- Ты может и живешь, а я не хочу, потому что мои мама и папа - хорошие, и я их люблю. Если у меня не станет мамы и папы, то кто мне на ночь будет всякие сказки рассказывать и светлячков тушить? А кто меня ругать будет, когда я что-нибудь неправильно сделаю?
- А никто не будет, - сказал циркус. - Меня вот никто не ругает.
- Заладил одно и тоже, - сказала сердито Паля. - Я один живу, меня никто не ругает… Вот и живи один, а я с мамой и папой буду.
- Как же ты будешь с ними жить, если они уже давно в яме живут, а ты не знаю где?
- Отстань от меня, не знаю я ничего, я же ещё маленькая, - сказала Паля и села прямо на пол рядом с книгами. - Мне может быть ещё что-нибудь книги расскажут…
- Ничего они тебе не расскажут, они же волшебные, а волшебство здесь испортилось.
- Ты молчи уже, - сказала Паля. - Я думаю, а ты мне мешаешь.
- Ладно, не буду мешать, - согласился циркус. - Лучше посмотрю, как ты думать будешь.
- Смотри, мне что жалко, - сказала Паля. - А знаешь, что я думаю? Я думаю, что волшебство оно не работает только в яме, а снаружи оно очень даже работает, потому что тролль был сначала маленьким, пока к яме не подошел. А как подошел, так он сразу и стал большой.
- Ага, - сказал циркус. - Это ты правильно думаешь, он стал большой и заткнул яму, и теперь в неё никак не попасть.
- Да, - вздохнула Паля, - поэтому надо сделать так, чтобы он опять стал маленьким.
- А чтобы он стал маленьким нужно, чтобы опять волшебство заработало…
- Да, а чтобы волшебство заработало нужно, чтобы камни отвалились, потому что оно из-за камней не работает. Циркус подкатился к яме и стал трогать камни.
- Нет, - сказал он. - Они крепко сидят, сами не отвалятся. И мне их не отковырять, да и тебе, наверно, тоже…
- Крепко сидят… - сказала задумчиво Паля. - Значит надо сделать так, чтобы они некрепко сидели.
- Сделай, - сказал циркус. - Только у тебя ничего не получится без волшебства.
- Потому что ты мне мешаешь думать, - сказала Паля. - Болтаешь, да болтаешь…
- Ничего я не болтаю, это ты болтаешь.
- Я не болтаю, я думаю.
- Значит и я думаю, когда болтаю…
- А ещё мне один отшельник сказал, что ему плохая ведьма сказала, что ловушку можно разрушить извне…
Циркус даже от удивления маленьким стал, хоть и полмешка зерна съел.
- Он сказал, что она сказала, что ловушку… Тьфу! Совсем все запутала. Скажи другими словами так, чтобы мне понятно было…
- Ну, он слышал, как плохая ведьма сказала злому волшебнику.
- Вот так уже лучше, я уже даже что-то понял, давай дальше рассказывай.
- Что ловушку…
- Какую ловушку?
- Ну, это она про эту яму говорила.
- А… про яму, которая плен?
- Ну да, про яму, которая плен.
- Яма, которая плен, которая ловушка, - циркус недовольно покачал головой. - Если не можешь говорить как-то по-другому, то все равно рассказывай, может, я что-то все равно пойму, потому что я умный.
- Что её можно разрушить извне, это значит, что снаружи, то есть с этого места…
- Тьфу! - сказал сердито циркус. - Это же сколько всяких ненужных и глупых слов нужно было придумать, чтобы никто ничего понять не мог, когда можно было совсем все просто сказать. Ладно, давай, тогда разрушай плен, которая ловушка, которая яма, и пойдем домой.
- Но я ещё не знаю, как, - вздохнула Паля.
- Ты же сама сказала, что можно разрушить с того места, где ты стоишь, вот и разрушай.
- Отшельник не сказал, как это сделать, потому что и сам не знал.
- Ну вот, теперь опять все непонятно стало, - вздохнул циркус. - Совсем ты меня запутала, - то можно разрушить, то не знаешь можно, или не можно…
- Я буду думать, - сказала Паля. - И может быть что-нибудь придумаю.
