– Почему? Ведьмы и тролли живут сами по себе каждый. А тут вдруг на сёла вместе нападают, и уже не в первый раз. Это мы поймём чуть позже. А пока, запоминай, что я скажу тебе. Вначале отними ветку у Мэйв. Тогда беги со своей добычей в лес. Туда, где стоит огромный старый дуб, а под ним белобородый муж. Ты узнаешь его сразу – это самый старый друид на нашей земле. Имя его – Датаниэль. Он всё скажет тебе… Ступай на дорогу. Скоро появится королевна с провожатыми. Ты вот это на себя накинь, – Бин Сидхе кинула Инберу коровью шкуру, – завернись покрепче в неё. Смотри не испугайся! Ты на своих ногах идти будешь, а увидишь вместо них копыта. Одевай сейчас же.
И как только завернулся в шкуру Инбер, сразу стянуло его с ног до головы, и увидел он, что вместо рук и ног его – копыта.
– А как избавлюсь я от неё? Или мне теперь так и придётся ходить?
Старуха рассмеялась, и морщинки на её лице, все у глаз собрались:
– Зачем же! Ты же человек! Снимешь с себя, когда к друиду попадёшь. Только не задерживайся и как только ветку заберёшь – ты её сразу зубами ухвати и беги что есть духу. Смотри, чтобы до этого тебя не узнали. Вот, чем я тебе помогу, – старуха подумала немного, – вынула из кармашка камушек, расписанный рунами, и протянула ему, – это положи в рот, да старайся ни с кем не разговаривать, иначе откроют тебя. Ступай! Всё сделаешь как надо, если не испугаешься.
Что же, король на то и король, чтобы ничего не бояться. Инбер отправился к дороге. А Бин Сидхе осталась одна в своей хижине. Только проводила светлоглазого принца, как совсем скоро раздался стук в её дверь.
– Проходи, я ждала тебя… – ответила входящему старуха.
Часть 6
Инбер подошёл к дороге, на которой с минуту на минуту должна была появиться Мэйв. Он осмотрелся и прислушался – уже были слышны голоса, и визг, и шум. На всякий случай у Инбера был с собой кинжал, с которым он никогда не расставался и всегда мог им воспользоваться. Но особой надежды на это оружие не было.
Уже были видны шаркающие лапы троллей, несущих горящие факела, и грязные выношенные плащи ведьм, улюлюкающие визгливые карлики, танцующие на ходу, и бестелесные духи, едва заметные из-за их полупрозрачных одежд. Смрад от этой толпы шёл такой, что трудно было стоять возле дороги. Инберу захотелось прикрыть нос рукой, да только он не смог этого сделать – вместо ладошки было копыто!
Во главе шествия шла сама Мэйв. Белокурые волосы развевались на ходу, голубые глаза поблёскивали при свете огня факелов. Она казалось весёлой, смеялась над чудовищными шутками, которые отпускали безумные карлы, и всё шла и шла вперёд, по каменистой и поросшей от времени травой дороге, даже не глядя под ноги. Мэйв была прекрасна и сейчас: в чёрном платье с пепельными розами. Золотую ветку из волос она вынула и держала в руках. Карлики всё норовили подпрыгнуть и ухватить золотой листочек, но Мэйв лишь хохотала и поднимала руку выше, чтобы они прыгали ещё и ещё. Было хорошо видно, как прыгуны досадовали и сердились, когда снова и снова не получали ветку, но льстиво улыбались будущей королеве и продолжали подпрыгивать изо всех сил.
У бедного принца сжалось сердце от того, как весело было принцессе с нечистыми, но он дождался удобного момента и встал рядом с неуклюжим троллем. Никто не заметил появления Инбера, потому что он удачно спрятался за своим соседом. Его ноги то и дело подворачивались, когда копыто попадало на камень или в рытвину, его голова сгибалась от тяжёлых рогов, что носил когда-то бык, в чьей шкуре он теперь находился. Копыта мешали идти, и потому король вдруг споткнулся и выронил изо рта камушек с рунами. Пришлось его искать, да только он наклонился, как тут же его ткнул в спину тролль:
– Эй, поторопись! Мы из-за тебя пройти не можем.
