Разумеется, на то были свои достаточно серьезные причины. Впредь имейте ввиду: если ваши родители, всегда такие милые и добрые, неожиданно совершают поступок, который кажется вам необъяснимой и страшной ошибкой, можете не сомневаться, что они поступили так неспроста. Собственно, в данном случае у них не было выбора, поскольку тетя Энид оказалась единственным человеком, вызвавшимся присмотреть за детьми в то время, как практически все их родные и друзья семьи либо сами заболели гриппом либо постоянно общались с больными и могли стать переносчиками инфекции. Кроме того, тетя Энид была стародавней подругой их бабушки. По этому поводу Фрэнсис часто выражал недоумение: как могла их бабушка в юности оказаться настолько неосмотрительной в выборе стародавних друзей? Хотя, если взглянуть на это с другой стороны, тетя Энид в ту давнюю пору могла быть вполне сносным и даже милым человеком, а испортиться уже много позднее, начитавшись каких-нибудь дрянных скучных книжек вроде той, в какую она уткнулась теперь. Дети еще дома, накануне поездки, также получили каждый по книге, которые назывались: "Эрик, или Мало-Помалу", "Элси, или Подобно Горящей Свече", "Наша Славная Бесси" и "Умница Изабель". Таскать их с собой было ужасно хлопотно, а читать подобную чушь они согласились бы только под угрозой сурового наказания. Поэтому Кэтлин и Бернард предпочли смотреть в окно, а старшие дети от нечего делать обратили внимание на газету, оставленную у них в купе улыбчивой дамой, так спешившей проведать своего любимого племянника.
Вот мы и подошли к тому моменту, из-за которого и были написаны предыдущие - так сказать, подготовительные - страницы нашего повествования. Если бы упомянутой даме не случилось подойти именно к их купе, и если бы она не забыла в нем свою газету, дети навряд ли когда-нибудь еще наткнулись на содержавшуюся там информацию, ибо они были нормальными детьми, а нормальные дети, как вам известно, не имеют привычки просматривать свежую (да и вообще какую бы то ни было) прессу.
Возможно, вы мне не поверите, но первым же словом, увиденном ими на газетной странице, оказалось слово "Бичфилд", вторым - "он", третьим - "Си", что вместе составляло название того самого приморского городка, куда они держали путь. Пятым словом было слово "русалки", а четвертым, вклинившимся между "Си" и "русалки", было "появление".
- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовалась Мэвис. - Давай посмотрим, что они пишут.
- Тогда не дергай свой край, чтобы я тоже мог видеть, - сказал Фрэнсис, и они вместе прочли следующий текст:
"Бичфилд-он-Си: ПОЯВЛЕНИЕ РУСАЛКИ.
(занимательная информация)
Летний сезон, для которого в силу известных причин характерно затишье в прессе, из года в год становится свидетелем всевозможных (и как правило высосанных из пальца) сенсаций. Именно в этот период мы чаще обычного слышим о гигантских морских змеях или о новом сорте крыжовника, чьи ягоды достигают размеров мужского кулака. Вот и теперь заскучавшие было господа репортеры не стали изменять этой доброй традиции, вызвав из небытия старую как мир историю о мифическом существе, якобы обнаруженном не где-нибудь, а у берегов столь популярного и многолюдного курорта, каким вне всяких сомнений является Бичфилд-он-Си. Великолепные площадки для игры в гольф, обилие красивых пейзажей, уникальные памятники архитектуры, отлично налаженная система водоснабжения, новая дамба, ограждающая пляжи от океанскихх волн, три конкурирующих между собой кинотеатра - все это принесло Бичфилд-он-Си заслуженную славу одного из лучших британских…"
- Ерунда какая-то! - возмутился Фрэнсис. - Здесь нет ни слова о русалке.
- Это должно быть где-то дальше, - сказала Мэвис. - Наверное, они заодно хотят сделать рекламу Бичфилду. Давай пропустим… так… "тенистые аллеи для прогулок… все современные удобства при сохранении уникальных…" Послушай, Фрэнк, что означает "уникальный", и почему они везде вставляют это слово?
