А потом всех пригласили к столу. На нём стояли разные угощения - салат из одуванчиков, тыквенные семечки, бублики с маком.
Папа Гагат сказал:
- Дорогие гости! Сегодня мы отмечаем день рождения нашего маленького гусёнка. Я хочу назвать его Гаврюшей. Пусть он вырастет и станет моряком. Как его дед, он будет плавать по нашей речке от берега до берега.
- От берега до берега… - согласилась Гамаша.
- И пусть он будет почтительным к старшим, - сказал петух Пелликуль.
- И пусть у него будет много друзей, - прокрякала утка.
- И пусть у него будет такой же чудесный музыкальный слух, как у нашего Гобелена, - добавила толстая индюшка.
- И пусть он никогда не будет жадным, - глядя на Инвару, не без намека пожелала цесарка Цикламена.
- Ви-ви-ви… - пропищал маленький гусенок, сидя на высоком стуле на пуховой подушечке. Как будто обещал быть таким, как желают ему взрослые птицы.
Как покупали кровать
На следующее утро папа Гагат пошёл в свою парикмахерскую и вместо таблички "ЗАКРЫТО" повесил другую - "УЕХАЛ ПОКУПАТЬ КРОВАТЬ".
День был солнечный. От солнышка было хорошее настроение. А при таком настроений хотелось делать разные полезные дела.
С утра в гусиной семье была уборка. Галета чистила зеркала и оконные стекла. Галактион вытряхивал половики. Из-за этого на него очень рассердилась тётушка утка. Она только что развесила во дворе выстиранное бельё.
- Не расстраивайтесь, - успокоил ее Галактион, - ветер уносит пыль совсем в другую сторону. - И он показал на петушка на крыше.
У Гамаши в это утро дел было больше всех. Она тёрла речным песком кастрюли, полоскала пеленки Гаврюши и варила ему манную кашу.
Ну, а самая тяжёлая работа была, конечно, у папы Гагата. Он переставлял мебель.
Только Гаврюша не принимал участия в уборке. Он сидел в плетёной корзине и с интересом рассматривал свою лапку. Он уже познакомился со всеми, осталось познакомиться с собой.
Наконец уборка закончилась, и папа Гагат сказал:
- А теперь поедем покупать кровать. Пока я схожу к индюку за тележкой, вы постарайтесь быстренько одеться, чтобы к моему приходу все были готовы отправиться в путь.
Папа не любил обращаться к индюкам с просьбами, но тележка была только у них.
Индюк Инжир сидел в углу птичьего двора и проигрывал в шахматы белому селезню. Индюку нравилось проводить время в мужских компаниях. Но проигрывать в шахматы он не любил. Поэтому и не обрадовался приходу Гагата.
- Уважаемый сосед, - начал папа Гагат, переминаясь с лапки на лапку. - Не могли бы вы мне одолжить ненадолго вашу тележку? Вы ведь знаете, вчера у меня вылупился ещё один сын… Сегодня мы едем покупать ему кровать. За ночь он так вырос, что из плетёной корзины, в которой он пока спит, у него торчат лапы.
- Вылупился ещё один сын? - удивлённо переспросил индюк. Хотя прекрасно об этом знал, был на дне рождения и уплетал салат из одуванчиков за обе щёки. - И у него торчат лапы? - удивился индюк ещё раз, будто понятия не имел, как быстро подрастают дети.
- И у него торчат лапы, - подтвердил папа Гагат.
- Ну, что ж, тогда обязательно нужна кровать, - согласился индюк и переставил пешку. - Только я не понимаю, причем же здесь моя тележка?
- Вот я и пришел попросить тележку, чтобы привезти кровать.
- Мне, конечно, тележку не жалко. Мне жалко вас. Тащить в гору кровать и тележку - двойная тяжесть. Я бы на вашем месте купил кроватку на колесиках и на ней, как на автомобиле, приехал домой.
- Дело в том, - сказал Гагат, - что я хотел бы купить кровать-качалку. А они на колёсах не бывают.
Тем временем белый селезень снял с доски белую ладью и объявил шах.
Индюк недовольно поморщился и вытер носовым платком лысый затылок.
