– Неправда! – громко крикнул Тамас. Слова принцессы привели его в сильное раздражение. – Я буду вечным! Буду! И тогда мое правление, мои порядки узаконятся. А ты до скончания веков будешь гнить здесь. Нет, впрочем, ты сама призна́ешь мое величие и собственную беспомощность. Через несколько дней ты сама увидишь это. И если люди осмеют тебя и отвергнут, ты больше никогда не сможешь подняться к свету и к ним. Ты узришь, кто нужен этой земле – ты или я! – Князь ехидно захихикал. – Пошли со мной! – и он резко схватил принцессу за руку.
Вскоре снова послышался скрип двери, и наступила тишина. Принцессы Софии больше не было в этой сырой темнице. "Что же она хотела сказать? – мучился Ингвар. – Князь что-то задумал, я обязательно должен быть в Городе". Медлить было нельзя. Выбраться наверх не представлялось возможным, и он решил быстрее вернуться назад, к братьям.
Дойдя до того места, где они расстались, Ингвар обнаружил, что там никого нет. "Наверное, они уже в лагере", – подумал он и пошел дальше. Юноша двигался в полном мраке, но ему теперь не было так трудно, как раньше. Воздуха становилось все больше и больше. Впереди, в кромешной темноте показалось небольшое белое пятнышко, которое приближалось к нему. Это был Белый Кот, и он явно был чем-то взволнован.
– Что случилось? – воскликнул Ингвар.
– Скорее! Произошла страшная беда! – поторопил его Кот, и они вместе бросились бежать по тоннелю.
По дороге Кот рассказал о случившемся:
– Пока вы отсутствовали, я задремал на ветке близ пещеры. В это время женщина, жена сапожника, воспользовалась удобной минутой и подозвала к себе Алису. Наша бедная девочка даже не подозревала об ее коварстве и по своей доброте развязала ей руки. Уж на что сослалась эта ведьма, я не знаю, но когда Алиса освободила ее, она убежала. Алиса, растерявшись, послала Белую Собаку за братьями, но тем временем жена сапожника привела с собой шайку негодяев, пообещав им золото колодца, если они помогут ей расправиться с нами. Сначала они схватили беззащитную Алису и дедушку Августа и, связав их, бросили в повозку. А когда появились братья, они хитростью расправились с ними, заранее налив в приготовленные кубки ядовитое зелье, которое те приняли за живую воду.
Но конец их самих тоже не был далек: эта бестия, жена сапожника, задумала не оставлять свидетелей и повела своих наемников к источнику. Те, ничего не подозревая, испили из него, а что случилось дальше, ты можешь догадаться сам. Я же видел все это, сидя на ветке дерева.
Когда Ингвар вновь оказался в пещере, он увидел ужасное. Остывшие тела братьев лежали на земляном полу. Тут же под ногами беспорядочно валялись чьи-то обуглившиеся отрепья. Это было все, что осталось от головорезов.
– Кот, вода может оживить их? – спросил Ингвар.
– Да, только нельзя медлить!
Ингвар бросился к источнику и, наполнив черпак водой, стал обливать тела братьев. Через какое-то время некоторые из них стали дышать, а Ингвар все продолжал носить воду из источника и лил ее до тех пор, пока не ожили все до единого. Братья пробудились, как от кошмарного сна.
– Где эти негодяи? – вскочив на ноги, закричали спасенные. – Ингвар, где они?!
– Они разделили участь моего хозяина, – Ингвар указал рукой на черные клочки и затем поведал то, о чем рассказал Белый Кот.
– Так значит, Алиса и дедушка Август в руках у этой злодейки?! – воскликнул Артур.
Он сокрушался больше всех, виня себя в том, что произошло.
– Надо скорее идти в Город и освободить их, – сказал один из братьев.
– И не только их!
– Ты нашел принцессу Софию?!
– Да! Она нуждается в нашей помощи. Теперь, когда тайна этого лагеря и живой воды раскрыта, мы не можем больше оставаться здесь.
И, наполнив свои фляги живительной водой, они двинулись в путь.
