Именно в силу того, что гуманитарная реальность носит символический характер, все являемое не таково, каким кажется, поэтому понимание появляется в результате истолкования тех структур, что определяют существование человека в окружающем его мире. Таким образом, гуманитарная история (история искусства, история языка, история религии и др.), мифология, гуманитарная психология (понимающая психология, экзистенциалистская психология, феноменологическая психология и др.), педагогика, филология, словом, все гуманитарное знание – это герменевтика.
В рамках общей концепции понимания как цели гуманитарного исследования различными гуманитарными дисциплинами развиваются собственные специальные методы познания.
Вместе с тем, следует отметить, что на протяжении всего XX в. не исчезали сомнения в возможности построения методологии гуманитарного знания. Разнородность гуманитарной реальности ставит под сомнение возможность единой методологии для указанных областей гуманитарной науки: историю религии нельзя написать так же, как историю литературы, а психологию религии – так же, как экзистенциальную психологию. Метод исследования должен вырастать из предметной или иной гуманитарной науки. В этом смысле методология, собственно говоря, только до тех пор и "жива", пока продолжается исследование. Когда исследование закончено, вызванная им к жизни методология "умирает". Это доказывается тем фактом, что метод гуманитарных исследований практически невоспроизводим. Написаны тома по методологии Гегеля, Шпенглера и т. д. и т. п., но кому удалось повторить и реально применить их методологию в собственных работах? Гуманитарное исследование, с этой точки зрения, скорее искусство, чем наука. Впрочем, следует отметить, что аналогичные воззрения на методологию в XX в. появляются и в отношении естествознания, например, в анархистской концепции науки П. Фейерабенда.
Перечисленные выше особенности метода гуманитарных исследований делают особенно сложной проблему построения гуманитарной теории.
По определению, теория должна содержать хотя бы один закон. Но, как было отмечено, в области гуманитарной реальности, например в истории, законов нет или они пока неизвестны. Тогда как возможна гуманитарная теория?
В конце XIX – начале XX в. на роль теории в гуманитарном знании претендовали философия и социология. Подразумевалось, что именно они должны открывать общие законы гуманитарной реальности, которые будут специфическим образом преломляться в различных гуманитарных дисциплинах. Например, немецкий социолог Макс Вебер (1864–1920) считал, что социология конструирует идеальные модели господства, экономического обмена, ремесла и т. п., встречающиеся во все эпохи, в любой точке земного шара, в то время как история изучает конкретно-историческое формы проявления этих чистых универсальных моделей, которые он называл идеальными типами. Аналогично, философия истории Маркса претендовала на описание общей схемы исторического процесса, которую историки должны были наполнить реальным содержанием. Гуманитарное знание в XX в. пытается избавиться от предзаданных схем философии и социологии и выстроить себя как позитивную науку.
В целом можно сказать, что гуманитарное знание на своих собственных основаниях воспроизводит тот путь построения теоретической науки, который прошло естествознание.
Во-первых, в ряде областей гуманитарных наук исследователи пытаются математизировать теоретические построения. Наиболее ярко эта тенденция проявляется в гуманитарном структурализме. В гуманитарные науки математика вошла примерно в 50–60-е гг. XX в., "каналом входа" стала структурная лингвистика. Лингвисты, как и представители других наук, видели в математике средство сделать свою науку строгой, а результат исследования воспроизводимым. Лингвисты начали изучать математику и сотрудничать с математиками. Связь математики и лингвистики естественным образом вырастает из определения математики как языка, где язык, в свою очередь, понимается как совокупность абстрактных форм – структур. Используя математические понятия, лингвисты предприняли попытку дать строгие определения понятий своей науки и построить модели, позволяющие анализировать процессы порождения смысла в тексте. Во многом именно через структурную лингвистику структурализм и, соответственно, математическая модель исследований начинают проникать в историю, психологию, социологию. Математика понимается при этом не как наука, предлагающая сугубо количественные методы анализа, а как наука, для которой безразлична материальная природа объектов и важна лишь система отношений (структура), которая задает способ их существования.