- Я бы непременно дал тебе тележку, но у нее так скрипит заднее колесо, что может напугать твоего малыша. А если он испугается, я буду чувствовать себя таким виноватым…
- Ну что вы, у меня очень смелый гусёнок! Я сегодня двигал шкаф, в квартире стоял такой грохот, а он ни капельки не испугался.
- Ну, ладно, - неохотно согласился индюк, - пожалуй, я дам тебе свою тележку. Только сначала я должен посоветоваться с женой. Ведь эту тележку нам подарила на свадьбу ее бабушка. Но, к сожалению, у Инвары разыгралась мигрень, и она пошла к врачу. Может быть, ее даже положат в больницу.
- Твоему королю мат, - объявил белый селезень. Но индюк даже не успел расстроиться.
- Жадина! - крикнул ему Гагат в самое ухо. - Я очень рад, что ты проиграл!..
- А ты… А ты… - рассердился индюк и стал круглым, как шар. - А ты… парикмахер!..
- Твое счастье, что ты лысый и не ходишь ко мне стричься. Я бы с удовольствием прищемил тебе дверью нос!
- Хорошо, что я чуть не дал тебе свою тележку. Ты обязательно сломал бы её…
И гусь с индюком поссорились. И, может быть, даже подрались бы. Но как раз в этот момент во дворе появилась пожилая цесарка Цикламена. Гусь с индюком поправили галстуки и, шаркнув лапами, сказали:
- Доброе утро!
- Доброе утро! - ответила цесарка Цикламена и подумала: "Как приятно, когда мужчины так вежливы".
За кроваткой для Гаврюши гусиная семья поехала на трехколесном велосипеде.
В магазине у бобра они выбрали прекрасную плетеную качалку. Примерили ее Гаврюше, и она оказалась впору. Лапы доставали только до середины.
Зря расстраивался папа Гагат. Впятером можно очень легко сделать самое трудное дело, не то, что донести до птичника детскую кровать.
Папа Гагат запретил Гамаше класть в кровать пуховую перинку. Велел положить соломенный матрац.
- Нечего гусенка растить неженкой! Пусть приучается к трудностям, если хочет стать настоящим моряком.
Пока неизвестно, хотел ли Гаврюша стать моряком. Скорее всего, он был для этого ещё маленький. Пока что он очень хотел спать. Путешествие до магазина показалось ему кругосветным.
Гаврюшу уложили в новую кроватку, и папа Гагат очень сильно её раскачал:
- Пусть мой сын с самого детства привыкает к морской качке и штормам.
Две красных лапки, два крыла…
Папа Гагат сидел в своём кабинете и размышлял о том, что пора заняться воспитанием младшего сына. Гаврюше уже три дня, а он совсем не знает жизни.
Гагат достал с полки толстую книгу о воспитании гусят в семье. Надел очки и на первой странице прочитал очень важную мысль: "Воспитание гусят лучше всего начинать в хорошую погоду. Если начать воспитание в плохую погоду, когда небо закрыто чёрными тучами и под лапами хлюпает грязь, то гусёнок может вырасти мрачным и неряшливым гусем".
Гагат посмотрел в окно. На птичьем дворе было солнечно. Но в особенно важных делах гуси больше доверяют своему носу, чем глазам. Поэтому Гагат высунул в форточку клюв и почувствовал теплое солнышко, запах цветов, свежий ветерок с речки - в общем, хорошую погоду. Он решил, что для воспитания это самый подходящий день.
После завтрака, когда Галета и Галактион ушли в птичью школу, а мама Гамаша занялась домашними делами, Гагат поставил гусенка посреди гостиной и сказал:
- Гаврюша, ты уже большой, и я тебя должен многому научить. Потому что я твой папа. Самое главное, что ты должен знать - это то, что ты гусь. У тебя две красных лапки, два серых крыла, длинная шея. И, пожалуйста, не перепутай себя с утками и курами.
- Ви-ви-ви? - пропищал гусенок.
- Не задавай глупых вопросов, - спокойно продолжал папа. - Сначала я научу тебя здороваться. Мы сейчас выйдем во двор и, если встретим утку или курицу, ты должен сделать вот так…
Папа Гагат вытянул шею и немножко наклонил голову. И Гаврюша тоже вытянул шею и немножко наклонил голову.
