- Отлично, мне тоже надо кое-что тебе сказать!
И Рулле с Филле вышли в прихожую, оставив бедного Оскара в одиночестве. Видно, ему стало скучно, потому что немного погодя он тоже вышел в прихожую поглядеть, куда подевались Филле и Рулле. Тогда Карлссон быстренько перебрался через подоконник и положил бумажник Оскара в супницу. Филле, Рулле и Оскар уже съели весь суп, так что бумажник не мог намокнуть. А часы Оскара он прицепил на потолочную лампу, они висели и болтались. Их-то в первую очередь и заметили Оскар, Рулле и Филле, когда вернулись в комнату из прихожей. Но Карлссона они не заметили, потому что тот залез под стол, а скатерть стола свисала до самого пола. Рядом с ним устроился Малыш, ведь он захотел остаться с Карлссоном, хотя ему и было страшно.
- Поглядите-ка, - воскликнул Оскар, - вот висят мои часы! Интересно, как они могли туда попасть?
Он снял часы с лампы и положил их в карман жилета.
- Надо же, а здесь лежит мой бумажник! - удивился он, заглянув в супницу. - Ну и ну!
Рулле и Филле поглядели на Оскара с восторгом, а Филле сказал:
- Я смотрю, не такие уж вы в деревне растяпы!
Потом Рулле, Филле и Оскар снова уселись за стол.
- Дорогой Оскар, съешь еще чего-нибудь и выпей, - предложил Филле.
И Оскар, Рулле и Филле принялись есть, пить и хлопать друг друга по плечу. Немного погодя рука Филле нырнула под стол и осторожно положила бумажник Оскара на пол. Видно, Филле решил, что здесь место надежнее, чем в его кармане. Но он ошибся: Карлссон сразу схватил бумажник и передал Рулле, который взял бумажник и сказал:
- Филле, я был не прав, ты человек порядочный.
Прошло еще немного времени, и под столом оказалась рука Рулле, она осторожно положила на пол часы Оскара. Тут Филле сказал:
- Ты настоящий друг, Рулле.
Но чуть погодя Оскар спохватился:
- А где мой бумажник? Где мои часы?
Мгновенно бумажник и часы оказались под столом, потому что Филле побоялся держать при себе часы, а Рулле не посмел держать бумажник в кармане, ведь Оскар мог поднять скандал. Он и в самом деле стал кричать, чтобы ему отдали часы и бумажник, но Филле ответил ему:
- Откуда нам знать, куда ты задевал свой дрянной бумажник!
А Рулле добавил:
- Не видели мы твоих старых часов, следи сам за своим барахлом!
Тогда Карлссон взял с пола сначала бумажник, потом часы и сунул их Оскару, а тот спрятал их и сказал:
- Спасибо, дорогой Филле, спасибо, Рулле. Только больше так шутить не надо.
Тут Карлссон пнул изо всех сил Филле по ноге, и тот заорал:
- Ты мне за это заплатишь, Рулле!
Затем Карлссон что было мочи пнул Рулле по ноге, и Рулле завопил:
- Ты что, спятил, Филле? Чего ты пинаешься?
Рулле и Филле бросились друг на друга, и завязалась такая драка, что тарелки полетели со стола и разбились, а Оскар испугался и убрался подобру-поздорову восвояси вместе с часами и бумажником.
Малыш тоже испугался, но уйти он не мог и, притаившись, сидел под столом.
Филле был сильнее Рулле, он загнал его в прихожую и решил там отделать его хорошенько. Карлссон и Малыш вылезли из-под стола. Увидев валявшиеся на полу осколки тарелок, Карлссон сказал:
- Раз все тарелки разбиты, зачем супнице оставаться целой? Ведь ей, бедняжке, будет так скучно одной!
И супница с дребезгом брякнулась на пол, а Карлссон и Малыш ринулись к окну и быстренько вскарабкались на подоконник.
И тут Малыш услыхал, что Филле и Рулле вернулись в комнату и Филле сказал:
- С какой стати ты, дурья башка, отдал ему часы и бумажник?
- Ты что, спятил? Ведь это ты сделал.
Карлссон захохотал так, что животик у него заколыхался, и воскликнул:
- Ну, на сегодня хватит проказничать!
Малыш тоже решил, что сыт этими проказами.