Глава 14
в которой Ингвар своим неожиданным выбором разрушает планы Князя
Идти в Серый Город всем вместе было рискованно, слишком уж привлекали внимание статные фигуры братьев. К тому же, их дорожный фургончик был угнан, и потому они решили идти поодиночке, разными путями. Перед началом городского праздника все они собрались на главной площади перед замком Князя, смешавшись с толпой. Народу было очень много, а потому никто не обратил на них особого внимания. Ингвар держал в руках большую соломенную корзинку, в которой сидел Белый Кот.
В ожидании праздника толпа гудела, как большой пчелиный рой. Такой праздник случался не часто, раз в двадцать лет, а посему на площади собрался почти весь город и жители окрестных поселений. Все ожидали появления Князя. На этот раз он объявил, что тринадцать лучших мужей Города смогут удостоиться руки его воспитанниц, выросших при дворце. И когда, наконец, пред взорами утомленных ожиданием жителей на террасе замка показался Князь, всеобщему ликованию не было предела: народ приветствовал своего владыку рукоплесканиями.
Надо сказать, что ни одна из девушек Серого Города не могла сравниться с воспитанницами Князя по красоте, уму и утонченности манер. Никто не знал, откуда Князь набирал их, и где была их родина. Девушки были так прекрасны, что множество молодых людей соперничали за право обладать одной из них. Никто даже не догадывался, что за этой миловидной внешностью скрывается змеиная сущность. Люди, привыкшие смотреть на внешнее, прельщались этим, становясь марионетками в руках коварного Князя. Дети, рожденные от таких браков, пополняли надежную и преданную армию самого Князя, и город все больше и больше подчинялся ему. Этим Тамас угашал всякий огонь изнутри, имея большие захватнические планы.
По окончании бурных приветствий, Князь вывел и поставил рядом с собой девушек. Почему-то их было четырнадцать. Лица их всех были покрыты вуалью. Толпа одобрительно зашумела. Молодые люди стали приближаться к княжескому балкону, хорохорясь и выпячивая грудь, пытаясь хоть чем-то привлечь к себе внимание.
Тамас, предвкушая удовольствие, прищурил один глаз и скривил губы в некое подобие улыбки. Он взирал на площадь, заполненную людьми, которые со страхом и благоговением устремляли на него свои взгляды. Он чувствовал себя почти Царем, и это "почти" несколько портило радужную картину в его воображении. Тут на террасу к Князю вышла еще одна женщина, в которой Ингвар сразу же узнал жену сапожника. Теперь она не выглядела жалостливой, а наоборот, с надменностью взирала на шумевшее внизу людское море. Она была облачена в черное атласное платье, под стать своему покровителю, а на груди сверкало дорогое бриллиантовое ожерелье.
– Теперь мой господин может быть спокоен – никаких неприятных сюрпризов больше не произойдет! – сказала она.
Князь одобрительно посмотрел на женщину и протянул свою руку. Она, преклонив колено, поцеловала ее.
– Я могу быть очень щедрым и весьма благосклонным к тем, кто верно служит мне. Запомни это, моя девочка! – и он слегка коснулся ее локонов. Та с восторгом смотрела на него. – Встань рядом, сегодня ты заслужила эту честь, – и жена сапожника встала позади него.
Оба они радовались. Один – избавлению от постоянно мешавших ему врагов, а другая – величию и благосклонности самого Князя. В своем ликовании они совершенно не заметили, что внизу, среди толпы, незаметно появились те, кто был причиной их радости. А братья тем временем потихоньку приближались к замку Тамаса.
Девушки вышли вперед, и Князь стал поочередно снимать с них полупрозрачную вуаль. Когда сняли вуаль с первой, сразу же отыскался и ее избранник. Им оказался неуклюжий верзила. Вторая выбрала румяного молодца с чуть свисавшим брюшком. Третья – молодого художника, и так все по очереди, пока не дошли до последней, четырнадцатой. Когда Князь снял с нее вуаль, перед ошеломленной толпой предстала безобразная, уродливая старуха. Все ее желтое лицо было изрезано глубокими морщинами. Тело покрывали жалкие лохмотья, но что-то особенное светилось в ее взгляде. Это был прямой открытый взгляд, полный какого-то внутреннего достоинства. Правда, никто этого не замечал, пожалуй, кроме четырнадцати братьев, которым этот взгляд показался чем-то знакомым.
