- Немедленно прекрати плакать в моей кухне! Хочется поплакать, иди на берег моря, там никто не увидит, что воды стало больше, там твои слезы никому не помешают. Тебя, может быть, после этого морской царь к себе возьмет, чтобы ты ему много других морей сделала…
- А ещё все на меня кричат, - сказала грустно сама себе Паля. - Жизни мне никакой не дают, и еды не дают, только пристают и ругаются…
Кухонная фея приземлилась на стол, подперла бока руками и вздохнула.
- Ты прекратишь плакать, или мне придется тебя половником по голове бить?
- Отстаньте от меня, - сказала обиженно Паля. - Даже поплакать мне никто не дает, а я может есть хочу, я сегодня ещё совсем не завтракала. Я может уже от голода умираю. Сейчас ещё немножко поплачу и умру.
- Так! - сказала фея. Она махнула рукой и прямо из воздуха появилось большое полотенце. - На, вытри свои слезы и не заливай мне пол. Я сегодня уже его мыла, к тому же соленой водой никто пол не моет, он от этого портится.
Полотенце упало Пале прямо на лицо, и плакать стало совсем неудобно. Паля вытерла слезы и, тяжело вздохнув, спросила.
- Вы есть мне дадите, или нет? Или мне как всегда идти куда-нибудь из вашей кухни? Фея улыбнулась.
- Есть я тебе дам, и прямо здесь. Пододвигай свою табуретку к столу.
- Нет у меня уже на это сил, - сказала печально Паля. - Я её уже двигала к плите и очень устала. Я теперь, наверно, так и умру на этой табуретке. Я ещё с орками воевала, а вы все испугались и меня одну оставили, чтобы они меня съели.
- Да, - вздохнула фея. - Тут ты, конечно, права. Мы все испугались, а ты значит с ними стала драться?
Она взмахнула рукой, и табуретка вместе с Палей сама поползла к столу, одновременно прямо из воздуха на стол опустилась чашка с кашей и кружка с компотом.
- Кушай, дочка мамы и папы, и больше не плачь.
Из воздуха появилась сама собой ложка, зачерпнула кашу и сунула её прямо Пале в рот, как раз в том момент, когда она хотела ещё сказать, что она думает о домовых и феях. А кухонная фея спокойно продолжила.
- Я даже полетела к своим сестренкам, чтобы их на помощь позвать, давно я их всех не видела, лет триста наверно. Они скоро сюда прилетят. Возвращаюсь, а орков уже нет, один мусор только от них и остался…
Кто-то их в мусор превратил, теперь домовым придется все это убирать… Ты не знаешь, кто это был? Паля улыбнулась, но ответить не успела потому, что услышала чей-то сердитый голос.
- А тут и думать нечего, вот эта маленькая и противная девчонка все и натворила. Вот, когда уходил, все было чисто, лужайка прибрана, пыли и грязи нигде нет. Ты не знаешь, фея, почему люди только и думают о том, как нам побольше работы найти? Ночами не спят, все придумывают. Ты бы видела, фея, во что эта девчонка двор превратила, - из норки вылез старший домовой, подошел к другой табуретке и вскарабкался на неё.
- А теперь во дворе какой-то кошмар, эта дылда всю траву повыдергала, ножищами своими огромными истоптала, ямы какие-то глубокие понаделала, а в ямы эти кого-то засунула. А своих волос столько накидала, прямо ужас, везде валяются. Нельзя мне из дома на минутку уйти, чтобы она все здесь не испортила.
- Это не мои волосы, - засмеялась Паля, поймала ложку из воздуха и стала сама есть. - Это волосы орков, от которых ты убежал, потому что испугался, а мои волосы все на месте…
Домовой неодобрительно посмотрел, как Паля ест и мрачно продолжил.
- А горгульи эти, сидели бы себе, да и сидели бы себе наверху. Нет, им тоже надо вниз, по травке бегать, своими когтями её царапать. А я эту травку три лета растил, поливал, слова всякие ласковые ей говорил, чтобы она высокой выросла…
- Не надо никого обманывать, - сказала Паля. - Ничего ты никаких слов ты ей не говорил, она сама выросла.