- Какой способный… - прошептала гусыня Гамаша, заглянув в гостиную.
Папа Гагат на нее укоризненно посмотрел. По его мнению, нельзя говорить о детях из-за каждого пустяка, какие они хорошие.
- Ну, вот, теперь можно выйти и во двор, - сказал папа Гагат. И добавил: - Если мы встретим индюшку с индюком, ты поздоровайся с ними тоже.
Гагат сомневался, нужно ли здороваться с жадиной. Он даже поискал про это в книжке. Но в книжке про это не было.
Во дворе было очень красиво. Земля нагрелась от солнышка. По небу плыли облака. Пушистые, как гусиный пух.
У забора гулял индюшонок Гобелен. Грудь - шаром, хвост - веером. Как всегда, в шерстяном шарфе и шапке.
- Гобель-оббель-оббель, - бормотал он, и, видно, очень себе нравился. Он рисовал крыльями на песке какие-то кривые полоски.
- Доброе утро! - вытянул шею гусенок. Индюшонок ничего не ответил и продолжал рисовать.
Гагат тихо порадовался, что у него такой маленький и воспитанный гусенок, а у индюка большой и невоспитанный сын.
- Это наш двор, - сказал папа Гагат. - Здесь гуляют птицы. И ты тоже будешь здесь гулять. Я бы хотел, чтобы ты дружил с хорошими птицами, которые не дерутся, а играют в разные интересные игры. Иногда сюда прилетают уличные мальчишки-воробьи. С ними гусятам дружить нельзя. Потому что они хулиганы, воришки и лгунишки. И не бегай во дворе с хлебными корками. Это неприлично.
Гусёнок слушал папу очень внимательно, как и должен слушать маленький гусёнок большого гуся.
Потом папа Гагат угостил Гаврюшу вкусной зеленой травкой и показал дыру в заборе, в которую ни в коем случае лазить нельзя. Научил лапками рыть ямки и узнавать по петушку на крыше, откуда дует ветерок. И ещё рассказал про самое страшное - про кошку.
- Я тебе не могу её показать, - сказал папа Гагат, - но ты её узнаешь сразу. У кошки четыре лапы и нет крыльев. И хвост - вот такой… - Гагат отмерил четыре шага. - Ходит она тихо, а бегает быстро, как индюк.
- И ещё, - добавил папа Гагат, - когда ложишься спать, не забывай прятать голову под крыло. Если ты так сделаешь кошка ни за что тебя не найдёт.
- Даже если заглянет в мою кроватку?
- Даже если заглянет в твою кроватку. Если ты ее не видишь, значит, и она тебя не видит. Сейчас я тебе все покажу. Ты будешь кошка, а я - гусь. Вот сейчас я спрячу голову под крыло, а ты скажешь - видишь меня или нет.
И папа Гагат старательно спрятал под крыло голову.
- Видишь? - крикнул он, а голос получился тихий-тихий.
- Вижу, - ответил гусенок.
- Это я очень спешил и поэтому плохо спрятался. - И папа Гагат еще сильнее засунул голову под крыло, так, что из-под перьев высунулся кончик клюва.
- Всё равно вижу, - виновато пропищал Гаврюша.
- Ты что-то не так делаешь. Давай попробуем наоборот - ты будешь гусем, а я - кошкой.
И теперь гусёнок послушно спрятал голову под крыло.
- И я тебя вижу… - удивился папа Гагат. - Наверно, всё правильно получается только в темноте… Ну, хорошо. Я тебе о кошке расскажу в другой раз. А теперь слушай дальше. Гусёнок с самого детства должен научиться ходить гуськом. Надо встать ровненько друг за другом. Ты всегда будешь ходить за Галетой. Старайся идти так, чтобы видеть её затылочек и не наступать на пятки.
И они гуськом отправились к речке.
По дороге папа Гагат показывал Гаврюше разные цветы и травки. Некоторые травки он разрешил попробовать.
Они прошли по берегу, оставляя на мокром речном песке следы лапок, похожие на листы смородины. Потом по колено вошли в воду: Папа Гагат захлопал крыльями и устроил веселый дождик.
