Солдатские сказки - Александр Дорофеев

Солдатские сказки написаны по мотивам народных, а некоторые из них совершенно авторские. Например, "Козел в сарафане".

Содержание:

• Солдатские сказки 1

• Семён - юнош малый, да солдат удалый 1

• Бесы-картёжники 2

• Странная котумочка 4

• Солдатский кафтан 4

• Три царские загадки 5

• Чудо о сабле 6

• Каша из топора 6

• Шинель и перина 7

• Немая голубка 7

• Как чёрт осолдател 8

• Козёл в сарафане 9

Александр Дорофеев
Солдатские сказки

Солдатские сказки

Ну, где же, спрашивается, солдатам сказки-то рассказывать?

Да пожалуй - где придётся! Такая уж солдатская доля. И в походе, и в окопе, и у костра на привале, и в дозоре, и на койке в лазарете, и даже при затяжном прыжке с парашютом. Вот и получаются сказки - то длинные-предлинные, а то и совсем коротенькие.

Солдат, известно, шилом бреется, дымом греется. Где коза прошла, там и он пройдёт.

У солдата на всё ответ есть. И куда ни попал - всюду ему дом. Солдатская голова, как под дождичком трава. Недаром в песне поётся: солдатушки - бравы ребятушки!

В бою-то он скор, да сказывает неторопливо. Так, что каждому слову - почёт и уважение.

Негоже спешить. Быстрее пули всё равно не скажешь. А коли прервёт злодейка, найдётся, будьте уверены, другой рассказчик - продолжит не хуже, на свой манер. И непременно со счастливым концом.

Да, батюшки и матушки, солдат - человек казённый. Он и на том свете служит. В раю в барабан бьёт, чтобы ангелы не дремали. А в аду костяным кулаком чертей гоняет - учит уму разуму.

Как говорится, солдат промеж неба на земле - Богу свеча, государю слуга. Если он близко, кланяйся ему низко…

Семён - юнош малый, да солдат удалый

Некоторое царство, вроде государства, кое-как расположилось. Куда ни глянь, - сплошь болота, трясины непролазные. И дороги, понятное дело, все кривы да окольны, в буераках, ухабинах.

Кто в столицу едет, тому, если удача, три года пути. Ну, а другой раз так заплутаешь, что и за десять лет не обернёшься. Бывало выезжали молодые мужики, а возвращались стариками - жёны их еле признавали.

Вот и вернулся один такой бедолага в свою деревню. Глядит - хозяйка-то его уже померла, а дети повыросли. Двое ещё при нём народились - Иван да Василий. А третий, младший, совсем незнакомый. Эдакий, как бы сказать, малый юныш по имени Семён.

Погоревал бедолага, порадовался. Проснулся на другое утро, а в голове вдруг развесёлая мысль - проложить через топи и болота дорогу с тремя мостами калиновыми, чтобы пешему по ней не более месяца пути, а конному и недели хватало.

Взялись за работу всей семьёй, и так споро дело пошло, будто давно поджидало. Соскучилось дело, и само теперь поторапливало.

Вытянулась дорога ровная да прямая, как оглобля, с тремя мостами выгнутыми, точно коромысла. Не только что проехать, а и просто со стороны любо-дорого поглядеть.

Двинулся народ из конца в конец по новой-то столбовой дороженьке. А отец наказал братьям послушать, о чём путники толкуют. Спору нет - интересно!

Сидит старший Иван под первым калиновым мостом. Василий - под вторым. Ну, а малый юнош Семён - под третьим, самым гнутым. Не просто слушает, а кашу варит, проезжих угощает.

Всякий пеший или конный похваливает строителей. А для них каждое доброе слово - уже награда! И столько их было сказано, что души у братьев веселились, как малые дети на ярмарке.

К ночи прохожих поубавилось. Хотел было Иван домой бежать, как заслышал тихие шаги и такую дивную речь:

- Эх, что за мост! Чудный мост! Любое желание исполню для того, кто его строил…

Тут-то Иван и выглянул из-под моста. Видит - ветхий мужичок, кривоватый, вроде серпа, а лицом светел и длинная борода серебрится.

