- А если кто-то живет в норе? - спросила Паля, но горгулья ничего не ответила. Паля потрогала её рукой, горгулья уже заснула и стала, как каменная. Паля вздохнула и спрыгнула вниз. Ей и самой хотелось уже спать, глаза у неё были совсем сонные, а ноги совсем не хотели никуда идти.
На горе было холодно, дул пронизывающий северный ветер, да и от самой горгульи несло холодом высокого неба. Паля посмотрела вниз, но ничего не увидела и пошла туда, куда показала горгулья.
- Ну, и пусть меня съедят, - сказал она сама себе. - Спать-то все равно хочется. Почему сегодня все хотят меня съесть? Может быть потому, что я маленькая? А когда я вырасту совсем большой, меня, может быть, никто не захочет есть. Надо побыстрее вырасти, а то как-то даже скучно, что все только и хотят от меня откусить какой-нибудь кусочек.
Она прошла ещё немного, спотыкаясь о камни, света было мало, только от звезд, но их хоть и было много, но горели они так же слабо, как и светлячки в её спальне. Потом она заметила какую-то темную дыру и залезла туда. Там было тепло, нора была узкой и длинной, и ей пришлось ползти на коленках.
Она немного проползла, и заползла куда-то, где было очень тепло и очень темно, она наткнулась на что-то теплое и мягкое, похожее на её одеяло дома, и прижавшись к этому теплому и мягкому, она сразу заснула.
Проснулась она оттого, что её кто-то облизал языком.
- Ты зачем лижешься? - спросила Паля, не открывая глаз. Ей снилось, что она дома, а рядом с её подушкой сидит кот. В ответ она услышала только чей-то протяжный вздох.
Паля испуганно открыла глаза и увидела в слабом свете рядом с собой что-то странное и непонятное, похожее на огромный пушистый шар, из которого выглядывали две темные бусинки глаз.
- Ты кто? - спросила Паля. - И зачем ты пришел в мою спальню? Чтобы лизаться, да? Она посмотрела вокруг и, увидев в свете узких солнечных лучиков земляные стены, поняла, что это совсем не её спальня, а чья-то чужая нора, может быть, даже этого пушистого шара.
- Я прошу прощения, - сказала она. - Я вчера проходила мимо и случайно зашла к вам. А так как вчера была ночь, то я сама не заметила, как заснула, потому что ночью я всегда сплю. Извините, если я вас чем-то обидела, я сейчас уйду.
Она попыталась встать, но из темно желтого шара появился ещё и черный влажный нос и толкнул её обратно на пол.
- Ты зачем толкаешься? - спросила Паля. - Ты может подраться со мной хочешь? Так я не дерусь, я это не люблю… Из пушистого шара появилась лапа и тронула её за плечо. Паля сморщилась.
- Ну вот, зачем ты это делаешь? А… - разочарованно протянула она. - Я поняла. Ты, наверно, меня съесть хочешь, меня вчера все съесть хотели. Но сегодня же начался новый день. Давайте сегодня никого есть не будем? Из-под бусинок глаз и темного носа появился большой розовый шершавый язык и ещё раз облизал её лицо.
- Ну как? - спросила с любопытством Паля. - Вкусно? Все-таки будешь меня есть? Розовый язык снова её облизал и спрятался.
- Вот и умылась, - сказала задумчиво сама себе Паля. - А зубы чистить нечем. Она встала на четвереньки и поползла к выходу, не обращая больше внимания на пушистый шар.
Когда она вылезла из норы, Паля увидела солнце, которое поднималось из облаков, словно из розовой пены, и сладко потянулась.
- Вот и утро, - сказала она задумчиво и огляделась.
Горгулья сидела на краю скала, и все ещё была словно каменной. Паля похлопала её по кожистым крыльям и грустно сказала.
- Просыпайся, давай. Меня тут опять съесть хотят. Горгулья открыла глаза и взглянула на неё, потом начала медленно оживать, через несколько мгновений она уже свирепо забила свои хвостом по камню.
- Кто? Где враг? - спросила она. Паля показала рукой на нору, откуда как раз выкатился пушистый шар.
- Я не знаю, - сказала она. - Но вот этот меня лизал, на вкус пробовал. Горгулья насторожилась, она внимательно осмотрела зверя, потом улыбнулась.
