Но обратил внимание не на Спящую Охотницу, которая неслась вместе с ним вниз, в вулкан Везувий, а на то, что неторопливо, с отставанием падало следом… А падали следом - словно это тонули обломки корабля, вдрызг разбившегося на рифах, и Кит смотрел на эти обломки из глубины моря, со дна - длинные фрагменты обшивки геоскафа "Лебедь", всякие-разные его узлы… В этой падающей массе можно было еще разглядеть большой белый кувыркающийся коробок. Это была сама усадьба Веледниково!
Все это прекрасное прошлое валилось с небес в вулкан Везувий, который мог потом, когда-нибудь, изрыгнуть то, что было геоскафом "Лебедь" и помещичьей усадьбой, вместе с облаками всякого подземного пепла и хлама… и тем самым даже блокировать авиасообщение над всей Европой, а, может быть, и над всем земным шариком.
Кита это печальное зрелище проняло, но не опечалило. Еще сильнее обозлило.
"Ничего себе, сколько еще всего чинить и восстанавливать придется!" - пронеслась у него в голове первая здравая мысль с того момента, как он стал частью невиданной бомбы.
Кишки вернулись на место, но скорость как будто увеличилась еще многократно.
Они вонзились в земную кору… Резко стемнело… минут через тридцать заалело вокруг… потом стало ослепительно-магматической гущей, хотя в коконе не стало жарче … а потом вдруг у Кита снова заложило уши, а ноги отяжелели… и все понеслось в обратном порядке - вверх.
Кит хорошо понимал, что Спящая Охотница что-то производит с пространством, ведь пролететь почти пять тысяч километров вглубь Земли за такое время с необходимым ускорением - жить не будешь! А жизнь как будто только начиналась вновь, когда они, достигнув в глубинах планеты таинственной границы Вольфа, этих врат времени, взлетели из адских глубин в ясное небо… и вновь понеслись вниз!
Теперь Кит ничего не мог разглядеть внизу. Кокон уплотнился, энергетическая оболочка стала ярче. Тогда Кит рискнул посмотреть Спящей Охотнице прямо в глаза. И увидел, что фасетки начинают сливаться в вихреобразном движении, и в центре глазных яблок, как в центре циклона, начинают проклевываться… что? Зрачки!
Киту пришла в голову мысль, что Спящая Охотница его, Кита, и не видела до поры до времени, а прозревала какие-то иные измерения. И вот теперь, когда они уже приблизились к станции назначения, она переключит зрение в обычный режим - и посмотрит на Кита в упор. Взгляд Чужого должен был показаться взглядом хомячка в сравнении с ее взором…
У Кита от ужаса свело затылок, и он зажмурился…
И вдруг - бах! Ступни его ударились об твердую и косую поверхность… Не сильно - как если бы он прыгнул со стула, - но от такой неожиданности ноги у Кита подломились, и он ударился спиной и даже затылком об гулкий металл.
Словно многократным эхом этого удара что-то пушечно забахало поблизости. Кит открыл глаза. И увидел над собой темное и высокое небо.
Глава восьмая
с воздушной тревогой, ужином при свече на сундуке, испытанием браслета всемирного разрушения и явлением сотрудников госбезопасности
В земном, тёмном и безоблачном, освещенном чуть перезревшей Луною небе, с которого Кит свалился на чью-то железную крышу, злобно гудело, гулко в ответ бабахало, и по гулкому бархатистому мраку металась стая домашних, белесых в лунном свете голубей.
Казалось, невидимые зенитки яростно лупят прямо по птицам, ошалевшим и не знавшим, куда деваться от снарядов, летящих снизу, и бомб, целивших сверху. Когда стая унеслась немного дальше и влево, Кит увидел косые прожекторные лучи, махавшие по небу, и захваченные этой пернатой массой инородные предметы - с неподвижными крыльями, совсем несуетливые… Они удалялись.
"Опять война", - уже привычно сообразил Кит. Раз его занесло в прошлое, значит, - в войну и хаос, куда же еще.
- Ты… Кто? - послышался совсем близко отчаянный шепот.