Тогда Инбер увидел, как стоит он на узком мостике через небольшой ручей. Все прошли через него, а Инбер пройти не мог. Вот так и встал как вкопанный.
– Ах, вот ещё какая напасть! Почему же мне не пройти? – проговорил он вполголоса и кинулся искать свою пропажу. Он водил по земле неуклюжими копытами и дважды чуть не скинул камушек в ручей.
– Ты чего там бормочешь? Чего ковыряешься? – заволновались сзади карлики. – А ну давай, проходи немедленно! А не то в ручей скинем!
Тут же в спину ему уперлась клюка, на которую опиралась одна из старых ведьм, идущих позади него:
– Чем это от тебя пахнет?
К счастью, в тот же момент, юноша изловчился, подхватил камушек, что дала ему Бин Сидхе, и тут же кинул обратно себе в рот. Лишь тогда он смог перебежать через мостик.
Так, Инбер добрался до огромной поляны в окружении нечисти. Там уже были начерчены какие-то знаки и ведьмы, те, что помоложе, не сговариваясь, встали в круг и затянули песни. Остальные покорно отошли под деревья, чтобы не мешать обряду. Инбер, подобравшись, как мог близко, к Мэйв и спрятался под раскидистой веткой какого-то дерева.
Принц смотрел на свою принцессу и видел, как в ёе прекрасных глазах плясали огоньки, а потом они померкли… и Мэйв закрыла глаза. Вместе с остальными ведьмами она опускалась на колени, поднималась и кружилась вокруг себя. Они говорили заклинания, непонятные Инберу и разгоняли ветер. Воздух вокруг задвигался быстрее и ещё быстрее, и вот уже молодые деревца гнулись к земле, а трава вырывалась клочками из земли. Тогда сквозь порывы ветра, Инбер едва расслышал, как Мэйв потребовала, чтобы ей принесли волосы молодых женщин, живущих в каком-то селении. И теперь все, кто находился на поляне, поднялись в воздух и через пару минут опустились возле домов, где спокойно спали селяне. Среди прочих оказался и Инбер, потому что противиться заклинаниям он не смог. И увидел принц, как тролли и карлики носятся по деревне и вскакивают в распахнутые окна, за которыми спят молодые девушки и вылетают обратно с зажатыми в лапах золотыми локонами.
– Ты что это глазеешь? – завизжала возле уха Инбера какая-то противная старушонка, – ты хочешь, чтобы мы все из-за тебя остались в этой деревне? А ну, пошевеливайся!
Что оставалось делать? Влез и он в окно дома, где от крика и шума на улице уже проснулась маленькая девочка и её отец кинулся было ей на помощь, но у Инбера откуда ни возьмись столько ловкости и сил появилось, что тот и глазом моргнуть не успел, как волосы его дочери уже были у него. И только принц оказался на улице, тотчас вся ватага разбойников очутилась в воздухе и направилась обратно на поляну. Он летел и негодовал – как без его воли он смог отрезать волосы девочки?! Видимо и вправду сильными были те чары, что подняли его в воздух.
Как же пожалел Инбер девочку, у которой отобрал волосы! Нельзя было допустить, чтобы локоны малышки получили ведьмы, и Инбер решил, что этого не будет и как следует, крепко намотал их на копыто и старательно прижал другим.
На поляне, куда вернулись гонцы, уже горел большой костёр, над которым курились едкие травы, виднелись круги, которые начертили ведьмы, и песни звучали над поляной такие, что заставили бы любого смертного прийти в ужас. Стоило коснуться ногами земли, как локоны и завитки, добытые в деревне, выплыли из лап добытчиков и медленно отправились по воздуху к центру круга. Золотые кудряшки маленькой девочки тоже выпутались из копыт и отправились вслед за другими. Да только на счастье принца все, кто участвовал в обряде, а следом и те, кто стоял поодаль, в эту же минуту опустились на колени и закрыли свои глаза.
Того только и ждал Инбер! Он немедленно схватил ещё летевшие по воздуху золотые локоны девочки и кинулся к Мэйв. Как и обещала Бин Сидхе, золотая ветка лежала перед ней, на земле. Ловкий юноша подскочил к девице, ухватил ветку зубами и, пока никто не открыл глаз, кинулся в лес.
