Ребята продолжили отступление, продолжая наблюдать за сражающимися Силами. Да, попадись сейчас кто-нибудь между вихрями – в порошок сотрут. А друг с другом бьются – и им хоть бы хны! Что называется, силы равны…
Беспрестанно оглядываясь, чтобы не споткнуться, ребята добрались до кустов и развернулись, чтобы выполнить вторую часть плана: броситься наутёк.
Но… в кустах их ждала засада!
– Крэгул! – выдохнул Лессчик, сразу узнав ненавистного мага-барона. Ещё бы, ведь тот отобрал у него каплю Силы в таверне.
– Попались, голубчики! – проскрипел знакомый старикашка. – Теперь вы от меня не уйдёте! А ну, отдавайте всю Силу, какая у вас есть!
И протянул костлявую руку.
– А тебе, – он взглянул на Пантелеймона и погрозил кулаком, – я придумаю специальное наказание! За то, что ты обманул меня! Моего авакса никто не крал!
– Да нет у нас никакой Силы! – заверещал Лессчик. – У нас всю отобрали!
– Ах, нет! А я вот сейчас проверю! – и старикашка бросился на него.
И тут, сорвавшись с Серёжкиной головы, Дракончик прочертил между магом-бароном и ребятами огненную черту – сверху вниз! А Пантелеймон, по какому-то наитию, схватился за края черты – и раскрыл проход навстречу коварному магу-барону. Раскрыл, находясь с противоположной стороны! Такого он никогда не проделывал. Но… всё когда-то происходит в первый раз.
Крэгул не успел остановиться – и влетел в раскрытый проход! Со стороны ребят это выглядело так, будто он сам по себе исчез перед ними.
Пантелеймон отпустил края – и проход сомкнулся.
– Ничего себе! – Серёжка еле перевёл дух. – Бежим скорее.
– Подождите, – Пантелеймон склонился над чем-то в кустах. – Зачем бежать? Давайте лучше полетим! Здесь авакс Крэгула! Как же он сумел вернуть его обратно?
– Лететь на аваксе! – ужаснулся Лессчик. – Уж лучше пусть меня съедят живьём!
– Я не думаю, что это лучше, – заметил Пантелеймон. – Вот, смотрите: возле черепашьей головы два рычажка в прорезях. Одна прорезь направлена снизу вверх, к верхушке панциря. Другая смотрит справа налево. Вот и всё управление! Дураку понятно. Садитесь!
– Я лучше лягу! – покосившись на авакса, пробурчал Лессчик.
Он действительно лёг животом на шершавый черепаховый панцирь и обеими руками ухватился за края.
Серёжка посмотрел на товарища, хмыкнул и улёгся с другой стороны.
– Так равновесие легче держать, – пояснил он Пантелеймону. – А ты ложись посредине, будешь управлять. Тогда уж точно не соскользнём…
– Да, так удобней, – согласился Пантелеймон. И занял центральное место.
Затем потянул первый рычажок… и авакс плавно взлетел в воздух. Пантелеймон потянул второй – и черепаха двинулась вперёд, слегка загребая лапами. Хотя летела гораздо быстрее, чем гребла.
Серёжка обернулся. Два вихря продолжали яростно сражаться друг с другом, разбрасывая в разные стороны сорванную траву и выдирая кусты с корнем. Столб пыли поднимался над полем боя.
– А куда мы летим? – спросил Серёжка.
– Домой, – просто ответил Пантелеймон. – То есть сначала туда, где встретили Лессчика. Хватит, попутешествовали! Пора возвращаться. А то можно влипнуть в такую историю, что не скоро выпутаешься.
– А мне куда? – робко спросил Лессчик. – Мой дом здесь…
– Возьмём с собой! – твёрдо сказал Пантелеймон. – Тут тебе делать нечего. Видишь, к чему Сила приводит? Дерутся из-за неё…
– Зато как здорово в замке Доргаста! Всё само делалось! Вот так бы себе сделать! Вот куда надо Силу применять!
– Вот потому они её у всех отбирают! – зло сказал Пантелеймон. – Чтобы ни у кого не было, а только у них!
– А они из неё камни делают! – поддержал его Серёжка. – А если бы не загонять её в стены замков, хватило бы во всех домах сделать самодвижущиеся предметы.
