- Они и вправду похожи на мальчишек, - сказал Джон Дулиттл вслух. - И что хорошего они находят в этой забаве? Ничего не понимаю! Взрослые, серьезные люди скачут на лошадях по полям и лесам, трубят в рожки и кричат во все горло, чтобы поймать маленького дикого зверька. Чисто мальчишки!
Глава 5. Средство от собак
Джон Дулиттл вернулся на берег ручья в тень деревьев, вытащил из карманов перепуганных лисят и пустил их на траву. Затем помог выбраться из-под сюртука Ночной Тени.
Лисица благодарно потерлась о его ноги и сказала:
- Мне говорили, что вы великий человек, но только теперь я поняла насколько. Не знаю, как вас и благодарить. Я все еще не могу прийти в себя. Звоночек, не лезь в воду!
- Тебе не за что меня благодарить, - ответил доктор. - По правде говоря, мне было приятно посмеяться над стариком Вильямом Пибоди. Столько лет я пытаюсь заставить его отказаться от охоты на лис и никак не могу уговорить. Ему показалось, что собаки ошиблись и прибежали сюда на запах рыбы.
- Нет, собак обмануть невозможно, - горестно вздохнула лиса. - Галловей, тот борзой пес, что разговаривал с вами, никогда не потеряет след. У него очень острый нюх. Если уж он погнался за лисой, то ей, бедняжке, от него не уйти.
- Но ведь за тобой не раз гнались собаки, и все же ты до сих пор жива, - заметил доктор. - Значит, звери частенько ускользают от собак.
- Конечно, это так, - ответила лиса. - Когда собаки чуют наш запах и бросаются по следу, то надо обойти их кругом и зайти к ним со спины, чтобы ветер дул от них к нам. Но это можно сделать только в лесу, а чаще всего нас травят собаками в поле. Иногда бывает, что ветер неожиданно меняется, но такое случается очень редко. Мне только один раз так повезло. Стоял октябрь, небо было хмурое, дул сильный ветер. Охотники любят такую погоду… - И лиса подробно рассказала Джону Дулиттлу, как она спаслась от верной смерти.
- Любопытно, любопытно, - задумчиво сказал доктор, когда лисица умолкла. - Если я правильно тебя понял, вы, лисы, справились бы с собаками, если бы те не чуяли ваш запах.
- Конечно, - кивнула лиса. - Мы хитрые, сильные и ловкие и могли бы уйти от собак, не будь у них такого острого нюха. Мы всегда вовремя замечаем их и могли бы спрятаться, но запах выдает нас.
- А если бы лисы стали пахнуть как-нибудь по-другому? - спросил доктор. - Если бы от них исходил отвратительный для собак запах? Пойдут они тогда по вашему следу?
- Если запах будет противный, ни за что не пойдут, - ответила лиса.
- Вот и я так думаю. Значит, нам надо сделать так, чтобы лиса не пахла лисой, чтобы у нее появился новый, неприятный для собак запах. Посмотри… - И доктор вытащил из кармана черную коробочку с пузырьками. - Здесь у меня лекарства. Понюхай одно из них.
Доктор вытащил пробку из одного пузырька и поднес его к лисьему носу. Лиса осторожно втянула воздух и испуганно отпрянула назад.
- Ой! - пискнула она. - Какой сильный запах! Что это такое? Даже глаза щиплет. - И Ночная Тень начала тереть нос передними лапами.
- Это настойка эвкалипта, - засмеялся доктор. - Не беспокойся, это лекарство совсем безвредное, люди пьют его от простуды. Как ты думаешь, его запах понравится собакам?
- Клянусь моим хвостом, они удерут подальше от такой вони, - сказала лиса. - От такого запаха любая собака навсегда потеряет нюх. А собаки, особенно охотничьи, стараются беречь свои носы.
- Вот и замечательно, - обрадовался доктор. - Я хорошенько закрою пробкой пузырек, и ты унесешь его в свою нору. Пока пузырек закрыт, ты не почувствуешь никакого запаха. А когда собаки выследят тебя, ты можешь открыть его и вылить на хвост. Думаю, даже пары капель будет достаточно, чтобы твой след стал пахнуть по-другому.
