Они летели рядом - Мальчик и Птица, и теплый воздух от остывающих камней города плыл им навстречу.
Мальчик и не заметил, как долетел до своего дома. Свет на террасе не горел. В доме все спали. Птица полетела к ТОЙ сосне. Мальчик - за ней. Он распластался по воздуху, чуть шевелил ногами: вверх - вниз, вверх - вниз, и отводил воздух то правой, то левой рукой - так он рулил при полете.
У сосны, наверху, были толстые, пахнущие смолой ветки. На одной из них, прижавшись спиной к стволу, сидел Старый Белк. Мальчик так и знал, что там кто-нибудь бывает - не зря же эти ходы и выходы в ветках, среди хвои!
Мальчик ступил на толстый сук, перестал махать руками и пошатнулся. Нога в сандалике скользнула по стволу. Но он сразу ухватился за верхнюю ветку. Ему стало жарко.
- Добрый вечер, мой дорогой! - сказал Старый Белк. - Входи в мой дом.
Дом Старого Белка был точно такой, как у зайцев. Такой, какой Мальчик мог бы нарисовать сам: черточка сверху вниз и слева направо, и потом снизу вверх, и справа налево…
Сквозь него просвечивали сосновые иглы и высота. Мальчик вошел в дом. Теперь он уже не боялся упасть.
- Я летал, - сказал Мальчик Старому Белку.
- Я видел, - ответил тот. - Садись.
Они сели на сук, проходивший сквозь стену дома.
- Я рад, что ты пришел ко мне в гости. - Он глядел знакомо, и даже лапы у него были знакомые, до каждой шерстиночки, до каждого цепкого коготка. Ну, будто это были его, Мальчика, лапы.
Мальчик оглянулся, ища Птицу. Она сидела на тонком конце ветки и запрокинула голову, будто хотела прополоскать горло той светлой ручьевой водой. Мальчик передвинулся поближе к Старому Белку, зашептал:
- Скажите мне, а у Птицы есть свой дом?
- Конечно, - ответил Старый Белк.
- И там у нее снесены яйца?
- Сейчас уже яиц нет. Из них давно вылупились птенцы.
- Но были яйца?
- Да.
- Значит, она несушка?
- Что, мой дорогой? Я не совсем понял, - склонил голову Старый Белк.
- Птица несет яйца. Она, значит, несушка?
- А, вот ты о чем. Не обижай, Пайпуша, нашу прекрасную Птицу. Птица и эти бедные куры - они не схожи ни в чем.
- А почему? - спросил Мальчик. - Разве нельзя приручить Птицу.
- Нет, нельзя.
- Почему? - снова спросил Мальчик.
- Это тайна, - ответил Старый Белк. - Это тайна, которую не разгадал еще никто. - И вдруг спросил сам: - Вот почему ты - Пайпуша?
- Потому что я младший в семье, - сразу же вспомнил Мальчик слова Заи.
- Не только, - задумчиво покачал головой Старый Белк. - Думаю, что когда вырастешь, тоже останешься Пайпушей. Уж такой ты…
Старый Белк положил свою твердую холодную лапу на руку Мальчика.
- Мой дорогой, тебе не хочется проведать Заю и малышей?
- Очень хочется! - ответил Мальчик. - Я вообще волнуюсь.
- О чем же?
- Ведь зайцев тоже нельзя приручить, правда?
- Конечно.
- Почему же тогда мама говорит, что они несушки?
- Ты чего-то не понял, - ласково сказал Старый Белк.
В это время Птица завозилась среди хвои и вспорхнула, устремляясь вниз.
Тогда и Мальчик взмахнул руками и легко слетел с сосны. Его сначала занесло к террасе, но он стал рулить, рулить руками и ногами, и вот его тело послушно повернуло, поплыло…
Когда Мальчик ступил на землю, левую ногу обожгло холодной росой. Он и не заметил, как во время полета потерял сандалик.
Глава 7
- Почему ты пришел пить чай босиком? - Это первое, что сказала мама, увидев утром Мальчика.
- Доброе утро, - ответил он. - Я потерял сандалик.
- Где же ты, горе мое, его потерял?
- Даже сам не помню.
- Но вечером к себе наверх ты ведь шел в обеих сандалиях.
- Да.
- Ничего не понимаю. Растяпа какой-то!
- Вот и пусть идет в школу в одном сандалике, - сказал отец.
После чая Мальчик учился складывать.
- Два плюс два - сколько будет? - спрашивала мама.
- Мама, почему ты говоришь "плюс"? Я не понимаю.
- Ну, скажу иначе - два и два.
- Получается "едва-едва"!