- Будь здоров, батюшка! - говорит Иван. - Это шутка или ты взаправду - о желании-то?

- Какие шутки! - усмехается мужичок в бороду. - Только загадывай…

- Вот бы мне денег, чтоб на целый век хватило!

- Ну, пустяки, - и достаёт, откуда ни возьмись, лопату. - Где ни копнёшь, братец, всюду тебе золото явится…

Так оно и получилось. Пока шёл Иван домой, выкопал дюжину канав, и в каждой неминуемо - по пуду золотых червонцев. Всю ночь собирал.

А ветхий мужичок взошёл тем временем на второй мост и прояснел лицом пуще прежнего:

- Ах, какой мост!!! Сам под ноги стелется! Вот бы встретить того, кто его возвёл! Любое желание исполню!

Брат Василий уж дремал, а тут, конечно, пробудился, выскочил из оврага.

- Неужто, батюшка, любое? - продирает глаза.

- Да не сомневайся!

- Вот кабы хлеба мне на целый век!

Мужичок протягивает пригоршню зёрен:

- Посеешь, братец, и хватит урожая не только тебе, но внукам-правнукам твоим.

И верно. У самого дома Василий обронил три зёрнышка, так на утро поднялось целое поле спелой пшеницы.

Ну, а ветхий мужичок свой путь меряет. К третьему мосту - самому высокому - подошел. Глядит, не налюбуется, и сияет, словно месяц в ночи:

- Ну, волшебный мост! Круче радуги! По такому-то легче лёгкого на небо взойти!

Увидал младшего брата Семёна и говорит:

- Проси, малый юнош, чего пожелаешь, - всё для тебя исполню!

Семён совсем недолго подумал:

- Хотел бы в солдаты, - государю служить верой и правдой …

- Э-э, братец! Хорошо, сказывают, в солдатах, да что-то мало охотников, - покачал мужичок серебряной бородой. - Дадут тебе три деньги в день, куда хочешь, туда день! Солдат горемыка, хуже лапотного лыка! А жизнь солдатская - весёлое горе да горькое веселье!

- Это как раз по мне, - отвечает Семён.

- Будь по-твоему, малый юнош! - говорит мужичок. - Да только прими от меня три гостинца. Первый он таков - через голову кувырнёшься, станешь зайцем. А второй он другой - оземь ударишься, превратишься в оленя. И третий на свой лад - свистни, как умеешь, будешь птичкой быстрокрылой. На службе-то всё сгодится!

Сказал он так, поднялся на мост, а с него прямёхонько - в небо. Устроился по-хозяйски среди звёзд. Старый месяц, тоненький серп - на самом исходе, перед новолунием - а ещё подмаргивает Семёну.

Вернулся малый юнош домой под утро. Кругом тучные хлеба колышутся. Дверь отворил - из горницы золото посыпалось.

- Сказывай, какие у тебя новости? - спрашивает отец нетерпеливо.

- А новость у меня одна, - говорит Семён. - Такая новость, что иду в солдаты!

- Эх, дурья твоя башка! - огорчился бедолага-отец. - Где это видано, такие желания загадывать?! И без желания за милую душу забреют! Замечаю, что не мой ты сын, не моих кровей, раз такой глупый! Иди, куда знаешь, отрезанный ты ломоть…

Вздохнул Семён, перекрестил отца с братьями, да и отправился по прямой дороге, через три моста, в самую столицу. Долго ли, а скорее - коротко - привели его ноги к царскому дворцу, к садовой ограде.

А по саду как раз сам царь ходил со своим главным генералом. Унылые да скучные, потому что соседний король объявил ни с того, ни с сего войну - не на жизнь, а на смерть. Вот и думали теперь царь с генералом, как назавтра в поход выступать, да как бы в суете не позабыть чего важного дома.

Семён подбежал к ограде и говорит без околичностей:

- Ваше величество, царь-батюшка! Пришёл я послужить простым солдатом. Берите меня в переднее войско!

Поглядел на него царь и очень удивился, откуда такой выискался:

- Слишком малый ты ещё юнош!

И генерал нахмурился, будто мопса:

- Какой из тебя солдат?! Не только ружья, но и сабельку не поднимешь! Любой сапог с тебя свалится.