- Это существо не ест людей. Этот зверь безобиден, он ест только траву, у него нет клыков и когтей, которые обязательны для хищника. Я думаю, маленькая хозяйка, что вам не надо его опасаться, но, если хотите, я его прогоню.
Мохнатый шар подкатился к Пале и снова лизнул её.
- Вы ему понравились, маленькая хозяйка, - сказала горгулья. - Это хорошо. Если вы его попросите, то он, возможно, сможет вас накормить.
- Да? Он, что, как кухонная фея, всех кормит? - удивилась Паля и, осторожно погладив шар по мягкой, пахнущей землей шерсти, сказала. - Существо, если вам это будет не очень трудно, может быть вы мне дадите что-нибудь поесть, а то сегодня утро, а я ещё ничего не завтракала? Может быть, у вас есть какая-нибудь каша, или соус Бешамель?
Паля сказала это очень вежливо, как её учила мама. Зверь ещё раз облизал её лицо и, ничего не сказав, укатился обратно в нору.
- Смотрите, маленькая хозяйка, - сказала горгулья, глядя вниз под скалу, на которой они находились. - В замке Гракса что-то происходит. Паля подошла к краю и тоже посмотрела вниз.
Прямо под ними был двор большого замка, по нему вышагивали орки большой нестройной толпой, размахивая своими дубинами, а в фонтане, в центре двора купались гарпии, и их было очень много.
Двор замка был обнесен высокой каменной стеной, а в стене были устроены большие железные ворота, сейчас они были закрыты на огромный железный засов.
- Это двор, а где сам замок? - спросила Паля.
- Он находится прямо под нами, в скале, на которой мы стоим.
- Мы можем спуститься прямо вниз и окажемся прямо во дворе, - предложила Паля. - И пойдем в замок искать маму и папу, а с орками я как-нибудь справлюсь, они же глупые…
- Нет, это невозможно, - покачала головой горгулья. - Над двором натянута магическая сеть, она невидима. Каждый, кто попытается попасть в замок сверху, погибнет, эта сеть убивает…
- Совсем это как-то плохо, - сказала Паля. - Как же я буду спасать маму и папу, если в замок попасть нельзя?
- В замок можно попасть, - сказала горгулья, - но только через ворота. А у ворот всегда находятся орки, их здесь живет очень много, мы видим не всех, часть из них бродит по округе в поисках вас, маленькая хозяйка. И вы с ними со всеми не справитесь, кроме того здесь есть бродят гарпии… Паля задумалась.
- Так что получается, что мы сюда зря прилетели? И что мы никого не можем спасти? Горгулья пожала плечами и сказала.
- Может быть, теперь, когда вы увидели, что ничего сделать нельзя, мы полетим обратно домой?
- А кто будет спасать мою маму и моего папу? - спросила Паля. - Они, что, там и будут теперь жить?
- Может быть их спасет кто-то другой, а не беспомощная маленькая девочка? - улыбнулась горгулья. - Может быть есть ещё волшебники в этом мире? Я знаю некоторых из них, кто мог бы нам помочь.
- Нет, никто мою маму и моего папу не спасет, кроме меня, - сказала грустно Паля. - Все другие волшебники далеко, да я их совсем и не знаю. Лучше я буду думать, как мне попасть вниз. Я же тоже волшебница, хоть и маленькая, а значит обязательно что-нибудь придумаю.
Из норы появился меховой шар, он подкатился к Пале и протянул свои лапы. На розовых ладошках лежала две небольших горстки орехов.
- Спасибо, ты добрый, - сказала Паля, беря орехи. - Значит, ты все понимаешь, только не говоришь.
- Говорю, - неожиданно услышала Паля. - Только мало. Голос у существа был тоненьким и веселым.
- А как тебя зовут? - спросила Паля.
- Я называю себя, циркус, это значит, что я - круглый.
- Ну, если тебе нравится, то и я тебя буду называть круглым, - сказала Паля. - А зачем ты здесь живешь, если внизу замок злого волшебника? Он же может поймать тебя так же, как мою маму и моего папу в какую-нибудь ловушку, и тогда тебе будет плохо.
