Времена-то тогда смутные были, народ не знал, на какую сторону ему переметнуться. Те, у кого накопления были, уезжали за границу. Вот и Горин Юрий Алексеевич уехал во Францию, ведь он-то был дворянского происхождения. Вы, наверное, из уроков истории знаете, дети, что в те времена за дворянский титул большевики его могли расстрелять либо в Сибирь сослать. Сестру его сводную сослали, так и пропала где-то там, в Сибири. А Елена, это моя мама, – объяснила бабушка, – была очень дружна с Анной Якуниной с детства. Её отец, а мой дед Антон Фадеев, прекрасно разбирался в лошадях, и у Якуниных ещё по молодости конюхом служил. Затем был управляющим, все дела вёл при старшем купце Якунине. Потом и младший доверил моему деду имение, когда сам за границей жил. Так вот, ребятки, мой дед за имением купеческим присматривал, а бабушка поварихой у Якуниных служила. Елена, их дочь, ещё с детства подружилась с Анной, они вместе росли и играли. Якунин не возражал, да и не до них ему было. Моя бабушка заботилась об обеих девочках, и росли они как сестры.
– Ой, бабушка, как всё сложно, – сказала я.
– Да, жизнь непростая штука, в ней всё бывает и всякое случается. Главное, вы теперь знаете, что Елена и Анна дружили и вместе выросли, только Елена из простых, а Анна купеческая дочь. Затем у Анны с Гориным был роман, по слухам, они на празднике каком-то познакомились, то ли на свадьбе общих друзей, но это неважно. Важно то, что Горин в скорости уехал к родственникам в Париж. Там у него дела пошли в гору, как сейчас говорят, и стал он Анну к себе звать, тем более что и у Анны во Франции была родня. Но отец не отпускал единственную дочь, затем занемог, а дальше всю историю вы знаете из писем. Теперь понятно, что Анна уехала к Горину и там у них родилась дочь Ирэн, она же бабушка нашей Лены.
Мы с Лёшкой посмотрели на Лену. А Лена воскликнула:
– Ничего себе история! Почему же раньше мне об этом никто не рассказывал? И почему бабушка взяла фамилию своей мамы, Оливье?
– Как раз потому, – сказала бабушка Нина, – что она росла и училась во Франции и родители дали ей эту фамилию.
Мы все вздрогнули: где-то рядом неожиданно ударил новый разряд грома, но уже с меньшей силой. Бабушка Нина перекрестилась и сказала:
– Это ещё не вся история якунинского имения. Давайте кваса попьём или морса ягодного, хотите?
Мы согласились, так как от услышанной истории от волнения у всех в горле пересохло. Ведь в кухне было очень душно: боясь грома, бабушка наглухо закрыла все окна. Я не выдержала и открыла форточку у плиты. Бабушка Нина не возражала, только попросила входную дверь не открывать, пока дождь не закончится. Потом я налила в стаканы морс и напоила всех жаждущих, и сама с жадностью опустошила целый стакан.
– Ух, даже легче стало, как ты, бабуля, нас запарила!
Бабушка Нина усмехнулась:
– Сами просили, теперь слушайте. Дальше уже другой этап этой истории начинается. Во время Отечественной войны нашу Сосновку оккупировали немцы. Как только фашисты вошли в деревню, сразу же разместились в купеческом имении. Они грабили местное население, забирали у деревенских жителей всё съестное. Люди отдавали им скот, птицу, лишь бы остаться в живых. Мужчин в нашей деревне не было, все воевали на фронтах, остались здесь старики, женщины и дети. Мы-то под Воронежем живём, за нами уже Москва. Так вот, фашисты тут свои передислокации проводили. И очень их наши партизаны доставали, ведь вокруг нас был дремучий лес. И ещё все местные жители видели, что немцы завозили какие-то грузы и сгружали их в подвалы якунинского дома. Гружёные машины с ящиками ехали постоянно мимо старого кладбища и мимо леса. Иногда среди ночи, с той стороны озера, доносились взрывы. "Это партизаны", – говорила моя мама, и мы прятались в подпол. Я ещё маленькая была, но помню, – сказала со вздохом бабушка Нина. – Вот вы деда Захара поспрашивайте, он-то много чего знает про те страшные времена.
– Ага, – сказал, насупив брови Лёшка, – он расскажет.