Кит повернул голову вправо и увидел паренька - почти ровесника, может, даже чуть постарше его - в смешной какой-то перекошенной курточке и раздутых штанах. Он сам весь перекошено стоял на коленках на скате крыши и держал навесу какие-то адские, прямо такие пыточные щипцы, направленные челюстями в переносицу Кита. Глаза у паренька - кругло-прекругло-шальные - сверкали страхом, и Кит понял: чувак точно не шутит, примеряясь ухватить Кита этими жуткими щипцами за голову.
- Хенде хох! - панически просипел парнишка.
- Ага, щас прямо тут и хохну, - пообещал по поводу знакомства Кит, видя и то, что по-настоящему бояться этих щипцов рановато.
Щипцы дрогнули и клацнули насекомыми челюстями в крышу.
- Не немец?.. - со слабой надеждой пробормотал парнишка.
- Какой я тебе немец? Разуй глаза! - стал уверенно напирать Кит, но шевелиться пока не рисковал, воображая, что могут сделать эти щипцы при умелом обращении. - Где мой парашют, не видал? Может, вместе поищем, а?
- Но ты ж оттуда, я же сам видел… точно оттуда… а там одни юнкерсы и хенкели сейчас были… - Парнишка бормотал, страшно при этом морщась, будто с большим трудом вспоминал вслух, как всё было и могло ли вообще быть. - Ты-то откуда тогда?.. Если не немец…
Что нужно сделать, чтобы войти в доверие к туземцу, так напуганному появлением пришельца из неведомого мира, что готовому откусить ему щипцами голову?.. Правильно: сначала надо прижать руку к сердцу и назвать свое имя. Когда пришелец при встрече первым делом называет свое имя, это означает, что он не собирается лезть в драку первым. Между прочим, один из главных законов Вселенной.
Кит так и сделал.
- Меня зовут Никита. Никита Демидов. А тебя как?
- Демидов… - эхом выдохнул паренек.
И вдруг весь обмяк и руки с клещами совсем опустил.
- Демидов, - подтвердил Кит.
- Это я Демидов, - пробормотал туземец. - Коля. И ты тоже?
Сердце у Кита ёкнуло: предок, точно! Это ж прадед, который до его, Кита, рождения всего полгода не дожил!
Он так и впился глазами в ровесника. Знакомых черт не приметил, на папу тот не был похож. Белобрысый был этот паренек, стриженый совсем коротко и со смешной челкой.
- Ну, нормально! - с нарочито доверительным облегчением ответил Кит. - Значит, к своим попал.
- А это чё? - вдруг непонятно спросил юный предок и кивнул на ноги Кита.
- Чего? - не понял Кит…
- Штиблеты у тебя какие-то не наши, - пояснил предок.
Его сознание, еще не способное переварить чудо в целом, похоже, решило раскусить его и разжевать по частям.
И тут Кита осенило. Кроссовки! Теперь они - не опасная обуза, а наоборот, пропуск в новый мир. Такой зримый пароль!
- Ну, у нас там, в будущем, такие носят, уж извини, брат, - сказал Кит. - Сейчас какой у тебя тут год?
- Сорок второй, - сказал предок и с трудом сглотнул, словно у него во рту жутко пересохло.
- Во! Такие только через семьдесят лет будут носить, - оправдался Кит, почему-то решив скрыть точную дату своего отлета в прошлое… - Я, наверно, твой прямой потомок. Типа, правнук… Такие дела, Колян, никуда не денешься.
Коля Демидов смешно причесал пятернёй свою чёлку. И что-то сильно задумчивым сделался.
- Ты чего? - на всякий случай решил растормошить его Кит, всё еще опасаясь за рассудок предка.
- А я думал - всё. Хана… - пробормотал тот, подняв глаза в небо. - Думал, зажигалка такая огромная падает… или, вообще, фугаска. Щас весь дом - в пыль. И меня, и батю.
"Папа дома!", - обрадовался Кит, будто это его собственный папа ждал к ужину. Он сразу сынтуичил, что здесь старший Демидов - как раз тот, к кому он и послан.
- Петром батю звать? - уточнил он, еще больше порадовавшись тому, что его собственная память не подвела, помнил он рассказы папы о том предке.
- Петр Андреевич, - подтвердил Коля Демидов.
- Точно, - кивнул Кит. - Все сходится. Он мне, типа, прапрадедом приходится. Я как раз к нему… Извини, что заранее не предупредил. Был вне доступа.
