- Может быть, это у вас произошла ошибка? - говорит Лёша Курочкин. - Вы помните, когда заложили в инкубатор яйца?
- Мы заложили третьего числа. Это было в субботу, - говорит Мишка. - Это я точно помню, потому что на другой день было воскресенье.
- Послушай, - сказал Женя Скворцов, - у вас как-то нескладно получается: заложили яйца в субботу, а двадцать первый день наступил в пятницу.
- Правда! - подхватил Витя Смирнов. - Если вы начали в субботу, то и двадцать первый день тоже должен наступить в субботу. Ведь в неделе семь дней, а двадцать один день - это ровно три недели.
- Трижды семь - двадцать один! - засмеялся Сеня Бобров. - Так по таблице умножения получается.
- Я не знаю, как там у тебя по таблице умножения получается! - обиделся Мишка. - Мы не по таблице считали.
- Как же вы считали?
- А вот как, - сказал Мишка и начал загибать пальцы. - Третьего числа был первый день, четвертого - второй, пятого - третий…
Так он дошёл до пятницы, и у него получился двадцать один день.
- Что же это? - говорит Сеня. - По таблице умножения двадцать первый день получается в субботу, а по пальцам - в пятницу. Как-то чудно!
- А ну покажи ещё раз, как ты считаешь, - сказал Женя
- Вот, - сказал Мишка и снова начал загибать пальцы. - В субботу, третьего, - один день, в воскресенье, четвертого, - два…
- Постой, постой! Не правильно! Если ты начал третьего, то третье число не надо считать.
- Почему?
- Потому что день ещё не прошёл. День прошёл только четвёртого. Значит, ты должен начать счёт с четвёртого числа.
Тут мы с Мишкой поняли, в чём дело. Мишка подсчитал по-новому, и оказалось всё верно.
- Правильно, - сказал он. - Двадцать первый день наступил вчера.
- Значит, всё вышло как надо, - говорю я. - Ведь мы заложили в инкубатор яйца в субботу вечером, и первая наклёвка появилась в субботу вечером, то есть вчера. Как раз двадцать один день прошёл.
- Видишь, какое несчастье может произойти, если плохо знаешь арифметику, - сказал Ваня Ложкин. Все засмеялись, а Мишка сказал:
- Из-за этой ошибки мы столько мучений перенесли! Если б мы не ошиблись, никто бы не мучился.
День рождения
К концу дня у нас в грелке сидело уже десять цыплят. Последним появился номер пятый. Он упорно не хотел вылезать из яйца, и нам пришлось наполовину обломать скорлупу, чтобы помочь ему выбраться. Если бы мы этого не сделали, то он так и остался бы в скорлупе до скончания веков. Он был помельче остальных птенцов и не такой крепкий - должно быть, оттого, что так долго сидел в яйце.
К вечеру в инкубаторе осталось только два яйца. Они сиротливо лежали посреди опустевшей коробки, и на них не появилось даже наклёвок. Мы продолжали нагревать инкубатор и не гасили лампу, но они даже не наклюнулись за ночь. Все новорождённые цыплята прекрасно провели ночь в кастрюле, а наутро мы их выпустили на пол. Все они были жёлтенькие, пушистые и отчаянно пищали. Они моргали своими глазёнками, жмурились от яркого света; одни уже крепко держались на своих маленьких ножках, другие падали, третьи пытались бежать, но тут же спотыкались. Иногда они тыкали клювиками в разные пятнышки на полу и даже в блестящие шляпки гвоздей.
* * *
- Миленькие! Да они есть хотят! - воскликнул Мишка. Мы поскорее сварили вкрутую яйцо, нарезали его мелко и насыпали цыплятам. Но цыплята не догадывались, что яйцо можно есть. Мы давали им по кусочку яйца и говорили:
- Ешьте, глупые!
Но цыплята даже не смотрели на корм. В это время на кухню пришла Мишкина мама.
