Филипп выбрался на тропинку и, не оборачиваясь, заспешил дальше. Кинтохо не отставал от него ни на шаг. Он не переставая болтал о том, как попал в охотничью яму, а Филипп с тревогой думал: "И куда я иду на ночь глядя? Может хорошо, что я снова встретил этого дикаря? Во второй раз он уж точно не станет предавать. Что поделать, если он такой? А со мной, с цивилизованным человеком, побудет несколько дней, и исправится. Мама часто говорит, если человеку все время твердить, что он хороший, он привыкнет к этой мысли и будет стараться стать лучше. Посмотрим-посмотрим" - Филя, ты меня слушаешь? - спросил подменыш и потряс Филиппа за плечо. - Знаешь, как нужно вести себя с нечистью? Они же все злые и понимают только силу. Поэтому с ними надо по-простому. Чуть что, как дал палкой по башке, они тут же шелковыми становятся.
- Мне Хранитель сказочной страны объяснил, что со злом можно бороться только добром, - ответил Филипп.
- Ха-ха, добром! Этот старый болтун ничего не понимает, - махнул рукой Кинтохо. - Со злом нужно только так: р-раз, два, три, - подменыш поднял ветку и принялся рубить ею воздух. Затем он вспомнил, что Филипп два раза его спас и поправился: - Нет, можно конечно и добром, но вначале все равно надо дать по башке. Так надежнее.
- Тогда почему ты не дал им по башке, когда они собирались меня съесть? - язвительно поинтересовался Филипп. Вопрос застал подменыша врасплох. Он запыхтел, промычал что-то невразумительное и только после большой паузы смущенно ответил:
- Они же мне родственники. Ты же своих родителей не бьешь дубиной по головам.
- Никакие они тебе не родственники, - раздраженно сказал Филипп. - Ты человек, а они - нечисть. Сам рассказывал, что лешачиха украла тебя, а потом проиграла в карты кикиморе. Ничего себе родственнички! В следующий раз они тебя продадут за три ореха или слопают как гриб.
- Все равно, - тяжело вздохнул Кинтохо и чуть погодя добавил: Родителей не выбирают.
- Надо идти, - после некоторой паузы обеспоконно проговорил Филипп. Скоро совсем стемнеет. Пора устраиваться на ночлег.
- Точно, - подменыш обрадовался тому, что его спутник сменил тему. Сейчас я тебя познакомлю с одним старым симпатичным упырем. У него и переночуем.
- Нет-нет! - испугался Филипп. - Хватит с меня твоих людоедов! Лучше я заберусь на дерево. Неужели у вас в лесу нет каких-нибудь безобидных гномиков или эльфов?
- Перейдем через границу, познакомишься с гномиками, - насмешливо ответил Кинтохо. - Узнаешь, какие они безобидные. Да ты не бойся, он нормальный упырь. Ему уже наверное лет тысячу, а то и больше. Он и сам не помнит, когда родился. Память совсем никудышная. Даже если он вначале захочет выпить из тебя кровь, то сразу позабудет об этом.
- А если не позабудет?! - возмущенно воскликнул Филипп.
- Разве ты не помнишь, что почти до двенадцати ночи ты защищен магическим заклинанием? - ответил подменыш. - Так что, до полуночи тебя никто не тронет.
- А потом? - вконец растревожился Филипп.
- А потом суп с котом, - рассмеялся Кинтохо. - А на дереве тебе все равно не дадут переночевать. Ровно в полночь по лесу как начнут летать стаи анчуток, нетопыри и ведьмы. Не успеешь скатиться с дерева. Влет сожрут.
Жуткий рассказ о кровожадных ведьмах и нетопырях напугал Филиппа. Он ещё сомневался в искренности подменыша, но делать было нечего, и Филипп согласился отправиться ночевать к упырю.
- Только пожалуйста, запомни, что ты хороший, - ещё раз вспомнив мамины слова, с надеждой проговорил он. - Ты очень хороший парень и самый настоящий человек.
- Нет, я нечисть, - сверкнув глазами, ответил Кинтохо. Затем он заглянул своему спутнику в лицо и добавил: - Успокойся, больше в этом лесу у меня родственников нет.
Глава 5
Фиолетовые вечерние сумерки сменились тьмой. Невероятно быстро сказочный лес погрузился в непроницаемый чернильный мрак, словно на землю кто-то набросил черное покрывало. Затем над лесом взошла луна и посеребрила верхушки деревьев. Но внизу, в чаще, оставалось все так же темно, и Филипп шел за Кинтохо почти на ощупь. Зато его провожатый уверенно пробирался вперед и все время направлял Филиппа. Похоже было, что за годы проведенные в лесу подменыш научился видеть в темноте.
