Ветка сделала паузу и глубоко вздохнула.
- А дальше что дальше!
- А дальше на Гомеса навалилось сразу шестеро стрельцов. Их же было много. Он одного шпагой, другого сапогом, потом р-раз - и за борт!
- О-о-х! - вырвалось у нас.
- Чего вы "ох". Он же кубинец, а значит, плавает как рыба. Постреляли по нему со шлюпа, да не попали. Переплыл он Волгу - и прямо к казакам. Те сели на свои ладьи, добрались по Волге до потайной пещеры и через нее вышли царским войскам в тыл. И дали им как следует.
- Вот это да! - восхитился Витька. - Не зря Петр Васильевич не хотел читать дальше, знал, что самое интересное впереди.
- Но главное не это, - перебила его Ветка. - Самое главное, что это была та самая пещера, в которой мы были в последний раз.
- С чего ты взяла?
- А ты посмотри вверх по Волге.
- Ну?
- Что видишь?
- Вижу, острова.
- А сколько их?
- Три!
- Это и есть те самые острова, у которых Энрике потопил барку. Потом ты же сам говорил нам, что пещера тянется в глубину без конца и края.
- Точно.
- У меня есть идея, ребята! - Ветка зашептала еще тише. - Отправимся прямо сейчас и быстренько первыми обследуем пещеру. И к утру будем знать о ней все. Наши встанут, а мы им предъявим отчет и утрем Профессору нос. Приоритет будет наш. А в науке это очень важно, как говорит сам Гаррик.
- А Петр Васильевич?
- Что Петр Васильевич? Ну, поворчит немножко. Это ведь не очень страшно, он у меня добрый.
- Ночью… - усомнился я.
- В пещере что ночью, что днем одинаково темно. - Витька уже зажегся Веткиной идеей.
Не мог же я отговаривать их. Подумают, что струсил, и еще, чего доброго, уйдут одни.
- Вот только летучие мыши… - сказал я в надежде, что этот довод будет решающим для Ветки.
- Чепуха! - отрезал Витька. - На ночь они как раз улетают из пещер.
Сборы наши были недолгими. Мы взяли фонарики, большой моток шпагата, веревку и каску.
- А запас еды - шепотом спросила Ветка.
- Это зачем?
- Как зачем? Неприкосновенный запас.
- Да мы же к утру вернемся.
- Правило есть правило, - упрямо возразила Ветка. - Пещеры мстят неосмотрительным. Разве не помнишь, папа говорил?
- Если б ты всегда так слушалась своего папу, - пробурчал Витька и осторожно полез в палатку. - Что брать - спросил он, высовываясь.
- Да бери ты целиком один из рюкзаков. Перебудим мы всех с этими сборами, - не выдержал я.
Витька вытащил рюкзак, надел его, и мы гуськом пошли по тропинке. Впереди шел Витька с зажженным фонариком, потом Ветка и сзади я.
Через час мы были уже у входа в пещеру. Где-то в черной чаще леса зловеще ухал филин. Верховой ветер гудел в вершинах столетних сосен. Ветка посмотрела на часы.
- Двенадцать сорок пять, - торжественно объявила она. - Группа отчаянных начала свой исторический маршрут в глубь веков!..
Мы вошли под каменный свод. Почти сразу же исчезли все звуки; и уханье филина, и гудение сосен, и плеск родника, текущего по дну оврага. Только хруст щебенки под ногами да звон капель, срывающихся со стен. Мы переговаривались шепотом.
Вот наконец и тупик. Луч Витькиного фонарика скользнул вверх по отвесной стенке. Где-то там, наверху, была щель, через которую мы должны были попасть в неисследованную часть пещеры.
Витька снял рюкзак и взгромоздился мне на плечи. После нескольких попыток ему удалось уцепиться за край щели. Он подтянулся на руках и исчез.
- Ну, как ты там? - спросили мы его.
- Полный порядок! - Он сбросил нам веревку.
Царапая колени и локти, мы с Веткой полезли вверх, а потом вперед, в глубь щели.
Время от времени я стукался лбом о подметки Витькиных башмаков.
