- Какая гадость! Ночной грабитель и то честнее, чем этот Браун. В его лекарствах нет ничего, кроме воды, поваренной соли и свиного жира! Мэтьюз, принесите сюда лестницу.
Ничего не понимающий Мэтьюз принес лестницу, доктор вскинул ее на плечо и зашагал к помосту, где расхваливал свой товар "доктор" Браун. Глаза Джона Дулиттла пылали грозным огнем.
- Что вы хотите делать, - забеспокоился Мэтьюз Магг. Он семенил рядом с доктором и пытался поддержать тяжелую лестницу.
- Я открою им глаза! - гневно сказал доктор. - Я не позволю, чтобы люди отдавали последние гроши за снадобья шарлатана.
О’Скалли до тех пор спокойно сидел у дверей фургона, и вдруг он навострил уши и вскочил на ноги.
- Тобби, Скок! - позвал он. - Доктор идет к помосту, где дурит публику Браун.
Три верных пса, предчувствуя потасовку, бросились на выручку доктору. А Джон Дулиттл тем временем приставил лестницу к помосту и полез по ней наверх. Браун гордо стоял на помосте, держал в руке пузырек с мазью и громко кричал:
- Дамы и господа! - Голос у него был не сильный, но противный и пронзительный. - Мазь, которую я держу в руке, - лучшее в мире лекарство от ревматизма, лихорадки, насморка и подагры! Самые знаменитые врачи прописывают ее своим пациентам! Королевская семья Бельгии и персидский шах каждый день мажутся ею на ночь! Попробуйте ее, и вы сразу…
Вдруг Брауна перебили. Люди повернулись и увидели маленького толстенького господина в мятом сюртуке и потертом цилиндре. Он стоял на верхней ступеньке лестницы, прислоненной к помосту, и кричал:
- Дамы и господа! Этот человек обманывает вас. В его мазях нет ничего, кроме свиного сала, а в пилюлях - только поваренная соль. Он самый что ни на есть мошенник и плут. Не покупайте у него ничего. Пусть покажет диплом врача!
- Сам ты плут и обманщик, - взвизгнул Браун. - Я подам на тебя в суд за клевету!
Вдруг рядом с Брауном появилась Фатима и взяла его сторону.
- Мошенник! - кричала она и тыкала пальцем в доктора Дулиттла. - Поколотите его!
Толпа растерялась и не знала, кому верить, к счастью, там оказалась одна из бывших пациенток доктора Дулиттла. Невысокая пожилая дама подняла к небу зонтик и воскликнула:
- Да ведь это доктор Джон Дулиттл! Лет десять тому назад он вылечил моего сына! Он настоящий доктор, а тот - мошенник! Слушайтесь доктора Дулиттла, а не то окажетесь в дураках!
Толпа зашумела. Люди требовали вернуть деньги.
- Сбросьте его с лестницы! Поколотите его! - не унималась Фатима.
Двое дюжих мужчин уже взобрались на помост и наседали на Брауна с требованием вернуть деньги. Браун оттолкнул их, подбежал к краю помоста и закричал:
- Не верьте ему!..
Метко брошенная гнилая морковь пролетела над толпой и угодила в лицо Брауну. Вслед за этим в лжедоктора полетели яйца, яблоки и даже камни. В него бросали все, что годилось для того, чтобы бросать.
- Бей мошенника! - в один голос взревела толпа и полезла на помост.
Глава 2. Потасовка
Доктор Дулиттл встревожился. Ведь он влез на лестницу, чтобы разоблачить обманщика и предупредить людей, что его лекарства поддельные. Но толпа взъярилась и, сметая все на своем пути, бросилась к помосту. Брауна могли разорвать на клочки.
К счастью для Брауна, на шум прибежала полиция. Однако успокоить толпу не удалось, и полиция пустила в ход дубинки. Дело завершилось множеством наставленных синяков и разбитых носов. В конце-концов спокойствие было восстановлено, но цирк пришлось закрыть. А у ворот бесновалась толпа зрителей, требовавших вернуть деньги за билет.
Почтенные горожане Стоубурга негодовали, и к полудню мэр города прислал к Блоссому чиновника сообщить, что цирк, по приказанию магистрата, должен немедленно покинуть Стоубург.
