, а это я. Всем вам от меня подарок.
Захарка выбежал на улицу, взобрался на высокий сугроб и долго стоял на нём, оглядывался, прислушивался. Хотел увидеть живых жаворонков или услышать свист их крыльев. Но, кроме громкого чириканья воробьёв на крыше да стрекотанья сорок на огороде, ничего не услышал. Солнце грело ласково, с крыш капала капель. "Всё-таки хороший сегодня день, - думал Захарка. - Надо его запомнить и написать о нём папе".
Захаркин огород
Захарка решал задачу по арифметике. Примеры были лёгкие, он их за десять минут осилил и переписал в тетрадь, а задача не получалась. "В куске было тридцать метров ткани, а когда продали двум покупателям, осталось девятнадцать. Известно, что один покупатель купил три метра ткани. Сколько же купил второй покупатель?" - прочитал и задумался. Потом ещё раз прочитал. В голове уже начинало созревать решение, как вдруг на кухне раздался грохот.
Захарка выбежал из комнаты и увидел бабушку Веру. Она притащила из сарая три деревянных ящика, несколько пустых консервных банок и свалила всё посреди кухни.
- Ты зачем это всё принесла? - удивился Захарка.
- Рассаду буду высевать. Ты разве забыл, что я каждую весну рассаду сею? - спросила бабушка.
- Не забыл, - ответил Захарка. - Ты и мне разрешишь? Я тоже хочу посеять.
Бабушка ничего не ответила, вышла в сени. Там у неё ещё с осени стояли три ведра чёрной и "жирной", как она говорила, земли. Бабушка притащила их на кухню и поставила у печки.
- Так что бы ты хотел посадить в своём огороде? - спросила она Захарку.
- Хочу посадить огурцы, морковь и бобы. Ты мне один ящик дай, я и посажу в нём.
- Кто же сейчас огурцы и морковь садит? - улыбнулась бабушка. - Огурцы на грядке садят, а морковь сеют в землю, когда тепло станет.
- Так что же мы будем сеять?
- Помидоры. Но сначала надо семена прорастить, - сказала бабушка, вытаскивая из шкафа большой узел. В нём она хранила бумажные пакетики и тряпочные узелки с семенами. - Посеем помидоры, перец, до тепла они в ящиках подрастут. По теплу мы и пересадим их в огород.
- Я помидоры люблю, - сказал Захарка. - Отсыпь мне семян, и будет у меня свой ящик с рассадой.
- Подожди ещё. Надо дня два-три подождать. Земля с мороза холодная, замёрзла. Вот согреется, тогда и посеем…
Захарка сунул палец в ведро с землёй - не земля, а камень.
- Холоднющая, - сказал он.
- Семян я тебе дам, банку тоже, - сказала бабушка. - Но ты помоги мне с семенами разобраться. Я ведь совсем плохо вижу. Что на бумаге написано? - бабушка развернула бумажный пакетик и протянула его внуку.
- "Бычье сердце", - прочитал Захарка и засмеялся. - Это что за "бычье сердце"?
- Так называют помидоры, сорт такой. Растут они большие, как бычье сердце. Давай сюда. А это какие? - протянула она ему другой пакетик.
- "Сливки".
- Тоже посеем, хорошие помидоры, - сказала бабушка.
Захарка удивлялся названиям разных сортов помидоров, замучил бабушку вопросами.
- А зачем ты в марлю семена заворачиваешь?
- Чтобы мягче лежать семенам было. А теперь слегка зальём их тёплой водичкой и поставим в тёплое место.
- Зачем в тёплое?
- Чтобы быстрее проросли. Некоторые семена могут быть холостые.
- А что такое "холостые"?
- Это семена, которые не прорастут, - терпеливо объясняла бабушка.
- А почему они не прорастают?
- Ты бы лучше шёл уроки делать, - сказала бабушка: она не знала, как ответить внуку, чтобы он понял. - Некоторые семена не всходят, потому что они либо мёртвые, либо слабые.
- Разве семена живые?
- Живые. Иди, решай свою задачу, а сеять будем только через три дня.
На дворе стало совсем тепло. Снег почернел и осел. На лугу появились первые островки опаявшей земли. Захарка хотел забраться на крышу сарая, но вдруг услышал песню жаворонка. Небольшая, похожая на воробья птичка, махая короткими крылышками, висела над землёй и пела. Пела весело и задорно.