– Рассказать бы ребятам, что можно из Силы сделать! – задумчиво протянул Лессчик. – И тот паренёк, что убежал…
– Так ты хочешь остаться? – в упор спросил его Пантелеймон.
Лессчик покачал головой:
– Мне хочется и на ваш мир посмотреть тоже. Мир без магов! Это, наверное, здорово!
– Ещё бы! – подтвердил Серёжка. – Я тебя с ребятами познакомлю…
– У нас многие мечтали о мире без магов… – продолжал Лессчик. И вдруг спросил обеспокоенно: – А потом я смогу сюда вернуться? Если захочу?
– Ну, конечно! – успокоил его Пантелеймон.
Серёжка разговаривал, а сам постоянно оглядывался: он боялся, что маги забудут собственные распри и бросятся в погоню. Но место битвы давно исчезло из виду. И никто за ними не гнался. Поэтому Серёжка успокоился и принялся рассматривать проплывающие внизу дома, дороги, поля… и людей.
На Серёжкин взгляд, люди внизу вели себя странно: не обращали на путешественников никакого внимания. Видно, пролетающие аваксы здесь никого не удивляли.
А он дома всегда рассматривал и летящий самолёт, и вертолёт, и воздушный шар… Не говоря уже о птицах.
Подумав о птицах, он задрал голову кверху. Надо же сравнить животный мир параллельного мира с нашим. Коровы и козы точно такие же, а вот птицы? Аваксов-то дома нет!
Птиц, как ни странно, не было. Зато Серёжка с удивлением заметил несколько парящих в воздухе большеухих существ. Заметил – и они показались ему странно знакомыми. Будто он уже где-то видел нечто подобное.
И вдруг он вспомнил! Точно такие же большеухие существа ему снились. Не так давно: в тот самый день, когда он впервые увидел Пантелеймона.
Но те существа шли по земле, или стояли, распахнув уши. А эти – парили в вышине. Хотя уши они тоже широко раскинули, распластали в стороны. И явно использовали их вместо крыльев.
Но Серёжка никогда бы не подумал, что они могут долго летать на собственных ушах. Он думал, уши им служат лишь для того, чтобы ускользать от врагов – вроде как перепонка между лапами у белки-летяги. С дерева на дерево такая белка перелетит. Однако парить в вышине, подобно орлам, не сможет.
– Лессчик, а это кто? – спросил он.
Тот посмотрел вверх.
– А-а… это летуши.
– Кто-кто? – переспросил Серёжка.
– Летуши. Их называют так потому, что у них большие уши, и они могут на них летать.
– Это я вижу… – Серёжка замолчал и принялся наблюдать за летушами. Их было довольно много.
– За битвой магов наблюдают, – произнёс Лессчик. – Им это интересно… Они любят всякие новости. А тут – исчез целый замок!
Странные создания в вышине либо парили на одном месте, либо медленно ходили кругами. А один, отчаянно взмахивая ушами, летел по прямой – то ли торопился куда-то, то ли преследовал какую-то свою, одному ему заметную с высоты цель.
Все летуши отличались по форме ушей, и Серёжка подумал, что их можно разделить на виды – скажем, "треугольноухие", "квадратноухие", "прямоугольноухие", "трапециевидноухие", а также "круглоухие". Но попадались и "неправильноухие". Уши у таковых были словно обгрызены по краям, и поэтому, может, они летели, слегка подёргиваясь из стороны в сторону.
– Расскажи ещё что-нибудь о них, – попросил Серёжка. – Кто они такие, откуда взялись… и вообще.
– Ну, слушай, – согласился Лессчик. – Лететь нам довольно долго…
Он поменял позу, повернувшись в сторону Серёжки.
– Откуда они взялись – я не знаю. Они были у нас всегда. Я знаю, что летуши очень любят летать. И очень любят слушать. А поскольку летают они при помощи ушей, то и слушать им в полёте намного удобнее, чем на земле. Они для того и поднимаются в небо, чтобы лучше слышать. Они парят, раскинув огромные уши, на значительной высоте, и слышат всё, что говорят внизу.
– И нас слышат? – Серёжка удивлённо посмотрел на Лессчика: – Как же ты не боишься рассказывать про них?