- А теперь надо почистить каждое перышко, - сказал он гусенку. - И только потом поплавать. В нашей семье не было нерях. Я думаю, что ты тоже будешь аккуратным. Грязь опасна гусиному организму. Грязный гусь может утонуть в речке.
Гаврюша старательно почистил каждое перышко. Их можно было и не чистить. Гусёнок только позавчера вылупился и ещё не успел испачкаться.
Вместе с папой они немножко поплавали, у самого берега. Гаврюше это очень понравилось. А когда вышли из воды и отряхнулись, папа Гагат сказал:
- Посмотри, какая широкая наша речка! Во много раз шире птичьего двора. А твой дедушка ее переплыл. Ты вырастешь и будешь смелым, как дедушка.
- Ладно, - согласился гусёнок.
- Глупенький ты еще, - улыбнулся Гагат. - Думаешь это так просто? Для этого нужно делать всё, что я рассказал тебе сегодня, и ещё многое другое, чему я тебя научу.
Когда они вернулись домой, мама Гамаша нашла, что гусёнок стал намного умнее. А папа Гагат закрылся в своём кабинете и отыскал в книге главу о кошке. Его очень интересовало - всё-таки видит или не видит кошка гуся, когда он прячет голову под крыло? Но в книжке об этом было написано очень странно: "Во избежание нападения кошки, ложась спать, нужно прятать голову под крыло и запирать на крючок дверь".
Гаврюша ищет друга
Наконец-то Гаврюше разрешили одному погулять в птичьем дворе. Он захлопал крыльями от радости и уже собирался выскользнуть за дверь, но папа Гагат успел поймать его за хвостик и напомнить обо всём, что должен знать гусенок, отправляясь гулять один.
Во дворе гуляли все маленькие жители птичника, которые еще не учились в школе. Их было много. И все бегали, пищали, толкались. У Гаврюши даже зарябило в глазах. Он вертел головой, искал длинную шейку, серые крылья и красные лапки - и не находил. Вокруг носились малыши с длинными шейками. Но лапки у них были жёлтые, а крылья - белые. Видел Гаврюша и серые крылья, но шейки у этих птиц были совсем короткие, а клювы маленькие. Не было во дворе ни одной такой птицы, какую папа Гагат называл гусем.
Гаврюша очень испугался и хотел уже крикнуть: "Мама!" Но увидел папу. Гагат как раз выходил из дверей птичника. Вид у него был очень внушительный. Белая сорочка застегнута на все пуговицы. Под крылом - чёрный портфель с блестящими замками. Папа Гагат отправлялся на работу.
Гаврюша побежал к нему со всех лап.
- Папа, я себя потерял! - закричал он, чуть не плача.
- Как же ты себя потерял, если ты стоишь рядом со мной? - удивился папа Гагат. - Идём, лучше я тебе что-то покажу.
И папа Гагат показал гусёнку лужу за птичником. Гаврюша посмотрелся в неё и увидел сам себя. Теперь можно было спокойно гулять дальше.
- Эй ты, длинношеий, давай играть и чехарду! - подлетел к нему растрёпанный воробей.
- Спасибо, не хочу, - вежливо ответил гусенок.
- А я тебе дам за это хлебную крошку.
- Всё равно не хочу. Папа не велел мне с тобой играть, потому что ты воришка и врунишка.
Тогда воробьишка подскочил, больно клюнул Гаврюшу в ногу и умчался под крышу.
Папа не сказал, что надо делать, если тебя клюнет воробей. Потому гусёнок долго стоял на одном месте и не знал, как ему быть. Он ничего не придумал и решил пойти снова посмотреться в лужу.
В луже сидели утята. Они шлёпали по воде лапами и играли в пароход.
"Вот и хорошо, - подумал Гаврюша. - Папа велел мне найти друга, который не дерётся, а играет в интересные игры. Попробую подружиться с утятами".
Но как только он подошел к луже, утята облили его грязной водой с ног до головы.
- Ну вот, теперь я могу утонуть в речке… - расстроился гусенок. - Одни неприятности в птичьем дворе…
Но тут к нему подошел индюшонок Гобелен. Он давно хотел с кем-нибудь подружиться, но с ним дружить никто не хотел.
- Гобель-оббель-оббель…
- Здравствуй, - ответил гусёнок.