- Я так и сделаю, - пообещала лиса. - Звоночек, оставь в покое мой хвост. Ты мешаешь мне разговаривать с доктором Дулиттлом. Ступай под дерево и сделай тридцать раз то упражнение, которому он тебя научил. - И она снова обратилась к доктору: - Если бы я была собакой, я ни за что не пошла бы на этот запах. Как, вы говорите, называется это лекарство? Эвка… эвка…
- Эвкалипт, - подсказал доктор.
- Как красиво звучит это слово, - сказала лиса. - Двум моим лисятам я уже дала имена, а для третьего еще не подобрала. Назову-ка я его Эвкалиптом. Звоночек, Зубок и Эвкалипт! Красиво, правда?
- Очень красиво, - согласился доктор и посмотрел на лисят. Три детеныша Ночной Тени весело резвились в корнях старого дуба.
- Доктор, - спросила лиса, - а детей этим лекарством можно мазать? Оно им не повредит?
- Не волнуйся, - успокоил ее Джон Дулиттл. - Настойка эвкалипта еще никому не повредила.
- Зато теперь повредит собакам, - хихикнула лиса. - Ну теперь держись, Галловей!
Ночная Тень и лисята сердечно поблагодарили доктора и убежали, унося с собой пузырек со "средством от собак", а доктор Дулиттл отправился в путь. Ни он, ни Ночная Тень еще не догадывались, какое чудесное средство появилось у лис. Однако в тот же день к вечеру лисье семейство снова попало в переплет. Разъяренные неудачей охотники вернулись с собаками в лес, и там Галловей взял след.
Как только Ночная Тень заметила погоню, она откупорила пузырек и брызнула несколько капель на себя и на детей. В воздухе резко запахло лекарством, из лисьих глаз брызнули слезы. Кашляя и задыхаясь, лиса с лисятами неслись по большому лугу к своей норе. Охотничьи псы увидели их, перепрыгнули через живую изгородь и помчались вслед. Что может быть проще, чем догнать лису в открытом поле? К тому же Звоночек, лисенок с плоскостопием, не мог бежать быстро.
Собаки приближались, а впереди несся знаменитый Галловей. Охотники радостно понукали лошадей, они уже заранее торжествовали.
И несмотря на то что ветер дул в сторону собак, они вдруг остановились, когда до жертв оставалось десять шагов.
- Что случилось с собаками, Джонс? - крикнул барон Пибоди своему другу, сидевшему на серой лошади. - Ты только посмотри, Галловей сел на землю и, кажется, любуется, как удирает лиса!
Ветер подул сильнее. Теперь и всадники почувствовали резкий запах аптеки. Все собаки, как одна, развернулись и в испуге побежали назад. Лошади запрядали ушами и зафыркали.
- Что за дьявольщина?! - воскликнул барон Пибоди. - Откуда эта вонь?
Джонс тщетно пытался остановить собак и яростно размахивал плеткой.
В тот вечер лисица беспрепятственно добралась до норы и уложила детей спать. При этом она шептала:
- Он и в самом деле великий человек. Другого такого не найти.
На следующее утро Ночная Тень вышла из норы, чтобы раздобыть еды для детей. В лесу она встретила знакомого лиса. Тот почувствовал резкий запах, исходивший от Ночной Тени, и отвернулся от нее как от зачумленной.
Точно так же повели себя и остальные соседи. Они даже не здоровались с Ночной Тенью и убегали от нее подальше. Ее с детьми больше не приглашали в гости, а лисятам строго-настрого запретили играть со Звоночком, Зубком и Эвкалиптом.
Но вскоре по лесу пронесся слух, что лису по имени Ночная Тень собаки обходят стороной и она разгуливает где ей вздумается. И уже через две недели к доктору Дулиттлу стали приходить лисы и просить "средство от собак" для себя и всех своих родственников. Конечно, доктор не отказывал им и раздавал пузырьки с настойкой эвкалипта целыми дюжинами.
Скоро уже все лисы в окрестностях Кардиффа пахли так, что собаки поджимали хвосты и убегали сломя голову.
- Ума не приложу, что случилось с лисами и собаками? - терялся в догадках барон Вильям Пибоди. - Похоже, нам не удастся затравить ни одну лису, пока мы не научим собак идти на аптечный запах. Готов держать пари и отдать последний пенс, что во всей этой истории не обошлось без Джона Дулиттла. Ведь он всегда говорил мне, что в конце концов заставит меня отказаться от охоты. Ей-богу, уж не знаю как, но он добился своего.