Глава шестая
Только Паля собралась, как следует хорошо подумать, как из коридора послышался какой-то громкий треск, и в зал вошел ещё один тролль, он был очень большой и косматый, ещё больше того, что уже в яме сидел. Он посмотрел на Палю темными большими глазами и спросил.
- Ты кто? Потом он увидел в яме болтающиеся ноги тролля и подошел к ним. Схватив ноги своими лапами с кривыми большими когтями, он стал их дергать, в ответ снизу раздался громкий возмущенный вопль.
- Почему это у него одни ноги остались? - спросил он подозрительно. - Вы, что, все остальное уже съели? А нас почему не позвали? Мы, может, тоже есть хотим. А раз вы нас не позвали, то я вас сам съем, чтобы и мне что-то от него досталось.
- Не трогай нас, - сказала сердито Паля. - А то от тебя тоже только одни ноги останутся.
- Почему? - спросил недоуменно тролль. - Почему ноги?
- Потому что я волшебница, - ответила Паля.
- Все равно съем, - сказал тролль, немного подумав, и пошел к Пале, расставив широко свои лапы, чтобы она не смогла убежать. Паля испугалась и выкрикнула заклинание, тролль задрожал и стал маленьким.
- О! - сказал он удивленно. - А ты стала больше, теперь я уже наемся, а то раньше ты была маленькая, мне бы не хватило.
Тогда Паля ещё два раза сказала заклинание, чтобы он ей совсем не мешал, и тролль стал гномом. Он удивился ещё больше и снова подошел к Пале. Она оттолкнула его ногой, чтобы он не кусался, и тролль упал.
- Дерется, - сказал он, голос у него стал тоненьким и очень обиженным. - Я пойду другим расскажу, что вы нашего товарища съели, и что ты дерешься. Тролль вскочил с каменного пола и побежал к двери.
- Ну вот, - сказал недовольно циркус, глядя ему вслед. - Сейчас сюда все тролли прибегут. Ты уже что-то придумала?
- Пока нет, - ответила Паля и подошла снова к яме, она потрогала камни, которые были такими же холодными, как и раньше, и вернулась к книгам.
- Папина книга скажи, что нужно сделать с камнем, который портит волшебство? Книга задрожала, зашевелилась и начала себя листать, на этот раз она открылась на какой-то странице. Паля взяла увеличительное стекло и прочитала.
… Существует камень, который впитывает в себя волшебство…
- Вот, - сказала удовлетворенно Паля. - Главное в волшебстве, это задавать правильные вопросы. Циркус подкатился поближе.
- Я не слышал, чтобы книга тебе что-то ответила.
- Здесь сказано. - Паля ткнула пальцем в то место, где она это прочитала.
- Сказано? - удивился циркус. - Никто здесь не говорит, одна ты.
- Ничего ты совсем не понимаешь, - сказала Паля. - Книга тоже разговаривает, только буквами, их надо глазами слушать.
- Ничего не понимаю, ты опять как-то неправильно говоришь, - сказал циркус. - Как это можно глазами слушать?
- Не понимаешь, и не надо, - сказала Паля. - Никто не виноват, что ты такой глупый.
И стала читать дальше вслух.
… Этот волшебный камень очень редкий и находится в глубине земли. Иногда, его находят гномы…
- Точно, - сказал циркус. - Твоя книга это правильно сказала, его гномы нашли и злому волшебнику отдали. Они ещё и сделали эту яму, и камнем обложили.
… Камень этот теряет свои свойства, если его нагреть…
- Вот это да! - сказал циркус. - Смотри, что это твоя книга сказала. А ты спроси у неё, откуда она это знает? Может, она все врет? Как это камень нагреть, и он тогда что?
- Не мешай, - сказала Паля сердито и стала читать дальше.
… Если камней много, то достаточно сильно нагреть один, чтобы все камни потеряли своё свойство - впитывать волшебство, потому что камни хорошо проводят тепло…
- Получается, что, если твоя книга не врет, надо огонь разводить, - сказал циркус. - Но я думаю, что она все врет. А про огонь я ничего не знаю, я только слышал, что им люди свою пищу портят, берут хорошую пищу и начинают её жечь на огне, чтобы она совсем невкусной стала…
- Огонь, это очень даже просто, - сказала Паля. - И ничего мы им не портим, а вот как раз очень даже вкусно получается. Вот придешь ко мне в гости, я тебя кашей накормлю, которую наша кухонная фея готовит. Спасибо ещё скажешь, а есть будешь так, что, может быть, даже лопнешь.