- Ой, мальчики! - вдруг вскрикнула Ветка. - Мы же рюкзак забыли! Неприкосновенный запас. Что делать?
- Только не возвращаться! - решительно откликнулся Витька.
- Почему?
- Во-первых, дурная примета, а во-вторых, тащить через эту щель тяжелый рюкзак удовольствие маленькое.
- А неприкосновенный запас? - настаивала Ветка. - Папа говорил…
Мы стояли на четвереньках на колкой щебенке прижавшись спинами к холодному потолку щели. Стояли и препирались. Наконец я не выдержал:
- Да пусть рюкзак останется там! Пусть это будет наш базовый склад. Зачем таскать неприкосновенный запас обязательно при себе?
Ветка нехотя согласилась со мной, и мы поползли дальше. А вот и провал. Витька спустился вниз. Он помог слезть Ветке и мне. Мы оказались в высоком сводчатом зале, от которого во все стороны расходились коридоры.
- По какому пойдем? - спросил Витька.
- Давай по часовой стрелке, как учил Петр Васильевич, - предложил я.
- Ладно! Ветка, закрепляй конец шпагата. Готово? Ну, пошли.
Коридор то расширялся, превращаясь в небольшие залы, то сужался так, что мы едва протискивались сквозь него. Через каждые двадцать-тридцать шагов то вправо, то влево уходили ответвления. Скоро мы потеряли им счет.
- Что-то мы очень долго идем, неужели еще не прошли километра? - спросил Витька.
- Почему именно километра?
- Потому что в мотке шпагата ровно километр. Много там его еще осталось?
- Больше половины, - удивленно воскликнула Ветка.
- Не может быть! Который час?
- Двадцать минут третьего.
- Значит, уже больше часа как мы в пещере. Тут что-то не так.
Витька взял бобину с намотанной бечевкой. Отвел руку назад. Раз, потом второй, третий…
- В чем дело?
- Шпагат запутался! Не соскальзывает с бобины.
- Но ведь он же закреплен вначале, сразу за щелью!
- Значит, плохо закреплен. - Витька еще раз с силой потянул уходящую в темноту бечевку. Она послушно подалась.
- Я привязала камешек, - испуганно сказала Ветка. - И сверху придавила другим, побольше.
- Вот мы и волочим за собой твой камешек. А другой, который побольше, - тот соскользнул себе и все.
- Ой, мальчики, что же делать!
Хорошо, что Ветка так испугалась. Иначе испугались бы мы сами.
- Спокойно! - сказал Витька, подражая голосу Петра Васильевича. - Погасить один фонарь и идти назад по шпагату, сколько его хватит.
Хватило шпагата ненадолго. Уже минут через десять мы увидели тот самый камешек, на который понадеялась Ветка.
- Куда дальше?
Впереди, тускло освещенный лучом фонарика, уходил вдаль нависающий над головой свод пещеры. Шагах в двадцати от нас он раздваивался и исчезал в темноте. Мы отметили развилку и пошли наугад, влево. Коридор все сужался и сужался, превращаясь в щель. Пришлось идти боком, плотно прижимаясь спиной к холодному камню.
- Ой, мальчики, мы здесь ведь не были, - жалобно сказала Ветка. - Геночка, я боюсь! - и она схватила меня за рукав.
- Спокойно! - прикрикнул на нее Витька. - Отставить панику! Впереди развилка.
Мы отметили и эту развилку. Выбрав коридор пошире, пошли по нему. В течение часа миновали восемь развилок и, наконец, наткнулись на одну из отмеченных ранее.
- Кружим… - сказал Витька и, присев на корточки, выключил фонарик.
- Ой, лучше включи! - попросила Ветка. - Так совсем страшно!
- Надо беречь батарейки, - неумолимо отрезал Витька. - А страшного ничего нет. Мы уже сделали один круг, значит, пещера не так уж велика. Еще часа два, и вылезем на поверхность. - Тон у него был бодрый и очень уверенный.
- Главное, нам узнать бы то место, где щель, ведущая к выходу, - сказал я. - Там заодно и припасы наши.
- Узнаем, никуда не денется. - Витька включил фонарик, и мы снова пошли.