Я тоже подключилась к разговору:
– Бабушка, миленькая, может, ты его уговоришь, он же тебя спас когда-то… Мне мама рассказывала.
Тут бабушка закашлялась, налила себе воды из кувшина, отпила немного и говорит:
– Ох, всех историй вам рассказать, не хватит и года.
Мы все вместе стали просить бабушку Нину:
– Расскажи, пожалуйста, про своё спасение.
– Ладно, – согласилась моя бабуля, – вкратце расскажу и пойду отдыхать, устала я очень, ведь всю ночь не спала. После таких волнительных воспоминаний ещё и меня, чего доброго, в лазарет отправят. Так вот, ребятки, – продолжила бабушка свой рассказ. – Когда в нашей деревне стояли немцы, будь они неладны, мне лет девять было, а деду твоему около тринадцати, – и бабушка кивнула в сторону Лёшки. – Захар был проныра ещё тот, да он и сейчас такой же шустрый. Бывало, стащит у фашистов тушёнку или шоколад, сам не ест, а всё детям в многодетные семьи подбросит. Ещё он всегда хорошо знал наш лес: где, чего и как. Захар в этом лесу как у себя дома. Слушайте дальше: в тот злополучный вечер он, как обычно, к якунинскому дому направился тайком за фашистами наблюдать. Так вот, – продолжала свой рассказ бабушка Нина, – Захар всё гнал меня, а в тот раз не заметил, что я за ним в лес увязалась, обнаружил уже далеко от деревни. Сейчас подробностей не помню, только помню, провалилась я в яму глубокую. То ли это ловушка на зверя была или её партизаны вырыли, неизвестно. Только один Захар услышал мой крик, нашёл и вытащил меня. Вот и всё, больше я за ним не ходила. Ещё помню, что на следующий день он плитку шоколада мне принёс. Я вечером вышла со двора, и он протянул мне свёрток из газеты. Когда я его развернула, увидела шоколад. Захар заставил меня съесть сразу весь кусок. "И никому ни гу-гу", – так он тогда сказал. Я это на всю жизнь запомнила. И ещё запомнила, как тайком глотала немецкий шоколад и не ощущала его вкуса, одну только горечь. Я даже сейчас помню его горький вкус. Мне уже не хотелось его доедать, но Захар заставил съесть все. "Ты очень слабая, – сказал он мне, – вчера потеряла много сил, давай доешь всё последней крошки". Затем ваш дед тщательно вытер мне рот и руки этим же клочком газеты, в которую был завёрнут этот шоколад. Вот такая история. Да, я ещё тогда ногу поранила, при падении, вот шрам на колене на всю жизнь остался.
– Бабушка, – спросила я, – ты не знаешь, что ещё у немцев интересного мог увидеть дед Захар? Чего он у них высматривал?
– Ой, Алина, ты не вздумай ему такие вопросы задавать, а то он на меня обидеться, ведь я поклялась об этом никому не говорить. Всё, пойду я в свою комнату, отдохну немного, а вы здесь можете сколько угодно говорить.
И моя бабушка облегчённо вздохнула и пошла к себе. Кот Барон моментально проснулся, спрыгнул с дивана, что-то урча, как бы ругаясь, побежал за хозяйкой.
Глава 6
Мы переглянулись. Расходиться не хотелось, решили ещё остаться в летней кухне, да и дождь ещё не прекратился, только стих немного. Лёшка сидел, кусая губы, и приговаривал:
– Как же деда Захара разговорить? Наверняка он что-то там видел, в этом купеческом имении, когда за фашистами наблюдал.
Вдруг Лена вскочила с места, и сказала Алексею:
– Давай сейчас пойдём к тебе, и там за чаем я расскажу твоему деду про подаренный мне медальон. Может, он хоть в этот раз что-то да расскажет.
– Не думаю, – сказал Лёшка, – но делать нечего. Пойду тогда я за машиной, а то вы под дождём промокните.
– Не нужно, Лёш, тут недалеко, у меня здесь зонт в шкафу имеется.
Я вытащила огромный рекламный зонт, с деревянной ручкой, отец его когда-то оставил на такой вот случай.
– Ну пойдём, – сказал Лёшка, – если что, ноги уже у меня высушим.