Толпа разразилась громким хохотом. Собравшиеся на площади стали насмехаться и подшучивать над старухой, тыкая в ее сторону своими сальными пальцами. Князь только подогревал неистовство толпы.
– Ну?! Кто пожелает взять ее себе в жены? – с нескрываемой усмешкой громко произнес он.
– Никто! Никто! Убирайся прочь, гадкая старуха! Ты не нужна нам! Убирайся прочь!
Старуха продолжала стоять на своем месте, с печалью взирая на безумство бушующей толпы. Она молчала. Дав народу вдоволь насмеяться, Князь тихо обратился к ней:
– Ну что, прекрасная принцесса, никто не желает даже видеть тебя. Теперь ты понимаешь, что я был прав? Ты никому не нужна, никому! – при этом он тихо рассмеялся.
Ингвар молча наблюдал за происходившим. Отчего-то ему было совсем не весело, и даже не по себе от всей этой комедии. Он видел всеобщее презрение к старой женщине. Он не понимал, почему его непреодолимо влечет к ней. Ингвар еще раз посмотрел на нее. Еще немного, и Черный Князь уведет ее обратно, и тогда произойдет что-то необъяснимо страшное. Но почему и что именно – этого Ингвар никак не мог себе объяснить. Внизу стояла большая накрытая корзина с Белым Котом. Он взволнованно забился в ней, словно пытался выбраться, но Ингвар не стал открывать крышку, зная, как это опасно. В его груди тоже трепетно забилось собственное сердце, а внутренний голос подсказал: "Торопись! Это она!"
– Ну, кто хочет взять ее в жены? – в последний раз громко произнес Черный Князь.
И тут Ингвар, расталкивая стоявших впереди людей, смело вышел к княжеской террасе и громко воскликнул:
– Я!
Тут же слащавая улыбка исчезла с лица Князя. Он вгляделся в толпу, пытаясь отыскать крикнувшего, но солнце светило ему прямо в лицо, слепя глаза. Он видел, как толпа тут же притихла и в изумлении расступилась перед человеком, уверенно вышедшим вперед. Князь сощурил глаза, перегнулся через каменные перила и увидал этого человека. Это был Ингвар.
– Безумец! Остановись! К чему тебе уродливая старуха? Я предложу тебе лучшее, – волнуясь, заговорил Князь.
Толпа, ничего не понимая, захохотала над глупцом, пожелавшим жениться на сморщенной старухе. Но теперь Князь не обращал внимания на смех. Ему самому было совершенно не смешно. Все заметили, что он страшно испугался, но никто, кроме него самого, не знал, чем был вызван этот испуг.
– Мне нужна она! – воодушевленно заявил Ингвар, чувствуя, что внутренние крылья несут его к ней.
Князь резко отстранил старуху рукой, весь почернел и, брызгая слюной, взревел:
– Я не отдам ее! Не отдам!!!
Толпа замерла. Наконец-то она стала понимать, что здесь что-то происходит. Все с вниманием смотрели на странного высокого юношу и Князя, который, казалось, обезумел. Кто-то узнал Ингвара, и по толпе пронесся шепот:
– Смотрите, да это же тот самый пропавший подмастерье! "Свалившийся с небес"! Да, это он – "свалившийся с небес"!
Тамас стал подталкивать старуху к дверям, но Ингвар ловко вскочил на террасу и смело взял ее сухую, сморщенную руку в свою. Глаза старухи странно засветились, и какое-то радужное сияние заструилось вокруг нее. Тамас отпрянул, закрывая лицо руками. Можно было подумать, что в него ударил жар огня. А Ингвар, сжав ее руку, громко произнес:
– Я беру тебя в жены!
Свет стал исходить от нее все сильнее и сильнее. Этот свет перешел и на Ингвара. Неописуемая радость преисполнила его. Толпа замерла. Пораженные люди стояли, не смея выговорить ни слова. Тамас как-то съежился и юркнул внутрь замка. Его всего жгло. Он закрыл за собой изнутри массивную дверь.