Совсем скоро он понял, что тролли, духи, и ведьмы с колдуньями кинулись за ним, потому, что Мэйв обнаружила пропажу. Чёрной тучей надвигались они на молодого принца. Ветки деревьев с жалобным стоном и громким треском ломались и разлетались на кусочки, вихрем поднималась над землёй старая листва, птицы, всполошившись, взлетали в воздух. Инбер не оглядывался и не останавливался, он продолжать бежать в самую гущу древнего леса – туда, где даже тролль будет проходить с опаской, туда, где ждал его друид.
Как бы ни был скор Инбер, его настигли и обороняться, всё же пришлось. Кинжалом он управлял легко и умело, и в скорости ему не было равных во всём королевстве, потому увальням-троллям с их дубинками пришлось нелегко. Они, оцарапанные острым лезвием выли и метались по лесу, стараясь унять боль от ран, а кто-то так и не решился вновь вступить в бой. Однако, хуже становилось, когда за дело брались ведьмы. Их колдовство было сильным, но от этого спасали руны Бин Сидхе: Инбер ни разу не получил опасной раны, а золотая ветка оставалась при нём. Но одна старая ведьма вдруг устроила настоящий вихрь и подняла юношу в воздух, перевернула его вниз лицом и самый гадкий и огромный тролль что было сил хлопнул по спине Инбера. Он неожиданности и резкой боли Инбер выронил и ветку с золотыми листочками, и камень, который его защищал. Ветку король схватить успел, а вот камушек нет: его на лету подхватила ведьма и тут же сожгла в своей ладони.
– Ты хотел помешать древнему обряду? Глупец! Ты не можешь испортить то, что ждёт своего времени уже пять столетий! Теперь берегись – живым тебе от нас не уйти, и ветку мы, всё-таки, заберём!
И только Инбер приготовился к драке, как почувствовал, что невидимая рука ухватила его за шиворот и потащила его куда-то назад. Едва не задохнувшись, он пролетел по воздуху и свалился на землю. Не раздумывая ни секунды, Инбер вскочил на ноги. Он собрался было обороняться, но его никто не тронул, а та ведьма с троллем остались стоять на своём месте, осыпали его проклятьями. Тогда юноша понял, что оказался под раскидистыми ветками Старого Дуба, под которые не могли встать нечистые. Это было очень старое дерево, в крону которого когда-то давно ударила молния. А такие деревья, Инбер знал это от своей матери, были особыми.
Наконец-то расползлась на клочки и свалилась с него ненавистная коровья шкура. Принц легко вздохнул и оглянулся. Перед ним стояли Бин Сидхе, старец-друид и королева Айлин.
Часть 7
– Матушка? Как вы здесь очутились? – Инбер не мог поверить тому, что видел перед собой.
Синие, как лесные озёра, глаза матери были немного грустны, но в них была решимость и сила, которую сын никогда не видел прежде. В руках Айлин держала Золотую ветку, которую он принёс ей от Бин Сидхе.
– Не время, сын мой, для объяснений. Ты обо всём узнаешь, когда завершится это дело, но только если оно завершится хорошо. Поэтому выслушай внимательно, что скажет Датаниэль.
Инбер глянул на старца. Одетый в белые одежды, тот стоял спокойно и молчал. Белыми были и его волосы и борода, которая спускалась почти до земли, ровная, волосок к волоску. Его морщинистое лицо было светло, но взгляд казался суровым и внимательным. Он заговорил первым:
– Я рад, молодой король, что ты уцелел и сумел принести сюда Золотую ветку Мэйв. Подай мне её. И поспешим…
Возле дуба стоял большой чан над погасшим кострищем. Туда, в ароматное зелье, опустил друид ветку, которая принадлежала принцессе. Старец прочитал над ним заклинание и снова обернулся к Инберу.
– Теперь смотри. Видишь, ведьмы в круг собираются – призывают королеву. Они Мэйв уже королевой считают. А это не их королева по праву…
– Я вижу Мэйв.