Она подошла к краю ямы, из которой торчали ноги тролля, потом по-взрослому вздохнула, и из неё вышел огонь, он был не очень сильный потому, что она совсем сегодня каши не ела, а только немного орехов и яблок. Но огонь все равно получился…
Паля старалась стоять так, чтобы быть как можно дальше от камней, которыми была обложена яма, потому что огонь у неё какой никакой, а все-таки был немного волшебный, хоть и без всяких заклинаний.
Она дышала огнем, дышала, но совсем ничего не происходило, только камень чернел и чернел.
У Пали уже и огонь стал кончаться, а из коридора уже слышались громкие, тяжелые шаги приближающихся к залу троллей. Она дыхнула в последний раз потому, что огонь в ней совсем кончился, и тут камень вдруг закачался, а ноги тролля вдруг зашевелились, потом он громко так взвыл и упал совсем в яму.
- Ух ты! - сказал циркус. - Он, что, опять стал маленьким?
- Наверно, - сказала Паля и увидела, как камни, которыми была обложена яма, сами по себе стали отскакивать от стенок и падать вниз. И вся яма сразу стала какая-то некрасивая, даже и не яма, а просто дыра.
А потом из этой дыры высунулась знакомая рука, а потом ещё одна, а потом и появилось лицо отца, оно было грязным и очень озабоченным. Увидев Палю, он улыбнулся и радостно сказал.
- Здравствуй, дочка! Я так и подумал, что это ты нас пришла спасать. Только не знаю, зачем ты нам на голову тролля скинула? Мне пришлось его ещё дальше сбросить, чтобы он не мешался.
Отец ещё немного потянулся вверх и показалось плечи, на которых сидела мама, очень сердитая. Это Паля сразу поняла потому, что у неё глаза были черные, а когда они у неё были такие глаза, она знала, что к ней лучше никому не подходить, потому что всем плохо будет. Мама, хоть и добрая волшебница, но все равно же ведьма.
Отец ещё немного подтянулся, у него уже из ямы и живот вылез, а мама спрыгнула с его плеч на пол и стала разминать пальцы.
Тут в комнату вбежали огромные тролли, размахивая сучковатыми дубинами, их вел за собой маленький тролль.
- Так, - сказала мама строгим тоном. - Паля закрой глаза и не открывай, пока я тебе не скажу. А то мне очень хочется кое-что рассказать этим здоровым балбесам.
- Так, мне, наверно, надо уши закрывать? - спросила Паля.
- А ты закрой и то и другое, - посоветовал папа, который, наконец, совсем вылез из дыры, и протянув все ещё пока длинную руку, закрыл ей глаза. - Когда мама сердится, даже я на это смотреть не хочу.
Раздался громкий какой-то шум, и все стихло.
Паля осторожно отодвинула папину руку и посмотрела вокруг. Никаких троллей уже вокруг не было, только одни дубины валялись на полу, даже маленького не было видно.
Циркус выскочил из темного угла и побежал к Пале, испуганно вереща. Мама нахмурилась и протянула к нему руку, но Паля успела его за себя спрятать.
- Это мой циркус, его не трогай! - крикнула она. - Он - хороший, он мне помогал.
- Да? - сказала мама, и лицо её немного стало добрее. - Ладно, потом мне расскажешь, что ты здесь делала вместо того, чтобы дома сидеть. Но это потом, а пока мы с твоим бестолковым папой сходим, навестим хозяина замка.
- Почему это с бестолковым папой? - спросил отец и, улыбнувшись, подмигнул Пале.
- А потому что ты попался, как дурачок, в ту же ловушку. И пришлось моей маленькой дочке нас отсюда вытаскивать. Мама подошла к Пале, крепко её обняла и поцеловала.
- С тобой все в порядке? - спросила она. - Кушала хорошо? И снова повернулась к папе.