Коля тряхнул головой, вперился в Кита.
- А я кто? Прадедом, что ли, тебе буду?! - начал всерьез соображать он и изобразил слегка дебильную улыбку.
- Кто бы сомневался! - хмыкнул Кит и решил, что теперь уже можно двигаться без оглядки на щипцы, которые уже успели мирно заснуть на крыше… и еще подумал, что пора… все кругом свои: - Мне бы это… поссать бы сначала. Не с крыши же…
Коля Демидов замер, разинув рот… И вдруг чуть не изо всех сил стукнул себя кулаком по лбу.
- Вот глаз даю - никогда бате не верил! - от души признался он.
- Я бы тоже не поверил, Колян, пока ты мне так же вот на голову не упал бы, - согласился Кит и стал осторожно подниматься на затекших ногах: крыша была не широкая, край - всего в полутора шагах.
Падать было, конечно, не так высоко, как с небес, - всего-то второй этаж небольшого дома, которых вокруг было полно: крыши, крыши, первые этажи вроде каменные, вторые бревенчатые, дворики маленькие, а с другой стороны дома, через крышу, Кит заметил и вовсе деревенские такие избы… Такая была во многих местах Москва в те времена и не то, чтобы совсем на окраинах.
- Ну, зЭконые у тебя штиблеты! - снова вернулся Коля к простым человеческим вещам.
- Это "хорошие", что ли? - полюбопытствовал Кит, сообразив, что "законные" у него кроссовки.
- Ну…
- У нас в будущем говорят "прикольные"… или "классные".
- Смешно. Классные… внеклассные… - проговорил Коля Демидов, приглядываясь к небу и к чему-то прислушиваясь. - Улетели. Можно спуститься.
Канонада и вправду стихла давно. В небе больше не выли немецкие бомбардировщики. Голуби тоже исчезли куда-то.
- Слушай, а ты не видел, куда она девалась? - тоже глядя в небо, невольно проговорил Кит… и прикусил язык!
- Кто?! - удивился Коля.
И так-то многое было слишком трудно объяснить юному прадеду, а уж про Спящую Охотницу лучше, вообще, было пока не начинать - это точно!
- Ну, капсулу мою… в которой сквозь время пролетают, - сказал Кит, не глядя предку в глаза.
- Что-то полыхнуло туда, вверх… обратно, - неуверенно вспомнил тот. - Как яйцо вроде. Здоровое такое, яркое.
- А, значит, цела, - кивнул Кит, по-своему не соврав.
Предок указал на небольшое чердачное окно на крыше:
- Туда. Только осторожнее, не свались… Я первый пойду, руку подам.
И ловко забравшись в небольшое чердачное окно, подал руку потомку. Так они первый раз поздоровались.
- Ты прямо за меня держись, за куртку, - шепотом сказал Коля Демидов, когда они очутились в кромешной тьме чердака. - Мы тут, правда, все разгребли еще осенью. Свет зажигать нельзя никакой. Сам видишь, что у нас тут. Бомбят… А у вас что?
- У нас нормально все. Не бомбят, - ответил Кит и вспомнил про разные теракты. - Только извини, мне про будущее нельзя вам рассказывать. Закон такой.
- Ну да, понятно… - вздохнул Коля, ведя потомка, как слепого. - Но ведь победим, да? Раз ты прилетел, а не немец какой…
- Кто бы сомневался, - слегка погрешил против "закона времени" Кит. - Мы всех победим… хоть и не сразу.
- А больше и знать ничего не надо! - вдохновенно прошептал Коля и на радостях так заторопился, потянул так живо, что Кит запнулся и чуть не упал.
По дому и ниже пробирались тихо, как воры. Это тоже понятно было: лишние глаза Демидовым были не нужны, тем более в это опасное военное время. Удобства были на улице. Прадед проводил Кита до самого сортира-сараюхи.
- Не сбежишь через "очко" в свое будущее? - нашелся он пошутить.
- Ага, считай, это я сюда к вам, через "очко" в земном шаре и сбежал, - признался Кит и закрылся в полной тьме.