- Это у меня обличие такое - малое да глупое! - не сдаётся Семён. - А душа моя - солдатская. Дождём промочённая, солнышком просушённая, огнём опалённая и ветром остужённая. Хочет в бою побывать - цену жизни узнать!

- Гладко говоришь, - усмехнулся царь. - Пожалуй, запишу тебя кашеваром. Служи, малый юнош, на совесть. Ну, а коли слава придёт, и невидного найдёт…

На другой же день выступило войско в поход. Уже месяц идут. Всё по болотам да по трясинам, по буйному бездорожью.

Семён своё дело знает - кашу варит погуще, чтобы солдаты не слабели.

Наконец, завидели дозорные впереди на сухом пригорке вражеские силы. Через день-другой сходиться надо - не на жизнь, а на смерть. Пора ружья чистить-заряжать да сабли завострять.

Хватился царь-батюшка, а сабельки-то его заветной и нету. Обыскали все сундуки, рундуки и прочие шкапчики. Нет как нет сабельки - той, что зараз дюжину супротивных голов срубает! Ну, забыли саблю во дворце, когда в суматохе собирались. А без неё какое там сражение? Пиши пропало!

Загоревал царь так, что каша в рот нейдёт. Тошно думать, как же опростоволосился! Всё же собрался с мыслями и объявил по всему войску. Мол, тому молодцу-удальцу, что за пару дней управится, доставит саблю заветную из дворца, - и дочь свою Марью-царевну в жёны, и полцарства в придачу!

Щедры посулы, да охотников мало. Шуточное ли дело, за два дня отмахать дорогу, какую и в два месяца с трудом одолеешь.

Тут и вызвался Семён, малый юнош:

- Сбегаю, ваше высочество! - говорит, - Слетаю! Доставлю заветную сабельку к битве.

Ну и самый главный хмурый генерал отставать не желает от простого солдата-кошевара:

- Вы меня, ваше величество, знаете! Не впервой мне царство-государство из беды выручать!

Сел на резвого коня, пришпорил в галоп, да не в ту сторону, кругалями - так и сбился сразу с пути.

А Семён, малый юнош, отошёл за кусточки, кувырнулся через голову, обернулся зайцем и припустил во всю прыть - с кочки на кочку.

Бежал-бежал, с раннего утра до полдня, из сил выбился. Оземь ударился, превратился в оленя. И опять помчался, словно стрела из лука, - с полдня до вечерней зори.

Притомился, свистнул, как мог, и уже птичкой вспорхнул. Ночь напролёт крылышками махал. К восходу солнца во дворец залетел, да так умаялся, что упал, как подстреленный, прямо в ноги Марьи-царевны.

Ахнула царевна, но чувств не лишилась, а сразу проснулась и прочитала грамотку от царя-батюшки:

- Да как же ты, малый юнош распрекрасный, - спрашивает она, - сумел за день столько земель миновать?

- А вот как, - отвечает Семён.

Обратился в оленя, пробежал по горнице и положил голову царевне на плечо. Оставил у неё в руке пучок шерсти с левого бока.

Обратился в зайца. Прыг-прыг, скок-скок - да царевне на колени. Клочок шёрстки у себя выщипнул с правого бока.

Свистнул - и уже птичкой вокруг порхает. Присел к царевне на мизинец, да обронил золотое пёрышко.

А она все эти памятки - сразу в платочек и схоронила на груди.

Уже солнце поднялось. Пора в обратную дорогу. Принесла царевна заветную сабельку да поцеловала Семёна на прощание.

Кувырнулся малый юнош через голову и поскакал счастливым косым зайцем. Затем быстроногим оленем помчался, а потом и птичкой полетел. Так у него на душе хорошо, что вдвое быстрее одолел весь путь. Вот и рукой подать до воинского стана.

"Дай-ка, - думает Семён, - отдышусь - есть ещё время! Явлюсь к царю-батюшке свежим да бравым!"

Прилёг он под ракитовым кустом, на пригорке у оврага, обнял заветную сабельку и задремал.