Наконец Кинтохо остановился, подождал своего спутника и заставил его пригнуться. Он потащил Филиппа куда-то вниз по наклонному спуску. Через пару шагов Филипп увидел впереди оранжевый свет, и они вошли в мрачную земляную пещеру с большим каменным столом посередине. На нем стоял масляный светильник, и при появлении мальчишек слабый язычок пламени затрепетал и едва не погас.
Землянка мало чем отличалась от жилища кикиморы. На столе как попало валялись грязные берестяные блюда и высохшие остатки завтрака или обеда. По объедкам ползали тараканы и мокрицы, а над всем этим безобразием висела жужжащая туча мух. Вместо стульев вокруг каменной плиты стояли березовые чурбачки. Воздух в землянке был тяжелым и спертым. Пахло как в могиле, тленом и сыростью. Филипп невольно зажал нос пальцами и тихо прошептал:
- Ничего себе комнатка! А на чем я буду спать?
- Это не комната, а могильный склеп, - спокойно пояснил подменыш. Спать ты будешь на полу. Выбирай любой угол. Жестковато, зато здесь тебя никто не тронет.
- А где хозяин? - всматриваясь в темные углы, поинтересовался Филипп.
- Спит еще, - ответил Кинтохо. Он постучал кулаком по каменному столу и громко позвал: - Дядюшка упырь, принимай гостей! Хватит дрыхнуть. Луна уже взошла.
Верхняя плита стола поползла вбок, и тут Филипп с ужасом понял, что это не стол, а каменный гроб, в котором кто-то лежал. Филипп с трудом заставил себя остаться на месте и со страхом дожидался, когда появится хозяин дома.
- М-может лучше ведьмы и в-вурдалаки? - заикаясь, проговорил он. С-сам говорил, п-палкой по башке и п-порядок. От-тобъемся.
- Не бойся, - ответил подменыш и весело подмигнул Филиппу.
Наконец крышка отодвинулась. Упырь медленно сел в гробу, и Филипп увидел, что это самый настоящий мертвец. Кошмарный хозяин склепа был одет в старинный камзол и истлевшую сорочку с почерневшим от времени и грязи жабо[ЖАБО - кружевные оборки вокруг ворота или на груди.]. Серо-голубая кожа упыря в некоторых местах свисала клочьями, вокруг глаз чернели круги, а сами глаза были неподвижно мертвыми и абсолютно ничего не выражали.
- Д-да, симп-патичный, - едва выговорил Филипп.
- Я же говорил, - усаживаясь на чурбак, сказал Кинтохо. - Ты бы видел остальных. Оборванцы. А у дядюшки упыря есть даже платок для носа. Только я не понял, что с ним делают. Ты не знаешь, для чего носу нужен платок?
- З-знаю, - ответил Филипп. Дрожащей рукой он достал из кармана носовой платок и пояснил: - Чтобы сморкаться.
- Сморкаться в платок?! - удивился подменыш. - Интересно. Может вы и плюете в тряпочку?
А тем временем упырь выбрался из гроба, задвинул крышку и бесцеремонно уставился на гостя немигающими глазами. От его жуткого взгляда Филипп на время потерял дар речи и зажмурился, но сразу же открыл глаза. Оставаться в темноте рядом с таким соседом было ещё страшнее.
- Привет, дядюшка упырь, - поздоровался Кинтохо и развязно добавил: Ну и рожа у тебя. Сколько лет тебя знаю, а до сих пор привыкнуть не могу.
- Куда это ты продукты тащишь? - еле шевеля отвисшей челюстью, спросил упырь и кивнул в сторону Филиппа.
- К Черному Камню, - ответил подменыш.
- Непутевый ты, - укоризненно покачал головой мертвец. - Все еду в дом несут, а ты из дома.
- Да ты на него не облизывайся, он пока ещё не котлета, - сказал Кинтохо. - Это мой друг. Ему негде переночевать.
- Вот и хорошо, у меня и переночуете, - зловеще проговорил упырь и потер руки. От страшного гостеприимства хозяина Филиппу захотелось выскочить на улицу, но ноги словно приросли к полу.
- Ты не обращай на него внимания, - сказал подменыш Филиппу. - Он только с виду страшный. Таких добряков в нашем лесу ещё поискать надо. В прошлом году к нему в склеп заполз ежик. Так он его даже не съел.
- Колючий очень, - проворчал мертвец.
- Устраивайся, - по-хозяйски предложил Кинтохо. - У нас здесь по-простому. Захотел - лег, захотел - сел…
- Захотел - съел, - закончил за него упырь и громко расхохотался собственной шутке.