- Бабушка, жаворонок прилетел! - закричал Захарка, забегая в комнату.
- Ну вот, а ты не верил мне, когда я жаворонков пекла, - улыбнулась бабушка.
А на четвёртый день, когда Захарка вернулся из школы, бабушка сказала:
- Семена проклюнулись, можно приступать к севу.
- А как это семена проклюнулись?
- Вот, смотри. Видишь маленький беленький росточек? - Бабушка протянула семечко помидора. С боку его торчал заметный хвостик.
- Давай я его посажу.
- Сади, - сказала бабушка. - Вот тебе банка с землёй. В неё и сади. Это и будет твой "огород". Только надо за ним ухаживать, поливать, - улыбнулась бабушка.
Захарка спичкой проты́кал в земле ямки и опускал в них проросшие семена. Потом так же, как и бабушка Вера, засыпал ямки землёй и полил тёплой водой.
- Ну вот, смотри теперь поливай свой "огород", чтобы земля не засохла, - сказала бабушка.
Стал Захарка ждать, когда же в его банке прорастёт рассада. Поливал через день, по нескольку раз на день заглядывал в банку. Земля чёрная, ни одного росточка нет. Посмотрит на бабушкины ящики - и там ничего нет. Пусто, чистая земля. А когда на пятый день пришёл из школы, вдруг заметил, что земля в его банке в нескольких местах приподнялась, а из-под неё еле заметные белые росточки выглядывают.
- Бабушка! - закричал Захарка. - Смотри, помидоры всходят!
- А ты как думал? Семена - та живые, вот в рост и пошли, - сказала бабушка. - К теплу поднимутся, подрастут, на огород их пересадим. Летом и зимой с помидорами будем.
Тонконожка
Шевчук привёз с собой из отпуска пса Смелого.
Смелый, ещё молодой и беспородный - обычная дворняжка, - не по возрасту был понятлив и имел свой характер. Упрямый оказался пёс. Уж если ему что-то надо, он всеми путями постарается добиться своего.
В марте в Сибири морозы стоят ещё крепкие, особенно по ночам. Днём солнце поднимается высоко, и верхний слой снега подтаивает, а ночами замерзает и покрывается плотной коркой - настом. По такому насту собаки, лисы и зайцы бегают свободно, а человек проваливается. Но человек есть человек, он и лыжи на ноги нацепит. А вот копытным животным беда: не могут они по насту ходить. А снегу к этому времени всюду много.
Основную дорогу к Трошину пробивают бульдозеры, а лесные - некому. В лесу можно проехать только на тракторе да на лыжах. На Груне - и думать нечего, даже верхом не проедешь: запросто можно угробить лошадь.
Но любители поживиться народным добром ещё встречаются. Заедет такой в лес на тракторных санях - половину деревьев изведёт.
Поэтому Шевчук и направился в лес на лыжах. Дня за два-три, думал, обойдёт все лесные угодья. За ним увязался и Смелый. Бежит в десяти шагах от Юрия Николаевича, под каждый бугорок, под каждый кустик нос лохматый суёт.
Обошли они Чёрный лес, Долгий. Тишина вокруг, и всюду нетронутый снег блестит на солнце, будто стеклом покрылся. А когда зашли в Анютин лес, Смелый забеспокоился, засуетился и вдруг помчался в чащу. "Чего это он учуял? - думает Шевчук. - Если зайца, то косой свободно от него уйдёт, да и лиса близко не подпустит".
Пошёл следом и тут услышал лай. Смелый лаял громко и азартно на одном месте. Юрий Николаевич ускорил шаг, выбежал на лесную полянку и глазам своим не поверил. Смелый стоял возле какого-то животного и оглушительно облаивал его.
Шевчук подбежал ближе и увидел косулю. Бедное животное почти с головой провалилось в снег и не могло двинуться с места.
- Тубо! - закричал Шевчук на Смелого. Пёс лаять перестал, но стоял в трёх шагах от косули и зло скалил зубы, готовый в любой момент броситься на беззащитное животное. Косуля уже выбилась из сил, голову вытянула вперёд и положила на снег. Из глаз ее катились слёзы. Она со страхом смотрела на человека.
- Эх ты, Смелый, Смелый! Что же ты наделал? Загнал зверя в ловушку и рад! - покачал головой Шевчук.