А в ту пору главный генерал всё плутал посреди болот. Уже и коня утопил. С досады зубами скрежещет. Увидал он куст ракитовый, а под ним Семёна с сабелькой в обнимку. Выхватил, недолго думая, длинный кинжал и ударил прямо в сердце - малый юнош и не охнул. Столкнул его генерал в глубокий овраг и поспешил к царю с заветной сабелькой.

- Вот, ваше величество, - бесценное оружие! - говорит, - Как обещано, в срок доставил! Теперь рубите врагов со всего плеча, а я так устал, что с ног валюсь.

Царь обнял генерала, повесил ему на грудь золотой орден, сам в постелю уложил:

- Ты своё дело сделал! Отдыхай, герой, без тебя управлюсь!

И пошёл, не откладывая, на враждебного короля.

Бились недолго - три дня и три ночи. А как сокрушили в пух и прах противную рать, царь-батюшка разбудил генерала да ещё один орден за храбрость на грудь прицепил. И отправилось войско с победой и песнями под барабанный бой в столицу.

О Семёне и не вспомнили - и без него кашеваров хватает.

Лежит малый юнош в чёрном овраге. Одиноко ему, мёртвому, и до того скучно, что душа отлетает.

Но тут как раз время настало, и взошёл на небо новый месяц - молоденький да уже с бородой. Поглядел на землю и заприметил неживого Семёна в овраге.

Взмахнул месяц бородой - по листве, по кустам, по траве. Стряхнул серебряную росу на грудь Семёна, и затянулась колотая рана, как и не было.

Потянулся малый юнош, вздохнул и глаза отворил.

- Батюшки-святы, как заспался! А ведь ждут меня, не дождутся! Где сабелька заветная?!

- Эх, малый юнош, - говорит ему месяц, - Всё ты мёртвым сном проспал. Война-то уж кончилась, и войско с победой воротилось! Вот тебе совет - поспешай в столицу…

Ох, долго спал Семён, хорошо выспался. Помчался со всех ног. По дремучим лесам зайцем скачет. Через топи-болота оленем перемахивает. Над реками и озёрами птичкой быстрокрылой порхает.

А в городе стольном праздник - пушки палят, колокола звонят. Славит народ царя да главного генерала - спасителя. Всё готово к его свадьбе с Марьей-царевной.

Столы накрыты на царском дворе посреди сада - хмельного питья да закусок, да заедок видимо-невидимо. Веселье кругом. Одна Марья-царевна печалится. Смотрит по сторонам неживым взглядом.

Да вдруг узрела Семёна за садовой оградой - так и ожили глаза, засверкали. Говорит она царю:

- Не тот, батюшка, мой жених, что за столом, в орденах! А тот малый юныш, что за изгородью томится! Это он заветную сабельку к сроку доставил!

- Пустые слова, ваше величество! - поднялся главный генерал. - Всем известно, кто саблю привёз! А этот беглый кашевар - разбойник с большой дороги! Какие у него доказательства?!

Кувырнулся Семён через голову, обратился в зайца и прямёхонько к Марье-царевне. Вынула она из платочка клочок заячьей шёрстки, приложила к правому боку - ну, в самый раз.

Превратился Семён в оленя благородного, подставил левый бок с проплешинкой, и Марья-царевна укрыла её пучком шерсти. А Семён вспорхнул птичкой и уселся на мизинец к Марье-царевне. Она золотое пёрышко приладила - как и было тут.

- Вот, батюшка, мои приметочки!

- Теперь понятно, кто тут жених, а кто разбойник, - говорит царь.

Побледнел генерал с лица, да так осунулся - все ордена с груди наземь посыпались!

На радостях не казнили его, а помиловали - сослали дороги строить через топи и болота.

А Семёна с Марьей-царевной тут же повенчали.

Так приосанился Семён, сразу видно - добрый молодец! Был малый юнош - кошевар, а стал великий юноша - удалой солдат, кавалер в чине генерал-царевича.

Позвал он на свадьбу и отца с братьями. Поглядел отец-бедолага на Семёна:

- Ох ты, гой-еси, добрый молодец! - говорит. - Ясно вижу - моя родная кровиночка! Дозволь, Сёма, когда время подойдёт, на твоих рученьках помереть.