Развилка, еще развилка, еще две и еще пять. Наконец Ветка прошептала:
- Я устала, мальчики. Давайте сядем…
Мы сели. Витька выключил фонарик. Со всех сторон на нас навалились мрак и тишина.
- Который час?
В луче фонарика на секунду блеснул циферблат часов.
- Четыре часа пятьдесят минут…
- Уже рассвело. Еще два-три часа, и нас начнут искать.
- Да-а… Вот вам и "исторический маршрут в глубь веков"…
Ветка положила мне на плечо голову и задремала.
- Хорошо, что хоть это известная пещера, - сказал я шепотом.
- Как известная? - спросил Витька.
- Ну, помнишь, дед Фома рассказывал про нее. Шелудякина пещера.
- Шелудякина… - Витька вздохнул. - Теперь ее вполне могут переименовать.
- Как?
- В "Пещеру потерянных друзей"… - Голосу него был уже далеко не бодрый. Честно говоря, мне стало страшновато…
Глава 18. Полпачки печенья. Поиски воды. Кусочек солнца. Арсенал далекого прошлого. Выстрелы из-под земли
- Надо идти, - сказал Витька. - Буди Ветку.
- Куда пойдем?
- Будем искать выход.
Мы двинулись по коридору. Опять бесконечные развилки. Отмеченные нами и новые. Вокруг тишина, какая-то особенная тишина. Такой не бывает на поверхности земли. Даже шорох наших шагов не нарушал ее. А когда замирали шаги, она становилась такой густой, что казалось, ее можно потрогать руками.
- Я хочу пить, - сказала Ветка.
Нам всем хотелось пить. И есть тоже. Но вслух об этом первая сказала Ветка.
- Я вынул из рюкзака полпачки печенья, - объявил Витька. - Вот… - Он вынул из кармана брюк начатую пачку. - Может, у кого из вас есть еще что-нибудь?
Ни у кого ничего не оказалось. Разве что у Ветки в кармане ее брючек завалялась надкусанная конфета. Но это, конечно, не в счет.
Витька стал делить печенье. Вышло по две штуки и еще по маленькому кусочку на каждого. Ветка сейчас же сгрызла свою порцию. Витька съел только довесочек, остальное спрятал. Я подумал и не стал есть даже довесочка. Вполне можно пока потерпеть.
- Еще больше пить захотелось, - заявила Ветка. - И кушать тоже.
Мы шли по очередному коридору, спотыкаясь о неровности, плохо видимые в слабеющем свете фонарика. Прошел час, а может, и больше - в довершение всего у Ветки остановились часы, - когда идущий впереди Витька услышал шорок падающих капель.
- Тише! - он поднял руку. - Вода!
Мы бегом бросились вперед. Ветка споткнулась, упала и ушибла колено. Пришлось остановиться. Вода капала где-то совсем рядом.
- Стойте здесь, - сказал Витька. - А я разведаю, где она.
- Нет, надо всем вместе, - возразила ему Ветка. - Не хватало нам еще растерять друг друга. Я могу идти, но только потихоньку.
Мы пошли на звук падающих капель. Мы слышали воду, а ее все не было и не было. От этого еще сильнее хотелось пить.
- Да где же эта чертова вода! - крикнул в сердцах Витька.
- Да-да-да! - эхом прокатилось по коридору.
- Тихо! - Ветка схватила его за руку. - Кричать в пещерах нельзя. Помнишь, папа предупреждал нас.
Я пощупал ладонью стену. Она оказалась сухой. Пошли дальше, прислушиваясь и останавливаясь через каждые два-три шага.
- В такой тишине муху за километр будет слышно - сказал Витька, - не то что капель эту самую. Генка, дай-ка твой фонарик, моим батарейкам капут, ничего уже не видно.
"Насколько нам хватит моего фонарика - подумал я. - Ну, на три или четыре часа. А дальше что. Мы останемся в полной темноте. Правда, у Ветки и у меня есть по коробку спичек, но это ведь ерунда, какой в них толк…"
Я вспомнил глубокие ямы, попадавшиеся нам по пути, и завалы из камней. Стоит потухнуть фонарю, и мы уже через полчаса переломаем себе ноги.