Он был так рад, что хоть одна птица заметила его. Ведь гулять вдвоем гораздо интереснее, чем одному.
- Хочешь, я нарисую тебе речку? - предложил индюшонок Гобелен.
- Хочу, - обрадовался гусенок.
Индюшонок расставил крылья и начертил на песке две кривые полоски.
- Очень красивая речка, - сказал Гаврюша.
- А хочешь, я нарисую тебя?
- Очень хочу! - закричал гусенок. - Меня ещё ни разу никто в жизни не рисовал.
И Гобелен снова нарисовал две кривые полоски.
- А где же я? Это ведь опять речка…
- Это ты на речке, - объяснил индюшонок. - Только в этот момент ты нырнул.
- Красивый рисунок, - неуверенно похвалил Гаврюша. - А с кем ты дружишь?
- Ни с кем не дружу, потому что дружить не с кем. Петухи дерутся, утки ябедничают… А потом, они мне все завидуют. Мой дядя работает в зоопарке…
- А что такое зоопарк?
- Это такой большой птичник. Там живут самые красивые звери и птицы. И на них все ходят смотреть. Мой дядя Павлин - самый красивый. У его клетки всегда самая большая очередь. И ещё птицы завидуют, что я буду самым знаменитым музыкантом.
- А можно, и я с тобой тоже буду знаменитым музыкантом?
- Может, ты захочешь, чтобы я тебе и дядю своего подарил?! - обиделся индюшонок. - Наверно, я зря начал с тобой дружить.
Гобелен надулся и ушёл.
Гаврюше жалко было терять друга, который так красиво рисовал. Он хотел догнать его. Но Гаврюшу позвала мама и повела к портнихе, рыжей курице Кудате, шить матросский костюм.
Весенняя ярмарка
В выходной день гусиная семья решила отправиться на весеннюю ярмарку. Вернее, решил папа Гагат. Гамаша, как всегда, была с ним согласна. А гусята - те только и ждали этого дня. От радости они засмеялись, забегали, запрыгали и устроили в квартире такой тарарам, что опрокинули вазу с цветами. Из-за этого папа Гагат чуть не передумал идти на ярмарку. Он даже пошел в кабинет, полистал книгу о воспитании гусят, но потом вышел и велел одеваться.
Как красиво оделась гусиная семья!
Гаврюша - в новый матросский костюм.
Галета - в красный сарафан.
Галактион - в синий комбинезон.
Папа Гагат - в бархатный жилет.
Мама Гамаша… Об этом они узнали только через полчаса. Так долго одевалась мама. Пришлось ждать её во дворе. Чтобы не рассердить папу, гусята стояли спокойно и старались не пачкаться. А это очень нелегко.
Папа Гагат через каждые пять минут посматривал на часы. И после этого начинал притопывать лапой.
- Куда это вы отправляетесь? - высунулся из окошка петух Пелликуль.
- На весеннюю ярмарку, - отвечали гуси.
- А что вы собираетесь там купить?
- Пять соломенных шляп, ведь скоро лето…
- А можно мне попросить вас об одном маленьком одолжении? - сказал петух. - Совсем маленьком… Как пшеничное зернышко. Не можете вы купить для моих сорванцов три коробочки цветных мелков?
- Непременно купим, что за вопрос!
Петух Пелликуль долго благодарил и желал гусиной семье счастливого пути.
Подошла рыжая курица Кудата. Она поправила воротничок на матроске Гаврюши и попросила папу Гагата купить сачок для ловли комаров.
Гагат боялся всё перепутать. Он достал из кармана жилета записную книжку и пометил: купить три коробки цветных мелков для Пелликуля, сачок для курицы Кудаты.
А потом подходили ещё птицы - белый селезень, пожилая цесарка, молоденькая уточка… Папа исписал уже целую страницу в записной книжке: булавка для галстука, Цикламене - три шпильки, шёлковые ленты синего цвета.
И только тогда в дверях птичника показалась мама Гамаша. На ней было платье с пелериной. Под крылом она держала кружевной зонтик.
Папа Гагат спрятал записную книжку в карман, и все отправились в путь.
Гуськом, в затылочек друг другу. Мимо кустов смородины с косыми зелёными листочками.