Пёс услышал голос Юрия Николаевича, радостно вильнул хвостом, но по-прежнему зорко следил за косулей. Шевчук подошёл к собаке и за ошейник оттащил её в сторону.
- Сидеть на месте! Тубо! - приказал он псу.
Подошёл к косуле ближе и остановился. Она забеспокоилась, забилась в снегу, но через минуту снова притихла. Очень устала, крепко держал её снег.
"Что же мне с тобой делать? - думал Шевчук. - Сама ты из снега не выберешься: ноги поломаешь или волкам достанешься".
Волки, хоть и мало, но водились в этом лесу. Шевчук уже дважды их встречал, находил много волчьих следов.
"Оставлять тебя здесь на верную гибель нельзя, - размышлял Юрий Николаевич. - Если взять домой, то у моей хозяйки бабушки Вари сена ни клочка: не держит она корову. А если с дедом Прохором поговорить? Сена у Зотовых много. Вот бы Захарке радость была!"
Юрий Николаевич вытащил нож, нарезал тонких и гибких прутьев тальника, быстро сплёл циновки.
Нужно было вытащить из снега косулю, но она спокойно лежать на циновках не будет, ноги надо ей связать. Верёвок нет, а прутьями не свяжешь.
"Эх, была не была, сто рублей не деньги", - подумал Шевчук и снял телогрейку и пиджак. Стащил рубашку, оторвал подол, нарезал ленточек. Скрутил их - верёвочки получились.
Смелый зорко следил за косулей. Сидел молча. Но когда Шевчук подошёл к зверю, подбежал и он, гавкнул раз, второй. Пришлось отогнать его криком "Тубо!"
С огромным трудом Шевчуку удалось вытащить косулю из снега и связать ей ноги. Юрий Николаевич облегчённо вздохнул, вытер пот со лба и присел отдохнуть на лыжи рядом с косулей.
- Э, дорогуша, да ты скоро должна стать мамой, - заметил Шевчук, рассматривая косулю. - Как же тебя одну в таком глубоком снегу оставлять? Ножки тонюсенькие, как спички, никакой наст не удержит.
Отдохнув, Юрий Николаевич затащил косулю на циновки и положил их на лыжи. Таловый прут прикрепил к лыжам, к ошейнику пса привязал поясной ремень и пристегнул его к пруту.
- Ну, Смелый, помогай! - сказал Шевчук и поволок косулю из леса.
Снег под ним проваливался, он с трудом выбирался из него, но упорно продвигался вперёд. Когда выбрались из леса, стало легче. В поле наст оказался плотнее и держал человека. Смелый, глядя на хозяина, тоже старался, упирался всеми лапами в наст и заметно помогал Шевчуку.
- Молодец, Смелый, умница, - подбадривал он пса.
К вечеру они благополучно добрались до села. Первым делом Юрий Николаевич втащил косулю к себе в дом, распутал ей ноги, принёс воды и хлеба. Косуля лежала на полу и пугливо смотрела на человека.
- Ничего, ничего, всё будет хорошо, - говорил Юрий Николаевич, но косуля ни к воде, ни к хлебу не прикасалась.
Чтобы не тревожить её, Шевчук отправился к Зотовым.
- Привёз живую косулю? Вот здорово! - закричал Захарка, когда Юрий Николаевич рассказал о своём приключении. - Дедуля, разреши, пусть она у нас поживёт.
Дедушка Прохор молчал, теребя бороду, и думал.
- Загубить хотите? - вдруг спросил он Шевчука. - Это же дикий зверь, свободный, ему воля нужна, а вы его в хлев, к овцам хотите.
- Я уже думал об этом, - сказал Юрий Николаевич. - Но в лесу много снега, наст, есть нечего. Всё равно погибнет. Из двух зол надо меньшее выбирать. Недели через две снег на полянах растает, тогда выпустим.
- Дедулечка, пожалуйста, - снова пристал к деду Захарка.
- Ты чего это, старый, заупрямился? - вмешалась бабушка Вера. - Кто же поможет зверю дикому в трудную минуту, как не человек?
- Прокормим, - сказала Людмила Петровна. - Много ли ей надо?
- Что вы меня уговариваете, как красную девицу? Разве я сам не понимаю? Ладно, веди свою косулю, - сказал наконец дед. - Попробуем. Может, что и получится, а сена не жалко.