- Много ты понимаешь, - сердито сказал домовой. - Вот вырастила бы сама хоть раз какую-нибудь траву, тогда бы узнала, что это совсем не просто. Это рвать её просто и топтать своими ножищами, и царапать своими когтями…
- Еда-то будет, или нет? - спросил чей-то недовольный сердитый голос из норки домового. - Прибежал, все бросайте, пойдем с орками воевать. Пришли ни орков никаких нету, ни еды.
- Я тут вот чего пришел, - сразу как-то смутился старший домовой. - У меня тут, кухонная фея, к тебе совсем маленькая просьба. Тут ко мне родственники внезапно нагрянули, издалека. Не могли бы мы их чем-нибудь покормить?
- Вот ведь как врет, - сказал тот же голос из норки. - Нагрянули мы к нему внезапно… Больно нам надо. Сам прибежал, кричал, маленькую хозяйку орки убивают, помогите, спасите…
А вон она сидит, маленькая хозяйка, совсем даже не убитая, уже вторую чашку каши ест, а мы тут ходим голодные…
- И много ты их привел? - спросила кухонная фея, недовольно посмотрев на домового.
- Да нет, немного, - вздохнул он. - Может сотни три, или четыре. Да они сами пришли. Я им говорил, что мы с орками сами справимся, но мои родственники позвали других родственников, те ещё своих родственников… В общем, я сейчас даже и не знаю. Они все ещё идут и идут… У нас еды-то хватит?
Голос у домового стал совсем жалобный. Кухонная фея вздохнула.
- Еды-то может и хватит, только ведь её ещё и готовить надо. Я одна на такую ораву наготовить никак не успею. А если они ещё такие же как и все твое семейство, прожорливые, тогда совсем беда… Домовой пожал плечами и смущенно ответил.
- Мы-то совсем мало едим, а они с далеких краев, там и еда другая. В общем, я боюсь, что они все, что у нас есть, съедят…
- И приготовить надо, - задумалась кухонная фея.
- Мы поможем, сестренка.
Откуда-то, прямо из воздуха появилось целое большое облако фей, они все были аккуратно и празднично одеты, и каждая из них опускалась на стол перед Палей и кланялась. Паля даже устала им в ответ головой кивать, так их было много.
И сразу на кухне все изменилось, горшки и кастрюли сами по себе стали в себя воду наливать и на плиту становиться. Огромные скороды начали рыбу жарить, которые из норок незнакомые домовые стали приносить. В кухне стало вкусно пахнуть, и Паля вдруг почувствовала, что она здесь совсем лишняя, и только всем мешает.
Она слезла с табуретки и тихо вышла из кухни, а этого никто даже и не заметил. Паля хотела уже на них всех обидеться и рассердиться, но потом передумала.
Они же на самом деле за неё беспокоились, всех своих родственников позвали, чтобы защищать её от орков. Они же не виноваты, что она и горгульи сами с орками справились.
Но сейчас в замке совсем плохо стало, под ногами мельтешили, носились, шумели и кричали домовые всяких разных размеров, от совсем маленьких, как домовенок, до крупных, которые были даже больше, чем старший домовой.
А в воздухе летали кухонные феи, и их тоже было много, и все они были по-разному одеты. Паля печально вздохнула и пошла в свою комнату, внимательно глядя себе под ноги, чтобы случайно на какого-нибудь домовенка не наступить.
В своей комнате она немного посидела, глядя грустно в окно, потом взяла рюкзачок с книгами и пошла во двор.
Там тоже суетились домовые, они разравнивали маленькими граблями землю, сажали траву, а феи кормили их, доставая всякую еду прямо из воздуха.
У Пали почему-то совсем настроение от этого испортилось, она пошла в самый дальний угол двора, где никого не было. Там она села на камень, и хотела ещё поплакать, потому что ей совсем стало грустно.
Ей сегодняшний день уже совсем не нравился, какой-то он получался шумный и чем-то для неё обидный, только она ещё не понимала чем.
А ведь день ещё начинался, она только-только позавтракала, солнце едва перевалило через ограду замка, а её уже чуть саму не съели, поругали, а сейчас она в своем замке, где её папа оставил за главную, стала совсем лишняя и никому не нужная…
- Маленькая хозяйка, - услышала она голос откуда-то сверху и подняла голову. Прямо над ней, на высокой башне сидела горгулья, она вертела головой, разглядывая копошившихся тут и там домовых.