Уже не первый раз такое было с Китом, а все равно он не переставал изумляться: вот надо же, как ни в чем не бывало торчит он в туалете эдак больше, чем за полвека до собственного рождения, и когда? Прямо в разгар войны! Сам себе когда-нибудь не поверишь.
А еще Киту стало очень интересно, где жили его предки в войну. И, когда вышел, узнал: совсем недалеко от него самого - на Староалексеевской улице! Заодно Кит узнал, что дом больше, чем на половину пуст, три семьи подались в эвакуацию и теперь у них большие трудности с возвращением…
- А ты где живешь? - спросил, в свою очередь, юный прадед, когда возвращались, и поправился: - Ну, будешь это…
- Да недалеко тут, - махнул рукой Кит, но про улицу Космонавтов не заикнулся, уже учен был. - Считай, около выставки.
- Земляк, значит, - со смаком оценил предок.
По дороге Кит успел обозреть дом, увидел бумажные, косые кресты на окнах.
"Точно. Война", - подумал он, словно приняв самое неопровержимое доказательство того, что он попал в 1942 год и бабахало и выло в ночных небесах неспроста.
Перед дверью - Демидовы занимали две небольшие комнаты на втором этаже дома - Коля ощупью остановил Кита.
- Ты это… не бойся. Батя у меня сметливый, - едва слышно предупредил он.
- Да мы все Демидовы такие, - гордо прошептал в ответ Никита.
- Сейчас мы его удивим, - с заговорщическим запалом горячо пообещал Коля…
…Но сразу в комнату не вошел, а только приоткрыл дверь, просунул внутрь голову и на пределе шепота позвал отца:
- Батя! Не спишь?
- Куда сгинул-то? - послышался вроде как издалека хрипловатый взрослый голос.
- Бать, опять голуби дядь Жорины все в щели ушли со страху, - издалека начал Коля. - Мотыляли мошкарой!
- Сколько раз говорил ему - сдай их, как почтовых, или слопай, - почти равнодушно, а значит, привычно пробурчал батя прадеда. - А он всё - "не почтовые у меня, ядреныть… красоту не едят, ядрёныть"…
- Батя. Я не один, - смелым голосом предупредил Коля, будто всё еще не решаясь зайти и боясь, что за привод "дружбана" в такой неурочный час получит крутой нагоняй. - Я это… считай, правнука привел.
- Кого?! - прямо-таки грозно-хищно прорычал из дальней тьмы Петр Андреевич.
Но именно этот грозно-недоуменный батин рык Коля, похоже, воспринял как нужный сигнал.
- За мной! - скомандовал он и открыл дверь шире.
Они вошли. Из тьмы - в такую же тьму.
Навстречу что-то громко топало и стукало… топало и стукало в пол… И Киту стало не по себе.
- Дверь закрой! - еще более грозно, хоть и совсем негромко велел батя, приблизившись.
Коля подался назад и оставил Кита лицом к лицу с невидимым хозяином.
Что-то щелкнуло, брызнули перед носом Кита крохотные кремневые искорки - и зажегся огонек зажигалки, зажатой в мощном кулаке.
Кит поднял глаза - и увидел совсем не старое мужественное лицо человека явно рабочей, заводской профессии. Предок - Петр Андреевич Демидов - выглядел немногим старше папы Кита и тоже совсем не был на него похож. Его лицо было более продолговатым, с глубокими морщинами, и огонек подсвечивал почти такую же светло-русую челку, как и у сына Петра Андреевича, только чуть более длинную и скошенную набок. Прапрадед остро смотрел на Кита. И Кит понимал, что смотреть нужно прямо в глаза и не трусить.
- Ты кто? - строго, но спокойно спросил прапрадед.
И Кит решил доложиться по полной программе:
- Никита Андреевич Демидов… - Он было сразу перешел к году рождения, но почему-то вдруг посчитал это секретной информацией будущего и пролетел дальше. - Сын Андрея Николаевича Демидова. А он вам - правнук.
- Ух ты! - ожил сзади юный Николай Петрович Демидов. - Это, значит, я своего сына, как себя, Коляном назову. А что, зЭканое имя!
"Блин, опять парадокс замутил!" - похолодел Кит.
- Помолчи там, тебя не спрашивают, - прорычал Петр Андреевич и еще полминуты испытующе смотрел на Кита.