– Вот её ты и должен втащить сюда, под дуб. Никто другой под его ветви проникнуть не сможет. Нет таких заклинаний.
– Но смотрите, Датаниэль, она им даёт какие-то указания! Быть может, поздно уже?
И верно, Мэйв показывала на дерево, где укрылись Инбер и его помощники, и требовала, чтобы её новоявленное войско разрушило дуб и отобрало Золотую ветку.
– В твоё сердце закралось сомнение? – Датаниэль внимательно посмотрел в глаза Инбера. Он встал перед к дикой толпой, прямо напротив Мэйв, и провёл черту своим посохом по земле, отсекая их от себя. Инбер подошёл и встал рядом со старцем.
Айлин обратилась к принцу:
– Сын мой, не время для сомнений сейчас.
Инбер смотрел прямо перед собой. И когда обозлённые тролли и ведьмы кинулись на дерево с Мэйв во главе, от волнения он едва не выпрыгнул за черту, проведённую посохом Датаниэля, но успел схватить принцессу за руку и затащил её в круг. Остальные же будто ударились о невидимую стену и оттого повалились на землю с шумом и криками. Однако, весь этот сброд не собирался сдаваться, вновь и вновь совершая попытки вызволить Мэйв.
Как только девушка оказалась внутри круга, Айлин и Бин Сидхе ухватили чан с зельем, который сварил друид, и выплеснули его на девушку. Зеленоватая, ароматная волна окатила девушку с головы до ног. Та закричала, словно от боли, утирая глаза руками и, мокрая, хотела было сбежать из-под дуба, но Инбер крепко держал её за руку, как бы ни старалась та высвободиться. Через мгновение глаза Мэйв помутились, она замерла на месте и так и осталась стоять, будто уснула. С её волос, спутанных, наполненных мелкими веточками и сухими листьями, скатывались пряные капли отвара, а черное платье стало теперь грязным и серым, жемчуга потускнели и цветы на нем будто увяли.
– Что с ней? – Инбер испугался.
– Ничего плохого пока. Но если ты будешь медлить, непременно случится! Теперь твоё дело – отвезти её к чаше с водой из горного родника. Помнишь ту дверь в скале? Поезжай немедленно туда и пускай она снова войдёт в эту воду. Что бы ни случилось с вами по дороге к скале – не оборачивайся и не останавливайся. У чаши не трогайте цветов и драгоценностей, иначе живыми оттуда не выберетесь. А как только дело будет сделано – спеши обратно, в замок короля Брислина. Вот тебе ветка, – Датаниэль протянул золотую ветку Инберу, – ею и откроешь дверь в скале. Только, раз уж я её тебе дал, так и храни её, пока Мэйв не очнётся.
– А матушка?
– О ней не беспокойся, – ответила за Айлин Бин Сидхе, – моё дело помогать ей. А ты ступай уже! Время не ждёт.
Инбер не стал дольше расспрашивать. Поскольку знал, что раз уж матушка не противилась словам друида и Бин Сидхе, значит, нужно поступать так, как они говорят. Он запрыгнул на коня, с помощью Датаниэля усадил Мэйв перед собой и отправился к скале, с заколдованным источником внутри.
Часть 8
А что же Айлин? Не оставаться же ей там, в лесу. И как она только там оказалась?
– Ты охраняла нашу семью столько лет, отчего ушла, не простившись с нами?
Так Айлин спрашивала у Бин Сидхе, когда пришла к ней в хижину в начале ночи по следам своего сына.
– А я всегда рядышком была – то малышей баюкала, пока няньки спали, то ветер мимо окон направляла. Но если в доме лад и покой – к чему лишний раз тебя тревожить?
– Но мы были дружны когда-то.
– И теперь дружны. А нынче я стану твоим детям помогать. Твой сын умён и смел, но одно дело мечом головы рубить, а другое избавиться от того, что тайно и глазом при дневном свете не увидеть. Ты помнишь, как мать твоя дарила тебе Золотую ветку под дубом Датаниэля? Пришла пора ею воспользоваться.
– Ах, Бин Сидхе, я, верно, тебя обидела, когда отказалась от неё? Выходит, ты хранила её за меня и не отступала от данного тобой слова?