– Предательница! Ну же, я тебе отплачу! – злобно прорычал он в адрес жены сапожника.
Видно, он был уверен в том, что погибли все – и Ингвар, и лесные разбойники. А на большой террасе происходило нечто невероятное. Свет сильнее и сильнее заполнял собой всю площадь, уродливые старческие оболочки, словно чешуя, начали спадать, исчезая в нем. И тут из-под этих оболочек взорам открылась девушка дивной красоты. Это была принцесса София, которую теперь крепко держал за руку не менее пораженный Ингвар. Он не верил своим глазам, он не верил своему счастью.
Когда принцесса преобразилась, сияние стало понемногу уменьшаться, и вскоре все увидели их обоих – Ингвара и принцессу Софию. Откуда-то из толпы выбежала Белая Собака и, визжа от радости, бросилась к своей хозяйке. Братья, стоявшие внизу, радостно закричали: "Ура! Да здравствует принцесса! Ура! Да здравствует дочь Великого Царя!"
Жена сапожника в ужасе увидела, как умерщвленные ею лесные разбойники, не боясь, со всех концов площади стекаются к замку. Она была ошеломлена тем, что произошло, и потому потихоньку, бочком, ускользнула за дверь. Она побежала по длинному темному коридору, ища, где спрятаться, но все двери были крепко заперты.
Толпа тоже находилась в полной растерянности. Никто не знал, что делать – то ли ликовать, то ли негодовать, или же молча разойтись по домам. Перед глазами горожан свершилось явное чудо, но их смущало одно: они не видели своего правителя Князя, и потому не знали, как же реагировать на все произошедшее. Братья смело ходили и подбадривали людей, но те редко отвечали им, а большинство и вовсе отворачивалось, боясь их приветствий. Уж очень все было непривычно и непонятно. Тут общее замешательство прервали пронзительные женские голоса: "Что вы стоите, олухи несчастные! Убейте их!" И кричавшие женщины протянули свои белые ручки в сторону княжеской террасы, где стояли Ингвар и принцесса София. Это были воспитанницы Тамаса. Они единственные не растерялись и верно уловили мысли своего наставника. Их руки все выше и выше поднимались из огромной толпы, указывая в сторону террасы. "Убейте их!" – все настойчивее раздавалось в толпе. Мужчины вздрогнули и понемногу стали понимать: то, что сейчас происходило на площади, не должно было происходить. По толпе пронесся ропот и гул недовольства. Атмосфера на площади накалялась. Тут Черный Князь, пришедший в себя от жара в своих мрачных покоях, высунулся из окна. Он видел, что старческое обличие спало с принцессы Софии, а толпа пребывала в оцепенении. Он протянул свою тощую руку, и черный рукав вздыбился на ветру, словно ворон. "Убейте их! Смерть изменникам!" – прокричал Князь. Толпа подняла головы и, увидев в окне замка своего Князя, загудела сильнее, придя в движение. Она напряглась, словно пробудившийся зверь перед прыжком: "Смерть! Смерть изменникам! Смерть!"
Надо было что-то делать, и принцесса София крикнула Ингвару: "Беги, скорее беги в замок! Мой верный друг покажет дорогу! Беги быстрее, я пока удержу их!" Она протянула вперед свои руки, повернув ладони к разбушевавшейся толпе, и яркий свет вдруг полился из них. Мгновение – и он ослепил людей, еще мгновение – и между ними и принцессой поднялась невидимая прозрачная стена, преградившая им путь. Стражники, охранявшие замок, застыли, как вкопанные. Яркий свет на время ослепил их. "Скорее в замок! – крикнула принцесса трубадурам. – Надо срочно разбудить мою сестру Иоанну! Одна я не смогу долго сдерживать толпу. Надо отыскать коварного Тамаса. Пока он жив, нам не победить этот город. Тьма очень сильна!"
И все тринадцать братьев быстро растворились в недрах замка в поисках принцессы Иоанны, позабыв, однако, о Белом Коте, который яростно сражался с крепкими прутьями корзины, а они ни за что не хотели его выпускать.