- Меня он не поймает, - сказал циркус. - Я маленький, и я живу наверху, а он, когда ходит по двору, вверх не смотрит. А когда прилетают гарпии, я прячусь в свою нору, и они меня не видят.
- Гарпии? - встревожено подняла голову горгулья. - Когда они сюда прилетают?
- Каждое утро, когда открываются ворота. Скоро орки их откроют, и гарпии прилетят, чтобы проверить, нет ли здесь кого чужого, они всегда это делают.
- Это плохо, маленькая хозяйка, - сказала горгулья. - Вчера нас было трое, и мы не выстояли против стаи гарпий, а сегодня я одна. Я не смогу вас защитить, нам нужно улетать отсюда немедленно.
- Ты правильно говоришь, - вздохнула Паля. - Ты лети домой, а ночью опять прилетишь. И принесешь еды, а то я все ещё есть хочу, эти орехи, какие-то они совсем маленькие…
- А вы, маленькая хозяйка? - спросила горгулья. - Что вы будете делать? Я не могу вас оставить без защиты. Паля похлопала горгулью по кожистым складкам крыльев и сказала.
- Я спрячусь в норе и буду там сидеть, пока гарпии будут здесь летать, а потом вылезу и буду дальше думать, как спасти маму и папу. Лети уже, а то не успеешь, вон уже и гарпии перестали купаться и идут к воротам.
- Хорошо, - сказала горгулья. - Я улетаю. Но я вернусь, и не одна, а возьму с собой ещё своих товарищей.
- И ещё возьми с собой лентяя-Трога, хватит ему, наверно, уже спать, - сказала Паля. - Он хвастался, что если бы гарпии не напали бы на него неожиданно, он бы их всех побил. Вот пусть прилетает и бьет их. А ещё, когда я спасу маму и папу, они на нем домой полетят.
- Хорошо, маленькая хозяйка, я ему передам ваши слова, - сказала горгулья, спрыгнула со скалы, расправила крылья и полетела, и скоро стала лишь черной точкой на горизонте, а циркус стал подталкивать Палю к норе.
- Подожди, - сказала Паля. - Может быть у тебя в норе случайно есть какая-нибудь каша?
- Каши нет, - сказал циркус. - Я не ем кашу, а она вкусная?
- Раньше я думала, что невкусная, - сказала Паля. - А сейчас думаю, что очень даже ничего. Циркус встревожено посмотрел вниз.
- Спрячемся быстрее, а то они плохие, эти гарпии, никого не любят и больно дерутся.
- Ладно, давай прятаться, - согласилась Паля. - Мне сегодня драться ни с кем не хочется.
Едва они залезли в нору, как над скалой пронеслись гарпии, они внимательно смотрели по сторонам, и лица у них были очень злыми.
- Вот видишь, какие они сердитые, - сказал циркус. - Они всех убивают, кого увидят.
- А ты почему тогда здесь живешь? - спросила Паля. - Спустился бы вниз и ушел бы совсем из этого плохого места. Циркус снова её лизнул своим розовым шершавым языком.
- Здесь никого нет, а от гарпий я всегда успеваю спрятаться. Тут хорошо, когда никого нет, только еды мало.
- Да, еды мало, - вздохнула Паля. - Ну ладно, ты теперь молчи, я думать буду, как в замок злого волшебника попасть.
- А зачем тебе в замок? - спросил циркус. - Там тоже плохо, там орки, там гарпии, а ещё в самой глубине гномы и тролли.
- Гномы? Тролли? А это ещё кто такие? - спросила Паля.
- Гномы, такие маленькие человечки, они все время землю роют и камни бьют, это они этот замок в скале выдолбили, и сейчас ещё дальше долбят.
- А тролли?
- Тролли, они большие, даже больше орков, и тоже дерутся со всеми. Если ты им на глаза попадешься, то они будут за тобой целый день гонятся. Их злой волшебник держит для того, чтобы они гномов заставляли работать. Они гномов бьют, чтобы те работали…
- Откуда ты это все знаешь? - спросила Паля. - Ты говоришь это так, словно сам бывал в замке. Циркус откатился к стене и там затих, какое-то время он молчал, потом тихо сказал.
- Только ты никому не рассказывай. Ладно?
- Ладно, - согласилась Паля. - А что не рассказывать?