"Этот похуже лешего с кикиморой, - с тоской подумал Филипп. - Ему и котел не понадобится. Вон как смотрит на меня, будто я шоколадное пирожное со взбитыми сливками. И почему я такой невезучий? Петька, наверное, уже лег спать или смотрит телевизор. А мне ещё нужно суметь дожить до утра. И кто это таких сказок напридумывал? Надавать бы ему по шее" Когда все расселись, упырь положил свои страшные руки с синими ногтями на крышку гроба и глухим голосом спросил:
- Так как, говоришь, тебя зовут, бифштекс или антрекот?
- Я не бифштекс и не антрекот, - отодвигаясь поближе к подменышу, ответил Филипп. - Меня зовут Филя.
- О! - уважительно воскликнул мертвец. - У тебя очень приятное имя. Я люблю филе.
- Не филе, а Филя! - с отчаянием в голосе произнес Филипп. Он по очереди смотрел то а упыря, то на Кинтохо и все ждал, что его приятель вступится за него: попросит мертвеца хотя бы не пугать гостя из другого мира. Но подменыш увлекся игрой. Он азартно гонял сосновой иголкой нерасторопную мокрицу и не обращал ни на Филиппа, ни на упыря никакого внимания.
- Что филе, что Филя, одно и то же, - настойчиво продолжал упырь. Затем он сладострастно причмокнул и громким шепотом мечтательно произнес: Значит, у тебя нет косточек. Одна мякоть. Это хорошо.
- Да идите вы все к черту! - не выдержал Филипп и вскочил на ноги. Не буду я ночевать в этой могиле! Лучше всю ночь отбиваться от ведьм, чем слушать про то, какой я вкусный!
- Молчу-молчу-молчу, - спохватился мертвец и отвел взгляд от гостя. Три дня в гробу лежал, проголодался. Забыл, как тебя зовут. Гуляш что ли?
- Филя, - ответил за него Кинтохо.
- Садись, Филя. Давненько я с живыми людьми не разговаривал. - Упырь расправил смятое жабо, провел рукой по свалявшимся волосам и спросил: - Ты наверное тоже хочешь есть?
- Нет! - испугано ответил Филипп. Он только представил, что могут предложить на ужин в склепе, и ему едва не сделалось плохо. - Днем я наелся земляники. Честное слово, ничего не хочется.
- А я бы пожрал, - сказал подменыш. - Почти весь день провел в яме и не успел поесть. Сейчас бы орешков с сушеными грибами.
- Будут тебе орешки, - пообещал мертвец и зычно крикнул в проход: Эй!.. Черт, забыл, кого хотел позвать.
- Наверное лесовика?[ЛЕСОВИК - разновидность лешего. ] - подсказал Кинтохо. - Точно, - ответил упырь. - Эй, лесовик!.. Черт, запамятовал, что хотел ему сказать.
- Чтобы принес орехов и сушеных грибочков, - снова отозвался подменыш.
- Верно, - согласился мертвец и тут же позабыл о своем обещании накормить Кинтохо. - Значит ты из того мира? - снова обратился он к Филиппу.
- Из того, - махнул рукой Филипп и осторожно добавил: - Между прочим, в нашем мире гостей не едят.
- И правильно делают, - согласно кивнул упырь. - Гостей надо холить и лелеять. Вот я страшно люблю гостей. Жаль только, они редко ко мне забредают. Потому и приходится по три дня лежать в гробу голодным.
- Дядюшка упырь хотел сказать, что ему скучно есть одному, вот он и не вылезает по три дня из гроба, - пояснил подменыш, но Филипп почему-то не поверил ему. Было в лукавом взгляде маленького пройдохи что-то такое, отчего Филипп снова заподозрил своего провожатого в предательстве.
Время летело быстро, и уже скоро должна была наступить полночь. С её приближением Филиппу становилось все тревожнее, и он начал всерьез подумывать о побеге.
- Что-то мы все о жратве, да о еде, как-будто больше поговорить не о чем, - сказал мертвец. - Сам-то я лет пятьсот или восемьсот не хожу в гости. Да и ходить здесь не к кому. Одни воры и грубияны. Зазовут на ночной завтрак и сами же все съедят. Да ещё норовят у тебя что-нибудь спереть. Только сиди и держись за карманы. А ведь я когда-то принадлежал к очень знатному княжескому роду, ездил в золоченой карете, ел и пил из золотой посуды.
- Дядюшка упырь, ты обещал нас накормить, - напомнил ему Кинтохо.
- Ах, да, - всплеснул руками хозяин дома и заорал в проход: - Эй, лесовик, чтоб ты сдох! Принеси-ка чего-нибудь поесть. У меня гости. Забыл, как тебя зовут? - обратился упырь к Филиппу. - Кажется, Фарш?
- Филя его зовут, Филя, - ответил подменыш.
- Ну так вот, Филя, - продолжил мертвец. - Значит, отец у меня был пастухом, а мама прачкой. Ну а я, стало быть, подался в пираты.