- Что тебе от меня надо? - спросила с тяжелым вздохом Паля.
- Мы летим к болоту, или уже нет?
- Летим, - сказала Паля и снова вздохнула, ей уже никуда не хотелось лететь. Если бы сейчас папа и мама были дома, как было бы хорошо и спокойно, и не было бы этого ничего, а она сама сейчас была бы веселая и довольная, и не надо было бы ни о чем думать и переживать.
Горгулья спрыгнула с каменной кладки и стала падать вниз, только у самой земли она выпустила крылья и мягко опустилась с Палей рядом.
- Садись, маленькая хозяйка, - сказала горгулья. - Давай улетим отсюда побыстрее, а то от этих домовых покоя никакого нету. Так и снуют везде, мне уже три раза нос метелкой почистили, пять раз в глаза ткнули, да ещё в уши воды холодной налили.
- Да, - вздохнула Паля. - Я и не знала раньше, что они такие беспокойные. Я сама от них здесь прячусь, совсем они меня из дома выгнали…
- Садись на шею, - предложила горгулья. - И полетим. Лучше уж в болото, чем с этими домовыми жить. Как только вы, люди, с ними живете?
- Не знаю, как мы живем, - сказала Паля. - Я раньше их совсем не видела, они от меня прятались, пока мама и папа дома были. Мне они раньше всегда говорили, что домовых не бывает…
А теперь вон их сколько стало, совсем от них жизни никакой нету. Лучше уж, действительно, в болоте жить вместе с Трогом, чем с ними…
Она залезла на горгулью, та взмахнула крыльями и взлетела. Ещё мгновение назад она стояла на земле, а теперь уже и замок стал казаться совсем маленьким, а копошащихся там домовых совсем не стало видно.
Пале стало страшно, что она упадет, и она крепко прижалась к горгулье. Только она сразу поняла, что это она сделала неправильно, потому что ей стало очень холодно.
Горгульи же хладнокровные, ей это давно объяснял папа, и тем, кто к ним прижимается, всегда становится плохо, потому что у них температура такая же, как вокруг, только ещё холоднее.
Горгульям-то что? Им все равно, какая погода, холодная, или теплая, им холодно не бывает.
Паля сразу отодвинулась, но было уже поздно, у неё началась такая от холода дрожь, что зубы стали друг об друга стучать. А пальцы она совсем перестала чувствовать, словно у неё не пальцы были, а льдинки, которые того и гляди отвалятся от ладошек.
- Нам ещё долго лететь? - крикнула Паля, сквозь ветер свистящий в ушах. - Или я уже упаду вниз и разобьюсь? Потому, что мне цепляться за тебя нечем. У меня уже руки того и гляди отпадут от холода.
- Я лечу высоко, чтобы нас никто не заметил, - сказала горгулья, повернув к ней голову. - Но, если ты замерзла, маленькая хозяйка, я ниже спущусь, чтобы тебе падать до земли было поменьше.
- Ох, ты, горгулья, какая ты нехорошая, - сказала Паля дрожащим от холода голосом. - Ещё и смеешься надо мной. Я ведь сейчас на самом деле упаду.
- Нет, уже не упадешь, - засмеялась горгулья. - Вон уже и болото видно, и Трога. Мы прилетели, потерпи совсем чуть-чуть, маленькая хозяйка.
Паля посмотрела вниз, но ничего не увидела. Все внизу было каким-то маленьким и очень зеленым, прямо под её ногами был большой лес, а впереди какое-то ровное поле, на котором в самой середине лежал какой-то серый камень. Паля посмотрела по сторонам и увидела две тени, которые мелькнули между деревьями.
- Кто-то за нами гонится, - сказала Паля горгулье. Горгулья повернула голову и улыбнулась.
- Это мои товарищи, они нас охраняют. Они за нами от самого замка летят. А теперь мы приземляться будем, держись крепче.
Горгулья сложила крылья и стала падать. Пале вцепилась в холодные кожистые складки её шеи и закрыла глаза от страха. Ветер засвистел в её ушах.