Ну, а затемно уже пожаловали на пир и молодой месяц вместе с полной луной. Весело гуляли - дни и ночи напролёт. До тех пор, пока месяц не состарился, - до самого, сказывают, новолуния.

Бесы-картёжники

(сказка накануне отставки)

Служил солдат на царской службе. Прослужил верой-правдой положенный срок, получил чистую отставку и пошёл домой.

Шагает с полной солдатской выкладкой - на плечах шинелка, за плечами ранец, в ранце медный пятак, чёрствый сухарь да щепотка табаку.

Шёл он, шёл и притомился. Сел на пенёк.

А тут, случись, идёт по дороге нищий старичок. Увидел солдата и говорит:

- Не найдётся ли у тебя, служивый человек, табачку на понюшку?

Солдат думает: "Дать половину - так мало, обидится", - и весь табак отдал.

Дальше пошёл. Погодя немного встречается ему всё тот же старичок и опять просит:

- Не угостишь ли, служивый, голодного кусочком хлеба?

Солдат думает: "Разделить - так ничего не останется", - и отдал весь сухарь.

Идёт дальше. И вот тебе снова - опять знакомый старичок.

- Не подашь ли, - говорит, - на бедность копеечку?

Солдат думает: "Эх, пятак-то у меня один - и захочешь, не поделишь", - и отдал последний.

Тут вынимает старичок из кармана колоду карт и протягивает солдату:

- Возьми, служивый, - пригодятся. Это такие карты, что никогда в проигрыше не останешься.

Ну, солдат и тем доволен - поблагодарил старичка и дальше своей дорогой к дому.

Долго ли, коротко ли, а приходит в царскую столицу. Бродит там-сям и диву даётся - так тихо вокруг, ни слова, ни смеха… Даже в трактире мирно и покойно, как на погосте, - ни гу-гу!

Остановил посреди улицы старушку и спрашивает:

- Что это, бабуля, уж не беда ли в нашем царстве-государстве?

- Эх, служивый, - шепчет старушка, - Давненько ты, видно, не был в наших краях. Прикачнулся к царской дочери, к Марфе-царевне, подлый дух нечистый. Каждую ночь мучает. Уж царь-батюшка и знахарей, и колдунов-ведунов призывал, да никто не избавил сердечную от налётного беса…

"Эка! - думает солдат, - Всякого навидался на службе-то - и чёрта, и дьявола, и сатану, и бесов без счёта! Выручу, пожалуй, царевну. Зачтётся мне на том свете!"

Ну, почистил шинель от дорожной пыли, пуговицы мелом надраил, ранец за спину и - прямо во дворец. Как дознались слуги, какое у солдата дело, подхватили под руки и привели к царю-батюшке.

А на того горько поглядеть - еле сидит на троне, слёзы отирает, то с правого глаза шёлковым платочком, то с левого.

- Здг-а-ав-ствуй, служба, - говорит, сморкаясь. - Зачем пожаловал?

- Здравия желаю, ваше величество. Слышал я, будто Марфа-царевна расхворалась, - так берусь вылечить!

Ох, и обрадовался царь:

- Сделай милость, братец, услужи! Коли поможешь, бери мою дочь в жёны, да ещё, как водится, полгосударства на закуску.

- Рад стараться! - говорит солдат. - Да прикажите, чтобы выдали мне для дела всё, что потребуется.

- Будь спокоен! - обещает царь.

В тот же вечер доставили солдату его заказ - меру свинцовых пуль, меру грецких орехов, железный налобник и чугунного болвана, подобного человеку, с руками и ногами на злющих пружинах.

Обошёл солдат все дворцовые палаты, да крепко-накрепко окна-двери запер.

Одну лишь оставил открытой - в спальню Марфы-царевны.

Перед дверью разместил столик, обитый зелёным сукном, - на таких обычно в карты режутся. Свечи зажёг, и дарёную старичком игральную колоду так выложил, чтобы сразу в глаза бросалась. Налобник пристегнул. Да чугунного болвана в самый тёмный угол поставил - ну, вылитый дядька, ротный командир.