- Мама, они не хотят есть яйцо! - пожаловался Мишка.
- А ты поучи их.
- Как же их учить? Мы говорим им, а они не слушаются.
- Да разве так цыплят учат? Ты постучи по полу пальцем.
Мишка присел возле цыплят и стал стучать пальцем по полу там, где был насыпан корм. Цыплята увидели, что палец как будто клюёт на полу корм, и тоже стали клевать. Через минуту от яйца не осталось ни крошки. Тогда мы поставили им блюдечко с водой, и цыплята принялись пить воду. Их этому не нужно было даже учить. Потом они сбились на полу кучкой и прижались друг к дружке. Мы посадили их обратно в кастрюлю, чтобы им было теплее.
В этот день, как только Марья Петровна пришла в класс, все ребята бросились к ней навстречу и стали рассказывать, что у нас уже есть цыплята. Марья Петровна очень удивилась и обрадовалась.
- Значит, вас можно поздравить с днем рождения цыплят? - сказала она.
Все засмеялись, а Витя Смирнов сказал:
- А мы даже не отпраздновали день рождения цыплят! Давайте сегодня отпразднуем. Все обрадовались и закричали:
- Давайте, давайте! Марья Петровна, а вы придёте на день рождения к нам?
- Приду, - улыбнулась Марья Петровна. - И подарок цыплятам принесу.
- Мы тоже принесем подарки! - кричали ребята. Вернувшись из школы, мы с Мишкой с нетерпением ждали гостей. Нас очень интересовал вопрос: какие будут подарки? Первым явился Сеня Бобров с букетом цветов.
- Что это? - сказал Мишка, - Ты зачем цветы притащил?
- А подарок!
- Зачем же цыплятам такой подарок? Что они, есть будут эти цветы?
- Зачем есть? Будут смотреть и нюхать.
- Вот ещё выдумал! Цветов они не видели, что ли!
- Конечно, не видели. Давай-ка банку с водой. Увидишь, как хорошо будет.
Мы налили в банку воды и поставили цветы в воду. Вслед за Сеней явились Серёжа и Вадик. Они оба принесли по букету подснежников.
- Что это вы все сговорились приносить цветы? - насупился Мишка.
- А тебе что, наши подарки не нравятся? - обиделся Вадик - Знаешь, дареному коню в зубы не смотрят.
Мы поставили и эти цветы в воду.
Пришёл Ваня Ложкин и принёс полкило крупы овсянки. Мишка посмотрел и покачал головой:
- Уж не знаю, будут ли они такую овсянку есть.
- А ты попробуй, - говорит Ваня.
- Нет, мы лучше подождём и спросим Марью Петровну.
Тут пришла Марья Петровна.
В руках у неё было что-то завёрнутое в газету. Она развернула, и это оказалась бутылка. В бутылке было что-то белое.
- Молоко! - закричал Мишка. - А мы и не догадались цыплятам молока дать!
- Это не молоко, а простокваша, - сказала Марья Петровна. - В первые дни цыплятам нужно вдоволь простокваши давать. Они её очень любят.
Мы выпустили цыплят из грелки, принесли блюдечко и налили в него простокваши. Цыплята принялись есть простоквашу.
- Вот это настоящий подарок цыплятам! - радовался Мишка. - Надо знать, что цыплятам дарить.
Продолжали прибывать новые "гости". Пришли Витя и Женя и принесли пшена. Вслед за ними прибежал Лёша Курочкин с детской погремушкой в руках и закричал.
- Вот, не знал, что купить новорождённым! Иду по улице, смотрю - в киоске продаются детские погремушки. Ну, я и купил погремушку им.
- Додумался! - проворчал Мишка. - Кто же дарит цыплятам погремушки?
- Откуда же я знаю, что цыплятам дарить? Может быть, им погремушка понравится.
Он подскочил к цыплятам и начал над ними греметь погремушкой. Цыплята перестали есть простоквашу и начали задирать кверху головы.