- Ты хочешь нас разбить об землю, - прошептала она. - Ты совсем плохая.
А потом вдруг свиста ветра в ушах не стало, а наоборот стали слышны крики птиц, и ещё какое-то непонятное бульканье и бурление. И почему-то очень сильно запахло травой.
Паля осторожно открыла глаза. Горгулья стояла на земле внимательно и настороженно оглядываясь по сторонам, от леса к ним подлетели ещё две горгульи и встали рядом, так же настороженно оглядываясь вокруг.
Паля отпустила своими руками горгулью и упала в траву, ей на нос сразу залез какой-то жучок и стал ползать по её лицу. Она засмеялась потому, что ей стало от этого щекотно, и встала. Жучок расправил крылья и улетел, а Паля подставила лицо солнцу и стала ждать, когда оно согреется.
- Отряд орков недалеко в лесу, семь или восемь чудовищ, - сказала одна из горгулий. - Нас заметили, скоро сюда придут. Что будем делать?
- Пока ничего, - ответила горгулья, на которой прилетела Паля. - С нами маленькая хозяйка, она будет решать. Если нападут, будем драться.
Паля уже почувствовала, что ей стало тепло, даже руки снова стали розовые, а были совсем белые после полета, и, может быть, даже немного синие.
- А где болото? - спросила Паля. - Мы же к болоту летели и к Трогу, а это поле какое-то.
- Это болото и есть, - сказала горгулья. - Только мы туда не пойдем, ты туда сама иди, маленькая хозяйка. А мы тяжелые, и провалимся, как Трог. И можем даже утонуть.
- Как можно на поле провалиться? - удивилась Паля. - Вон какая высокая трава, она же не проваливается?
- Ты иди, маленькая хозяйка, и ты сама все поймешь, а мы объяснять не умеем, мы - воины, мы только драться умеем.
Паля вздохнула и пошла по полю. А что тут сделаешь, если она осталась главная везде? Если мамы и папы нет?
Ноги её вдруг стали уходить в землю, сначала совсем немного, но вытаскивать их было тяжело потому, что под травой оказалась жидкая грязь, которая неприятно пахла гнилой водой, и хваталась за её новые сапоги. Она ещё совсем немного прошла, а грязь уже так облепила её ноги, что она не могла их поднимать, потому что они стали очень тяжелыми.
- Так нельзя, - сказала Паля, удивленно рассматривая свои такие красивые сапоги, а теперь какие-то черные и бородавчатые от грязи. Пока она стояла, её ноги ещё больше погрузились в грязь, и она уже и их поднять не могла.
- Эй, - крикнула она горгульям. - Вытаскивайте меня побыстрее, а то меня болото к себе хочет забрать.
Одна из горгулий подлетела к ней, схватила её руками - крыльями и подняла в воздух, сапоги у Пали стали с ног сползать, хорошо ещё что они совсем не успели с неё упасть раньше, чем горгулья отнесла её обратно на землю.
- Смотри, как получается, - сказала задумчиво Паля сама себе. - По этому болоту, оказывается, совсем ходить нельзя. Оно какое-то неправильное это болото, оно, как каша, жидкое, только есть нельзя потому, что невкусно пахнет.
- Да, - согласились горгульи. - Болото оно такое. Только вот что-то делать надо, вон уже и орки из леса выходят.
Действительно из леса появились орки, они были такие же лохматые, как и те, что приходили в замок, и на своих плечах несли здоровые дубины. Увидев горгулий и Палю они закричали, замахали своими дубинами и побежали к ним.
- Давайте тогда куда-то лететь, - сказала Паля. - Не будем же мы с ними сейчас драться, мы уже с орками сегодня дрались, лучше подеремся завтра, а то мне уже это надоело…
- А куда полетим? - спросила горгулья. - Вокруг одно болото. Может быть обратно в замок?
- Нет, - покачала головой Паля, задумчиво соскребая с сапог грязь какой-то палкой, которую нашла в траве. - Полетим лучше к Трогу. Может быть ему что-то надо, а может, мы его сможем сами вытащить.
Орки уже были совсем близко, горгульи нервно затопали на месте, их хвосты с длинными костяными шипами, так и заходили из стороны в сторону.