Структурализм, распространяя языковую модель на всю область социальных явлений, в известном смысле пытается построить "исчисление" культуры. Объективно существующие социальные структуры образуют ткань социальной реальности, так же как математические структуры образуют ткань мира в целом. Человек при таком подходе оказывается не более чем функцией структуры. Правомерность такого способа гуманитарного познания вызвала большие сомнения в среде гуманитариев, стремившихся сохранить не поддающиеся исчислению признаки индивидуальности, духовности и свободы воли человека.
Впрочем, при построении социально-гуманитарных структур возникали и чисто технические трудности. Так, например, формула "отца структурной антропологии" К. Леви-Стросса оказалась чересчур сложной. Социальные явления требуют учета такого большого количества параметров, что получаемые модели зачастую оказываются слишком громоздкими и поэтому не могут быть эффективным инструментом исследования.
Во-вторых, гуманитарные науки в XX в. придерживаются установки, что наука должна опираться на факты, основанием для теории должна стать эмпирическая работа, а не пустое умозрение. Гуманитарное знание уходит от построения глобальных теорий и всеохватывающих схем для того, чтобы восстановить облик целого через тщательную работу с небольшими фрагментами эмпирически данного, подобно тому, как это делает археолог. Гуманитарий должен научиться ставить вопросы так, чтобы работа с эмпирическим материалом позволяла делать теоретические обобщения. В результате биографический анализ становится историей типов социального поведения, политическая история – историей политической культуры, событие выступает как эпифеномен социальной структуры. Тем самым, гуманитарная наука при построении теоретического уровня исследования смыкается с социальными науками.
Трудности теоретической работы в области гуманитарных наук определяются прежде всего тем, что она связана с интерпретацией текстов и событий. Процесс интерпретации зависит от предрассудков исследователя. В результате одни и те же источники интерпретируются по-разному. Это приводит гуманитариев к пониманию того, что они не столько открывают истины, сколько изобретают их. В итоге историки определяют результат своих исследований как "историческую реконструкцию" и признают, что одни и те же истории можно реконструировать по-разному, в зависимости от скрытых допущений автора о правдоподобности, от полноты и доступности использованных источников. Так, в области психологии гуманитарной направленности одни и те же предметы исследования могут быть интерпретированы с позиций экзистенциалистской, понимающей или феноменологической психологии. И вообще психологи придумали неправдоподобное количество теорий и концепций о природе психической реальности, но не могут создать общую психологию (точнее сказать, только в отечественной литературе их три: теория отношений В. Н. Мясищева, теория установки Д. Н. Узнадзе и теория деятельности А. Н. Леонтьева).
Отсутствие общей теории, объясняющей, как это было (или есть) на самом деле, ставит под сомнение достоверность результата гуманитарных исследований, а значит, и научный статус гуманитарного знания.
3.4.3. Специфика языка гуманитарных наук. Проблема языка в гуманитарных науках неизмеримо сложнее, чем в естествознании и математике. Все дело в том, что, как было отмечено, сам предмет гуманитарных наук предстает как текстовая реальность. Формирование и развитие гуманитарного знания в Средневековье связаны с обретением языком онтологического статуса, с трактовкой языка в пространстве представления в новоевропейской культуре и так называемым онтологическим поворотом к языку во второй половине ХХ в. (что обстоятельно изложено М. Фуко в произведении "Слова и вещи"). Отмеченная тенденция изменения статуса языка по отношению к гуманитарным наукам фиксируется всеми теми мыслителями неклассической философии, в поле зрения которых были гуманитарные науки. Так, в неокантианской традиции в философии символических форм Э. Кассирера науки о духе конструируют гуманитарную реальность только при исходной активности языка, который имеет специфические проявления в разных областях гуманитарного знания. Гадамер вслед за Хайдеггером утверждает: понимаемое бытие и есть язык. Именно ему принадлежит высказывание об "онтологическом повороте герменевтики на путеводной нити языка". В феноменологии Э. Гуссерля язык также играет существенную роль в интересующем нас ключе. Дело в том, что он дает гуманитарную характеристику науки в целом, обращаясь к так называемому "историческому априори" и выявляя, как образуются и транслируются идеальные предметности любой науки. Язык в своей письменной форме является носителем традиции, хранящим в виртуальной форме наработанные смыслы той или иной науки, а каждое новое поколение ученых расшифровывает и интерпретирует их для себя, тем самым подключаясь к истокам своей науки. В близкой к Кассиреру по сути позиции П. Флоренского (он также отстаивал философию символизма) всякая наука есть язык и только язык; у него мы обнаруживаем оригинальную трактовку языка применительно к миру духовных явлений.