– Конечно, слышат! И не только слышат. Они нас и видят. Зрение у них тоже хорошее. Но ты не бойся, я про них ничего плохого не скажу! Я ничего плохого о них не знаю, – добавил Лессчик. – А если кто и знает, то не говорит.
– А что, могут отомстить? – догадался Серёжка.
– Кому приятно слушать о себе плохое? – усмехнулся Лессчик. – Особенно тем, кто находится сверху. Маги-бароны тоже этого не любят. Но летуши – безобиднейшие существа. Ну, любопытны без меры, что из того? Надо же чем-то заниматься. И, опять же, любопытство – не порок.
"А большая глупость", – продолжил про себя Серёжка, но вслух произносить не стал: кто знает, как летающие ушастики отнесутся к подобному мнению?
Лессчик продолжал:
– Оттого, что летуши целый день находятся на солнце, уши у них со стороны спины сильно загорают и становятся прочнее. Кожа уплотняется от солнечных лучей. Это позволяет им летать дольше и дальше. А с внутренней, со стороны лица, уши остаются бледными и нежными. Потому-то у них очень хороший слух: они могут слышать с невероятно большой высоты.
– И что, они так и кружат наверху сутки напролёт? – спросил Серёжка. – А как же ночью?
– Нет, к вечеру спускаются. Вечером холодает, восходящие воздушные потоки ослабевают, или прекращаются совсем, на широких ушах оседает роса… Это очень неприятно. К тому же в темноте плохо видно. Что толку слушать разговоры, если не знаешь, кто говорит? Нет, попадаются и среди них экстремалы, что любят кружить в темноте, но таковых очень мало. Но они – экстра! И уши у них покрепче, и глаза позорче.
– Еще бы! – согласился Серёжка. – Летать по ночам, это уметь надо… Тут ногами идёшь, и то спотыкаешься.
– По вечерам, приземлившись, летуши любят навещать трактиры, харчевни, корчмы, – продолжал Лессчик, – словом, всякие присутственные заведения, где собирается много народу. Вот там-то они и разворачиваются вовсю!
– Уши распахивают, что ли? – не понял Серёжка.
– Не-ет! Ты слушай. Летуши любят рассказывать завсегдатаям то, что услышали за день. Вокруг них постоянно собирается уйма народу! Это им очень нравится: они любят находиться в центре внимания.
– Ну, это каждый любит, – зевнул Серёжка. После наполовину бессонной ночи мягкое колыхание авакса убаюкивало его, и лишь желание побольше услышать о новом мире, да опасность свалиться вниз, удерживали от того, чтобы не задремать.
– Но они просто упиваются вниманием со стороны людей!.. Собственно, в этом нет ничего плохого, – спохватился Лессчик, – ты прав: каждый человек пытается по-своему привлечь к себе внимание, да не у каждого получается. И не каждый заслуживает.
– У одних лучше, у других – хуже, – пробормотал Серёжка.
– Некоторые летуши состоят на службе у короля, герцогов, князей и баронов, – заметил Лессчик. – Но об этих я ничего сказать не могу: никогда не встречал. Эти не любят болтать попусту. Их мало кто видел.
– Ты говорил, ночью летуши не летают? – спросил Серёжка. – А где же они спят? И спят ли?
– А как же! – воскликнул Лессчик. – Спят. Как обычно, в домах. Но им не нужны ни простыни, ни одеяла: спят летуши, завернувшись в собственные уши. И тогда становятся похожими на коконы бабочек. А зимой многие вообще впадают в спячку, потому что в наших краях порой бывает очень холодно, можно уши отморозить. И не такие большие.
– Согласен, – Серёжка, приложив ладонь козырьком к глазам, принялся всматриваться в парящих над ними большеухих созданий. – Однако на такие уши много мороза потребуется…
– Не любят они летать и в дождь, – Лессчик не обратил внимания на слова Серёжки. И пояснил, почему: – Капли барабанят по ушам, и ничего не слышно.
– Дождь и нам ни к чему, – пробормотал Пантелеймон, оглядываясь на догоняющую их чёрную тучу. Он тоже с интересом слушал рассказ Лессчика. – Особенно если с грозой. Авакса намочит, станет скользким. А ветер? А молнии?
– Попробуем удрать? – предложил Серёжка.