Конечно, Браун уже давно удрал из города. Но для Джона Дулиттла это вовсе не означало завершения неприятностей. Как раз наоборот. Когда Блоссом узнал, что его выдворяют из города, он вышел из себя. С ним даже чуть не случился удар. К тому же Фатима с самого утра настраивала его против доктора, и решение магистрата переполнило чашу его терпения. По милости докторишки он, Александр Блоссом, вынужден был нести убытки!
Когда в фургон хозяина цирка вошел чиновник в шляпе с пером и сообщил, что цирк должен немедленно покинуть город, там была Фатима и еще несколько циркачей.
- Бог знает что! - вскричал Блоссом. Рядом с ним, прислоненная к стене, стояла толстая дубинка. Он схватил ее и взмахнул ею над головой. - Я научу его, как себя вести! За мной!
Александр Блоссом прямиком направился к фургону доктора Дулиттла, вслед за ним шагали Фатима и пятеро циркачей. Они грозно размахивали кулаками. О’Скалли и Мэтьюз Магг сидели поодаль от фургона хозяина цирка. Когда они увидели, что целая толпа циркачей идет к доктору, О’Скалли помчался предупредить доктора, а Мэтьюз Магг побежал совсем в другую сторону. Но он не испугался, нет: он побежал за подмогой.
Пока "мстители" пересекали цирковой двор, к ним присоединились плотники, конюхи и другие служители. Доктор бесстрашно вышел им навстречу.
- Добрый день, - сказал он. - Чем могу быть полезен?
Александр Блоссом хотел было что-то сказать, но только беззвучно открывал и закрывал рот.
- Вы подложили нам свинью, - крикнул кто-то из толпы.
- А теперь мы подложим свинью вам! - пронзительно заорала Фатима.
- По вашей милости цирк изгоняют из города! - вопили циркачи. - Мы так надеялись подзаработать, а теперь нам придется затянуть пояса!
- Вы оклеветали нас, - обрел наконец дар речи Блоссом. - С первого же дня вашего пребывания в цирке вы только и делали, что вставляли нам палки в колеса! Вы слишком много берете на себя!
Не говоря больше ни слова, взбешенные мужчины под предводительством хозяина цирка набросились на Джона Дулиттла. Град ударов посыпался на доктора, и он упал на землю.
О’Скалли пытался защитить доктора и впился зубами в ногу Блоссома, но что может пес против дюжины разъяренных людей? И вот тут-то появился Мэтьюз Магг. Он бежал через двор цирка, а за ним тяжело переваливался с ноги на ногу силач Геракл.
Великан вступил на поле боя и принялся за ноги, за руки и за волосы оттаскивать нападавших, расшвыривая их в стороны, словно соломинки. В конце концов остались только двое сражающихся: Александр Блоссом и доктор Дулиттл. Они все еще катались по земле и тузили друг друга. Геракл ухватил директора за шиворот своей ручищей, поднял в воздух и встряхнул.
- Веди себя как приличествует воспитанному человеку, Александр, иначе я приведу тебя в чувство по-своему. А это, клянусь, будет тебе не так уж приятно!
На поле брани воцарилась тишина. Циркачи вставали на ноги и потирали ушибленные при падении места.
- Какая муха вас укусила? - спрашивал Геракл, все еще держа Блоссома за шиворот. Тот яростно взбрыкивал ногами. - Почему вы все набросились на доктора? И не стыдно вам нападать на одного, к тому же на самого маленького и слабого.
- Он сказал публике, что Браун шарлатан и его мази ни на что не годны! - крикнула Фатима. - Из-за него люди потребовали вернуть им деньги. Он сам мошенник! Об этом все знают!
- Ты-то сама хороша! - ответил ей Геракл. - На прошлой неделе я собственными глазами видел, как ты разрисовывала своих ужей, чтобы они стали похожи на гадюк. Джон Дулиттл не мошенник, а замечательный доктор, иначе ему не удалось бы так быстро меня вылечить.
- По его милости цирк выдворили из города, - проворчал кто-то из циркачей. - Мы тащились сюда тридцать пять миль - и все понапрасну! А теперь придется еще проехать миль сорок, пока мы наконец сможем хоть что-то заработать.