Стало уже довольно темно, и Малыш с Карлссоном, взявшись за руки, потопали по крышам назад к домику Карлссона, стоявшему на крыше дома, где жил Малыш. Они были уже у цели, когда послышался оглушительный рев пожарной машины, мчавшейся по улице.
- Увидишь, где-то горит, - сказал Малыш. - Это пожарная машина.
- Вот бы загорелся наш дом! - мечтательно сказал Карлссон. - Тогда бы они попросили меня помочь им, ведь я лучший в мире пожаротушитель.
Но тут они увидели, что пожарная машина остановилась как раз внизу под ними, а вокруг нее столпился народ. Однако огня нигде не было видно. И неожиданно к крыше приставили лестницу, этакую длиннущую складную пожарную лестницу.
Малыша осенило:
- А что, если… подумать только… а что, если они приехали, чтобы снять меня отсюда?
Потому что он вспомнил про записку, которую оставил у себя в комнате. А ведь сейчас было уже довольно поздно.
- Вот еще! - возмутился Карлссон. - Кому какое дело до того, что ты немножко прогулялся по крышам!
- Да… моей маме есть дело. Она такая нервная. У нее столько нервов, и они все время дергаются…
Ему вдруг стало жаль маму и захотелось скорее вернуться к ней.
- Ясное дело, можно немножко попроказничать с пожарными, - предложил Карлссон.
Но Малышу больше проказничать не хотелось. Он стоял не двигаясь и ждал, когда поднимутся пожарные.
- Ну, ладно, - согласился Карлссон, - пожалуй, и мне пора домой, пора ложиться спать. Правда, мы сегодня совсем мало проказничали, но ведь нельзя забывать, что сегодня утром у меня была температура не меньше тридцати-сорока градусов!
И, крикнув Малышу "хейсан-хоппсан!", он побежал вприпрыжку по крыше.
- Хейсан-хоппсан, Карлссон! - ответил ему Малыш, не спуская глаз с приближающихся пожарных.
- Послушай-ка, Малыш! - крикнул Карлссон напоследок, перед тем как юркнуть в трубу. - Не говори пожарным, что я здесь. А не то, как только где загорится, они вечно будут присылать за мной. Ведь я лучший в мире пожаротушитель!
Один пожарный был уже совсем близко.
- Стой где стоишь! - велел он Малышу. - Не двигайся с места. Сейчас я сниму тебя оттуда.
Малыш решил, что это очень любезно со стороны пожарного, хотя и ни к чему. Ведь он весь вечер ходил по крышам, и ему ничего не стоило сделать еще несколько шагов.
- Это моя мама послала тебя? - спросил он пожарного, когда тот, взяв его в охапку, понес к лестнице.
- А как ты думаешь? - ответил пожарный. - Но, знаешь… мне сначала показалось, что здесь на крыше было двое мальчишек…
Малыш помнил, что ему велел Карлссон, и серьезно ответил:
- Нет, кроме меня, здесь никакого мальчишки не было.
У мамы в самом деле было столько нервов, что она не могла не дергаться. Она стояла на улице вместе с папой, Буссе и Беттан и, когда пожарный спустился, бросилась к Малышу: обнимала его, то плакала, то смеялась. Потом папа взял его на руки, крепко прижал к себе и нес на руках до самой квартиры. А Буссе сказал:
- Ты так можешь до смерти напугать кого угодно.
Беттан тоже заплакала и добавила:
- Больше никогда этого не делай, понял?
Когда же он чуть погодя уже лежал в кровати, они все собрались вокруг, словно был день его рождения. И папа очень серьезно спросил:
- Разве ты не знал, что мы будем волноваться? Не знал, что мама расстроится и станет плакать?
Малыш заерзал на постели:
- Я не думал, что она так уж сильно будет волноваться.
Мама обняла его крепко-крепко и сказала:
- Подумай только, а что, если бы ты упал с крыши? Подумай, ведь мы могли лишиться тебя!
- И вам стало бы меня жаль? - с надеждой спросил он.
- А ты как думаешь? - спросила мама. - Мы ни за что на свете не хотели бы потерять тебя, сам знаешь.
- Даже за сто тысяч миллионов крон?
- Нет, даже за сто тысяч миллионов крон.
- Неужели я так дорого стою? - удивился Малыш.
