Нет, недаром Доргаст надеялся, что карлики предупредят его о грозящем грозовом ударе. Потому и не трогал их. И они не подвели!
Собираясь отразить приближающуюся Силу, Доргаст сжался, сконцентрировался до предела. Стал даже меньше ростом.
И всю свою Силу бросил на отражение удара.
И две Силы встретились.
Лёгкая рябь пробежала по окружающему ребят пространству – как будто смотришь сквозь неровное стекло, и все предметы и живые существа искажаются.
Затем окружающее принялось танцевать, дёргаться, дрожа и накладываясь друг на друга. Создавалось ощущение, что пространство рвётся на части, а затем из мелких обрывков кто-то пытается сложить новую реальность. Но детали грандиозной гигантской мозаики оказывались безнадёжно перепутанными и никак не хотели становиться на предназначенные места.
Свет померк, небо потеряло привычную голубизну. Оно потускнело, на нём заплясали разноцветные пятна, появилась сеть мелких трещин, впадин и углублений…
И Пантелеймону показалось, что большинство трещин, если не все, можно раскрыть – и войти в иные миры… У него даже голова закружилась, от такой перспективы.
Поднялся жуткий ветер, в воздух взвились тучи пыли. Разорванные на куски облака швырялись друг в друга осколками молний. Треск громовых разрядов бил по ушам.
Ребята вцепились в стены и друг в друга. Но пыль и мелкие камушки не долетали до них, останавливаясь в двух шагах от укрывающей их каменной ниши. Ветер тоже лишь едва касался разгорячённых невиданным зрелищем ребячьих лиц. Но зато в ушах шумел вовсю.
Это работала защита Доргаста: маг не обманул, взял гостей-пленников под охрану. А сам все силы бросил на отражение атаки.
Борьба шла почти на равных. Нападающий был очень силён. Но он не мог взять с собой всю Силу: что-то требовалось оставить дома. На тот случай, чтобы кто-нибудь не напал на его собственные владения.
А Доргаст использовал все свои ресурсы: он находился дома. А дома и стены помогают. Особенно когда они пропитаны Силой, или целиком созданы из неё…
– По-моему, – прокричал Пантелеймон, – на нас нападает несколько магов! Один бы не смог собрать столько силы для атаки!
Лессчик замотал головой:
– Маги-бароны не терпят друг друга! Они никогда бы не договорились! Они всегда сражаются поодиночке. Это Варгонон! У него больше всех Силы! Он маг-герцог! Сильнее него один король!
– Варгонон? – переспросил Серёжка. – Тогда выходит, что? Что всё это из-за нас? К нему же офицер послал гонца! Рассказать о нас…
– Да? Тогда надо убираться отсюда. Под шумок, пока сражающиеся заняты… – и Пантелеймон попытался выбраться из укрывающей их ниши.
Но покинуть нишу не удалось: Сила, которая никого и ничего не допускала к ребятам, не позволяла уйти им самим. Они не смогли даже пошевелиться!
Пришлось отложить бегство до более удобного момента. До того хотя бы, когда Сила Доргаста ослабеет настолько, что не сможет более их удерживать. А Сила Варгонона не успеет захватить их в плен…
В какой-то момент вцепившимся в каменные стены ребятам показалось, что очередной удар Варгонона достиг цели: Доргаст пошатнулся и вжался в стену башни. Его словно плющило падающим сверху напором чужой Силы. Сами стеновые камни, задрожав, поплыли, плавясь и растворяясь в воздухе, подобно куску сахара в чашке горячего чая.
Но разваливающиеся на куски каменные стены не оседали вниз лёгкой пылью, и не падали тяжёлыми обломками – как бывает при разрушении обыкновенных крепостей, – а поднимались кверху. Словно парок над чашкой чая.
И Пантелеймон понял, почему так происходит!
Хитрый Доргаст и камни крепости сделал целиком из Силы и замаскировал под обычные гранитные булыжники. Или пропитал обычные камни Силой.
И, разрушая стены, враг высвобождал всё новую и новую противодействующую ему Силу.
И, наверное, Доргаст выдержал бы и этот натиск – недаром специально готовился к отражению воздушной атаки.