– Выходит так…
– Прости меня, прости, – из глаз Айлин потекли слёзы, и она обняла маленькую горбатую старушонку так нежно, что если бы духи умели плакать, то Бин Сидхе расплакалась бы вместе с королевой.
Но время не стояло на месте и обеим пришлось тотчас остановить свои воспоминания и заговорить о делах.
И снова нашла болотная старушка среди своих трав нужный корешок и, поболтав им в кружке с водой, пошептав над ним, пролила эту воду на стол и стали они с Айлин в неё смотреть. И вот что увидела в ней королева.
Она видела, как к Брислину, утомлённому своими горькими мыслями о том, что Либан покинула его прежде времени, пришёл человек, одетый в тёмный плащ. Недолго беседовал король со своим гостем и о чём шел разговор неизвестно. Брислин и вовсе смолк, когда гость достал откуда-то из глубины своего плаща синий камень размером с куриное яйцо. Печальный король охнул от удивления. Но он был совсем потрясен, когда камень засветился ярким светом, и в этих лучах вдруг явилась Либан. Красивая и стройная, в красном платье, отороченном мехом, она танцевала возле короля и нежно целовала его прежде, чем раствориться в воздухе и снова исчезнуть в сверкающих лучах синего камня.
– Ах, бедный, бедный Брислин! – королева не могла сдержать своих слёз, – он так и не смог забыть свою возлюбленную!
– Как видно, не смог. Это делает ему честь, но дева в камне – всего лишь дух. И вопрос в том, что же попросил взамен этот колдун? – Бин Сидхе ещё раз окунула корешок в воду и уже собралась было выплеснуть воду из кружки, как вспыхнула вода синим пламенем и старуха выронила её из рук.
– Дурной знак, Айлин! Не простой это колдун! Как бы не вернулся из небыли Лонан. Бежим скорее к Датаниэлю – он нам ответ даст.
Так Бин Сидхе с Айлин оказались у друида под старым родовым дубом короля Гутора. И над веткой Айлин, которую столько лет хранила у себя на болотах старушка-защитница, Датаниэль долго читал заклинания и орошал её водой заговоренной. Поэтому когда Инбер с Мэйв к скале отправились, Айлин, не теряя времени села на второго коня и, что было силы, погнала его к замку Брислина.
Солнце уже облака в небе между деревьев позолотило. И ветер, разогнавший ночную сырость, дул в лицо и колыхал неспешно ветки. Айлин гнала своего чёрного коня так, что они то и дело хлестали её по лицу. Ах, до чего же больно ей было! Но не это беспокоило королеву, и даже не боялась она погони – силы у ведьм и троллей по утрам не много, а значит, и догонять ни её, ни за Инбера не станут. Но больше всего тревожило то, что рассказал ей Датаниэль, когда ему Бин Сидхе про видения в водице рассказала и про дурной знак. Королеве оставалось только очень спешить, зная, что у неё на всё один день. И когда она, наконец, добралась до дворца, первым делом кинулась в покои своего супруга:
– Мой король, верь мне и выслушай мои слова до конца! – так сказала Айлин своему едва проснувшемуся мужу, – не время сейчас сладкие сны видеть. Просыпайся, не медли! Твой сын и королева Мэйв в беде! Но не спасёмся и мы, если ты не поверишь тому, что я тебе скажу.
Гутор обеспокоился такими речами жены и скинул с себя остатки снов.
– Я жду рассказа твоего, говори.
Как могла, быстро и ясно, Айлин рассказала Гутору о случившемся. И добавила, что они оба немедленно должны отправиться к своему другу, королю Брислину, чтобы тот час же прояснить дело. Так и поступили.
В такой ранний час Брислин обычно продолжал спокойно спать в своей королевской кровати. А как ещё можно спать, если вечером, перед сном, был сытный ужин, а после него слуга размял королевские стопы. Как можно ворочаться с боку на бок, если постель была застелена самым тонким и мягким полотном, а подушки были взбиты будто сметана для торта? Хотя хозяину замка, всё же, было трудно уснуть, всё эти слухи о грабежах и ночные разбойниках… и урожай этим летом не порадует.