- Ничего смешного! - рассердилась мама. - Как ты будешь учиться? Два дня осталось до школы!
Мальчик видел, что мама опять нисколечко его не любит. И папа тоже. Теперь получалось так, что они вдвоем, а он, Мальчик, - один. И это было грустно, тем более что собирался дождь. Вот по небу пошла рябь, как по реке. Ветер холодно растрепал березу, согнул ветки ТОЙ сосны. Потом стало темнеть. И вдруг:
- Кап! Кап! Кап!
- Мне везет, - сказал отец. - Как выходной - так дождик.
Мальчик сидел над книжкой, шевелил губами, бубнил тихонечко:
- "Весь день вы-ход-ной… вы-ход-ной…" - и опять ничего не понимал.
А капли по стеклу террасы все кап, да кап, да кап! Всему на свете было скучно - и дому, и березам, и ТОЙ сосне… И особенно Мальчику.
Весь день вы-ход-ной
Шел дождь про-лив-ной…
Мальчик прочитал и удивился: откуда они там, в книжке, знают, что сегодня выходной и что идет дождик?
Весь день выходной
Шел дождь проливной.
А куда он пришел?
В свой дом родной.
Мальчику стало смешно - оказывается, дождик не просто идет, а идет к себе домой. Что, интересно, там у него дома? И стал читать дальше:
Мама Туча разогрела чайник.
- Отчего ты, - говорит, - такой печальный?
Ты покушай, - говорит, - кашки сладкой,
Да скорее, - говорит, - ложись в кроватку. -
И пожаловался Дождик маме Туче:
- Невезучий я, невезучий,
И прилежный я, и послушный,
А вот люди говорят, что я скучный,
Что холодный, что косой и даже хуже,
Будто я, как малыш, наделал лужи!
Мальчик подумал, что и он часто говорил о Дожде: "Скучный", и еще: "Наделал много луж". А косой Дождик - это когда с ветром, так говорила мама. И этого невезучего Дождика было немного жалко.
Стал он плакать:
Кап-кап-кап,
Стал он капать:
Плак-плак-плак!
Приоткрыло Солнце глаз:
- Что за сырость развелась?
Подожди-ка лучше дня,
Подожди, дружок, меня.
Мы возьмемся за руки,
Побежим мы за реку,
Люди глянут - ты со мной,
Скажут: "Дождик-то грибной,
Вместе с Солнышком!"
- Вместе с Сол-ныш-ком! - совсем уже громко сказал Мальчик. - Мам! Солнышко!
А мама ничего не говорила и глядела на Мальчика, и ему даже показалось, что немного плакала.
Потом встала, обняла сзади теплой рукой за шею и поцеловала в макушку:
- Ты мое солнышко. - И крикнула вдруг: - Отец! Отец! Да он выучился читать!
* * *
- Вот теперь получай, - сказал отец и вынес из комнаты тот сверток, что не хотел показать вчера.
А это был школьный костюм. У Мальчика вообще еще никогда не было костюма, только короткие штаны и рубашки, да зимой рейтузы… А тут…
…был костюм - длинные серые брюки и теплая серая курточка, и еще белая рубашка. И новенькие желтые ботинки на целый номер больше, чем нужно. Мальчик надел все это, пошел в мамину комнату, открыл дверцу шкафа, глянул в зеркало. Вот это Мальчик! Только уши немного торчат. И брюки, кажется, длинны. А может, и нет. Может, так и надо.
Мальчик подошел к книжной полке, которую папа сбил специально для него. Он открывал то одну книгу, то другую, и читал, и все понимал, и было ему так интересно, и так хотелось пойти скорее в школу, чтобы там тоже читать вслух! Он стал считать, сколько осталось до школы: остался всего один день. Завтрашний.
Весь этот день Мальчик просидел на ступеньке террасы. Он читал прекрасную книгу: "Тема и Жучка" - про одного мальчика, который жил в давние времена. Как он там нечаянно сломал цветок на клумбе, а это был любимый цветок отца. И как пропала собака Жучка, и он потом нашел ее в колодце, где уже не было воды, а только всякая грязь, и как доставал ее оттуда. И потом, потом… Потом отец побил его, этого Тему, который ни в чем не был виноват!
Мальчик отложил книгу и долго сидел на ступенях и не знал, как же теперь, если бывает так несправедливо.
- Пора спать, сынок, - сказала мама.
Мальчик вздрогнул.
- Пора. Завтра рано вставать. - И зашептала ему на ушко:
Ты сложи-ка, Филюшка, крылышки,
Спи-усни, прибавится силушки.
Шу-шу-шу, полетишь, полетишь,
Белый свет поглядишь, поглядишь.