- Смотри, какая она бледная.
- Ничего она не бледная, а очень даже красная, - сказал папа. - Наверно, опять с огнем баловалась. Отец подошел поближе, взял Палю на руки, прижал к себе и тихо сказал.
- Спасибо, дочка, а то я на самом деле оказался немного бестолковым.
- А я говорю, что она бледная, - сказала сердито мама. - Вот и оставайся тут, за ней присмотришь, а я дальше одна пойду.
- Никуда ты одна не пойдешь, - сказал папа. - Уже ходила одна, и все известно, что потом произошло. Гракс тебя снова обманет, а Паля нас здесь подождет.
- Хорошо, - сказала мама и улыбнулась Пале. - Дочка, ты пока со своим мохнатым зверем нас здесь подожди, а мы с твоим папой погуляем, посмотрим замок, а то у нас раньше на это как-то не нашлось времени. Хотя твой папа мог бы конечно осмотреться, прежде чем сюда лезть…
- Ну, зачем ты так? - спросил папа, выходя вслед за мамой в коридор. - Я же о тебе беспокоился.
- И как мне помогло твоё беспокойство? Добеспокоились до того, что наша маленькая дочь нас из всяких неприятностей вытаскивает.
- А она мне, кажется, немного подросла, только какая-то вся чумазая, словно в болоте побывала…
Дальше Паля ничего не услышала потому, что они уже далеко ушли.
- Ну вот, - вздохнула Паля. - Теперь ругаться будут до конца дня.
- Да… - протянул задумчиво циркус. - Ты, конечно, мне говорила, что у тебя мама-волшебница, только ты забыла сказать, что она ещё и ведьма.
- Да? - удивилась Паля. - А я думала, что об этом и так все знают.
- Теперь-то уж точно все будут знать, - пробормотал циркус. - Знаешь, мне что-то как-то грустно стало…
Может быть, я уже домой пойду? А то мне кажется, что я твоей маме не очень понравился… И что-то она какая-то у тебя очень сердитая…
- Ты, что, испугался? - спросила Паля. - А я как уже всю жизнь с ней живу и ничего не боюсь?
- Я не знаю, как ты живешь, - сказал циркус и покатился в коридор. - Но про себя я знаю, что вот нет у меня мамы, и как-то уже не надо. Как-то вот одному и веселее и главное спокойнее, и безопаснее…
- Эй, круглый, - крикнула Паля. - Ты ко мне в гости приходи, я тебя кашей накормлю.
- Спасибо за приглашение, - уже издалека донесся голос циркуса. - Но я как-то не очень люблю ходить в гости к тем, у кого мамы-ведьмы, а ты сама ко мне в гости приходи, только одна, ладно?
- Ты ещё моего папу не видел, когда он - сердитый, - тихо сказала Паля. - А мама все равно у меня хорошая, добрая и ласковая. Сейчас она, конечно, ещё немного посердится, посуду побьет, может ещё что-нибудь, а потом опять будет спокойная и добрая. А злого волшебника мне совсем и не жалко, и замок этот не жалко…
И всех вокруг не жалко… И сами виноваты, что мою маму поймали. Могли бы там какое-нибудь страшное чудовище поймать, и все было бы хорошо. И жили бы себе, а теперь хоть плачьте, хоть не плачьте, уже ничего не сделаешь, раз моя мама рассердилась.
Вокруг закачались стены, да и пол под ногами задрожал, а потом послышался откуда-то издалека страшный грохот. В зал влетела горгулья, приземлилась с громким стуком на пол и сказала.
- Садись быстро на меня, маленькая хозяйка, а то твоя мама никак замок не может разрушить. И она меня послала, чтобы я тебя забрала и отнесла домой. А тебе она просила передать, что уже скоро домой придет вместе с твоим папой, только вот ещё расскажет кое-что злому волшебнику… Словно в ответ откуда-то сверху снова послышался жуткий грохот. Горгулья засмеялась.
- Вот слышишь, уже опять что-то ему сказала.
Паля вздохнула, положила книги обратно в свой рюкзачок, одела его себе на плечи и только потом залезла на шею горгулье. Та сразу понеслась, громко стуча ногами, по длинным коридорам. Паля даже раньше не знала, что горгульи могут так быстро бегать.