Когда Паля залезла на шею одному из них, они вздохнули с облегчением и сразу поднялись в воздух. Орки подбежали к тому месту, где они только что были, и растерянно стали смотреть, как они летят низко над болотом.
Один из них попробовал даже побежать за ними, но скоро увяз в болоте, а другие орки стали над ним смеяться. Что было с ним дальше, Паля не успела увидеть потому, что они уже как-то очень быстро подлетели к большому и серому камню, который на самом деле оказался не камнем, а Трогом.
Увидев подлетающих к нему горгулий, Трог громко и жалобно застонал, словно ему было очень больно. Пале сразу его стало жалко, и она сказала горгулье.
- Ты меня вниз спусти прямо на него. Я буду на нем сидеть и думать, как его оттуда вытаскивать.
- А нам что делать? - спросила горгулья.
- Ну, вы летайте где-нибудь недалеко, - предложила Паля. - А когда вы мне вдруг станете нужны, я вам рукой помашу.
- Ты приказываешь, маленькая хозяйка, мы слушаемся, - сказала горгулья, спустилась вниз и зависла в воздухе прямо над Трогом. Паля слезла сначала на крепкую Трогью кожу, а потом перелезла в седло из пуха.
- Только мы долго летать не можем, - крикнула сверху горгулья. - У нас сил мало. Но мы на деревья высокие сядем и будем на тебя смотреть.
Горгулья поднялась вверх, и скоро вокруг уже никого не было, кроме самой Пали и Трога. Паля улыбнулась и с удовольствием покачалась в мягком седле.
- Ты зачем в болото залез? - спросила она.
- Я не залез, - проревел обиженно Трог. - Меня сюда сбросили, а теперь я тону и вылезти никак не могу. А теперь ещё ты на меня залезла, я теперь ещё быстрее тонуть буду.
- Я - маленькая, - сказала Паля. - От меня ещё никто не утонул, во мне веса мало.
- Да? - спросил недоверчиво Трог. - А я чувствую, как сразу от твоего маленького веса вниз пошел. Скоро я уже и говорить не смогу, потому что Трогы под водой говорить не умеют. И совсем утону. Так что прощай, маленькая хозяйка, много лет я служил твоему отцу, а теперь вот стал никому не нужен.
У Трога из глаз даже слезы покатились, так ему себя жалко стало.
- И зачем я с ним сюда полетел? Сидел бы сейчас во дворе замка, и хорошо мне было бы. Сам-то он спрыгнул и убежал, а обо мне даже не вспомнил. Вот бы его самого бы в болото засунуть, тогда бы, наверно, больше так никогда не делал.
- Ты так красиво рассказываешь, что мне тебя совсем жалко стало, - сказала Паля. - Я сейчас сама плакать буду, только тогда мы с тобой утонем.
- Утонем, - вздохнул Трог. - Совсем утонем. Завтра твой папа выйдет во двор и спросит, а где мой Трог? А меня уже и нету, утонул я в болоте. Вот тогда он и вспомнит, как меня бросил…
Трог ещё раз вздохнул, а потом деловито спросил.
- А ты зачем сюда прилетела с этими горгульями? Что, захотела утонуть вместе со мной?
- Нет, - сказала Паля. - Я тебя спасать прилетела.
- Да? - удивился Трог. - Очень как-то это странно, я думал хозяин придет, а тут ты прилетела. Ну, если он тебя прислал, тогда, давай, спасай.
- Никто меня не присылал, - сказала Паля. - Я сама себя прислала потому, что мамы и папы нет, и я теперь сама главная.
- Да? - удивился Трог. - А куда они все делись?
- Их злой волшебник себе забрал.
- А… ну, если теперь ты главная, то, давай, спасай, а то мне здесь совсем не нравится. Сыро, и есть очень хочется.
- Ладно уж, - сказала Паля. - Сейчас начну тебя спасать. Только ты мне сначала расскажи, почему ты до сих пор не утонул? Ты же ещё вчера тонуть начал, сегодня должен был уже совсем утонуть, а ты как-то все не тонешь…
- Ты зачем надо мной издеваешься? - спросил грустно Трог. - А мне вот совсем не смешно, а очень даже страшно.