– Попробуем, – согласился Пантелеймон. Он до упора перевёл рычажок вперёд на спине авакса. Ребята крепче ухватились за панцирь.
Однако мрачная тёмная туча продолжала нагонять их. Кое-где в её глубине проблескивали маленькие молнии.
– Ну, если догонит! – поёжился Лессчик. – Что будет!
– Да, попасть в грозу в воздухе – хорошего мало, – согласился Пантелеймон.
– Может, подняться повыше? – нерешительно предложил Серёжка.
– Выше не получается, – вздохнул Пантелеймон. – До упора поставил уже.
– Аваксы сильно высоко не поднимаются, – подтвердил Лессчик. – Наверное, плохо силу с вышины чуют…
– Тогда пойдём на посадку? – спросил Серёжка.
– Придётся… – пожал плечами Пантелеймон. – Даже если успеем долететь до места. Вспомни: там – горы. А в горах дождь ещё хуже, чем на равнине. Лучше переждать где-нибудь.
И направил авакса вниз, на разноцветные прямоугольнички полей. Вдали виднелась небольшая рощица, но Пантелеймон побоялся, что авакс зацепится за деревья.
Туча между тем успела закрыть солнце. Потемнело.
– Приземлимся недалеко от твоей деревни, – предупредил Пантелеймон Лессчика. – А оттуда – пешком. Авакса, наверное, придётся оставить: черепахи – медлительные существа. Вряд ли он поспеет за нами.
– Те места мне известные! – кивнул Лессчик. – Оттуда уже куда угодно доберёмся!
Он будто обрадовался возможности очутиться дома. Хотя недавно с такой же радостью стремился его покинуть.
Земля приближалась. Но приближалась и туча. Первые капли дождя упали на спины и головы. Вокруг заплясали всполохи молний. Недовольно заворчал гром.
– Приготовились! – выкрикнул Пантелеймон. – Сейчас садимся!
Набежавший порыв ветра едва не сбросил ребят с авакса.
Но лапы черепахи уже коснулись земли. И словно приросли к ней. Авакс встал, будто вкопанный. Он почувствовал близкую посадку, и поэтому приготовился.
Ребят тряхнуло. Лессчик не удержался на панцире и соскользнул на землю. Но не ушибся: вокруг росла густая высокая трава.
И в неё тут же вгрызся авакс.
– Вон там рощица! – воскликнул Лессчик. – Спрячемся под деревьями! Побежали!
– Ты что? – Серёжка поймал его за руку. – А вдруг молния ударит в дерево? Тогда нам кранты!
– Что же, мокнуть? – недоумённо спросил Лессчик.
– Да дождя, похоже, не будет! – Пантелеймон вглядывался в приближающееся чёрное облако. – Ветер развеет тучу.
И действительно: уронив несколько тяжёлых капель, туча миновала место посадки и скрылась за ближайшими деревьями.
– Можно снова лететь! – обрадованно объявил Серёжка. – Вон, и солнышко снова появилось.
– Странная туча… – пробормотал Лессчик. – Так низко летела… И летуши совсем не обеспокоились.
– Потому и не обеспокоились, что низко летела, – сказал Серёжка. – У нас тоже такие бывают.
– А у нас я таких раньше не видел… – произнёс Лессчик.
Снова взобрались на авакса. Однако тот заупрямился, и лететь не стал. А продолжал размеренно поглощать вкусную травку.
Пришлось ждать, покуда он попасётся.
– А я думал, он – машина, – признался Пантелеймон. – Раз управляется при помощи рычажков. А он, оказывается, живое существо…
– А то! – кивнул Серёжка. – И ещё какое живое! Вон как траву трескает. И дерьма столько навалил!
– Зато теперь ему лететь легче будет, – заметил Пантелеймон.
– Да и нам не мешало бы перекусить, – добавил Серёжка.
Услышав пожелание, Лессчик направился к рощице.
– Айда со мной! – предложил он. – Орехов поищем!
– Я побуду с аваксом, – помотал головой Пантелеймон. – Чтобы случайно не улетел.
– Интересно, куда делся Крэгул? – спросил, широко шагая, Лессчик. – Здорово Пантелеймон его отправил… куда-то.
– Это всё Дракончик помог, – ласково произнёс Серёжка, глядя на порхающий впереди огонёк. – А куда делся… в какой-нибудь параллельный мир, конечно!