- Ну конечно, - ответила мама и снова обняла его.
Малыш задумался. Сто тысяч миллионов крон, какая это уйма денег! Неужели он вправду столько стоит? А ведь щенка, отличного щенка, можно купить за пятьдесят крон.
- Послушай, папа, - сказал Малыш, подумав немного. - Если я стою сто тысяч миллионов крон, ты можешь дать мне пятьдесят крон наличными на маленькую собачку?
КАРЛССОН ИГРАЕТ В ПРИВИДЕНИЕ
Лишь на следующий день за обедом они стали расспрашивать Малыша, как он попал на крышу.
- Ты вылез туда через чердачное окно? - спросила мама.
- Нет, я полетел туда с Карлссоном, который живет на крыше.
Мама с папой переглянулись.
- Нет, я больше не могу, - сказала мама. - Этот Карлссон сведет меня с ума.
- Послушай, Малыш, - заявил папа, - никакого Карлссона, который живет на крыше, вовсе нет.
- Как это нет? - возразил Малыш. - По крайней мере, вчера он был.
Мама покачала головой:
- Как хорошо, что занятия в школе скоро окончатся и ты сможешь поехать к бабушке. Надеюсь, уж туда-то Карлссон не явится.
Об этой неприятности Малыш совсем забыл. Ведь он уедет на лето к бабушке и целых два месяца не увидит Карлссона! Нельзя сказать, что у бабушки будет плохо, там ему всегда было весело, но по Карлссону он станет сильно скучать! И подумать только, а вдруг, когда он вернется домой, Карлссон уже не будет жить у них на крыше?
Поставив локти на стол и подперев голову руками, он задумался над тем, каково ему будет без Карлссона.
- Локти на стол не ставят, неужели не знаешь! - заметила Беттан.
- Не твое дело, - ответил Малыш.
- Сними локти со стола, - сказала мама. - Хочешь еще немножко цветной капусты?
- Лучше я умру, чем стану ее есть! - ответил Малыш.
- Фу, - возмутился папа, - так не говорят. Надо сказать: "Спасибо, не хочу".
- Раз я говорю: "Лучше умру", вы должны понять, что я хочу сказать: "Спасибо, не хочу".
- Джентльмены так не говорят, - продолжал папа, - а ведь ты, Малыш, верно, хочешь быть джентльменом?
- Нет, я хочу быть таким, как ты, папа, - заявил Малыш.
Мама, Буссе и Беттан засмеялись. Малыш не вонял, что здесь смешного, но догадался, что они смеются над папой. И ему это не понравилось.
- Я хочу быть таким, как ты, папа, - повторил Малыш, - потому что ты такой добрый.
И он ласково поглядел на отца.
- Спасибо, сынок, - ответил папа. - Скажи, ты в самом деле не хочешь еще цветной капустки?
- Нет, лучше умру.
- Но она полезная, - настаивала мама.
- Верю, что полезная, - ответил Малыш, - ведь чем противнее еда, тем она полезнее. Хотелось бы знать, почему витамины напиханы во все самое невкусное?
- Ясное дело, тебе хотелось бы, чтобы они были вместо этого в жевательной резинке и тянучках?
- Еще бы! Это самое умное из всего, что ты когда-нибудь говорил!
После обеда Малыш отправился в свою комнату. Он всем сердцем желал, чтобы там появился Карлссон. Ведь скоро Малышу предстояло уезжать, и ему хотелось видеть Карлссона как можно чаще.
Видно, Карлссон чувствовал, что Малыш его ждет, ведь стоило только Малышу высунуть нос в окно, как Карлссон тут же прилетел.
- Сегодня у тебя нет жара?
- Жара?.. У меня? - ответил Карлссон. - Да у меня никогда не было жара. Это мне просто казалось.
- Казалось, что у тебя высокая температура? - удивился Малыш.
- Как тебе сказать, я старался, чтобы тебе казалось, будто у меня жар. Кто на свете лучший шутильщик? Угадай!
Карлссон ни минуты не сидел на месте. Болтая, он шнырял по всей комнате, с любопытством на все глазел, все трогал, открывал шкафы, выдвигал ящики.
- Нет, сегодня у меня температура нормальная. Сегодня я прямо колоссально здоров и не прочь пошалить.