Но его подвели чёрные карлики. Те самые, на негласную, нечаянную и бесплатную помощь которых он уповал.
Они всю жизнь ожидали этого момента. Но их сдерживала Сила Доргаста. Приманивала, но и сдерживала. Не давала приблизиться к себе очень уж близко.
Но теперь, когда всю свою Силу Доргаст потянул вверх, на отражение воздушной атаки, сдерживать карликов стало нечем.
Доргаст совсем позабыл, что норы карликов находятся в опасной близости к самой крепости. И что ров с водой и пираньями не может уходить на немыслимую глубину.
И, когда сдерживающая карликов преграда исчезла, они набросились на Доргастову Силу, пожирая её!
А чёрных карликов вокруг Доргастова замка-крепости скопилось много, очень много! Долгие годы они собирались на окружающем замок поле, привлекаемые содержащейся в стенах замка Силой.
Карлики жили на поле, плодились и размножались. Рыли норы, уходящие всё глубже и глубже, подбирающиеся всё ближе и ближе к вожделенной Силе. Норы проходили уже под самим замком. Всё пространство под ним было источено норами чёрных карликов.
Замок уже не стоял на земле – он почти висел в воздухе. Его удерживала на месте лишь наполняющая его Сила, да тонкие земляные опоры-перемычки между соседними норами карликов.
А когда Сила ушла вверх, на отражение воздушной атаки, а чёрные карлики перегрызли последние перемычки, замок рухнул! Провалился в грандиозную яму, которую вырыли под ним карлики.
Провалился не полностью: яма не смогла вместить в себя замок целиком, с башнями и стенами. Но тряхнуло сильно.
Сначала ребята почувствовали, что потеряли вес и превратились в лёгкие воздушные шарики. А затем замок ухнул на дно ямы, и от удара у всех щёлкнули зубы. А Лессчик ещё и стукнулся головой об стену. К счастью, не очень больно и не до крови. Но шишка выросла сразу.
Доргаст взвизгнул и бросился вниз. Наверное, чтобы отразить опасность, исходящую от чёрных карликов. А может, укрыться в каком-то особом убежище. Или, на самый крайний случай, удрать подальше. Сохранить если не остатки Силы, то хотя бы жизнь.
Какое-то время истаивающие стены сдерживали натиск наступающих, и никто из "десантников" по-прежнему не мог высадиться на крыше замка и броситься в атаку.
Всё это время ребята оставались на крепостной стене в полном одиночестве.
Пантелеймон кинулся искать хоть какую-нибудь зацепку, хоть какой-нибудь проход, хоть какую-нибудь трещинку. Но всё было тщетно: несмотря на то, что стены наполовину разрушились, а оставшаяся часть сплошь покрылась трещинами, ни одна из них не вела в иной мир.
Пришлось дожидаться появления победителей. И они не заставили себя долго ждать.
К полуоплывшим, словно свечи, стенам, причаливали лодки, стиральные корыта, овечьи ясли… Из них выпрыгивали вконец умотавшиеся "десантники". Их, находящихся всё время в воздухе, сильно потрепала буря, разыгравшаяся от битвы двух Сил.
Иные страдали от морской болезни и выглядели до жути зелёными, с побелевшими от страха глазами. Другие были зелёными от рождения – Серёжка с удивлением увидел среди них "лягушат", которых они встречали в другом мире, на мелководье, собирающими Силу. Ну, может, не тех самых, но похожих.
Одни новоприбывшие отправлялись по лестницам вниз, в помещения замка – помародёрствовать. Другие, завидев ребят, оставались на крыше. Они перешёптывались, подталкивая друг друга, храбрясь и хорохорясь, окружали троицу, выставив перед собой пики, но не атаковали. Видимо, ждали дальнейших распоряжений.
И распорядитель возник: сгустившись прямо из воздуха, перед ребятами появился высокий человек, одетый во всё чёрное, с ног до головы. Даже руки скрывались под тонкими кожаными перчатками.
"А я думал, рыцари надевают железные, – подумал Серёжка. – Или он не рыцарь?"