- Ну то, что я там бывал. Просто иногда бывает так, что есть нечего, я же здесь на скале живу, травы мало, и она невкусная, а есть всегда хочется. Ну, вот тогда я тихо пробираюсь в замок, а там всего много…
Злому волшебнику еду всё люди несут для того, чтобы он их не обижал…
- Еда, это хорошо, я бы сейчас тоже бы что-нибудь поела, - сказала Паля. - А как ты в замок пробирался?
- Гномы, они всю скалу уже изрыли, и даже сюда наверх добрались…
- Так, - сказала задумчиво Паля. - А ты, выходит, знаешь, где они прорыли в замок такой ход, про который никто, кроме тебя, не знает.
- Ну… гномы-то знают… А может они уже и забыли, они много всяких нор роют …
- Ты мне покажешь этот ход? - спросила Паля.
- А ты не испугаешься? В замке очень страшно. Я сам, когда туда хожу, всегда боюсь.
- Я не знаю, может и испугаюсь, - сказала Паля. - Сходим в замок, тогда и узнаем. Циркус подкатился к ней и лизнул её в лицо.
- Ну, если ты не очень боишься, тогда пойдем. Только ты меня слушайся, ладно? Я-то уже там бывал и знаю, где кто там живет, где тролли ходят, а где гномы, а где дикие Трогы…
- А где моя мама и мой папа тоже знаешь?
- Нет, не знаю. Я же никогда не видел никаких мам и пап. Я тут один живу, я и тебя в первый раз увидел. Вот ты кто?
- Я - девочка, - улыбнулась Паля. - Мои мама и папа волшебники, и я, наверно, буду волшебницей, только я ещё до конца не решила.
- А… - сказал циркус. - Ты станешь такой же, как Гракс…
- Я ещё не знаю, - вздохнула Паля. - Может, я буду доброй волшебницей, а то мне злые волшебники уже почему-то не нравятся, какие-то они плохие…
- Ну, про злых волшебников я уже знаю, - сказал циркус. - А добрые они какие?
- Добрые? - задумалась Паля. - Добрые они всем помогают. Мой папа всем все строит, то дома, то мосты, то дороги разные, а мама лечит людей и животных от разных болезней.
- А ты что будешь делать?
- Мне ещё сначала надо вырасти, всякому волшебству научиться, а потом я что-нибудь придумаю.
- Что придумаешь?
- Я этого тоже ещё не знаю. Давай, пойдем лучше маму и папу из плена вытаскивать, а то мне без них грустно.
- Из плена?
- Ну… мне рассказала одна летучая мышь, у нас с ней контракт на всякие известия, что мою маму и моего папу посадили в какую-то яму, из которой они не могут выбраться.
- Это, что, плен?
- Да, - сказала Паля. - Это плен, когда никто никуда пойти не может, а сидит там, куда его посадили. Мы уже идем, или что-то другое будем делать?
- Пойдем, - сказал циркус. - Я просто хотел узнать, где этот плен. Теперь я знаю. В замке гномы яму выкопали, очень глубокую, а потом ещё странным камнем обложили. Этот камень, он холодный, как лед, и когда к нему подходишь, кажется, что он тебя съест, такой он страшный. Только он никого съесть не может потому, что он все-таки камень, а не чудище какое-то.
- Вот, и веди меня к этой яме, - сказала решительно Паля. - Я думаю, что в этой яме моя мама и мой папа и сидят.
- Ладно, пошли, - сказал циркус, он осторожно выглянул из норы и замахал своей розовой ладошкой. - И быстрее, пока гарпии над нами не летают. Он выкатился наружу, Паля вздохнула, поправила свой рюкзачок и пошла за ним. Циркус подкатился прямо к обрыву и остановился.
- Ты только здесь будь поосторожнее, - сказала он. - Здесь птицы умирают. Летят себе, летят, а только хотят вниз во двор спуститься, так сразу же падают и разбиваются. Не знаю почему…
А нора, по которой можно попасть внутрь замка, она здесь, только в неё ещё залезть надо.
Он наклонился над обрывом, если можно так сказать про мохнатый шар, и вдруг совсем пропал. Паля заглянула вниз. Видно было только двор замка, по которому толпой ходили орки, размахивая дубинами, да ещё гарпии стояли около фонтана.