Я закрыла калитку, и мы втроём вышли на улицу. Алексей держал над нами мой фирменный зонт. Мы двинулись в сторону Лёшкиного дома. Шли не спеша и молча, каждый в себе переваривал полученную информацию, думая при этом, что же делать дальше. Когда мы уже были у дома Алексея, я негромко, но решительно сказала:
– Так, ребята, я в деревне больше недели, а мы всё никак не можем попасть в это имение, а ведь собирались с первых дней знакомства. Теперь нас здесь уже трое, давайте пойдём хоть окрестности обследуем.
Лёшка кивнул, но при этом прижал палец к губам, и сказал:
– Тсс, тихо, потом договоримся, а то ещё дед услышит, сорвёт нам всю операцию.
Мы вошли во двор, я сразу заметила, что-то там не так, чего-то не хватает. Остановилась и стала глазами бегать по двору: как будто всё на месте, но чувство тревоги у меня всё же осталось. Лёшка уже с крыльца дома мне крикнул:
– Алька, ты чего стоишь, входи в дом, промокнешь!
И я вбежала в дом, а в доме всё как обычно. Запахи трав и сосны меня сразу успокоили, и мы все втроём побежали вверх по лестнице, к Лёшкиной комнате. Дверь оказалась открыта, а в комнате за столом, у компьютера, сидел Юрка. Увидев нас, он засмеялся.
– Вы бы себя видели! – сказал он. – Идите вниз. Вымойтесь в ванной комнате, в кухне ноги просушите. Я там печь растопил, как-то стало сыро в доме из-за дождя.
– А где дед Захар? – спросила Лена.
– Не знаю, – ответил Юрий. – Когда я вернулся, ни его, ни Малыша дома не было.
Вот тут я поняла, чего во дворе недоставало, когда мы вошли: конечно же, не было Малыша возле дома. Лёшка весь напрягся:
– Не нравится мне это.
– Дед опять, наверное, с Малышом по лесу бродит, лечебные травы какие-то собирает, – ответил Юрка.
– Нет, в такой дождь дед не стал бы ничего в лесу собирать. Он, наверняка, пошёл за нами к имению, не знал, что мы вернулись.
Юрка даже вскочил:
– Точно, надо ехать в имение, нашего деда искать! Собирайся, – крикнул он Лёшке.
Алексей повернулся к нам и говорит:
– Вы, девчонки, пока просушите ноги у печи, а мы мигом деда отыщем и вернёмся!
– Нет уж, дудки! – выкрикнули мы с Ленкой в один голос как по команде. – Мы с вами!
– Хорошо, – сказал Алексей.
Он открыл небольшую кладовку и стал доставать с полок какие-то куртки, ботинки – видимо, те, из которых уже вырос. Теперь нам всё это могло пригодиться.
– Надевайте, – скомандовал Лёшка.
Затем мы первым делом для Лены подобрали джинсы, прямо по размеру, так как она была в юбке. Это я, как всегда бегаю в джинсах, с ними я почти не расстаюсь. Мне за это часто достаётся от мамы. Ещё из Лёшкиной коллекции одежды мы с Ленкой выбрали две чёрные спортивные куртки на молнии. Отличались они друг от друга лишь полосками на рукаве. Та, которая досталась Лене, была с красными полосками, а для меня больше подошла с белыми полосками и с эмблемой фирмы Reebok. Юрка захватил ещё два фонарика для нас, всё необходимое было собрано ещё с утра и находилось в гараже. Мы быстренько собрались, да и непогода утихомирилась: грозовые тучи разошлись и вышло солнышко. Уже было далеко за полдень, когда мы тронулись в путь. Меня и моих друзей не покидало чувство тревоги, но мы все пытались это скрыть. Всю дорогу говорили о каких-то отстранённых вещах. Лёшка вспомнил, что забыл покормить Малыша. На что ему Юрка ответил:
– Это хорошо, голодный пёс быстрее вернётся домой и деда притащит.
Ехать к купеческому имению решили в объезд, со стороны кладбища по асфальтированной дороге, так как по короткому пути не получалось. Ведь после сильного дождя грунтовые дороги размыло. Когда мы выехали на трассу, деревня осталась позади нас: по одну сторону дороги оказалось старое кладбище, по другую – лес. А когда до якунинского имения нам оставалось не более километра, мы вдруг увидели Малыша. Он бежал по шоссе со стороны имения, нам навстречу. У меня даже мороз по коже прошёл. Ленка крикнула:
– Смотрите, большая собака!