Глава 8
Мальчик поцеловал маму, послушал, как она спустилась со второго этажа, и крепко закрыл глаза. Он хотел поскорее заснуть - ведь завтра в школу. Но почему-то не засыпалось. Все казалось, будто он что-то забыл положить в портфель и что вдруг взрослые забудут его разбудить или сами проспят…
Тогда он открыл глаза и стал глядеть на облака и на черные ветки сосны.
Это была ТА сосна. Но он совсем не чувствовал сегодня, что на ней живет Старый Белк и что там есть тайные ходы среди сучков. Сосна была пустоватая. Дерево как дерево.
Как же так?
Мальчик забеспокоился. Он пробежал босиком в одной пижаме к окну, открыл его и стал смотреть. Ему показалось, что и Заиных домиков там, в кустах, нет.
И Птица почему-то не прилетала.
На соседнем дворе, который был хорошо виден отсюда, бродили толстые белые куры.
Было все обыкновенно. Будто Птица и курица - одно и то же. Будто нет никакой тайны. И зайцев держат затем же, зачем и этих кур.
Мальчик отыскал свои новые школьные ботинки, кое-как зашнуровал их и тихонько, на носках, спустился с лесенки, незаметно выбежал во двор, прямиком бросился к заячьей клетке. Зайцы спали, свернувшись в один пушистый комок.
- Зая! - позвал Мальчик и открыл дверцу. Потом погромче: - Зая! - и постучал ладонью по решетке.
От серого клубка отделилась половина. Вовремя прыжка у нее наставились ушки. Зайчиха, не выпрыгивая из клетки, грустными лиловыми глазами глядела на него из темноты.
- Зая, это я, Пайпуша!
Она ничего не ответила. Тогда Мальчик взял ее на руки. Он никогда не делал этого с тех пор, как они подружились. Зайчиха дернулась в его руках и обернулась к зайчатам.
- Я возьму и их, - сказал Мальчик.
Свободной рукой он поймал зайчонка. Но другой отскочил.
- Чего ты боишься, глупый? Это ведь я!
Но зайчонок забился в угол.
Тогда Мальчик посадил зайцев в траву, а сам обеими руками стал шарить по клетке. Наконец он поймал малыша.
- Зая, беги, беги!
И выпустил из рук зайчонка. Зайцы, все трое, сидели в траве, прижав ушки, и глядели туда, где кусты акации и за ними - пустырь. Они будто забыли про свои домики под большой сосной, про Старого Белка, Птицу и про него, Пайпушу.
Зайчиха молча оглянулась на Мальчика, тревожно стукнула задней лапой, и все трое поскакали по траве все дальше, дальше, дальше…
Мальчик крепко закрыл дверцу клетки, чтобы они не вернулись, пробежал через двор, все так же никем не замеченный, поднялся к себе в комнату. Там было холодно от окна.
Мальчик закрыл его, лег в кровать и заснул.
Глава 9
Он спал, будто жил под глубокой водой на дне. И видел сквозь водяную толщу желто-голубые круги. А потом его стали вытаскивать на поверхность:
- Вставай!
- Вставай!
Он тряс головой:
- Нет! Нет-нет!
Но мамины прохладные руки вытащили его на берег. Он вздохнул и открыл глаза.
И сразу: серый школьный костюм, солнышко, мамино торжественное лицо, папин нос из-за двери:
- Давай, академик, проспишь!
Мальчик вскочил, засмеялся, побежал вниз по лесенке - умываться.
Когда они все трое вышли, солнышко еще было холодное, трава белая от росы.
За воротами сразу же с ним столкнулись соседские ребята: тети Нинина Тамара, пятиклассница, и ближе к трамвайной остановке - папин любимый племянник Свет - зеленоглазый, большеротый, волосы после болезни ершиком. Он хмуро глянул и прошел мимо.
- Свет! - крикнул Мальчик. А потом понял, в чем дело. За Светом шла его мама и несла большой букет золотых шаров.
- Ой, Игорек, а мы-то про цветы забыли! - испугалась мама.
- Я все равно бы их выбросил, - тихо, чтобы не слышал несчастный Свет, сказал Мальчик.
Когда вышли из переулка, показалось еще несколько букетов, но они были девчачьи. Потом серых костюмов и коричневых платьев стало так много, что начало казаться, будто, кроме школьников, в городе никто не живет.
Добрались до трамвая. Остановка была конечная.
- Я вам подброшу Света, - попросила Светина мама, - а то я опоздаю на работу.
- Конечно, конечно.