- Чтобы им и не пахло в моем цирке! - взорвался Блоссом. - Я терпел его сколько мог. Теперь все, кончилось мое терпение!
Хозяин цирка высвободился из рук силача, подошел к доктору и сунул ему под нос кулак.
- Вы уволены! - заорал он. - Даю вам срок до вечера. И чтоб ноги вашей здесь больше не было!
- Ладно, - сказал доктор, - к вечеру нас здесь уже не будет. - И он направился в свой фургон.
- Погодите, господин доктор, - остановил его Геракл. - Вы и вправду хотите уйти из цирка?
Джон Дулиттл повернулся к силачу и нерешительно произнес:
- Мне трудно сказать, хочу я уйти из цирка или нет.
- Какая разница, хочет он или нет! - снова крикнула Фатима. - Хозяин выставил его вон - вот и все дела. Пусть убирается.
Джон Дулиттл посмотрел на Фатиму. Эта женщина ненавидела его лютой ненавистью, глаза ее горели. И тогда он вспомнил безобидных ужей, над которыми она измывалась, вспомнил слона, льва и леопарда из зверинца, вспомнил старушку Бетти, которой уже давно пора было на покой. И пока он стоял неподвижно, соображая, что ответить Гераклу, Скок ткнулся влажным носом ему в руку, а Тобби потянул зубами за полу сюртука.
- Нет, Геракл, - ответил доктор, - должен признаться, что уходить из цирка мне не хочется. Но что поделаешь, ведь меня выгоняют.
- Ну уж нет, - решительно сказал циркач. - Всегда можно что-то сделать. Послушай, Александр, - и он ухватил Блоссома за плечо и поднес к его носу кулак величиной с арбуз, - если уйдет доктор, то уйду и я, а со мной и мои племянники-акробаты. С кем ты останешься в цирке? Кто тебе дороже - мошенник Браун или настоящие артисты?
Господин Александр Блоссом, владелец "самого большого цирка в мире", призадумался. От страха и неуверенности он покусывал усы. Да и было над чем призадуматься: тюлениха Софи исчезла неизвестно куда, без силача, акробатов и тяни-толкая нечем будет заманить публику. Пока Блоссом колебался, Фатима то бледнела, то краснела, то зеленела от злости. Если бы ее глаза могли метать молнии, доктор и Геракл уже давно умерли бы на месте.
- К чему нам ссориться, - наконец сказал Блоссом. Теперь его голос звучал мягко и приветливо. - Почему нам не сесть за стол и по-дружески, за чашкой чая, не договориться? Было бы непростительной глупостью губить цирк из-за такого недоразумения.
- Я готов остаться в цирке, - твердо произнес доктор, - но с одним условием. Пока я здесь, в цирке никто не будет торговать шарлатанскими снадобьями.
- Вы слышали? Он опять за свое! - завизжала Фатима. - Хватит нас учить, как работать в цирке!
- Кроме того, я требую, чтобы эта женщина больше не приближалась к змеям. Она должна уйти. Или я, или она! А змей я у нее куплю.
Как ни бесилась Фатима, как ни кричала, ни угрожала, Джон Дулиттл и Александр Блоссом сумели договориться.
Однако дело завершилось не так хорошо, как могло бы показаться. Той ночью Бу-Бу сидела на ступеньках фургона и слушала, как ухали совы, охотившиеся в поле на мышей. Распахнулась дверь, и к ней вышла Крякки. Утка утопала в слезах.
- Я уж и не знаю, как сладить с нашим доктором, - пожаловалась она. - Она вытряхнул из копилки все двести сорок девять шиллингов и пять пенсов, которые мы копили, чтобы вернуться в Паддлеби. Знаешь, на что он их потратил? Он купил шесть огромных змей! К тому же он поселил их в ящике, где я храню муку! - И Крякки зарыдала в голос.
Глава 3. Говорящий конь
Заклинательница змей Фатима ушла из цирка. Теперь доктору стало легче: он в конце концов сумел кое-что сделать для зверей и облегчить их участь. Он отправил Софи на Аляску, выкупил змей, чтобы их больше не отравляли дурманящими снадобьями, он выгнал Брауна.