Тут я вспомнила: ведь Лена ещё не видела Малыша этим летом, поэтому не знала, какой он большой вырос. Юра сбавил скорость, теперь мы ехали медленно, навстречу Малышу. Когда поравнялись с ним, машина остановилась и мы вышли. Пёс начал громко лаять, резко развернулся и побежал обратно в сторону имения.
– Все в машину, – крикнул Юрка.
Мы быстро сели по местам, и он поехал вслед за Малышом. Мои друзья сразу всё поняли, кроме Лены. Я ей всю оставшуюся часть пути твердила, что это собака Лёшки и ещё прошлым летом Малыш был совсем маленьким щенком. Но Лена ничего не понимала, только охала да ахала:
– Ох, Алька, что же с дедом Захаром случилось?
Я ей в ответ:
– Не знаю, но раз пёс нас ведёт, значит найдём и деда.
И действительно, Малыш нас проводил к старому якунинскому дому. Мы оставили машину у дома, ребята взяли всё необходимое и все вчетвером вооружились фонариками. Когда мы немного замешкались с подготовкой, Малыш начал лаять у входа в дом, но ждал нас. Но как только мы подошли к двери дома, пёс мигом бросился в дом. Мы за ним – вначале мальчишки, потом мы с Леной. Пёс быстро пробежал через большой зал, дальше свернул вправо и побежал по узкому коридору, мимо маленькой комнаты. Затем Малыш забежал в последнее помещение, в самом углу дома, служившее, видимо, кухней. Мы сразу заметили, что в углу этой комнаты стояла каменная печь, вернее то, что от неё осталось. А когда подошли поближе, то перед нами предстала такая картина: каминная труба в стене была разбита, в самой стене зияла огромная дыра, ещё и сверху труба тоже частично рухнула в подвал. Мы растерялись и не знали, что же нам делать. На помощь пришёл Малыш: он подбежал вначале к выбитой дыре и стал в неё громко лаять. Лёшка с Юркой включили фонарики и стали светить в темноту – то вверх, то вниз. И только когда я подошла поближе, то увидела, что обвалившийся дымоход шёл вверх, на крышу дома, и куда-то вниз, в подвал. Все мои друзья стояли в растерянности, не понимая, что могло произойти. Внизу, в подвале, лежали только осколки кирпичей, туда же была пробита дыра. Мы все начали кричать и светить фонариками в эту дыру в подвал. Кричали мы во всё горло:
– Дед Захар, отзовись, ты где?
Малыш продолжал лаять прямо в эту образовавшуюся дыру. И вдруг сзади за дверью кухни раздался громкий хлопок, как будто удар двери. Мы замерли… Ещё один хлопок – и дверь кухни открылась от сквозняка. Малыш рванул в соседнее помещение, мы за ним. Оказалось, это была кладовка, в ней ещё сохранилось несколько стеллажей. И тут мы увидели такую картину: прямо на полу этой кладовой, под стеной, сидел дед Захар и, кряхтя, наматывал себе на ногу какую-то тряпку. Мальчишки вскрикнули:
– Что случилось? – Юрий с Лёшкой подошли поближе: – Что с тобой? Подняться сможешь?
Ещё рядом с дедом мы увидели открытый подпол и догадались, что за хлопки мы слышали: видимо, дед, выбираясь из подпола, хлопнул его дверцей.
– Всё хорошо, ребятки, вы вовремя приехали, молодцы! Да вот нога у меня… – только и успел сказать это дед и упал без сил, потерял сознание.
Ленка закричала:
– Скорую!
Малыш опять залаял. Лёшка Малышу дал команду:
– Фу, замолчи!
И пёс послушно замолчал, только немного поскуливал, обнюхивая деда Захара. Юрка протянул Лене мобильник:
– Звони! Только ты, Лен, предупреди их, скажи, что мы будем ехать к ним навстречу в синих "Жигулях".
Затем Юрка с Лёшкой принялись вдвоём нести деда к машине. У них это получилось легко и быстро, ведь они парни рослые и крепкие. Да и дед Захар невелик. "Маленький да жилистый", – как говорит моя бабуля. Потом я открыла заднюю дверь машины, и ребята аккуратно поместили деда на заднем сидении. Лёшка с дорожной аптечкой сел рядом с дедом, а Юрий сел впереди, завёл машину, протянул нам ключи от дома и попросил:
– Девчонки, отведите Малыша домой, и если хотите, можете нас дождаться у нас дома.