Часть четвертая
Глава 1. Снова в цирке
Теперь, когда у него были деньги, Джон Дулиттл мог добраться до Ашби почтовой каретой. Узенькая дорожка привела его в маленький городок Эпплдейк. На окраине стояла кузница, у входа в нее сидел чумазый добродушный здоровяк кузнец. Доктор расспросил кузнеца и узнал, что ближайшая почтовая карета отправится через полчаса. Все складывалось как нельзя лучше.
Доктор, а он был сластена, купил в лавочке четверть фунта леденцов, набил ими рот и сел на обочине дороги. Светило солнце, конфеты оказались на удивление вкусными, и ждать почтовую карету было одно удовольствие.
Часа в четыре пополудни появилась почтовая карета и увезла доктора в соседний город. Там Джон Дулиттл пересел на другую, ночную почтовую карету и поехал дальше. Так он ехал и пересаживался, ехал и пересаживался и через два дня уже был на расстоянии десяти миль от Ашби. Оттуда доктор решил пойти пешком. Он побрился, перекусил в деревенской харчевне и зашагал по дороге.
Рядом с дорогой в поле стоял цыганский табор. Старая косматая цыганка выбежала навстречу доктору и ухватила его за рукав.
- Господин хороший, - прошепелявила она. Зубов у нее во рту оставалось уже немного. - Давай я тебе погадаю. Всю правду расскажу, что было и что будет.
- Нет-нет, - отказался доктор. - Что было, я и сам знаю. Ты мне лучше скажи, цирк господина Блоссома все еще в Ашби?
- Он уже два дня как переехал в соседний город, - ответила цыганка. - В Стоубург. Полчаса назад здесь проехал человек на повозке, он тоже спрашивал про цирк.
Доктор поблагодарил цыганку и поспешил вдогонку за незнакомцем на повозке, потому что с попутчиком дорога кажется вдвое короче.
К полудню доктор нагнал незнакомца. Тот поставил повозку на обочине, а сам сел на край придорожной канавы, чтобы подкрепиться хлебом с ветчиной. Удивительная у него была повозка! Со всех сторон ее покрывали надписи аршинными буквами: "Мази доктора Брауна исцелят вас!", "Рвем зубы без боли!", "Вам поможет от чахотки настойка доктора Брауна!", "Пилюли доктора Брауна поднимут на ноги любого больного!", "Вам нужны примочки? Покупайте их у доктора Брауна!"
Джон Дулиттл с любопытством посмотрел на толстяка, уплетающего хлеб с ветчиной, и спросил:
- Прошу прощения, надеюсь, я имею честь говорить с самим доктором Брауном?
- Собственной персоной, - ответил толстяк и отправил в рот еще один ломоть хлеба. - Может быть, вы желаете удалить зуб?
- Нет-нет, - отказался доктор. - Зубы у меня, слава Богу, не болят. Мне сказали, что вы едете в цирк Блоссома. Я не помешаю вам, если отправлюсь в Стоубург вместе с вами?
- Не имею ничего против, - проговорил доктор Браун с набитым ртом. - Устраивайтесь в повозке, а я тем временем перекушу - и можно будет ехать.
Доктор Дулиттл влез в повозку и огляделся. Все внутри было заставлено плошками, ступками, горшочками, баночками и всем прочим, что нужно для изготовления тех лекарств, о которых так хвастливо возвещали на весь мир надписи на повозке. Все это было очень странно, потому что доктор Браун казался грубым, неотесанным мужланом. Джон Дулиттл вылез из повозки.
- Прошу прощения еще раз, - обратился он к доктору Брауну, - не скажете ли, где вы получили диплом врача? Где и кого лечили?
Брауну вопрос доктора пришелся не по вкусу.
- У меня три диплома, да не вам их проверять! - отрезал он. - С каких это пор можно совать нос в чужие дела?! Да если хотите знать, мои лекарства мертвого на ноги поднимут! Их даже поставляют к королевскому двору!
Доктор Браун говорил еще долго, но Джон Дулиттл его уже не слушал. Он понял, что Браун был вовсе не доктором, а мошенником и шарлатаном, от которого любому честному человеку надо держаться подальше. Поэтому он повернулся к Брауну спиной и зашагал по дороге.