Малышу тоже хотелось пошалить. Но больше всего ему хотелось, чтобы мама, папа, Буссе и Беттан увидели Карлссона, чтобы не слышать их болтовню, будто никакого Карлссона на свете нет.
- Подожди-ка немножко, - попросил он, - я сейчас вернусь. - И он помчался в гостиную.
Буссе и Беттан, к его досаде, уже ушли, но мама с папой там еще были, и он радостно сказал:
- Мама, папа, идите поскорее ко мне в комнату.
Про Карлссона сказать он им не решился, мол, пусть увидят его без всякого предупреждения.
- Давай лучше посиди с нами, - ответила мама, но Малыш потянул ее за руку:
- Нет, идем ко мне, я вам что-то покажу.
После недолгих уговоров они пошли за Малышом. Веселый и счастливый, он распахнул дверь в свою комнату. Наконец-то они поверят!..
Он чуть не заплакал от разочарования. Комната была пуста, все вышло точно так же, как в тот раз, когда он обещал им показать Карлссона.
- А что мы должны были увидеть? - спросил папа.
- Ничего особенного, - пробормотал Малыш.
На счастье, зазвонил телефон, и Малышу не надо было им ничего объяснять. Папа пошел к телефону, а у мамы в духовке сидел торт, и ей нужно было за ним приглядывать. Малыш остался один. Он сильно рассердился на Карлссона и, сев у окна, решил сказать ему все начистоту, если только тот прилетит.
Но Карлссон вовсе не прилетел. Открылась дверца платяного шкафа, и показалось его довольное лицо.
- Что ты делал в моем шкафу? - удивился Малыш.
- Высиживал цыплят… нет! Сидел и думал о своих грехах… нет! Лежал на полке и отдыхал… вот что делал.
Малыш тут же забыл все обиды. Он был рад, что Карлссон снова появился.
- В этом шкафу здорово прятаться, - сказал Карлссон. - Давай играть в прятки! Я лягу на полку, а ты ищи меня.
Не успел Малыш ответить, как Карлссон исчез в шкафу. Малыш слышал, как он карабкался на полку.
- Ищи меня! - крикнул Карлссон.
Малыш распахнул дверцу шкафа и сразу же увидел Карлссона на полке.
- Фу, какой ты вредный! - закричал Карлссон. - Надо было сначала поискать в кровати, под столом и в других местах. Если ты так будешь делать, я с тобой не играю, фу, какой ты вредный!
Тут в прихожей зазвонил звонок, мама открыла дверь и крикнула:
- Малыш! К тебе пришли Кристер и Гунилла!
Услышав это, Карлссон тут же повеселел.
- Сейчас мы над ними подшутим, - прошептал он. - Закрой за мной дверцу!
Малыш едва успел притворить дверцу шкафа, как в комнату вошли Гунилла с Кристером. Они жили на одной улице с Малышом и учились с ним в одном классе. Малышу очень нравилась Гунилла, он часто говорил со своей мамой о том, что Гунилла "феноменально славная". Кристер ему тоже нравился, и он уже давно простил ему шишку на лбу. Они часто дрались, но быстро мирились. Между прочим, Малыш дрался не только с Кристером, ему случалось вступать в жестокую схватку почти со всеми ребятами с этой улицы. Но Гуниллу он не обижал.
- А почему же ты ни разу не поколотил Гуниллу? - спросила его однажды мама.
- Она такая славная, просто феноминально, - ответил Малыш, - и мне неохота ее колотить.
Но Гунилла, ясное дело, тоже его иногда задирала. Вчера, например, по дороге из школы Малыш рассказал про Карлссона, который живет на крыше, а Гунилла засмеялась и сказала, что Карлссон просто выдумка, Малыш его придумал. И Кристер согласился с ней, так что Малышу пришлось стукнуть его разок, тогда-то Кристер и швырнул ему в голову камень.
Но вот они пришли к нему, и Кристер привел с собой Йоффу. Ради Йоффы Малыш забыл даже про Карлссона, лежавшего на полке в шкафу. Он считал, что из всего живого самое лучшее - собака. Йоффа прыгал и лаял, а Малыш обнимал его и гладил. Кристер стоял рядом и спокойно смотрел на них. Ведь он знал, что эта собака его, и никого другого, так что пусть Малыш гладит ее сколько хочет.