И вдруг с ужасом подумал: а если Крэгул попадёт в их собственный мир? Возвращаются они с Пантелеймоном домой – а там всё завоевано Крэгулом. И нет ни Америки, ни России, а есть одно лишь Крэгулское королевство…
Он даже головой помотал, чтобы отогнать наваждение. Нет, Дракончик не мог устроить им такую подлянку! Если Крэгул и попадёт в их мир, ему там так дадут!.. Там же и полиция, и армия, и спецназ!
Лессчик и Серёжка добрались до ближайших ореховых кустиков: зоркий глаз не подвёл Лессчика.
Орехи легко раскусывались зубами – скорлупа ещё не затвердела. Ребята грызли их и набивали карманы и запазухи. Кладя орехи в нагрудный карман, Серёжка с грустью вспомнил своих Воздушного, Водяного и Земляного… Куда-то они делись? Увидит ли он их ещё?
– Вкусные орехи! – похвалил Пантелеймон, когда ребята принесли его долю.
– У нас всё вкусное, – Лессчик вздохнул.
– Хочешь остаться? – повернулся к нему Пантелеймон.
– Да ну! – махнул рукой Лессчик. – Ты что! Теперь, после всего, что случилось? Меня маги-бароны в покое не оставят. Пытать начнут, чтобы секрет ваш узнать.
– Какой секрет?
– Как какой? Секрет путешествий между мирами! Поэтому мне здесь оставаться нельзя.
– Вот и хорошо! – Пантелеймон кивнул. – Полетишь с нами!
Погрузились на авакса. На этот раз он не стал капризничать и взлетел.
– Показывай дорогу! – приказал Пантелеймон Лессчику. – А то я её плоховато запомнил.
Лессчик принялся всматриваться в проплывающие внизу домики.
– Это ваша деревня, – пояснил Пантелеймон. – Вон твой дом. А вон таверна…
– Как ты отсюда всё видишь? – удивился Лессчик.
– Привычка, – улыбнулся. Пантелеймон. – Ещё когда я был совсем маленьким, отец приносил топографические карты. И рассказывал, какой значок что обозначает. Я часами просиживал над цветными листами, воображая себя лётчиком. Земля отсюда – всё равно, что карта. И разобраться ничего не стоит. Другое дело, что горных тропок я не знаю.
– Ага! – Лессчик обрадовался. – Нам нужно лететь вон к тем горам. – Во-он та поляночка, где я всегда Силу собираю. И где мы с вами встретились…
Пантелеймон послушно направил авакса в указанном направлении. Горы стремительно приближались.
– Здорово! – пробормотал Лессчик. – Пешком идти, так семь потов сойдёт, пока на ту верхотуру заберёшься, Воздушного почти наполовину сдышишь… А сейчас – раз! – и на месте!
– Техника… – неопределённо отозвался Пантелеймон. Он вспомнил, что именно так отвечал отец, когда при нём восхищались новым техническим достижением. И замолчал: какая авакс техника, когда он – живое существо?
Приземлились. На этот раз и Лессчик удержался на панцире.
– Да, – произнёс Серёжка, глядя на окружающие их скальные обломки. – Падать здесь не очень приятно: можно ногу сломать.
– А то и шею, – подтвердил Лессчик. – Пантелеймон, ты настоящий лётчик!
– Да ладно тебе, – покраснел Пантелеймон. – Самолёт у нас хороший…
И похлопал черепаху по тёплому панцирю.
– Авакса возьмём с собой? – деловито спросил Серёжка. Он считал себя ответственным за каждое встретившееся живое существо, даже если и не приручал его. Всё, что касалось живой природы, живо его интересовало.
– Пусть остаётся! Сейчас главное – найти проход в наш мир! – сказал Пантелеймон и замер: из-за ближней скалы выходил чёрный маг-герцог Варгонон.
– Ты совершенно прав, мой мальчик! – произнёс он сладчайшим голосом. – Главное – найти проход в ваш мир! И ты нам его покажешь!
Он прыгнул и схватил Пантелеймона за плечи крепкими пальцами.
Серёжка бросился на помощь другу… но попал в руки широко улыбающегося Доргаста.
– Вас… не победили? – побормотал ошарашенный Серёжка.