Филипп удивленно посмотрел на Кинтохо, и тот тихо сказал ему:
- Я же говорил, он ничего не помнит. То он князь, то художник, а теперь пират.
- И вот плывем мы как-то на своем легендарном фрегате[ФРЕГАТ - трехмачтовое парусное военное судно, обладавшее большой скоростью. ] по морю, - упырь мечтательно зажмурился и даже причмокнул от удовольствия. - А на встречу нам целая эскадра[ЭСКАДРА - крупное соединение военных кораблей. ] иноземных кораблей. На каждом корабле по двадцать шесть пушек, в каждой пушке по бочке пороху и по десять чугунных ядер заряжено…
Тут в землянку вкатился лесовик - маленький, заросший шерстью по самые глаза, старикашечка. Он очень ловко выхватил из большой плетеной торбы две вместительные миски с лесным угощением, метнул их на стол и мгновенно растворился в воздухе. Мертвец лишь недовольно крякнул, попытался вспомнить, на чем он остановился, а затем снова начал рассказывать:
- Так вот, едем мы, значит, по полю, а на встречу неприятельское войско: десять тысяч всадников и шестьдесят тысяч пехотинцев. И все в железных доспехах, даже кони и верблюды. Доспехи надраены до блеска, солнце отражается в них как в зеркале. Смотреть больно, не то, что сражаться. Тогда крикнул я своим верным воинам: "Ну что, братья мои, разобьем войско поганого захватчика?" А они мне: "Чего же не разбить? Вот сейчас по чарке живой воды выпьем и отметелим их за милую душу" Выпили мы по чарке живой воды, потом по второй, по третьей, ну и…" - Дядюшка упырь, кликни моховика[МОХОВИК - разновидность лешего. ], попроси черники с клюквой, принимаясь за еду, снова перебил его подменыш. - Дорасскажу, потом попрошу, - раздраженно ответил мертвец и продолжил свою историю: - Три дня я с этим драконом бился. Голов ему поотрубал столько, что уже ступить некуда. Они лежат на земле, пасти разевают и всякими нехорошими словами меня обзывают. А у дракона-то новые головы отрастают. Двенадцать копий я поломал, двенадцать мечей и двадцать четыре палицы. Семь коней загубил, а уж сколько раз сам был ранен, счету нет. Силы мои уже были на исходе…
- По-моему, у него в голове такая каша, - наклонившись к Кинтохо, прошептал Филипп.
- Нормальная каша, - ответил подменыш. - Если ему не мешать, он может рассказать очень много интересных сказок. Но я их все уже слышал.
Неожиданно в землянку спустился ещё один мертвец. Он выглядел не лучше хозяина, поэтому его жуткий вид не так напугал Филиппа. Упырь молча занял место за столом, уставился голодными глазами на Филиппа и облизал синие пересохшие губы.
Вслед за первым, в склеп вошли ещё три упыря, и Филипп невольно сжался от нехорошего предчувствия. Не перебивая хозяина, мертвецы рассаживались вокруг гроба, клали руки на каменную плиту и застывали, словно кошмарные изваяния.
- Чего это они? - дрожащим голосом прошептал Филипп.
- Сказку пришли послушать, - пряча глаза, ответил Кинтохо. Сразу после этого в лесу заухал филин, и один из упырей глухо произнес:
- Скоро полночь.
Филипп понял, что дальше ждать нельзя. Тогда он медленно поднялся и задом попятился к выходу. Кинтохо даже не посмотрел в его сторону, зато упыри все как один повернулись к нему, и хозяин склепа удивленно спросил:
- Ты куда?
- Свежим воздухом подышать, - ответил Филипп и торопливо добавил: Спасибо за угощение. Я сейчас…
- Держи его! - крикнул хозяин землянки, и мертвецы повставали из-за стола. Раскинув в стороны руки, они с голодным урчанием двинулись на Филиппа, а он выставил перед собой ладонь и громко произнес:
- Меня победить нельзя!
Упыри остановились, в нерешительности посмотрели на старшего, и тот злобно выкрикнул:
- Не дайте ему выйти из склепа! Уже скоро! Скоро заклинание перестанет действовать.
Но было поздно. Филипп как кошка юркнул в проход, выскочил из землянки и пустился бежать.
Огромная бледная луна давно поднялась к центру небосвода и, словно гигантский фонарь, осветила лес холодным синеватым светом. Благодаря этому Филипп на бегу сумел разглядеть место, куда привел его коварный подменыш. Это оказалась изрытая ямами, мертвая пустошь с редкими деревьями и покосившимися крестами. Они торчали между пней и коряг, и когда Филипп пробегал мимо, из-под земли до него доносились приглушенные голоса и стоны.