Тот выдержал взгляд предка, проверявший правду.
- Не врёшь? - наконец, для порядку спросил прапрадед.
- Бать, ты посмотри, как он одет… на его штиблеты ты это, позырь, - не выдержав, кинулся на помощь потомку храбрый прадедушка.
- Молчи, говорю, тебя не спрашивают, - всё так же грозно, хотя уже не столь угрожающе прорычал прапрадед, но руку с зажигалкой немного опустил и действительно стал разглядывать гиперсуперультрапресловутые белые кроссовки Никиты Андреевича Демидова.
А Кит подумал, что, если предок не поверит, он точно достанет коммуникатор… заряда наверняка чуток осталось… Со своим батей, Андреем, отсюда никак не связаться, но какую-нибудь игру он предкам для доказательства покажет.
И сказал просто:
- Не вру.
И тут только увидал, что одной ноги у прапрадеда нет, а вместо нее из широченной штанины упирается в пол вроде бы конец стариковской палки с резиновой нахлобучкой. А рядом с этой нахлобучкой упирается в пол другая - от деревянного костыля, который тянется вверх, до подмышки прапрадеда.
Вся картина сложилась: стало понятно, почему прапрадед не на фронте.
Они с прапрадедом переглянулись, и у Кита сразу растопилось внутри. Потеплело в груди. И глаза у прапрадеда вдруг разом потеплели и заискрили по-доброму. Душевно они друг на друга глянули, уж точно не нейронно.
И они вдруг оба, хором вздохнули.
- Ну вот и началось… - по-родственному мягко и обреченно проговорил прапрадед и при свете зажигалки посмотрел кругом так, будто и сам тут впервые очутился.
- Ух, как давно вся эта жесть началась! - не сдержавшись, выдал военную тайну Кит.
- Просто дедом зови меня, - просто так вот, строго и сухо, как на войне, сказал Петр Андреевич Демидов и тут же отдал новые команды, теперь уже - сыну: - Коляй, сегодня праздник у нас. Доставай одну банку. Хлеб давай. Свечу ставь на сундук… Да живо окна проверь. - И снова обратился к Киту: - Первым делом заправишься, как говорится, чем Бог послал. А то у тебя впереди еще долгая дорожка. Уж прости, у нас тут разносолов нет, как у вас там, в вашем светлом будущем… но спасибо еще скажешь.
Киту стало жутко неловко.
- Да ничего. Я сыт, - стал отнекиваться он… хотя, конечно, с дорожки был бы уже совсем не против перекусить всем, чем Бог пошлет.
- Молчи, знай, - не сердито заткнул его прапрадед, словно Кит мешал ему напряженно думать.
- Эх, жалко мамки сегодня нет! - по ходу, суетясь, пожалел Коля Демидов и пояснил: - Она сегодня в ночную в больнице. Медсестрой она…
- Давай к столу, - указал зажигалкой прапрадед и, не без труда развернувшись, двинулся к круглому столу, стоявшего не в центре комнаты, а у окна. - Я-то как раз опасался, что Лида, Лидия Ивановна наша окажется дома, когда ты объявишься.
- У меня… у нас там мама тоже ничего не знает, - поддержал предка Кит.
- Да?! - на мгновение замер Петр Андреевич. - Ну, так оно и должно быть до поры, до времени. Эх, наши жены-мироносицы…
- Кто?! - не понял Кит.
- Ну, ты когда вернешься, у себя там где-нибудь почитай про таких, - как-то осторожно отмахнулся Петр Андреевич. - Поищи в книжках… в той самой, главной книжке.
Пока Коля суетился, проверял, хорошо ли плотные шторы закрывают окна, пока ставил свечку на сундук в углу, Никита и Петр Андреевич сели за стол.
- Вот и началось… - снова повторил прапрадед и снова вздохнул, на этот раз тяжело и задумчиво. - Значит, говоришь, давно с будущим воюете?
- Год уже. Даже больше, - ответил Кит.
- Приходили к тебе оттуда? - непонятно спросил Петр Андреевич и указал в потолок.
- Ну… из прошлого, типа, за мной заезжают, - неуверенно ответил Кит, чувствуя, что вопрос не о том, а о какой-то грозной тайне, о которой он еще и не знает.