Я старался не думать обо всем этом, потому что мне сейчас же становилось очень страшно. Когда не думаешь и особенно когда разговариваешь, тогда все кажется не таким уж мрачным. И потом трусить мы вообще не имеем права - с нами же Ветка. Если мы покажем вид, что боимся чего-то, она тут же умрет от страха. И так, когда Ветка брала меня за руку в наиболее трудных местах, пальцы ее заметно дрожали и были холодны, как сосульки.
Шли мы очень долго. Я успел здорово устать, а у Ветки вообще подкашивались коленки. Мы бросили считать развилки и даже перестали отмечать их. Все равно сориентироваться нам не удавалось, и мы шли наугад.
Начали постепенно садиться батарейки и у последнего фонарика. Губы у всех пересохли от жажды, Ветка сильно хромала и при каждом неудачном шаге тихонько охала.
Опять послышался шорох капель. И снова совсем рядом.
- Уж не мерещится ли нам? - испугался я.
- Мерещится! - передразнил меня Витька. - Гляди под ноги - камни-то мокрые.
Он был прав - каменный пол коридора был словно сбрызнут водой. Чем дальше мы шли, тем становилось все более влажно. Наконец в одном из углублений что-то блеснуло, словно маленькое зеркальце.
- Вода, мальчики!
Это и правда была вода. Совсем немного, но вполне достаточно для того, чтобы утолить жажду. Мы пили по очереди, припав губами прямо к лужице. Выпили все до капли. Мне даже показалось, что Ветка лизнула опустевшую каменную чашу.
Витька разрешил немного передохнуть. Я не противился тому, что он командует. Пускай, даже лучше, как-то спокойнее. В то же время и он сам, по-моему, черпал в этих грозных командах собственное мужество. Ну, а Ветка, та полностью полагалась на нас обоих.
Посидев минут десять прямо на полу коридора, мы встали. Витька включил фонарик. Свет от него был уже совсем слабенький. Вот-вот угаснет. Я сунул в Веткину руку печенье. Она протестующе сжала пальцы. Но я настойчиво продолжал проталкивать печенье в ее кулак. Наконец пальцы слегка разжались, и через секунду я услышал, как она откусила первый кусочек.
Неожиданно Витька остановился, как вкопанный.
- Стоп! - он поднял руку. - Ни шагу дальше! Пропасть!
Мы стали на колени и ощупали край провала. Он уходил вниз круто наклоненным колодцем. Витька зажег обертку от печенья и бросил ее в провал. Клочок ярко-красного пламени поплыл в глубину. Он опустился на дно и погас.
- Неглубоко. Давайте веревку.
Мы крепко обвязали Витьку, и он стал спускаться вниз. Наконец веревка ослабла. Фонарик мелькнул на мгновение и исчез. Я вынул второе печенье и опять сунул его в Веткину ладонь. Как и в первый раз, печенье натолкнулось на кулак. Не успел я разжать ее упрямые пальцы, как из черной дыры провала до нас донесся отчаянный крик Витьки:
- Ребята-а-а! Свет! Солнечный свет! Выход!
Мы чуть не свалились в провал от неожиданности и счастья.
Прошло не меньше получаса, пока мне удалось спустить вниз Ветку, а затем слезть самому. Мы бросились бежать по идущему круто вверх коридору. Под ногами чавкала мокрая глина, а впереди, пробиваясь откуда-то из-за поворота, тускло мерцал слабый, рассеянный свет. Солнечный свет! Настоящий!
Запыхавшись, мы добрались до желанного поворота. Маленький пещерный закоулок расширялся, превращаясь в низкий зал. В верхней части этого зала сквозь длинную узкую щель пробивались солнечные лучи и тоненьким ручейком стекала вода.
- Этот ручей уходит под землю! - крикнул Витька, хватая ладонями холодную прозрачную воду. - Ура! Мы спасены! Вперед! Наверх! - И он полез к щели, ловко цепляясь за выступы скалы. В зале было довольно светло.
- Это даже хорошо, что здесь не яркий свет, а сумерки, - рассуждала Ветка, доедая забытое на время печенье. - А то после мрака пещеры было бы вредно глазам.
Витька добрался до самого верха и теперь исследовал спасительную щель. На наш взгляд, он возился чересчур долго.