Но волосы из-под чёрного шлема торчали неожиданно рыжие. И одежду, если присмотреться, покрывали мелкие поблёскивающие бриллиантики. А также золотые и серебряные звёздочки.
– Вот вы где! – воскликнул чёрный человек. – Помогаете обороняться своему покровителю?
– Скорее, нашему похитителю, – спокойно заметил Пантелеймон. – И мы никому не помогаем.
– Ну да! – неожиданно осклабился чёрный человек. – Так я вам и поверил! Разве похищенные ходят свободно? Почему вы не связаны? Где цепи? Где ножные кандалы и наручники? Где верёвки?
И махнул рукой.
По этому сигналу из окружающей толпы выдвинулось несколько воинов, которые несли на вытянутых руках кандалы, наручники и верёвки. Цепи мелко позвякивали: им передавалось дрожание рук. Видно было, что носильщики отчаянно трусят, боясь не то пленников, не то хозяина, не то всех сразу. И неизвестно, кого больше.
– Смелее! – приободрил слуг человек в чёрном. – Я же рядом!
Но от звуков голоса носильщики затряслись ещё сильнее, и цепи зазвенели громче.
Чёрный человек сдвинул брови. И мгновенно слуги словно преобразились: они пошли быстрее, движения стали чёткими и отточенными. Воины мигом надели на ребят кандалы и наручники, сплошь опутали верёвками.
– Ведите! – человек в чёрном махнул рукой по направлению к лестнице.
Серёжка случайно заглянул в лицо одному из опутывающих. И ужаснулся: тот двигался, словно зомби: глаза неподвижно смотрят перед собой, совершенно не глядя на то, что делают руки.
А ведь только что смотрел совсем по-человечески. Что это, колдовство? Или… Сила?
А вот на перемещение пленников победитель Силу тратить не стал. И идти пришлось самим, мелкими шажками – насколько позволяли опутанные верёвками ноги. Поэтому передвигались они медленно-медленно.
Но если бы ребята знали, куда их ведут, то постарались бы идти ещё медленнее.
Впрочем, человек в чёрном не торопился. Он упивался видом скованных и связанных узников.
– Куда их вести, великий Варгонон? – нарушил молчание один из стражников. Судя по красному перу на шлеме – старший. У остальных перьев не имелось.
– А то будто сам не знаешь? – усмехнулся Варгонон. – В палаческую! В подвалы! В самую глубокую темницу!
– Осмелюсь доложить, великий маг-герцог, – закашлялся стражник. – Подвалов в замке не осталось… Чёрные карлики отъели половину подземных этажей… Чувствуете, как замок накренился? Хорошо хоть нажрались… и вроде больше не трогают.
И действительно, стены замка наклонились под значительным углом. Стоять на полу и то было неудобно: ноги соскальзывали под уклон.
– Ну… тогда… всё равно вниз! – приказал маг-герцог, недовольно морщась. – Туда, где пленников можно приковать к стене!
Скользящих по наклонённым ступеням путешественников спустили по знакомой винтовой лестнице, и ввели в "тронный зал". Здесь их приковали к стенам, сбросив на пол висящие на кованых крюках щиты, мечи и копья.
– Приведите Огненного и разожгите камин! – приказал маг-герцог.
Серёжка насторожился. Сейчас появится Огненный? Интересно, какой он?
В зал ввалился раздутый бесформенный пузырь, отдалённо напоминающий Воздушного, который был вместе с Лессчиком. Но руки и ноги выглядели у него не круглыми шариками, а вытянутыми. Наподобие сарделек.
И внутри каждой – и внутри туловища и головы – пылал огонь. Языки пламени извивались, крутились, танцевали на месте – но не могли проникнуть сквозь тонкую плёнку, их отделяющую.
Но когда стражники подвели Огненного к камину, и он протянул руку к сложенной внутри поленнице дров, длинный факел пламени вырвался из его руки и ударил в сухую древесину.
"Как из огнемёта!" – подумал Пантелеймон.
Дрова заполыхали мгновенно.
По приказанию Варгонона стражники быстренько подобрали с пола несколько копий и мечей, и сунули в камин, калиться.
– Это чтобы вас пытать! – со зловещей улыбкой произнёс маг-герцог, глядя на ребят. И облизнулся.