Многие циркачи не любили Фатиму, и теперь они с уважением стали относиться к доктору. Даже хозяин цирка Блоссом с почтением поглядывал на доктора Дулиттла, к тому же тяни-толкай давал хорошую выручку.
Но по-настоящему они оценили Джона Дулиттла, когда заболел говорящий конь.
В то время цирк стоял в Бриджтауне. Публика валом валила на представление, и Блоссом надеялся поправить свои дела. В первый же день циркачи в ярких костюмах прошлись по улицам города и на всех углах расклеили афиши.
ШПАГОГЛОТАТЕЛИ!
ПОЖИРАТЕЛИ ОГНЯ!!
ЮНАЯ НАЕЗДНИЦА НА ДИКОМ КОНЕ!!
ОТВАЖНЫЕ АКРОБАТЫ БРАТЬЯ ПИНТО!!
ЗНАМЕНИТЫЙ СИЛАЧ ГЕРАКЛ!!
КЛОУН ХОУП И ЕГО СОБАКА СКОК!!
ЙО-ЙО - СЛОН-ВЕЛИКАН ТАНЦУЕТ ТАНГО!!
ГОВОРЯЩИЙ КОНЬ БЕППО!!!
Билет - 6 пенсов
Правду говоря, Беппо был самым что ни на есть обыкновенным конем. Блоссом купил его у одного француза, который и научил коня понимать не человеческую речь, а знаки и жесты. По знаку Блоссома он стучал копытом или мотал головой из стороны в сторону.
- Сколько будет три плюс четыре, а, Беппо? - спрашивал Блоссом.
И Беппо бил семь раз копытом в песок арены. Публика задавала вопросы коню, и он отвечал "Да", то есть кивал головой, или "Нет", то есть мотал головой из стороны в сторону. Конечно, он не понимал, о чем его спрашивают. Когда надо было, чтобы конь ответил "Да", Блоссом почесывал его за левым ухом, а чтобы конь ответил "Нет", Блоссом скрещивал руки на груди. Хозяин цирка держал все эти знаки в тайне, но Джон Дулиттл знал о них уже давно, потому что Беппо в первый же день рассказал ему о всех хитростях представления.
Говорящий конь Беппо был гвоздем программы цирка, и сам Блоссом считал его лучшим своим приобретением. Номер с говорящим конем и в самом деле пользовался успехом у публики. Дети с большим удовольствием задавали вопросы Беппо И визжали от восторга, когда тот отвечал им ногой или головой.
В день первого представления в Бриджтауне доктор беседовал с Блоссомом, когда вдруг прибежал цирковой конюх.
- Господин Блоссом! - закричал он с порога. - Беппо лежит в конюшне и не открывает глаза. Наверное, он заболел. Представление начинается через четверть часа, а я не могу поднять его на ноги.
Ругаясь на чем свет стоит, Блоссом помчался на конюшню. Доктор Дулиттл пошел вслед за ним.
Беппо и вправду заболел. Он тяжело дышал, лежал неподвижно, и лишь иногда по его телу пробегала дрожь. С большим трудом доктору и Блоссому удалось поставить его на ноги. Но конь едва стоял и не мог сделать ни шагу.
- Какое невезение! - сокрушался хозяин цирка. - Мы объявили его выступление в афише, и если Беппо не выйдет на арену, публика останется недовольна, а потом и вовсе перестанет к нам ходить. Мы понесем убытки.
- Придется сказать зрителям, что Беппо заболел, - ответил доктор. - У него воспаление легких. Нельзя и думать о том, чтобы он вышел на арену.
- А если зрители потребуют вернуть им деньги? - в отчаянии воскликнул Блоссом. - До начала представления осталось пять минут! Что же мне делать? Если остаться здесь, кто же будет объявлять номера? В цирке нет никого, кто мог бы вести представление вместо меня!
- Прошу прощения, блосподин Госсом… тьфу, господин Блоссом! - раздался вдруг за спиной хозяина цирка голос.
Блоссом повернулся и увидел перед собой смущенное лицо Мэтьюза Магга.
- Может быть, я заменю вас? - спросил "кошачий кормилец". - Я знаю всю программу наизусть и могу объявить любой номер.