Глава 15
в которой пробуждается спящая красавица и начинается праведный бой
– Скорее на чердак, – на бегу говорила Белая Собака, – нам надо найти меч! – Неожиданно для Ингвара она вдруг заговорила средь бела дня.
– Какой меч? – спросил Ингвар, удивляясь, как ловко Белая Собака ориентируется в этих запутанных темных коридорах.
– Меч принцессы Софии. Он там, наверху.
И они бегом поднялись по ветхой деревянной лестнице под самую крышу. Там была собрана всякая рухлядь: старые поломанные стулья, запыленные картины, какие-то коробки. Но больше всего здесь было книг, свитков, свертков, разбросанных везде. Перевернутые шкафы и полки, на которых они некогда лежали, попадались постоянно.
– Видно, тут давно никого не было, – заметил Ингвар.
– Да. Раньше здесь находилась большая библиотека моей принцессы, – горько произнесла Собака, – когда-то все здесь было не так. Но давай двигаться быстрее. Нам надо непременно отыскать меч, которым тебе предстоит сражаться.
– Мой меч? У меня будет свой меч?!
– Да, и к тому же не простой, – и Собака принялась обнюхивать книги.
Вдруг она, радостно виляя хвостом, подбежала к Ингвару. В зубах у нее был ключ.
– Ключ? Но это же не меч, – удивился юноша.
– Да, но это не простой ключ. Ну-ка, быстро открой им вон тот сундук.
Ингвар подошел к большому заржавевшему сундуку, который со всех сторон зарос паутиной. Юноша смахнул ее и вставил ключ в замок. Замок заскрипел, и ключ с трудом повернулся. Когда Ингвар поднял тяжелую крышку, он от разочарования охнул. Он ожидал увидеть там что-то красивое, стальное, но в сундуке лежала старая, потемневшая от ржавчины духовая труба и точно такой же меч.
– Что это? Разве этим можно сражаться?! – воскликнул Ингвар, но Белая Собака, не обращая внимания на его досаду, продолжала его торопить.
– Это как раз и есть то, что нам нужно! Беги быстрее обратно, нам надо спешить!
Ингвар взял ржавый меч и трубу, и они бросились бежать вниз, к принцессе Софии.
Тем временем Князь Тамас решил немедленно действовать. Он созвал свою стражу и приказал поймать и уничтожить всех бунтарей, а Ингвара доставить к нему, живого или мертвого. Стража кинулась искать их в темных коридорах замка. Князю было страшно. В окно он видел, как светоносные руки принцессы Софии сдерживают толпу, тогда как в недрах его замка скрываются страшные смутьяны. Он еще раз взглянул в окно, подошел к дверям и тут заметил, что по коридору, дергая запертые двери, идет жена сапожника. "Ах вот ты где?!!" – прошипел Князь. Она подошла к его двери и только хотела ее толкнуть, как дверь сама распахнулась, и Тамас, схватив женщину за руку, силой втащил в свою комнату. Его бывшая воспитанница имела весьма растрепанный вид, а дорогое бриллиантовое ожерелье съехало набок.
– Ты решила меня обмануть! – гневно зашипел Князь. – Тебе это не удастся. Моя стража расправится с ними, но прежде я собственноручно расправлюсь с тобой! Я породил тебя, я и уничтожу!
– Нет! О, нет! Я невиновна! – воскликнула женщина и протянула к нему руки.
– Предательница! – закричал он.
– Это не я! Это не я! Я сама видела их мертвыми!
– Но тогда что же?!!
– Это может быть только одно – живая вода!
– Живая вода? Ты знаешь о ней?
– Да, мой повелитель. Простите, я боялась сказать, чтобы не навлечь ваш гнев. Я не только знаю, я сама видела ее ужасное действие. Это страшно. Это самая настоящая смерть.
– Но тогда кто же оживил их водой, как не ты сама?!
– Это не я, не я… – судорожно оправдывалась она.
– Я не верю тебе. Я никому не верю. Все вокруг стремятся предать меня. Вокруг меня одни предатели!