- Ну, чего ты там! - крикнул я. - Вылезай наружу и бросай нам веревку!
Но он что-то не спешил с ответом. Потом прислонился лицом к щели и крикнул:
- Ого-го-го! Ленька! Вовка! Ого-го-го!
- Чего ты орешь без толку?
- Вот то-то, что без толку… - отозвался Витька и с мрачным видом начал спускаться вниз.
- В чем дело? - встревожились мы.
Витька устало сел на камень и, зачерпнув воды, хлебнул из ладони.
Не выбраться через щель. Узкая очень. Даже голова не пролезает.
- Подкопаем давай!
- Иди копай! И сверху и снизу камень. И кричать бесполезно.
- Почему?
- Я кричал, а звук наружу не выходит. Там птица на ветке сидит, у самого края щели. Даже головой не повела. Щель длиной метра два, два с половиной. И ручей еще шумит…
Мы опустились на землю и сразу почувствовали, как устали. Ужасно захотелось вытянуть ноги.
- Солнце садится, - сказал Витька. - Прямо напротив щели. Значит, скоро сутки, как мы бродим под землей.
- Есть хочется, - тоскливо сказала Ветка. - И спать.
Витька, засопев, вытащил из кармана куртки два своих печенья.
- Ешь! - сказал он, протягивая их Ветке.
- Нет… - Ветка замотала головой. - Я и так… Нет, нет, не буду!
- Ешь, говорю! - прикрикнул Витька. - Будет здесь представляться!
Ветка робко взяла печенье. Мы отвернулись. У меня что-то булькало и перекатывалось в животе. Сосало под ложечкой. То ли от отчаяния, то ли от голода.
- Будем спать, - решительно сказал Витька. - Все равно скоро стемнеет, а остатки батарейки и спички надо беречь.
Ручей натащил в пещеру немного хвороста. Часть из него была полусухой. Мы развели маленький, величиной с ладонь, костерчик.
- Может, дым заметят, - сказал я.
Но дым потянуло в глубь пещеры. Мы вздохнули и, постелив куртки, легли, тесно прижавшись друг к другу. Ветка посредине, а мы с Витькой по краям.
Сон пришел сразу. Ему не помешали ни голод, ни тревога, ни писк и суетня летучих мышей.
Проснулись мы под утро. Было холодно и сыро. Ветка, сжавшись в комочек, сидела на камне и грустно смотрела в одну точку. Глаза у нее были красные.
- Костерчик бы развести… - сказал я.
Но хвороста больше не было. Витька хмуро оглядел пещеру.
- Чего сидеть сложа руки! - Он решительно тряхнул головой. - Надо идти на разведку. Может, где-нибудь в соседних коридорах есть такой же выход, как этот. - Он кивнул головой в сторону щели. - Ты, Ветка, сиди, а мы с Генкой пойдем.
- Ой, мальчики! И я с вами. Мне одной страшно.
- Чего там страшно? Здесь же светло. Оставайся, оставайся! Тебе надо силы беречь. Мы по-быстрому…
Ветка нехотя согласилась.
- Только не заблудитесь, пожалуйста, а то я здесь умру от страха.
- Не заблудимся, не бойся…
Закрепив шпагат, мы углубились в один из коридоров. Он шел слегка под уклон и без конца разветвлялся. Во все концы уходили щели и черные пугающие дыры, похожие на лазы. Никакого смысла не было петлять по ним. Мы уже собирались возвращаться, когда я заглянул в один из боковых коридоров. Он оказался очень коротким. Фонарик осветил его ровно срезанные углы. Дальше был мрак.
- Похоже на зал, - сказал я Витьке, выключая фонарь. - Глянем?
- Давай, только побыстрей.
Мы ощупью добрались до конца коридора и вновь включили фонарик. Его бледный луч тускло осветил какие-то странные предметы, лежащие у стены. Скорее всего, это были крупные камни и сваленные в кучу жерди.
Мы подошли поближе. Я снова включил фонарик и остолбенел. Витька с силой схватил меня за плечо.
- Бочонки! - прошептал он хрипло. - Бочонки с серебром… Шелудяк…