Блоссом смерил его презрительным взглядом и сказал:
- В таком виде - и на арену цирка?! Ладно уж, на безрыбье и Мэтьюз Магг сойдет за хозяина цирка. Пойдемте, вам надо переодеться во фрак.
Доктор остался с Беппо в конюшне, а Блоссом с Мэтьюзом поспешили в фургон хозяина цирка. Там Теодора в один миг отутюжила старый фрак Блоссома, выгладила брюки, приклеила мужу под нос накладные усы, и господин Магг из торговца мясом для кошек и собак превратился в хозяина цирка.
Наконец-то сбывалась мечта его жизни! Когда Мэтьюз вышел на арену и увидел вокруг себя море лиц, его грудь гордо выпятилась. Теодора наблюдала за мужем в щелку занавеса, замирала от восторга и молилась, чтобы такая красивая складка на брюках не смялась до конца представления.
Тем временем доктор осмотрел Беппо и принялся за лечение. Он вытащил из своей сумки большие пилюли голубого цвета и как раз уговаривал коня проглотить их, когда вернулся Блоссом.
- Беппо не сможет выступать не только сегодня и завтра, но и всю неделю. Ему нужен покой.
- Мы пропали! - всплеснул руками Блоссом. - Мы разорены! О скандале в Стоубурге раструбили газеты, и если теперь мы еще потеряем говорящего коня, на цирке можно поставить крест. Мне некем заменить Беппо. А что же это за представление без гвоздя программы? Чует мое сердце, публика потребует вернуть деньги.
Самоуверенность слетела с Блоссома, он обмяк, поник головой. Доктору стало жаль его. И тут в конюшне послышалось тихое ржание. Это подала голос Бетти, старая, уставшая от непосильного труда лошадь. На лице доктора мелькнула улыбка.
- Выслушайте меня, господин Блоссом, - сказал он. - Мне кажется, что я могу вам помочь. Но вы должны пообещать мне, что никому не откроете мою тайну.
- Обещаю, конечно, обещаю, - ответил хозяин цирка. Положение его было отчаянное, и он готов был пообещать что угодно и кому угодно.
- Я всю свою жизнь изучал животных, - продолжал доктор. - Вот вы говорите, что Беппо понимает, о чем его спрашивают, и может отвечать на все ваши вопросы. И вы и я прекрасно знаем, что это не так. Но публика верит вам. А я могу говорить с животными на их языке.
Пока доктор говорил, Блоссом с мрачным видом рассматривал носки своих башмаков. Услышав последние слова, он приподнял голову и удивленно захлопал глазами.
- Или вы умом тронулись, или я ослышался. Где же это видано - говорить с животными на их языке? Я тридцать с лишним лет работаю в цирке, я о животных знаю все. Звериный язык? Чушь! Или вы меня, Александра Блоссома, принимаете за дурака?
Глава 4. Бетти заговорила
- Звериный язык - вовсе не чушь, и умом я не тронулся, - невозмутимо ответил доктор. - Придется мне доказать вам, что я говорю правду.
- Вам это никогда не удастся, - презрительно произнес Блоссом.
- В конюшне стоят пять лошадей, не так ли? - спросил доктор. - Из своего стойла они не могут меня видеть. Хотите, я спрошу любую из них, о чем пожелаете, и они мне ответят.
- Ей-Богу, вы сошли с ума! - упрямился хозяин цирка. - У меня и так голова идет кругом от забот. Не отрывайте меня от дел вашими выдумками.
- Как хотите, - пожал плечами доктор. - Если вы не нуждаетесь в моей помощи, я уйду. Не хочу навязываться.
И Джон Дулиттл направился к выходу. Из главного шатра цирка доносился шум: публика рукоплескала.
- Постойте, - сказал Блоссом, - спросите у Бетти, под каким номером значится ее стойло.
Старушка Бетти занимала второе стойло. Оно было занавешено, и на занавеске красовалась выведенная синей краской цифра 2.
- Как она должна мне ответить: по-лошадиному или постучать копытом?
- Постучать копытом, господин лошадиный профессор, - издевательски ухмыльнулся Блоссом. - Я не знаком с лошадиной грамматикой, и мне будет трудно судить, обманываете вы меня или нет.