Беглый анализ неклассической философии показывает значимость языковой реальности для всей системы науки. Но есть существенные отличия в языке естественных наук и математики, с одной стороны, и языке гуманитарных наук – с другой.
Язык в гуманитарных науках в значительной степени является естественным языком, в силу этого он нагружен историческими, идеологическими, ценностными предрассудками. В результате он "переодевает" уже в процессе описания гуманитарную реальность, вносит дополнительный неявный пласт истолкования событий. Совсем не одно и то же – назвать событие "войной народа за свою независимость" или "террористической операцией бандформирований". Именно на уровне языка прежде всего и проявляется невозможность дистанцироваться от партикулярных предрассудков мышления: назвать-то ведь все равно как-то придется.
В силу указанных выше сложностей, гуманитарное знание всегда очень внимательно относилось к проблеме языка исследований и, в отличие от естествознания, никогда не рассматривало язык как нечто прозрачное, безразличное для материала исследования.
Кроме того, язык становится и самостоятельным предметом исследования именно в гуманитарных науках. Не будет преувеличением сказать, что различные методологические подходы в гуманитарном знании – герменевтика, структурализм, постструктурализм – вырастают из концептуальных различий в понимании природы языка и текста.
Подводя итог, можно отметить следующее. Гуманитарные науки, возникнув сравнительно недавно, в течение XX в. балансируют между искусством и наукой. Стремление к объективности понимания человека порождает устойчивый интерес к эпистемологическим проблемам гуманитарного знания. Определяя свою сущность, гуманитарные науки противопоставляют себя философии как позитивное знание умозрительному, а естествознанию – как знание об индивидуальном знанию общих законов. В результате в гуманитарных науках формируется представление о специфике предмета, метода и языка гуманитарных исследований.
3.5. Философские проблемы социальных наук
3.5.1. История возникновения и основные этапы развития социальных наук. К подсистеме социальных наук относятся экономические, социологические, политические, юридические, исторические (имеется в виду гражданская история) науки.
Социальные науки (от лат. societas – общество) – это науки об обществе. В социальных науках общество в широком смысле слова трактуется как совокупность всех способов взаимодействия и форм объединения людей, в которых находит свое выражение всесторонняя зависимость их друг от друга.
Социальные науки зародились на Западе, в техногенных обществах, которые, в отличие от традиционных, развивались на базе новаций, поэтому нуждались в проектах по своему реформированию. Возникновение социальных наук было обусловлено рядом социокультурных факторов: необходимостью отделения обществоведческих идей от философии в силу накопления значительного массива эмпирической информации об общественной жизни, а также практической потребностью общества в социальных знаниях для рационального управления им.
Формирование социальных наук происходило постепенно. Социальные науки формировались в рамках и под эгидой философии, как и остальные науки. Специфика философского подхода к изучению общества состоит в том, что общество для нее предстает в своей целостности, рассматривается его сущность, а также специфика социального как такового, исследуются предпосылки и условия формирования общественных отношений, характер их реальности.
В истоках западной цивилизации социальные знания представали в своей нерасчлененной целостности, а специфика социальных феноменов связывалась в первую очередь со своеобразием законов человеческого общежития, жизни полиса. Сократ, Платон ("Законы", "О государстве"), Аристотель ("Топика", "Политика") и другие дистанцировались от существовавших в ту эпоху мифорелигиозных представлений об обществе и одновременно социоморфных представлений о космосе, выстраивая логически последовательные, рационально обоснованные идеальные проекты жизни общества. Сила, практически реализующая связь людей, нуждающихся в совместном "обитании" в определенном пространстве, мыслилась Платоном как политическая. Платоновская концепция идеального государства получила дальнейшее развитие в трудах Аристотеля. Проблема социального общения с самого начала мыслится Аристотелем под углом зрения властных отношений господства и подчинения. Ему же принадлежит и понятие экономики как области знания о целенаправленной деятельности по созданию благ, необходимых для удовлетворения естественных потребностей человека, в отличие от хрематистики как искусства обогащения. Средние века и религиозное мировоззрение также не прошли бесследно для социальной области знания, начиная с Августина, который рассматривает общественную жизнь, "земной град" и мировую историю через призму морали, "Града Божьего", и включая Ф. Аквинского, развивавшего идеи Аристотеля об отношениях власти и подвластных, о монархии и тирании, о политической и нравственной составляющей общественной жизни. Эпоха Ренессанса дала фигуры прагматиков типа Н. Макиавелли ("Государь"), который исходил из реалий современного ему общества и рассуждал о роли личности правителя, об отвечающем реалиям политическом управлении, а вместе с тем и фигуры утопистов, создававших мечты-проекты об обществе всеобщего благоденствия, в лице Т. Мора и Т. Кампанеллы.