Захарка обрадовался, обхватил деда руками.
- Всё получится. Я сам за ней ухаживать буду, чистить, поить, - тараторил он.
Втроём они перетащили косулю в хлев к овцам. Захарка принёс ей мелкого зелёного сена и воды. Но косуля ни есть, ни пить не стала.
Назвали её Тонконожкой. Два дня она ничего не ела, воду начала пить только на второй день. Но голод - не тётка: на третий день осторожно стала она вытаскивать нежными губами зелёные былинки из охапки сена. А скоро и совсем привыкла к людям: выбегала из дальнего угла навстречу Людмиле Петровне. Людмила Петровна специально для косули делала мучную болтушку.
- Пей, красавица, пей, милая, - приговаривала она и поглаживала Тонконожку по загривку.
Захарка ходил именинником, привёл весь свой второй класс в хлев на экскурсию.
- А давайте мы над ней шефство возьмём, - предложил Коля Заякин, - будем по очереди кормить и убирать.
- Сам управлюсь, - заявил Захарка. - Всё равно мы её скоро будем выпускать на волю.
Теперь в Зотовском хлеву часто толпились Захаркины друзья. Но чаще других бывал здесь Дюша. Он приносил корки хлеба, круто посыпанные солью. Тонконожка с удовольствием брала у него из рук корочку за корочкой, чем очень радовала Дюшу.
А скоро произошло ещё одно немаловажное событие. Как-то зайдя в хлев, Захарка увидел возле Тонконожки маленького козлёнка. Он бегал около матери, а мать ходила за ним и лизала ему спинку.
- Родился маленький косулёнок! - прибежал Захарка к Юрию Николаевичу. - Крошечный - крошечный, а красивый - красивый!
Шевчук оделся, и они с Захаркой пришли в хлев. Там они увидели деда Прохора.
- Да, - удивлялся старик, - правильно вы поступили, молодой человек. Спасли, считай, двух зверей. Через неделю можно будет выпускать на волю.
- Пусть живут до лета, - стал просить деда Захарка.
- Через неделю надо выпускать, - строго сказал дедушка Прохор. - Они привыкнут к нам, а мы к ним. Трудно будет расставаться. И для косули плохо, бояться людей не будет.
- Надо выпускать, - решил Юрий Николаевич.
Выпустили они Тонноножку с косулёнком в апреле. С Юрием Николаевичем они привели косулю в лес и отвязали верёвку.
- Иди, Тонконожка, ты свободна, - сказал Шевчук.
Но Тонконожка не уходила. Она стояла и смотрела на людей, будто благодарила их за помощь.
- Не уходит, - удивился Захарка.
- Пошли домой, - сказал Шевчук и направился в село. Следом за ним медленно шагал Захарка.
Шли молча. Через несколько минут оглянулись: Тонконожки с косулёнком не было.
- Убежала, - Шевчук взял Захарку за плечо. - Но взгляд её мы, Захар, должны крепко запомнить.
- Запомним, - кивнул головой Захарка.
Радость
Телеграмма пришла неожиданно. Ну прямо, как снег на голову. Вечером, когда Захарка с дедушкой пришли домой, мама им прочитала:
"Встречайте, буду дома восемнадцатого июня. Папа".
- Ура! Папа едет! - закричал и запрыгал Захарка.
- Завтра заявится, - сказала мама и радостно улыбнулась.
Ночью Захарка спал плохо, часто просыпался. И хотя автобус из города приходил в полдень, он боялся проспать. "А вдруг папа приедет на какой-нибудь попутной машине", - думал он.
Утром поднялся рано, в доме было ещё темно. Но бабушка Вера с мамой уже не спали. Они на кухне стряпали пироги, пекли блины и варили разную еду. Много еды, будто папа целый год не ел.
Когда на улице загудела машина, Захарка кинулся было бежать, но мать остановила его:
- Это дядя Петя за мной приехал, - сказала она.
Захарка слышал, как мама говорила дяде Пете, что сегодня она не пойдёт на дойку, потому что приезжает Антон, а её коров подоят Наденька и тётя Даша. С ними мама уже договорилась.
- Я дедушке помогу из села выгнать стадо, - сказал Захарка и стал собираться.
- Помоги, милый, помоги, - сказала бабушка. - Что ни говори, а у дедушки ноги не молодые. Тяжело ему бегать.