– Можно подумать, ты собираешься нас съесть! – произнёс Пантелеймон.
– Если понадобится, то и съем! – промурлыкал маг-герцог, делая руками замысловатые движения. И пояснил: – Особые упражнения для разминки рук. Чтобы не уставали пытать!
– Неужели больше некому заняться? – удивился Пантелеймон.
– То, что я хочу от вас услышать, предназначено лишь для одних ушей – моих!
– Может, с этого надо начать? – протянул Пантелеймон. И пропел: – Лучше сразу скажи, что те надо, что надо? Может, дам, может, дам, что ты хошь!
А про себя подумал: "Если уж что и давать, то с удовольствием дал бы по морде. По наглой рыжей морде!"
– Поёте? – осведомился маг-герцог. – Ничего, сейчас вы у меня не так запоёте! А некоторые даже запляшут!
– Нет, вы решите сначала, чего от нас хотите? А то, может, и пытки будут напрасными? – спросил Серёжка, чтобы поддержать друга.
– Пытки напрасными быть не могут! – ухмыльнулся маг-герцог. – Я-то во всяком случае получу от них удовольствие! Чего не могу обещать вам!
– А может, сразимся один на один? – предложил Пантелеймон. – Как полагается настоящим рыцарям!
– А кто это – рыцари? – небрежно поинтересовался маг-герцог, доставая из кармана кружевной платочек и нюхая его.
– Ну, если ты и этого не знаешь! – скривился Пантелеймон. – О чём тогда вообще говорить? Кстати, пики не перегреются?
– В самый раз! – прорычал Варгонон и подошёл к камину.
Он вытащил самую длинную пику. Наконечник её раскалился добела, и по нему перебегали меленькие искры.
Маг-герцог, противно улыбаясь, поднёс пику к лицу Пантелеймона и начал водить наконечником вокруг. Медленно-медленно.
Повеяло жаром. Пантелеймон вжался в стену. Эх, если бы позади распахнулся проход! Ушёл бы сейчас, куда угодно.
Запахло палёной кожей. Взвился лёгкий дымок. Маг-герцог выругался, отбросил пику – та весело зазвенела, ударившись о каменный пол, – содрал с рук задымившиеся горячие перчатки, и отправил вслед за пикой.
– Плохо подготовились, – ехидно заметил Пантелеймон, переводя дух. – Надо было овчинные рукавицы надеть!
– Много ты понимаешь! – огрызнулся маг-герцог, засовывая в рот обожжённый палец и облизывая его.
Секунду он раздумывал, тряся рукой и дуя на неё. Затем решился.
– Я скоро приду! – погрозил он пальцем и направился к двери. Но, приоткрыв створку, пошутил: – Никуда не уходите! А то обижусь!
Едва за Варгононом захлопнулась дверь, как Пантелеймон отчаянно затряс цепями.
Стены каминного зала не были приспособлены для приковывания узников. И обычные кандалы тоже не годились для подобных целей – в них нет приспособления для натягивания цепи, чтобы обездвижить пытаемого. Поэтому цепи не были натянуты, и немного провисали, позволяя рукам двигаться вверх-вниз. И Пантелеймон надеялся, дергая руками, расшатать забитые в стену шкворни и выдернуть их по очереди. Ведь они предназначались для удержания довольно лёгкого оружия, а не относительно тяжёлых узников.
Лессчик и Серёжка последовали его примеру, и отчаянно затрясли браслеты кандалов. Поднялся отчаянный трезвон.
Пантелеймон испугался, что маг-герцог наверняка услышит их попытки освободиться, и прибежит на шум. Но двери оставались неподвижными.
"Неужели он не поставил у дверей стражу?" – подумал Пантелеймон. Но стража если и стояла, также не обращала внимания на перезвон цепей в зале. Или же двери оказались настолько толстыми, и закрывались так плотно, что из зала не прорывалось ни единого звука.
Поленья в камине стреляли и трещали. Раскалённые угольки выскакивали оттуда и падали на каменный пол. И вдруг один горящий кусочек, вылетев из камина, не покатился по плиткам, медленно остывая, как остальные, а взлетел в воздух!