Начиная с XVII в. мыслители особо проявляют интерес к проблеме происхождения общества и государства; в понятийный аппарат философии вводится категория "общество", которой в разных концепциях придают достаточно строгие значения; ставятся и решаются проблемы сущности и генезиса коллективных форм существования человека, не исчерпывающихся только сферами государства и политики.
Особенностью философских представлений об обществе Нового времени является то, что оно анализируется на основе тех же принципов, что и природа. Этими принципами являются механицизм (общество понимается как один большой механизм, каждая деталь которого выполняет строго заданную функцию); объективизм (существование общества не зависит от воли и желаний человека, при таком подходе общество мыслится как факт эмпирической реальности, объективно существующий в пространстве и времени, а само пространство и время понимаются как константные, абсолютные характеристики мира); фундаментализм как разновидность лапласовского детерминизма (природа социального может быть объяснена из какого-либо одного фундаментального основания, проведенного логически последовательно). Рационалистической направленности Нового времени отвечает финализм как отличительная черта социальных учений: признается высшая цель развития общества – торжество науки и разума. Наиболее полно и адекватно указанные принципы воплотились в концепции "общественного договора", представленной в учениях Т. Гоббса, Дж. Локка, Ж. – Ж. Руссо и др.
Идея "общественного договора" – возникновения общества на условиях договора (конвенции, соглашения) – была известна и ранее, но именно в период Нового времени она приобретает характер теории, полагаясь на принципы, разработанные науками о природе. Один из основоположников социального механицизма Т. Гоббс предпринял попытку создания теории государства, отвечающую общенаучной классической парадигме. Согласно Т. Гоббсу, человек от природы не социален, его естественное состояние – природное, эгоистическое, а его естественное право – это право на самосохранение. "Естественное состояние", когда каждый стремится только к личной выгоде, неизбежно приводит к "войне всех против всех", поэтому власть общества и государства необходима для человеческого выживания. В силу того, что люди, составляющие общество, это самодостаточные изолированные атомы, социальные связи выстраиваются сразу для всех на основании внешнего установления. Подобный подход приводит к признанию трансцендентности социальной реальности.
Принципиальное значение для развития социальных наук имела локализация проблем уже внутри подсистемы социального знания. Ведь со времен Платона и Аристотеля до Локка социальное и политическое не дифференцировались. В XVIII в. намечается тенденция постепенного разграничения данных областей социального знания, что было связано с отделением исследований по вопросам государства и политики от проблематики гражданского общества. В рационалистическом направлении шло становление и юридических наук. Возникшие к XVII в. отрасли гражданского и государственного права обслуживали главным образом потребности правоприменительной практики. Научная юриспруденция, отвечающая критериям классической науки в целом, возникает в школе естественного права, основы которой были заложены в Новое время Г. Гроцием. Он пытался создать науку о праве, отвечающую природе человека, подобную строгим наукам. Сходные процессы происходили в области экономического знания. На смену прагматически ориентированной позиции меркантилистов XV– XVI вв. приходят физиократы – французская школа экономистов XVIII в., основанная А. Р. Ж. Порто и Ф. Кёнэ. Главная идея данной школы связана с признанием того, что экономические законы действуют подобно естественно-природным законам; при этом, сближая экономический закон с природным, они подчеркивали объективность экономического закона; экономику страны они рассматривали в качестве единого целого, введя понятие "общественного капитала". Английская школа в экономике, связанная с именами А. Смита и Д. Рикардо, источником всех общественных богатств считает такой важный социальный фактор как трудовую деятельность человека.