Замок стал уже совсем другим, где-то уже пола не было, а где-то уже потолка, в одном месте стены были разрушены, и видно было небо и двор, по которому испуганно носились орки и гарпии. В одну из дыр в стене горгулья выскочила и стала падать вниз, но потом замахала крыльями и начала подниматься вверх.
И тут же замок стал раскачиваться из стороны в сторону.
Паля посмотрела вниз, а там уже ничего и не было, только камни с горы катились куда-то вниз. А потом и это не стало видно потому, что горгулья поднялась высоко, и сам замок и двор, и гора остались где-то далеко позади.
Они пролетели болото, и перед ними показался знакомый двор и Палин дом-замок. Горгулья сложила крылья, и камнем полетела вниз, Паля ещё и испугаться по-настоящему не успела, как уже стояла на ровной зеленой травке двора.
Она улыбнулась, потрепала горгулью по кожаному крылу и пошла в дом. Там все было так, как и прежде, только нигде никого не было видно, ни домовых, ни фей. Паля прошла на кухню, открыла дверь, которая на этот раз сыграла какую-то веселую мелодию, и зашла внутрь.
- Кухонная фея, - крикнула Паля. - Я есть хочу, я уже давно ничего не ела.
- Так, опять кто-то кричит, - сказала кухонная фея, вновь появившись неизвестно откуда. - А, это ты, дочка, мамы и папы.
Фея пролетела над Палиной головой и приземлилась на стол, она долго смотрела на Палю, потом улыбнулась.
- Все с тобой хорошо, ты живая и здоровая, только очень грязная. И если ты думаешь, что я таких грязнуль кормить буду, то ты глубоко ошибаешься. Пока ты снова не станешь чистая, можешь даже ко мне в кухню не приходить. У Пали от обиды даже слезы на глаза навернулись.
- А я очень есть хочу, - сказала она.
- Это не страшно, - сказала фея. - Немного потерпишь, ничего с тобой не сделается. А сейчас, брысь из моей кухни, мне после тебя придется теперь полы мыть, такая ты грязная, словно в болоте купалась.
- Я в нем и купалась, - вздохнула Паля и пошла к двери.
- Трога-то хоть спасла? - спросила фея.
- Ага, - ответила печально Паля. - Я всех спасла, и Трога, и папу, и маму, а меня даже кормить никто не хочет. Это совсем несправедливо.
Дверь что-то злорадно проскрипела в ответ, а Паля пошла по коридору в свою комнату, там она посмотрела в зеркало и не узнала себя.
В зеркале отражалась какая-то очень грязная девочка, с очень черными руками и лицом, на ней был одет с черными грязными разводами в нескольких местах совсем порванный комбинезон. Паля тяжело вздохнула, она и не знала, что на неё столько грязи нацепилось.
Она бросила комбинезон и рюкзачок с книгами на пол и пошла в ванную. Медная ванна уже была наполнена горячей водой, от которой шел пар. Паля погрузилась в воду с головой, вода приятно пахла какой-то травой, и ей это понравилось. Когда она вынырнула, ей на голову упало мыло. Паля подняла голову и увидела приплясывающего на полке домовенка.
- Мойся теперь с мылом, - крикнул он, - раз тебе кухонная фея есть не дала. Ещё она нас заставила тебе воду греть и наливать. Если бы ты была поумнее, то могла бы руки и лицо об одежду потереть, никто бы и не заметил, что ты такая грязная. Я всегда так делаю и никогда не моюсь. Мой папа сказал, что если часто мыться, то болеть будешь. Вот теперь ты и заболеешь, потому что совсем глупая.
Паля ничего ему не ответила, а только вытянула ноги и просто стала лежать в теплой воде. Домовенок ещё что-то покричал, а когда понял, что она с ним разговаривать не хочет, куда-то исчез.
Паля долго мылась, и вода в ванне стала совсем серая от грязи, потом она вылезла из ванны и вытерлась большим пушистым полотенцем. Комбинезона уже на полу не было, как и рюкзака, должно быть домовые их уже унесли стирать и чистить, только книги лежали на полу.