А циркуса нигде не было видно, словно его никогда и не было, но потом откуда-то снизу высунулась розовая ладошка и дернула её вниз.
Паля даже ещё испугаться не успела, как оказалась в какой-то норе, сделанной прямо в скале. Там было темно, солнце куда-то сразу пропало, и Паля поползла по узкой норе вслед за циркусом, постоянно утыкаясь в его густую теплую шерсть.
В этой норе все время слышались разные звуки, то кто-то кричал всякие непонятные слова, то стучал, то вдруг где-то что-то громко падало. Циркус двигался быстро, а Паля медленно потому, что циркус неизвестно на чем ходил, а Паля ходила на своих коленках, а это было очень даже больно.
И ещё она постоянно билась своей головой о камень, отчего в её глазах появлялись разные цветные искорки, но от них почему-то в норе светлее не становилось, а только ещё темнее.
Так они ползли, ползли, и когда Паля уже решила, что больше она совсем ползти не сможет потому, что все коленки и голова уже очень болели, как они оказались в каком-то темном, но очень просторном месте, где Паля даже смогла встать на ноги и не обо что не стукнуться.
- Ох, - сказала она радостно. - Мы где? Циркус куда-то укатился, потом снова прикатился и прошептал.
- Ну, мы идем, или не идем?
- А куда мы не идем? - спросила тоже шепотом Паля.
- Как куда? - спросил циркус. - Мы идем туда, где плен, а не идем к злому волшебнику.
- Это ты все правильно сказал, - прошептала Паля. - Только я не вижу куда нам идти.
- Не видишь? - удивился циркус. - Как не видишь? Может у тебя глаза закрыты? Когда у меня глаза закрыты, я тоже ничего не вижу.
- Да, открыты они, я проверяла, - сказала Паля. - Я просто ничего не вижу в темноте.
- А тут светло, - сказал циркус. - Темно, это когда глаза закрыты, но я уже это тебе говорил.
- Ничего ты не понимаешь, - сказала Паля, вздохнула по-взрослому, сделала маленькое волшебство и дохнула огнем, только огонь получился совсем маленьким потому, что Паля утром только одни орехи ела. Циркус испугался и отодвинулся немного в сторону.
- Ты зачем это сделала? - спросил он.
- Я сделала светло, - сказал Паля. - Чтобы ты понял, как для меня светло, а как темно.
- А… - сказал циркус. - А я все думал, зачем это Гракс всякие смешные огни везде придумал, он, что, тоже слепой, как и ты?
- Наверно, - сказала Паля. - Он же человек, хоть и злой, и волшебник.
- А всем остальным огни не нужны, - сказал задумчиво циркус. - Ни гномам, ни троллям, ни оркам, ни Трогам, только гарпии, они, как и Гракс, видят только, когда солнце светит… Ну, если ты тоже, как они, слепая…
- Ничего я не слепая, - сказала Паля. - Я очень даже зрячая, только ничего не вижу в темноте.
- Вот и выходит, что ты совсем слепая, только ты этого не понимаешь, - сказал циркус. - Ладно, я что-нибудь придумаю, сиди здесь тихо и жди меня, я быстро. Он куда-то укатился, а Паля осталась в темноте.
Только эта темнота была здесь какая-то другая, чем дома, в ней совсем ничего не было слышно, и она была очень даже странная.
Ей даже казалось, что она и шагу не сможет в этой темноте сделать, такая она была плотная и густая.
А потом в темноте показался маленький огонек, он шел прямо к ней, подошел и оказалось, что это циркус, а в его ладошках светилась гнилушка, от которой вокруг стало ещё темнее.
- На, - сказал циркус. - Это тебе огонь, он неяркий, но красивый, почти, как солнце, только маленькое.
- Ага, - сказала Паля. - Какое же это солнце, если с ним ничего не видно. Циркус вздохнул.
- Ох ты и привереда, ничего тебе не нравится. Я уже жалею, что тебя сюда привел. Нас и с этим светом все увидят, а тебе ещё больше надо. Знал бы, что ты слепая, никогда бы тебя с собой не взял.
- Ты не ворчи, - сказала Паля. - Я же не виновата, что я в темноте не вижу, я, может быть, такой родилась. Давай сюда свой огонь, с ним как-то веселее.