– Дракончик! – обрадованно воскликнул Серёжка.
Дракончик подлетел к нему, приник к последнему звену цепи – возле самого запястья, выдохнул крошечный язычок огня – и звено распалось, разрезанное пополам. Дракончик перелетел на другую руку, освободил и её – и направился к Пантелеймону. А затем освободил Лессчика.
Маг-герцог всё не возвращался.
"Рукавицы ищет", – усмехнулся Пантелеймон. А вслух сказал:
– Надо выбираться отсюда. Пока Варгонон не вернулся.
– Выбираться… А как? – Серёжка подошёл к окну, выглянул наружу. – Высоко… И решётки.
– Через камин вылезти не получится, горячо, – Лессчик растирал затёкшие руки. – А за дверью – стражники.
– А мы сейчас вооружимся, – Пантелеймон подобрал с пола холодную пику. Серёжка выбрал себе саблю.
Лессчик покачал головой.
– Как вы собираетесь с ними сражаться? Стражники умеют воевать, их учили. А мы…
– А может, поищешь проход? – Серёжка устремил умоляющий взор на Пантелеймона.
– Нет здесь проходов, – сказал тот. – Нигде.
Едва он произнёс эти слова, как стены каминного зала затряслись… и исчезли.
Вслед за ними исчез и остальной замок. И во все стороны распростёрлось широкое поле – до горизонта. Как будто никогда не было ни садов, ни огородов, ни домишек… Лишь трава да редкие кусты покрывали пустое пространство.
Послышались крики разбрасываемых в стороны стражников. И дикий вой разбегающихся чёрных карликов. Потому что их норы тоже исчезли.
Ну, с норами проще всего: землю, выкапывая норы, карлики никуда не девали. Вот Сила и затолкала её обратно. Карликам ещё повезло, что они не сидели в норах. А то бы…
Ребята ощутили себя стоящими на земле. И ничего удивительного: каминный зал, после того, как чёрные карлики отъели все подземные этажи, очутился вровень с уровнем земли. И потому ребята ничуть не тряхнуло.
Их только немного качнуло из стороны в сторону, но удержаться на ногах они удержались. А может, сработали остатки защиты Доргаста.
Но, оказавшись на земле, ребята постарались как можно дальше отбежать от валяющихся неподалёку и не успевших прийти в себя стражников. А потом оглянулись назад: не преследует ли их кто? Но их никто не преследовал.
На месте бывшего замка появились два готовящихся к сражению вихря. Они подрагивали на месте, подпрыгивая от ярости, изгибались в разные стороны, дёргались вправо-влево – выискивали слабое место противника.
И вдруг с диким воем рванулись навстречу друг другу! И столкнулись! Застонал воздух, и содрогнулась земля. Свет солнца померк от поднявшихся облаков пыли.
– Доргаст вернулся… – прошептал Лессчик. – А я думал, что он убежал!
– И я, – сознался Пантелеймон.
– Я тоже так подумал! – кивнул Серёжка. – И, наверное, чёрный маг-герцог – тоже! Так обрадовался, что нас поймал, что совсем про Доргаста забыл.
– Да, это же замок Доргаста! – торопливо рассказывал Лессчик. – И вся Сила здесь – его. Он вобрал в себя всю Силу! Потому замок и исчез. И теперь неизвестно, кто победит. Вы видите, во что оба превратились? Битва чистых Сил! Ох, здорово! Но… как страшно! Давайте отойдём ещё дальше, чтобы нас не задело…
Пятясь, ребята выворачивали головы, чтобы не упустить из поля зрения битву вихрей, битву чистых Сил.
Вихри яростно ревели, налетая друг на друга, сшибались со всего размаха, пытались вытеснить с площадки бывшего замка, или же расплющить, размозжить соперника на месте, вбить его в землю…
Но силы были равны, и ни одному не удавалось победить другого.
– Здорово! – прошептал Серёжка. – Пока они дерутся, может мы, того, дёрнем? Под шумок…
– Нет, бежать не надо, – прошептал Пантелеймон. – Давай потихонечку, как шли, пятясь. А как отойдём подальше, да скроемся хотя бы за теми кустиками – тогда и рванём!