Как раз, когда Малыш ласкал собаку, Гунилла вдруг спросила, ехидно хихикая:
- А где твой дяденька Карлссон, который живет на крыше? Мы думали, что он у тебя.
И тут Малыш вспомнил, что Карлссон лежит на полке в шкафу. Но не зная, какой номер Карлссон вздумает теперь выкинуть, он решил ничего не говорить об этом Кристеру с Гуниллой. Он только заметил:
- Шш-шш… Ведь ты, Кристер, говоришь, что Карлссона вовсе нет, что я его выдумал.
- Так оно и есть, - ответила Гунилла и залилась смехом, так что на щеках у нее заиграли ямочки.
- А вдруг он не выдумка?
- Выдумка! - настаивал Кристер.
- А вот и нет! - возмутился Малыш.
Он заколебался было, продолжать ли "разумно рассуждать" или сразу врезать Кристеру. Но не успел он принять решение, как из шкафа донеслось громкое и отчетливое "ку-ка-ре-ку".
- Что это? - спросила Гунилла и разинула от удивления алый, похожий на вишенку, ротик.
- Ку-ка-ре-ку! - прозвучало снова. Казалось, это кукарекал настоящий петух.
- Никак у тебя петух в шкафу? - удивился Кристер.
Йоффа зарычал, а Малыш засмеялся. Он хохотал так, что не мог вымолвить ни слова.
- Ку-ка-ре-ку! - неслось из шкафа.
- Я открою и погляжу, - сказала Гунилла.
Она отворила дверцу шкафа и заглянула внутрь. Кристер тоже подбежал к шкафу поглядеть, в чем дело. Сначала они ничего не увидели, потому что в шкафу висело много одежды. Но потом они услышали, как сверху кто-то хихикает. Взглянув на верхнюю полку, они увидели там маленького толстого дяденьку. Он удобно разлегся, облокотившись, и болтал толстенькой ножкой, его веселые голубые глазки сияли.
Сначала Гунилла и Кристер не могли вымолвить ни слова. Только Йоффа продолжала рычать. Когда же Гунилла обрела дар речи, она спросила:
- Кто это?
- Пустяки, просто выдумка, - ответила странная фигура на полке, продолжая болтать ногой. - Маленькая выдумка, которая лежит и отдыхает. Короче говоря… одно воображение!
- Тт…ак э… э… то?.. - промямлил Кристер.
- Маленькая выдумка, которая здесь лежит и кукарекает, - добавил маленький дяденька.
- Это и есть Карлссон, который живет на крыше? - прошептала Гунилла.
- А кто это, по-твоему? Может, это фру Густавссон из девяносто второй квартиры прокралась сюда и скорчилась на полке?
Малыш засмеялся, а Гунилла с Кристером стояли с дурацким видом, разинув рты.
- Теперь, я вижу, вы заткнулись, - сказал Малыш.
Карлссон спрыгнул с полки, подошел к Гунилле и с лукавой усмешкой ущипнул ее за щеку.
- Что это здесь за глупая детская выдумка? - воскликнул он.
- Мы… - начал было Кристер.
- Как там тебя зовут? Август, а дальше?
- Я не Август, я Кристер.
- Продолжай в том же роде, - сказал Карлссон.
- Их зовут Гунилла и Кристер, - пояснил Малыш.
- Да… Надо же, как некоторым не везет. Но вы не расстраивайтесь… не могут же все зваться Карлссонами.
Он с любопытством огляделся, продолжая болтать не переводя дыхания.
- Мне что-то хочется немножко попроказничать. Не побросать ли нам стулья в окно или еще что-нибудь придумать?
Малышу это не показалось интересным, к тому же он был уверен, что маме с папой это не понравится.
- Ну раз они такие старомодные, - сказал Карлссон, - тут уж ничего не поделаешь. Тогда надо придумать какую-нибудь другую проказу, потому что мне охота проказничать. А не то я с вами не буду играть! - заявил он и сердито поджал губы.
- Да, давайте придумаем что-нибудь другое, - попросил Малыш, но Карлссон продолжал дуться.
- Берегитесь, как бы я от вас не улетел! - сказал он.
И Малыш, и Кристер с Гуниллой понимали, какое это было бы несчастье, и стали умолять Карлссона остаться с ними.
Карлссон помолчал немного с сердитой миной.