Он уже шел довольно долго, как вдруг до него донесся собачий лай. Это был О’Скалли. Затем послышались голоса еще двух собак, и вот за поворотом доктор Дулиттл увидел О’Скалли, Тобби и Скока. Приятели прыгали вокруг дерева и лаяли на сидевшую на ветвях черную кошку.
Собаки узнали Джона Дулиттла, оставили кошку и припустили со всех ног ему навстречу. Тем временем кошка спустилась с дерева, распушила хвост и шмыгнула в кусты.
- Доктор! - радостно лаял О’Скалли. - Ну что? Софи уже в морс?
Собаки терлись о его ноги и наперебой расспрашивали его. Пришлось доктору рассказать с начала до конца всю историю путешествия к морю и обратно.
Чуть позже он сидел в своем фургоне в окружении звериного семейства и повторял свой рассказ.
Крякки подала доктору полдник. Ей очень хотелось накормить Джона Дулиттла как следует, на столе были и сыр, и ветчина, и редиска, и жаркое, и сладкий яблочный пирог. Словом, это был не полдник, а обед и ужин, вместе взятые.
Мэтьюз Магг узнал, что вернулся его друг, доктор Джон Дулиттл, и тоже поспешил к нему. Пришлось доктору в третий раз повторить всю историю от начала до конца.
- Да, - протянул Мэтьюз Магг, - несладко вам пришлось, господин доктор. Слава Богу, все уже позади. Блоссом ни о чем не догадывается.
- А что случилось с Хиггинсом? Где он теперь? - спросил доктор.
- Хиггинс? - переспросил Мэтьюз Магг. - Он неплохо устроился. Теперь он работает конюхом в Ашби. Он доволен.
- А что придумал Блоссом вместо номера Софи? - продолжал расспрашивать доктор.
- Ничего, - ответил Мэтьюз. - Вы помните Геракла? Того силача, которого вы лечили? Он уже выздоровел и снова дает представления. Публика в восторге.
- А мы заработали кучу денег! - сказала Бу-Бу. - Угадайте, сколько мы выручили за номера с тяни-толкаем?
- И сколько же?
- Двести сорок девять шиллингов и пять пенсов, - радостно сообщила сова.
- Так много? Двести сорок девять шиллингов и пять пенсов за одну неделю?! Столько денег я не зарабатывал за год, даже когда лечил людей, и у меня отбоя не было от пациентов. Это значит, что скоро мы сможем оставить цирк.
- Вы собираетесь оставить цирк, доктор? - переспросил Тобби и положил лохматую морду на колени доктора.
- По чести говоря, я никогда и не собирался работать в цирке до конца жизни, - ответил Джон Дулиттл. - У меня столько дел в Паддлеби, что трудно себе представить.
- Ах, - грустно вздохнул Тобби, - а я-то думал, что вы останетесь с нами.
- А как же быть с цирком доктора Дулиттла? - спросил Скок. - Вы только подумайте, какой замечательный, настоящий и без обмана цирк мог бы получиться. Все звери только о нем и мечтают.
О’Скалли поддержал Скока:
- Мы даже придумали себе номера. Не торопитесь уходить из цирка.
- А наш театр? - вмешался в разговор Хрюкки. - Мы могли бы создать театр зверей. Пока вас не было, я сочинил пьесу. Я назвал ее "Невоспитанный помидор". Там будет толстуха, которая очень любит поесть, вот ее роль я и сыграю.
- А что случится с домом в Паддлеби? - раздраженно крякнула утка. Она убирала посуду со стола и стряхивала крошки со скатерти. При этом она так разволновалась, что выронила из крыльев тарелку и та разбилась. - Ну вот, опять из-за вас одни убытки! Все вы, звери, становитесь похожи на людей и думаете только о себе. Кто из вас подумал о докторе? Пока его не будет в Паддлеби, дом обветшает, а сад зарастет сорняками и превратится в джунгли. Конечно, вам до этого и дела нет!
После такой гневной и неожиданной речи хозяйственной Крякки все замолчали. Тобби и Скок смущенно завиляли хвостами и залезли под стол.