Захарка с дедушкой вышли на улицу и встретили старого лесника и Юрия Николаевича. Они на Груне ехали в лес.
- А у меня сегодня папа приезжает! - закричал им Захарка. - В гости приходите!
- Спасибо, Захар. Придём, обязательно придём, - сказал Василий Алексеевич.
Как медленно идёт время, когда ждёшь! Хоть солнце поднялось высоко, но прихода автобуса ещё долго ждать. Захарка помог дедушке выгнать стадо за село и вернулся домой. Сел на лавочку и, жмурясь на солнце, стал наблюдать за скворцами. Те, как и прошлым летом, уже носили своим птенцам червяков и гусениц. "Год прошёл. Быстро пролетел", - думал Захарка. И он, Захарка, вырос за этот год. Хоть и незаметно, но вырос. Это все говорят: и мама, и дедушка Прохор.
Мальчик стал следить за ласточками, которые ежеминутно залетали и вылетали в открытую дверь сарая. Захарка уже знал, что ласточки в сарае строят гнездо. На проводах тоже сидели ласточки и щебетали свои песенки.
К Захарке подошёл Вавила. Длинная мягкая шерсть на нём висела клочьями - кот ещё не совсем вылинял. Вавила выгнул спину, боком стал тереться о ногу Захарки.
- Брысь, Вавила, - сказал Захарка и ногой отпихнул кота. Он вспомнил, как в прошлом году делали с Дюшей пояски на берёзы, чтобы кот не вытаскал скворчат. Пояски и теперь висят на берёзах. Теперь надо следить, чтобы к ласточкам не добрался.
- Захарка! - послышалось из дому. К окну подошла бабушка Вера, постучала пальцами в стекло и, не увидев внука, снова позвала: - Захарка, ты где?
- Здесь я.
- Сбегай на речку, гусей посмотри, - велела она.
Захарка побежал к реке и дорогой догнал Дюшу. Сосед, подпрыгивая на одной ноге, тоже шёл к реке.
- Здорово живёшь! - крикнул ему Захарка.
- Привет! - выдохнул Дюша.
- А у меня сегодня папа приезжает, - сказал гордо Захарка.
- Хорошо тебе, - Дюша вздохнул. - А мои папа и мама никуда не уезжают и встречать их не надо.
На берегу, на зелёной траве, паслись гуси. Несколько семейств. Три-четыре старых, а рядом с ними много-много жёлтеньких и пушистых гусят. Захарка с Дюшей посмотрели на своих и решили искупаться.
Купались долго, пока не покрылись "гусиной" кожей. Выбрались на берег и увидели автобус. Он, поднимая столб пыли, мчался по высокому шоссе.
- Бежим! - закричал Захарка и помчался к остановке. Успел вовремя. Автобус уже остановился, из него выходили люди.
- Захарка! Получай свой велосипед! - услышал он родной голос и туг же увидел папу. Папа вытаскивал из автобуса новый блестящий велосипед и большой чемодан.
- Папочка! - Захарка кинулся отцу на шею.
- Ух, какой вымахал! Прямо взрослый мужик. - Папа обхватил его, и Захарка почувствовал, как из-под ног его уходит земля.
- Раздушишь! - Мама стояла рядом, счастливо улыбаясь. Она была в новом платье, красивая и нарядная.
- Ждали меня? - спросил папа и поцеловал маму и бабушку.
- Не очень, - сказала мама. - У нас свои дела, а у тебя свои.
- Ждали, ждали! - поправил маму Захарка.
- А ты бы уж помолчал, - сказала мама. - Чуть не ушёл в сыновья к лесникам. Целыми днями в лесу пропадал.
- Что я слышу, сын?
- Он у нас молодец! - поддержала Захарку бабушка. - И деду помогает пасти коров, и мне. А что с лесниками в лес ездит, то это ему же на пользу.
- Папа, а ты говорил, что приедешь тогда, когда две зимы и два лета пройдут. А прошли только одно лето и одна зима, - говорил Захарка.
- Соскучился по вас, - сказал папа. - Трудовому человеку отпуск положен или нет?
- Положен, - сказал Захарка.
- Вот видишь. Ну, садись на велосипед и поехали, - сказал папа, направляясь домой.
"Хоть папа только в отпуск приехал, а всё равно радость", - подумал Захарка, садясь в седло.