- Смотрите! - кричал радостно Лёша. - Им погремушка нравится!
Все засмеялись. Мишка сказал:
- Ну ладно, не мешай им есть.
Я спросил Марью Петровну, можно ли кормить цыплят овсянкой. Марья Петровна сказала, что кормить цыплят можно всякой крупой, но только варёной.
- А как варить крупу? - спросил Мишка.
- Ну, сварите просто кашу.
Мы с Мишкой хотели уже начать варить кашу, но тут пришёл ещё один "гость" - Костя Девяткин.
- А подарок принёс? - спросили его ребята.
- Подарок вот, - сказал Костя и вытащил из кармана два пирога.
- Вот так придумал! - засмеялись ребята.
- Ну, на день рождения всегда ведь бывают пироги, - оправдывался Костя.
- А с чем пироги? - спросил подозрительно Мишка.
- С кашей
- С кашей?.. - закричал Мишка. - Так чего ж ты молчишь?
Он выхватил у Кости из рук пироги и стал выковыривать из них кашу.
- Постой! - сказал Костя. - Ведь и так видно, что они с кашей. Зачем пироги портить?
Но Мишка не слушал. Он выложил кашу на блюдечко и поставил перед цыплятами. Цыплята принялись клевать кашу.
Майка увидела, что все приносят подарки цыплятам. Она принесла красную ленточку, разрезала на кусочки и повязала каждому цыплёнку бантик вокруг шеи. Мы расставили вокруг цыплят банки с цветами, и у цыплят получился настоящий праздник. Перед ними в блюдечках стояло угощение: в одном блюдечке каша, в другом простокваша, в третьем чистая, свежая вода, а все цыплята были с красными бантиками - настоящие именинники! Костя хотел ещё угостить их травой, но Марья Петровна сказала, что цыплятам ещё рано давать зелёный корм; с этим лучше потерпеть до завтра.
Цыплята наелись, попили свежей водички. Мы сняли с них бантики и посадили обратно в грелку. Марья Петровна посоветовала нам отгородить для цыплят угол на кухне и поставить им чугунок с горячей водой, чтоб они возле него грелись.
- А лучше всего отвезти их куда-нибудь в деревню. В закрытом помещении цыплята часто болеют и могут умереть. Им обязательно нужен свежий воздух, - сказала Марья Петровна.
* * *
Мы показали Марье Петровне наш инкубатор, в котором осталось только два яйца.
- Из этих яиц, наверно, уже ничего не выйдет, - сказала Марья Петровна. - Но это не беда. У вас и так всё очень хорошо получилось. Вы потрудились на славу!
- А мы не одни трудились: с нами ребята работали, - сказал Мишка.
- Так и надо, - ответила Марья Петровна. - Будете дружными - никакие трудности вас не испугают.
- А я думал, что у нас совсем ничего не получится, так как один раз не уследил за температурой и яйца остыли, - сказал я.
- Зародыши могут выдержать довольно длительное охлаждение, - сказала Марья Петровна. - Ведь наседка не сидит всё время на яйцах. Раз в день она сходит с гнезда, для того чтобы покормиться, и яйца остывают. В инкубаторах тоже остужают яйца раз в день, чтобы зародыши развивались, как в природных условиях. Но гораздо опаснее перегреть яйца.
- А я один раз перегрел, - говорит Мишка. - Температура поднялась до сорока градусов.
- Значит, ты вовремя спохватился, - объяснила Марья Петровна. - Длительный перегрев мог бы погубить зародыши.
Вечером мы разбили оба оставшихся яйца. В обоих оказались недоразвившиеся зародыши. Жизнь почему-то остановилась в них, и цыплята умерли не родившись. Может быть, это как раз и случилось от перегрева. Мы потушили лампу, которая горела ровно двадцать три дня. Ртуть в градуснике медленно опустилась вниз. Инкубатор остыл. А у плиты в кастрюле копошилась наша "весёлая семейка" - десять пушистых жёлтеньких цыплят.