- Крякки права, - сказал доктор Дулиттл. - Когда мы с помощью тяни-толкая заработаем столько денег, что хватит расплатиться с моряком за корабль, мы сразу же уйдем из цирка.
- Ух, - заскулил Тобби, - а я так мечтал о цирке доктора Дулиттла! Вот это был бы цирк!
Хрюкки был того же мнения:
- А я так мечтал сыграть в театре! А если у меня призвание? Загубите молодой талант ни за грош…
- Тоже мне, Шекспир свинячий! - негодовала Крякки. - На прошлой неделе ты мечтал торговать зеленью и овощами.
- Одно другому не мешает, - не сдавался Хрюкки. - Я бы утром торговал морковкой и редиской, а вечером играл бы в театре.
Утром уже весь цирк знал, что доктор Дулиттл возвратился. Сначала его навестил Блоссом. Хозяин цирка и не подозревал, что доктор был хоть как-то замешан в похищении тюленихи. Вслед за ним пришел силач Геракл. Он был искренне рад возвращению Джон Дулиттла. Друзья приятно беседовали и пили чай, когда объявили, что утреннее представление начинается. Гераклу пора было идти, и доктор вызвался его проводить.
Когда Джон Дулиттл возвращался в свой фургон, его нос вдруг уловил резкий запах. Джон Дулиттл оглянулся, принюхался и обнаружил, что вонь идет из шатра заклинательницы змей Фатимы. Доктор обеспокоился и заглянул в шатер. Фатимы там не было. Доктор приоткрыл корзину со змеями и увидел, что все шесть змей лежат почти без сознания. Одна из них заплетающимся языком рассказала доктору, что Фатима перед выступлением брызжет на них хлороформом - снотворным раствором, чтобы ей было легче справиться со змеями.
Доктор вознегодовал. Стояло прекрасное солнечное утро, пели птицы, все живое радовалось жизни, а Фатима, эта обманщица Фатима истязала дурманящим снадобьем невинных ужей! Доктор помчался к Блоссому.
Господин Блоссом вместе с Фатимой осматривали в то время большой купол цирка.
- Я возражаю! - решительно закричал доктор Дулиттл. - Такое нельзя позволять! Как смеет Фатима одурманивать змей? Это жестоко!
- Какие пустяки! - улыбнулся ему в ответ Блоссом. - Мы готовимся к представлению. У меня совершенно нет времени на пустые разговоры.
- Не суйте свой нос в чужие дела! - злобно прошипела Фатима. - Ничтожный, жалкий докторишка!
Джон Дулиттл грустно понурил голову и отправился к себе в фургон. Он не умел отвечать грубостью на грубость. Тем временем ворота цирка распахнулись и толпа посетителей с радостным гомоном вбежала внутрь. Доктор шел через толпу и раздумывал, как бы выкрасть змей и отпустить их на свободу. И тут он заметил, что люди спешат к помосту в углу.
Возникший словно из-под земли Мэтьюз Магг взял доктора под руку и повел его к помосту, на котором, как оказалось, стоял доктор Браун, тот самый шарлатан, с кем Джон Дулиттл встретился по пути в Стоубург. Он на все лады расхваливал свои чудодейственные пилюли и настойки.
- Один глоток, одна пилюля - и вы больше никогда не будете болеть! - выкрикивал он.
- Какой договор заключили между собой Блоссом и этот мошенник? - спросил доктор Мэтьюза.
- Блоссом получает свою долю от выручки, - ответил "кошачий кормилец". - Мне сказали, что Браун поедет дальше с цирком. Ходят слухи, что он хорошо зарабатывает.
И в самом деле торговля чудо-снадобьями шла бойко. Браун не успевал пересчитывать деньги.
- Вот вам шиллинг, принесите мне пилюли и мазь, - сказал доктор и вытащил из кармана монету.
- Вам-то они зачем? - удивился Мэтьюз Магг. - Даже я понимаю, что пользы от его лекарств не больше, а даже меньше, чем от яичницы на сале.
Мэтьюз Магг принес доктору Дулиттлу пилюли и мазь, тот сунул их в карман и отправился к себе. В фургоне он открыл пузырек и коробочку, рассмотрел их содержимое на свет, понюхал, лизнул, растер, капнул на них какой-то жидкостью и в конце концов вскричал: