Ночная тьма опустилась на лес почти мгновенно. Луна ещё не успела взойти, а потому в лесу сделалось темно как в погребе. И все же Филипп не сдавался. Он упорно шел вперед и когда случайно забредал в крапиву, тихонько вскрикивал.
Где-то недалеко заухал филин, и от крика ночного хищника Филипп вздрогнул.
- Между прочим, его тоже Филей зовут, - неожиданно подал голос Кинтохо.
- Иди ты к черту, - в сердцах огрызнулся Филипп. Он чувствовал, что вот-вот упадет от усталости. Его мучили жажда и голод, но он все шел и только про себя твердил: "Раньше двенадцати они не нападут. Раньше двенадцати они не нападут"
- Ты наверное ищешь чистое местечко, чтобы начертить круг? - догадался подменыш. - Рядом ничего такого нет, но я могу показать. Здесь недалеко, к полуночи дойдем.
- Отстань, - стиснув зубы, устало простонал Филипп. При одном лишь упоминании о полуночи ему сделалось жутко. Времени у него оставалось не так много, и все же он решил обойтись без услуг своего навязчивого спутника.
- Как хочешь, - с деланным равнодушием произнес Кинтохо. - В этих местах водятся волки-оборотни. А они нападают прямо с наступлением темноты. Я бы не хотел встретиться с ними ночью. Эти оборотни такие лютые, похуже упырей будут. Так что, прощай, Филя. Я побежал дальше. - Подменыш нырнул в густую траву, и на прощание Филипп услышал: - Спасибо за помощь. Может когда-нибудь встретимся. Хотя вряд ли. - После этого маленький мошенник расхохотался, и эхо от его хохота ещё долго было слышно в лесу.
Филипп остался один. Он почти совсем выдохся и едва передвигал ноги. Решив, что дальше идти не имеет смысла, Филипп снял майку, обмотал правую руку и принялся срезать по бокам тропинки крапиву и лопухи. Он хотел расчистить хотя бы небольшую площадку и переночевать здесь же.
Сил у Филиппа оставалось все меньше и меньше. Работа шла крайне медленно, и все же он не прекращал её. Толстые, одеревеневшие стебли лопухов поддавались с большим трудом, Филипп часто обжигался крапивой, но старался не обращать на это внимания. На стоны и жалобы у него просто не было времени.
Наконец площадка была расчищена. Нащупав рукой острый камень, Филипп из последних сил провел вокруг себя глубокую жирную линию и после этого обессиленный повалился на землю.
Филипп лежал на земле и прислушивался к лесным голосам. Где-то рядом зашуршала трава, и он подумал, что наверное это змея. Филипп хотел приподнять голову, но затем передумал. Ему больше не хотелось ни шевелиться, ни думать об опасностях.
Филипп начал проваливаться в сон, когда услышал рядом с собой чье-то голодное урчание. Он раскрыл глаза и убедился, как вовремя начертил круг. Всего в метре от себя он увидел два горящих желтых глаза, которые в кромешной темноте выглядели особенно жутко. Взгляд оборотня был таким пронзительным и злобным, что Филипп не выдержал и зажмурился. Он лишь посильнее прижал ноги к животу, чтобы они случайно не вылезти за пределы магического круга, и в отчаянии подумал: "Опять Кинтохо привел свою нечисть. Сидит сейчас где-нибудь за деревьями и радуется. Только зря. Все-таки хорошо, что я его снова встретил. Он предупредил меня о волках-оборотнях. Наверное хотел сделать хуже, а получилось, что помог. И как я сразу не догадался, что его специально подвесили над тропинкой, по которой я иду? А с другой стороны, зачем было подвешивать? Он мог спокойно красться за мной всю дорогу. Может, для того, чтобы я задержался? Сколько времени с ним потерял" К первому оборотню присоединились ещё два. Снова решив взглянуть на хищников, Филипп увидел сразу три пары желтых кровожадных глаз. Хрипло дыша, оборотни бродили вокруг, иногда тыкались черными мордами в невидимую стену и тут же отскакивали от нее.
- Идите к черту, - тихо сказал им Филипп. - Придется вам сегодня завтракать жабами. Лапы коротки до меня добраться.
А вскоре над лесом взошла огромная желтая луна, и в её мертвенном свете Филипп сумел разглядеть трех здоровенных матерых волков. "Боже мой, зажмурившись, подумал он. - Как приятно читать страшные сказки дома и как страшно оказаться в самой сказке.
Пол ночи соседство оборотней не давало Филиппу уснуть. Они явно дожидались, когда во сне он вытянет ноги, чтобы схватить добычу. За эти долгие ночные часы Филипп столько передумал и столько пережил, что этих переживаний с лихвой хватило бы на целых десять лет.
Глава 7
Филипп проснулся от того, что тоненький лучик солнца пробился сквозь листву, прополз по его плечу, затем по щеке и соскользнул на прикрытое веко. Во сне Филипп что-то пробормотал, махнул у себя перед носом рукой и открыл глаза. Первое, что он увидел, это две грязные пятки Кинтохо. Лесной плут сидел рядом с кругом, перекидывал с ладони на ладонь камешек и очевидно дожидался, когда приятель проснется.
- Опять ты, - недовольно пробурчал Филипп.
Он только что видел приятный сон, в котором не было никакого сказочного леса со всеми его кровожадными обитателями. Филипп побывал у себя дома, и возвращение к действительности сильно расстроило его.
- Да, я, - хитро улыбаясь, подтвердил подменыш и тут же принялся рассказывать о том, что с ним произошло ночью. - Представляешь, до самого рассвета просидел на дереве, прятался от оборотней. Хорошо, мимо пролетала знакомая ведьма и разогнала их помелом. А так бы они меня точно достали.
- Ври кому-нибудь другому, - с трудом выговорил Филипп и встал на четвереньки. Он хорошо выспался и отдохнул, но ослаб от голода, а из-за жажды едва ворочал пересохшим языком.
- Я правду говорю, - скаля в улыбке белые крепкие зубы, ответил Кинтохо. - Ты же не пошел со мной. Честно говоря, я думал, что больше тебя никогда не увижу. А ты оказался молодец, выкарабкался. Я столько лет здесь живу, а не знал, что от нечистой силы так легко спрятаться. Так что, теперь тебе нечего бояться.
- Хорошо, - пробурчал Филипп.
- Чего же хорошего? - сказал подменыш. - Нечисть существует для того, чтобы её боялись.
- Ты мне зубы не заговаривай, - взглянув на него, ответил Филипп. Пока он спал, лесной мошенник натянул на себя его футболку. Только сейчас Филипп заметил, какой она стала грязной. От нескольких ночевок на голой земле майка приобрела бурый цвет, а после вчерашнего на ней появились яркие зеленые пятна. - Ты ещё и футболку спер, - покачал он головой. - Я знаю, ты хочешь, чтобы я снова поверил тебе. А ты опять меня предашь.
- Ничего я не пер, - нисколько не смутившись, ответил Кинтохо и любовно погладил на груди разноцветную картинку. - Она лежала рядом с тобой, вот я и взял. Если тебе жалко, я отдам. Просто у меня никогда в жизни не было такой одежды. Тесновато и под мышками режет, зато красиво.
- Ладно, если ты покажешь, где можно попить и подкрепиться, я тебе её подарю, - махнул рукой Филипп и вдруг хрипло пожаловался: - Я очень хочу пить.
- Ручей совсем рядом, - вскочив на ноги, сказал подменыш. - Пойдем покажу. Я знаю здесь каждое дерево.
- А поляны с ягодами рядом случайно нет? - спросил Филипп. Его слегка пошатывало от голода, но близость воды придала ему сил.
- Сейчас сделаем. На пока, погрызи, с утра насобирал, - Кинтохо на ходу высыпал из колчана горсть лесных орехов и протянул Филиппу. - Я давно позавтракал, а потом немного потрепался с русалкой. Такая шустрая оказалась. Я наклонился к воде попить, а она меня хвать за волосы и тащит под воду. Я ей кричу: "Ты кого, чешуйчатая мымра, хочешь в воду затянуть? Ты же своего хочешь утопить, зеленоволосая селедка! Да если в лесу об этом узнают, из вашего водяного вместе с вами уху сварят! Ты хотя бы знаешь, кого за волосы хватаешь?! Ты же лучшего охотника сказочного леса Кинтохо-подменыша хватаешь" Знаешь, подействовало. Я же теперь как ты, беззащитный. До магического столба далеко, так что теперь меня может слопать любая нечисть. Хорошо, что знакомых много. Есть кем попугать. Вон и русалка отпустила, а чтобы я не обижался, наловила мне свежих лягушек. Ты не хочешь лягушками перекусить?
- Нет, спасибо, я их не люблю, - ответил Филипп.
- Думаешь, я люблю этих пучеглазых дур? - рассмеялся Кинтохо. - Но если их зажарить на костре, очень вкусно получается.
Наконец они дошли до ручья. Здесь Филипп сразу упал на колени и припал губами к воде. Он жадно пил студеную воду до тех пор, пока не почувствовал, что больше не может. Тогда Филипп оторвался от воды и, тяжело отдуваясь, спросил:
- А где поляна?
- Поляна дальше, - ответил подменыш. - И чтобы ты без меня делал, просто Филя? Я теперь тебе как отец родной: и накормлю, и напою, и спать уложу.
- Не надо мне такого отца, - отмахнулся Филипп. - Нормальные отцы своих детей защищают, а с тобой я и правда чувствую себя бутербродом.
Они шли по тропинке друг за другом. Кинтохо - первый, в майке и набедренной повязке, Филипп - в джинсах и кроссовках. Благодаря этому они выглядели почти одинаково. Оба одного возраста и почти одного роста, оба полураздетые и загорелые, грязные и нечесаные. Разница была лишь в походке. У выросшего здесь подменыша она была крадущейся и мягкой, как у лесного зверя. У Филиппа же походка была обыкновенная мальчишеская - легкая и пружинистая.
До поляны ребята добрались быстро и провели на ней не меньше двух часов. Кинтохо с Филиппом ползали на четвереньках и собирали ягоды до тех пор, пока не объели всю поляну. После этого они заползли в густую тень раскидистого дуба и повалились на траву.
Они лежали молча, но затем подменыш неожиданно сказал:
- Когда ты вытащил меня из болота, все было понятно - тебе нужна была помощь. Ты хотел узнать, как пройти к Черному Камню. Когда во второй раз ты помог мне выбраться из охотничьей ловушки, я тоже все понял - тебе страшно было идти одному, поэтому ты мне поверил. Я только одного не понимаю, зачем ты освободил меня в третий раз?
- Мне стало тебя жалко, - ответил Филипп и поинтересовался: - А кто это у вас в лесу роет охотничьи ямы?
- Какая разница, кто роет, - раздраженно ответил Кинтохо. Затем он приподнялся на локте и заглянул в лицо Филиппу. - Как это жалко? Я же тебя два раза чуть не скормил нечисти. И после этого ты снова мне поверил. В вашем мире все такие простофили?
- Во-первых, всех я не знаю, - не открывая глаз, ответил Филипп. - А во-вторых, я тебе не поверил.
- А зачем же тогда освободил? - все более возбуждаясь, спросил подменыш. - Хотел показать, какой ты хороший?
- Нет, - приподнявшись, произнес Филипп. - Знаешь, почему ты не можешь этого понять? Ты думаешь, что все вокруг такие как ты и твои "добрые" друзья. Что все только и думают, как бы обдурить и заманить другого в ловушку.
- Да, все такие, - не очень уверенно ответил Кинтохо.
- Вот-вот, поэтому ты никогда и не станешь человеком. И нечистой силой тоже, потому что ты из другого, из нашего мира. Ты вообще никем не сможешь стать. Так и будешь всю жизнь немножко нечистью, немножко человеком. Ты же не Кинтохо, ты Никто, - сам удивившись неожиданному выводу, закончил Филипп и снова лег.
- А ты дурак, - обиделся подменыш.
- Сам дурак, - ответил Филипп и примирительно добавил: - Я не виноват, что ты не хочешь стать человеком.
Они замолчали. Полуденный зной в лесу чувствовался даже в тени. Ветер не проникал в самую чащу, и потому воздух здесь застаивался. Душно было как в бане, и вспомнив о прохладном ручье, Филипп пожалел, что не догадался искупаться. Он лежал на спине и ждал, когда Кинтохо уснет.
Наконец Филипп услышал, как подменыш тихонько засопел, и поспешил этим воспользоваться. Только убедившись, что его коварный спутник действительно спит, Филипп осторожно поднялся, вернулся на тропинку и продолжил свой путь. "Так вот в чем загвоздка, - торопясь уйти подальше, думал он. Оказывается, плохим людям кажется, что все вокруг такие же плохие. Наверное и жадные всех остальных считают жадинами, и злые люди видят в других только злость. А если им попадается обычный человек, они принимают его за дурака и простофилю. Жаль, у меня нет времени, я бы объяснил Кинтохо, что это не я, а он дурак" Во второй половине дня лес начал редеть, и вскоре тропинка вывела Филиппа к маленькой покосившейся избушке с изломанным крыльцом. Рядом с ветхим домишкой из земли торчал облезлый полосатый столб, и Филипп вспомнил, что такие обычно стоят на границе между государствами. Пограничная сторожка почти по самые окна ушла в землю. Ее бревенчатые стены были сплошь покрыты мхом, а на почерневшей от времени печной трубе какая-то крупная птица свила гнездо, да такое огромное, что в нем спокойно поместился бы взрослый человек.
Печальный опыт подсказывал Филиппу, что не следует торопиться знакомиться с хозяином дома - он мог оказаться кем угодно. Но тропинка заканчивалась прямо у замшелого крыльца, а значит надо было у кого-то спросить, куда идти дальше.
Филипп решил немного выждать, посмотреть, не появится ли кто из хозяев. На всякий случай он спрятался в густых зарослях бузины и стал наблюдать за дверью.
Долго ему ждать не пришлось. Вскоре дверь со скрипом отворилась и на ветхое крыльцо вышли двое: один - кряжистый старикашка с длиннющей зеленой бородой и такими же зелеными косматыми бровями. Одет он был в солдатский мундир с идеально начищенными пуговицами, на голове у него была нахлобучена высокая остроконечная шапка, из-под которой во все стороны торчали зеленые космы. Вторым же оказался… Кинтохо.
Филипп был настолько удивлен, что этот пройдоха каким-то образом сумел обогнать его, что раздвинул кусты и едва не выдал себя. А старикашка с подменышем удобно устроились на крылечке, и хозяин лесной развалюхи продолжил прерванный разговор:
- Ну и повезло же тебе, паразиту. Попал в хорошие руки к нечистой силе, и сам давно стал нечистью. Я бы на твоем поганом месте плясал от радости. Далеко не каждому оказывается такая честь. Ее ещё надо заслужить.
- И я больше никогда не стану человеком? - осторожно спросил Кинтохо.
- Никогда, - покачал головой старикашка. - Назад дороги нет. У нас, у нечисти, такой закон: назвался мухомором, полезай в корзину. Так что, забудь о людях. Они все глупые, чтоб их разнесло.
"Это неправда! - хотел было выкрикнуть Филипп, но сдержался. Про себя возмущаясь, он лишь покачал головой и тихо прошептал:
- Тоже мне, учитель нашелся!
- Плохим быть намного проще и приятнее, - продолжал вещать хозяин избушки. - Главное, не забивать себе голову всякой ерундой и поменьше думать. Ты свободный подменыш. Захотел - плюнул на стол, захотел выругался или дал кому-нибудь затрещину. А все эти, так называемые, хорошие человечишки, они очень несвободные люди. То - нельзя, этого - не делай, туда не ходи, сюда не бросай. Тьфу! Не жизнь, а сплошная скука.
- А если мне захочется тебе дать затрещину? - спросил подменыш.
- Я же сказал, ты свободное существо, - ответил старикашка. - Можешь врезать и мне. Только я потом так накостыляю тебе по шее, что больше никогда в жизни тебе не захочется обижать старого лесного дядюшку. - После этого лесовик влепил Кинтохо подзатыльник и добавил: - Это чтобы в твоей глупой башке больше не появлялись такие идиотские мысли. Скажи спасибо, что я сегодня добрый. В следующий раз придется как следует проучить тебя. Ты наверное своего дружка наслушался, вот и ляпаешь что ни попадя.
- Какого дружка? - притворившись, что не понимает, о ком идет речь, спросил подменыш.
- Того, который сидит в кустах, подглядывает и подслушивает наш разговор, - ответил хозяин избы.
Вначале Филипп испугался, что его раскрыли, и чуть не сбежал назад в лес. Но затем он вспомнил, как защищаться от нечистой силы и выбрался из кустов.
- Здравствуйте, - поприветствовал он старикашку. Но ни хозяин избушки, ни Кинтохо не обратили на него внимания.
- Он же правильно делает, что подслушивает, - сказал подменыш.
- Да, - согласился старикашка. - Подслушивать, подглядывать, шпионить, доносить, пакостить очень хорошо. Поэтому сейчас я не стану его трогать. По-моему, он очень способный, из него мог бы получиться неплохой поганец.
От этих слов Филиппу стало стыдно, и он обиженно воскликнул:
- Я не подслушивал! Вернее, подслушивал, но просто так!
- Очень хорошо, - похвалил его хозяин избушки. - Я тоже обожаю подслушивать просто так. А уж как я люблю просто так подглядывать! Лягушками меня не корми, дай только за кем-нибудь подглядеть.
- Я остановился, потому что закончилась тропинка, - продолжал оправдываться Филипп. - А мне надо идти дальше.
- Ну и ступай, - равнодушно ответил старикашка.
- Может скажете, как пройти к Черному Камню? - спросил Филипп.
- Как хочешь, так и иди, - отмахнулся старикашка.
Кинтохо в это время сидел на ступеньке и старался не смотреть на Филиппа. Лицо у него было расстроенное, в глазах поблескивали слезы, и Филиппу стало ужасно жаль подменыша. Ему захотелось поговорить с ним, попытаться убедить, что не так все плохо, и вредный лесовик не прав или просто обманывает его. Но при хозяине избушке это было невозможно.
- Кинтохо, иди сюда, дело есть, - позвал Филипп.
- Не ходи, - тут же встрепенулся старикашка. - Он сейчас опять будет врать, как хорошо живется в том мире.
- Ты же сам говорил, что врать хорошо, - ответил подменыш.
- Хорошо, когда я тебе вру, - наставлял его лесовик. - Потому что мое вранье идет тебе на пользу, а его - погубит тебя. Ты уже большой, пора бы научиться отличать одно вранье от другого. Ты только посмотри на его лицо, - старикашка кивнул на Филиппа. - Такой погубит и глазом не моргнет.
- Он три раза спас мне жизнь, - возразил Кинтохо.
- Правильно, - обрадовался лесовик. - Вначале, для отвода глаз он спасает тебя, а потом, когда ты ему поверишь, этот злодей заманит тебя в болото и утопит.
- Ну зачем вы говорите ерунду?! - возмутился Филипп.
- Ты видишь, как он разговаривает со старшими?! - воскликнул старикашка. - Видишь? Злодей каких мало!
- Хорошо, покажите мне дорогу, и я уйду, - устав слушать лживые речи лесовика, попросил Филипп.
- А чего её показывать? - ответил старикашка. - Вон она, сразу за домом начинается. Иди себе. Толку от тебя все равно никакого, только лесной народ баламутишь.
Обрадовавшись, Филипп пошел в обход дома. Напоследок он ещё раз посмотрел на подменыша. Тот провожал его таким тоскливым взглядом, что Филипп не выдержал и ещё раз предложил:
- Пойдем. Вдвоем веселее.
- Иди-иди, - махнул ему лесовик. - Совсем люди наглость потеряли. Мало того, что сам уходит целым и невредимым, он ещё старается кого-нибудь с собой прихватить.
Так и не дождавшись от Кинтохо ответа, Филипп сделал два шага, и земля буквально ушла у него из-под ног. Он наступил на настил из веток, который прикрывал охотничью ловушку, и провалился в глубокую яму.
Когда Филипп понял, что произошло, на краю ямы уже стоял хозяин избушки. Он смотрел на него сверху вниз и недобро ухмылялся.
- Ну вот ты и попался, - потирая руки, сказал он. - Посиди здесь до полуночи, а там мы с тобой разберемся.