Мама и отец втолкнули в трамвай Мальчика:
- Давай, Игорек! - Потом Света: - Скорей, Свет, держись!
Потом еще несколько мальчиков и девочек и, наконец, влезли сами. Трамвай тронулся.
Вдруг за окном замельтешило что-то желтое.
- Светик, букет! Игорь!
Но трамвай набирал скорость, и Свет наконец широко и свободно улыбнулся.
- Давай попросимся в один класс, - сказал он Игорю. - Тебя в какой записали?
- В первый "Б".
- А меня - в первый "А". Вон, гляди, школа!
А школа была совсем недалеко. Она была ничего себе - каменная, в три этажа. И много-много окон. А дверь одна. Около этой двери всех построили.
- Первый класс "А"… Первый "А"! - кричала молодая учительница и хлопала над головой в ладоши. От каждого хлопка ее темно-рыжие волосы, собранные на макушке хвостом, прыгали. - Первый "А" класс! Ко мне!
- Это наша! - басом сказал Свет, кивнул Мальчику и пошел. Мальчик двинулся было за ним, чтобы тоже быть в первом "А".
- Первый "Б" класс! - вдруг тихо, хрипловато произнесла толстая женщина, стоявшая возле Мальчика.
Он и вообще не думал, что это учительница. А это была ЕГО учительница. Он остановился.
К ним стали подходить другие ребята, особенно девочки - так и лезли вперед со своими георгинами и золотыми шарами:
- Здравствуйте!
- Здравствуйте!
А Мальчик забыл поздороваться. Он глядел в ту сторону, куда ушел Свет.
Когда все собрались возле своих учителей, толстая женщина сказала, что ее зовут Вера Сергеевна. Мальчику легче всех было запомнить, потому что ее звали, как маму. Но она не была похожа на маму. И говорила очень тихо.
Мальчик все смотрел на первый "А". Свет стоял возле своей учительницы, а она положила руку ему на плечо и тряхнула рыжим хвостом.
- Вставайте в пары, - сказала она. - Сейчас посмотрите, какой у нас с вами хороший класс!
Возле Мальчика тоже строились в пары. Он построился с толстым парнем, который все время будто дремал. Когда пошли, парень не двинулся, пока Мальчик не подтолкнул его.
Вдруг сзади послышался невероятный шум. Мальчик оглянулся: на поляне, недалеко от них, стояли мама и папа, и еще много пап, и особенно мам, и даже бабушек. Мамы махали руками, кричали. Бабушки тоже кричали. А папы - ничего. Папы вели себя довольно прилично.
После этого крика и жары в школе показалось тихо, прохладно и бело. Ребят посадили за парты. Мальчику и толстому его соседу досталась парта возле окна.
А за окном был сад. Там стояли яблони с белыми стволами. На ветках кое-где проглядывали зелено-красные, в белом пуху яблоки. Прыгали воробьи и еще какие-то коричневые птицы. И Мальчику захотелось домой.
Захотелось, чтобы прилетела ЕГО птица и все было, как до той ночи… Он знал, что больше не встретит Заю и ее малышей и что не прилетит больше Птица… и Старый Белк не заговорит с ним. Почему - он не знал. Но это было так.
И от этого всего он не мог слушать учительницу и сидел, отвернувшись к окошку, чтобы никто не видел, какие у него красные глаза.
- Петров Игорь! - тихо и хрипло прозвучало над самым ухом.
Мальчик оглянулся. В классе ребят не было.
- Сейчас перемена. Можешь погулять. Ты разве не слышал звонка?.
Мальчик вышел в коридор, стал возле окна, напротив двери. Во дворе бегали, толкались, играли в салки большие ребята и чинно ходили первоклассники. Он не хотел бегать и играть. Он не хотел быть в белом классе и в белом коридоре и даже в белом яблоневом саду. Ему было жарко в костюме и ботинках. Он просто не знал, как теперь быть?!
На плечо ему легла взрослая легкая рука. Мальчик знал, кто это, и затаился.
- Ну что? - спросила молодая учительница и повернула его к себе. Движения у нее были крепкие и четкие. Мальчик поглядел в ее темное веснушчатое лицо. В ней было все знакомо - острая, быстрая мордочка, и этот рыжий хвост и коготки.
- Не нравится здесь? - спросила она.
- Нет, - ответил Мальчик.
- Как в клетке. Да?
Мальчик кивнул головой. Учительница вдруг засмеялась, открыв белые мелкие зубы, растрепала Мальчику аккуратно приглаженные волосы, шепнула на ухо:
- Ничего. Это с непривычки. - И еще тише: - Мы будем дружить с тобой, Пайпуша, - и быстро отошла, как отпрыгнула.