На волю
Наша "весёлая семейка" жила очень дружно. Цыплята чувствовали себя спокойно и хорошо, когда были все вместе. Но стоило только какого-нибудь из них унести от остальных, как он начинал тревожно пищать и бегать, стараясь отыскать своих братцев, и успокаивался только тогда, когда находил их.
* * *
Майка уже давно хотела забрать своего цыплёнка, но мы всё не позволяли ей. Наконец она всё-таки не послушалась и унесла его в комнату. Через полчаса она принесла его обратно и со слезами сказала:
- Я не могу больше! Он надрывает мне душу писком. Я думала, он привыкнет и не будет пищать, а он всё пищит, да так жалобно!
Она пустила цыплёнка на пол, и он со всех ног бросился к остальным цыплятам, которые держались стайкой и не отходили далеко друг от друга.
Мы отгородили на кухне угол. В углу постелили клеёнку и поставили на неё чугунок с тёплой водой. Сверху мы накрыли чугунок подушкой, чтоб вода не остывала слишком быстро. Цыплята забирались под подушку и сидели вокруг чугунка, как вокруг курицы. Этот чугунок на самом деле заменял им мать - курицу.
Иногда мы выносили цыплят во двор, но там нам трудно было следить за ними: то собака появится, то кошка - со всех сторон грозила какая-нибудь беда. Цыплятам чаще всего приходилось сидеть дома, и мы очень боялись, что им не хватает свежего воздуха. Особенно нас беспокоил один цыплёнок. Он был помельче остальных, и характер у него был какой-то задумчивый. Он мало бегал, часто сидел совсем молча и мало ел. Это был номер пятый, который позже всех вылупился из яйца.
- Хорошо бы отвезти наших цыплят в деревню, - сказал Мишка. - Боюсь, как бы они не заболели у нас.
Но нам жалко было расставаться с цыплятами, и мы со дня на день откладывали поездку.
Один раз утром мы с Мишкой пришли кормить цыплят. Цыплята уже узнавали нас и с радостным писком бросались из-под чугунка к нам навстречу. Мы поставили им тарелочку с пшённой кашей. Цыплята принялись клевать корм.
Они толкали друг дружку, прыгали через головы. Каждый старался опередить другого, а один даже залез с ногами в тарелку.
- А где же номер пятый? - спросил Мишка. Номер пятый обычно толокся позади всех. Его, как самого слабого, цыплята отталкивали, и мы всегда кормили его отдельно. Иногда он и вовсе не хотел есть, а прибегал с остальными цыплятами, чтоб не оставаться одному. Но на этот раз его совсем не было. Мы пересчитали цыплят. Их оказалось девять.
- Может быть, он за чугунком спрятался? - сказал я и заглянул за чугунок.
Цыплёнок был там. Он лежал на полу, и я сначала подумал, что он просто прилёг отдохнуть. Я протянул руку и взял его. В руке у меня очутилось маленькое холодное тельце. Головка цыплёнка свесилась книзу и безжизненно моталась на тоненькой шейке. Номер пятый был мёртв.
- Мы долго смотрели на него и от жалости не могли сказать ни слова.
- Это мы виноваты! - сказал наконец Мишка. - Надо было отвезти его в деревню. Он бы окреп там на чистом воздухе.
Мы похоронили цыплёнка во дворе под липой, а на другой день собрали всех остальных в корзинку и сказали, что повезем их в деревню. Все ребята пришли провожать цыплят. Майка плакала и целовала на прощание своего цыплёнка. Ей очень хотелось оставить его у себя, но она боялась, что он будет скучать по своим братцам, и поэтому согласилась, чтобы мы отвезли его тоже в деревню.