Затем "Жигули" медленно покинули якунинскую усадьбу. Нам же с Леной ничего не оставалось, как идти обратно пешком. Рядом с нами бежал Малыш, он уже не лаял, потому что был уставший и грустный – такой же, как и мы.
Когда втроём мы вернулись в деревню, солнце клонилось к закату. Моя бабушка сидела на лавочке за двором и что-то вязала. Увидев нас, она заохала:
– Что с вами случилось? Я не нахожу себе места. Уже у Лёшки была, в дверь стучала, в доме нет никого.
Мы все трое стояли перед бабушкой Ниной молча, с опущенными головами, наверно, от усталости.
– Так что произошло? – спросила бабушка и строго сказала: – Ну-ка, заходите во двор!
Мы с Леной вошли, только Малыш немного замешкался у калитки. Тогда бабуля взяла его за ошейник и затащила во двор, приговаривая:
– Иди, иди, родимый, я тебя борщом накормлю.
Но Малыш встал как вкопанный на пороге калитки. И в это время из кухни вышел Барон, довольно облизываясь, и пёс сразу смело вошёл во двор. Бабушка налила в миску борщ и поставила на пороге кухни. Малыш стал не торопясь хлебать угощение. Затем мы наперебой с Ленкой рассказывали бабушке подробности всего произошедшего. Бабуля ахала и охала и, как всегда, кормила нас. Мы с аппетитом съели по тарелке горячего борща, потом приступили к блинчикам со сметаной. При этом мы с подругой по очереди, отрываясь от еды, продолжали рассказывать о сегодняшних приключениях. А бабушка Нина сидела рядом с нами и внимательно слушала. Барон дремал у неё на коленях и очень громко урчал. От его урчания нам всем становилось спокойнее на душе. Не успели мы с Леной допить свой чай, вдруг зазвонил мой мобильник. Это звонили ребята, Юрка с Лёшкой. Они сообщили, что у их деда всё хорошо. На полпути к больнице им встретилась скорая, и Юрий с дедом в неё сели, а Алексей поехал на "Жигулях" вслед за ними. Сейчас над дедом колдуют врачи, медики оказывают ему первую помощь. Ещё Лёшка сказал, что переломов у деда нет, только сильные ушибы и вывих голени. В общем, здорово привалило деда в том подвале, но врачи надеются, что всё обойдётся. Говорят, старик крепкий. Ведь он уже в скорой пришёл в себя, всю дорогу шутил. Ещё Лёшка сказал, что дед Захар не хочет оставаться в больнице, рвётся домой, говорит, что у него дома лекарства лучше. Но ребята пока уговорили его ненадолго остаться. И ещё мне Лёшка сказал, чтобы мы пришли к ним сегодня утром, они нам по секрету что-то интересное расскажут. А также попросил отвести Малыша к ним во двор, потому как сами эту ночь проведут в больнице.
Когда мы с Леной пили в кухне чай, пёс мирно спал на пороге. Потом все втроём до позднего вечера долго сидели за двором. Мы с подругой на лавочке, а Малыш лежал прямо у наших ног, и я гладила его, приговаривая:
– У наших друзей всё будет хорошо, вот увидишь!
Затем я, Лена, Малыш и Барон пошли не спеша по ночной тропинке к Лёшкиному дому, завели пса во двор, а наш кот Барон, как верный друг, остался вместе с ним. Мы же с Леной отправились обратно к бабушке, нам очень хотелось спать. На обратном пути я сказала подруге:
– Не знаю, как долго пробудет здесь наш кот, но Малыша он успокаивает классно.
Этой ночью мы с Ленкой спали как убитые. Мало того что сразу отключились, так и проспали ещё до десяти часов. А всё потому, что моя родная бабуленька позаботилась и с вечера прикрыла ставни на окне моей спальни. Да и Барон загулял и не разбудил меня, как обычно. Хорошо хоть бабушка Нина вовремя вошла в дом и нечаянно уронила скалку. Я сразу проснулась от грохота и, сидя в постели, не могла понять, какое сейчас время суток. Потом быстро вскочила с кровати и выбежала в гостиную комнату, увидела там бабушку и спросила:
– Бабуль, сколько сейчас времени?
При этом я зажмурила глаза от яркого солнечного света, которым была наполнена вся комната. Бабушка Нина запричитала:
– Да ты чего, Алина, уже вскочила, ещё и десяти-то нет. Иди, поспи ещё чуток.