Мы накрыли корзинку тёплым платком и пошли на вокзал. Цыплятам было тепло и уютно. Всю дорогу они сидели тихо и только иногда попискивали, перекликаясь между собой. Пассажиры с любопытством поглядывали на нас и, наверно, догадывались, что у нас в корзинке цыплята.
* * *
- Ну как, птицеводы, опять за яйцами приехали? - засмеялась тётя Наташа, когда увидела нас.
- Нет, - сказал Мишка. - Мы привезли вам маленьких цыплят, чтоб они у вас жили.
Тётя Наташа заглянула в корзинку:
- Батюшки! Где же вы набрали столько цыплят?
- Сами вывели в инкубаторе.
- Шутите! Наверно, в зоомагазине купили.
- Нет, вы ведь сами дали нам яиц месяц назад. А теперь эти вот яйца вернулись к вам в живом виде.
- Чудеса! - воскликнула тётя Наташа. - Вы, наверно, какими-нибудь животноводами будете, когда вырастете.
- Не знаю, - ответил Мишка.
- А вам не жалко расставаться с цыплятами?
- Жалко, - ответил Мишка. - Да вы ведь знаете: в городе им не житьё. Здесь у вас воздух свежий и чистый, и им будет здесь хорошо, а там им даже побегать негде. У вас они вырастут, и получатся из них настоящие куры и петухи. Куры будут нести вам яйца, а петухи будут петь песни. А у нас уже один цыплёнок умер, и мы похоронили его под липой.
- Ах вы мои бедные! - сказала тётя Наташа и обняла нас с Мишкой. - Ну ничего, ничего! Один цыплёнок умер, что ж делать? Зато остальные будут жить.
Мы выпустили цыплят из корзины и долго смотрели, как они резвились на солнышке. Тётя Наташа сказала, что у неё заклохтала курица, и мы с Мишкой побежали в сарай посмотреть на наседку. Она сидела в лукошке, из которого торчало во все стороны сено. Курица строго глядела на нас, будто боялась, что мы отнимем у неё яйца.
- Вот и будут нашим цыплятам товарищи, - сказал Мишка. - Вместе им веселее будет.
Весь день мы провели с Мишкой в деревне. Ходили в лес, на реку, в поле. Когда мы приезжали в прошлый раз, на полях ещё ничего не росло, потому что это было совсем ранней весной. Только тракторы трещали вокруг и пахали чёрную землю. А теперь вся земля покрылась зелёными всходами: куда ни глянешь - до самого горизонта тянется зелёный ковёр.
А в лесу - вот где было раздолье! В траве копошились мурашки, букашки, в воздухе порхали бабочки, со всех сторон доносились голоса птичек. Так было хорошо, что не хотелось уезжать домой! Мы с Мишкой решили приехать сюда летом, построить на берегу реки шалаш и жить в нём, как Робинзон.
Наконец мы вернулись к тёте Наташе и стали прощаться с ней. Тётя Наташа дала нам на дорогу по куску пирога и сказала, чтоб мы приезжали к ней жить на каникулы. Мы вышли во двор и в последний раз посмотрели на наших цыплят. Они уже совсем привыкли к новому месту и бегали среди кустов и деревьев, наполняя воздух радостным писком. Они по-прежнему держались дружной стайкой и пищали, должно быть, для того, чтобы тот, кто заблудился среди травы, мог найти остальных по писку.
- Ну, прощай, наша весёлая семейка! - сказал Мишка цыплятам. - Дышите тут воздухом, грейтесь на солнышке, закаляйте свои организмы, набирайтесь побольше сил. Живите между собой дружно, как и до сих пор жили. Помните, что вы все братья - дети одной матери… то есть тьфу! - дети одного инкубатора, в котором все вы лежали рядышком, когда были ещё обыкновенными, простыми яйцами и ещё не умели ни бегать, ни говорить… то есть тьфу! - ни пищать… И нас тоже не забывайте, потому что это мы сделали инкубатор и, значит, это мы дали вам жизнь, которая такая хорошая и прекрасная…
Всё!