- Вряд ли оно означает что-нибудь вообще, - пояснил Фрэнсис. - Это просто одно из тех слов, которые можно встретить только в газете - такое же как "экзотический" или "экстравагантный". Они пишутся здесь для солидности, потому что так принято… Стоп, вот оно - я нашел. Читай отсюда: "…Эмоции и ощущуения, переживаемые в такую минуту, гораздо легче вообразить, нежели в точности описать словами…" Нет, это о чем-то спортивном. Ага, вот здесь:
"…Вчера вечером юный Уилфред Вильсон, сын одного из местных жителей, человека весьма почтенного и пользующегося заслуженным авторитетом в среде своих сограждан, прибыл домой в слезах. Как выяснилось в ходе последовавших расспросов, мальчик бродил, закатав штаны, по одной из небольших скалистых заводей, в изобилии разбросанных вдоль подножия Западного Утеса, и неожиданно почувствовал, как некое морское существо осторожно обхватило его лодыжку. Он испугался и громко вскрикнул, вообразив, что имеет дело с крупным омаром, которые, как он слышал, иногда атакуют потревоживших их покой пришельцев. Как бы то ни было, до сего момента в рассказе юного джентльмена нет никаких утверждений, выходящих за рамки вероятного. Однако далее он заявляет, что услышал звуки, "похожие на голос леди", которая будто бы пыталась его успокоить и просила не плакать, после чего он взглянул вниз и обнаружил, что его держит рука, ничем не отличающаяся от человеческой, если не считать того, что она "высовывалась откуда-то снизу из-за большого подводного камня". Последние слова, как и следовало ожидать, были восприняты слушателями весьма скептически. Однако в тот же день группа отдыхаюших, совершавшая лодочную прогулку вдоль побережья к западу от города, в один голос заявила, что они наблюдали в указанном районе очень странного белого тюленя с темным хвостом, проплывшего на небольшой глубине под самым дном их лодки. Таким образом история, рассказанная юным Уилфредом Вильсоном, получила подобие косвенного подтверждения, если, конечно, все указанные лица не стали жертвами какой-то необычной галлюцинации…"
(- Кто такая "галлюцинация"? - спросила Мэвис. - Это животное или, быть может, болезнь? Смотри, они все стали ее жертвами.
- Пустяки, не обращай внимания, - сказал Фрэнсис. - Скорее всего, они так называют несчастный случай - в этих случаях всегда бывают жертвы, иначе они не считались бы несчастными. Давай дальше.)
"… необычной галлюцинации. Услышав от соседей эту последнюю новость, мистер Вильсон, который задолго до захода солнца отправил своего сына в постель, считая это наиболее эффективным средством против фантастических выдумок и дурной привычки лезть в первую попавшуюся лужу, на сей раз позволил Уилфреду встать и пожелал лично осмотреть место происшествия. Они отправились к подножию Западного Утеса и внимательно обследовали весь этот район, однако не заметили никаких торчащих из-под камней человеческих рук и не услышали ничего похожего на женский голос - и это несмотря на очевидное усердие мистера Вильсона, который снизошел до того, чтобы лично, закатав брюки, войти в некоторые особо подозрительные водоемы. Вероятно, ближе всего к истине находится все-таки версия, предполагающая появление в здешних водах какой-то новой разновидности тюленей. В случае поимки этого уникального…"
(- Опять! - заметила Мэвис.)
"…уникального морского животного Бичфилд-он-Си приобретет еще одну достопримечательность, которая, без сомнения, привлечет сюда новые сотни туристов. Для этой цели уже снаряжены несколько лодок, оснащенных традиционными сетями, а также иными рыболовными приспособлениями - к числу последних надлежит отнести и лассо, с которым намеревается выйти на охоту предприимчивый мистер Каррерас, прибывший к нам из далеких пампас Южной Америки. Ловля тюленя с помощью лассо, тем более в наших широтах, является безусловным новшеством, обещая если и не произвести революцию в этом виде промысла, то по крайней мере дать немало пищи для разговоров любителям всего экстравагантного и экзотического".
- Ну вот, это все, - прошептал Фрэнсис и бросил взгляд на тетю Энид. - Тихо, она заснула.
Он сделал знак Бернарду и Кэтлин, и все четверо осторожно, стараясь не шуметь, переместились в самый дальний от тети угол купе. Здесь Фрэнсис шепотом прочел им ту часть статьи, в которой говорилось о русалке.
- Забавно, весьма забавно, - согласился Бернард. - Надеюсь, это и впрямь окажется белый тюлень. Я никогда в жизни не видел тюленя.
- А я надеюсь, что это будет русалка, и что они ее поймают, - сказала Кэтлин. - На живую русалку смотреть куда интереснее, чем на живого тюленя, даже если он белый.
- Если это настоящая русалка, то я как раз надеюсь, что они не смогут ее поймать, - в свою очередь заявил Фрэнсис.
- Я тоже так считаю, - поддержала его Мэвис. - Я почти уверена, что русалка не будет жить в неволе и наверняка очень скоро умрет.
- У меня есть предложение, - Фрэнсис осторожно оглянулся на тетю Энид, - завтра мы с самого утра пойдем на то место и попробуем ее найти. Мне кажется, она должна быть похожей на Владычицу моря.
- У Владычицы на картине не было хвоста, - возразила Кэтлин.
- А разве хвост - это самое главное в русалке? - не растерявшись, парировал Фрэнк. - Главное здесь то, что она похожа на людей, но при этом живет под водой. Будь дело только в хвосте, любая селедка или килька тоже могла бы считаться русалкой.
- Можешь не объяснять, я и сама понимаю, - сказала Кэтлин. - Ясное дело, килька - это не русалка. Она гораздо меньше и продается в консервных банках, а русалки…
- Было бы здорово, - прервал ее Бернард, - если бы нам вместо этих дурацких лопат и ведерок подарили всамделишные луки со стрелами. Тогда мы устроили бы охоту на белых тюленей…
- Или на русалок, - вставила Кэтлин.
- …и набили бы их целую кучу.
- Вот это да! - в восторге подпрыгнула Кэтлин.
Прежде чем Фрэнсис и Мэвис, потрясенные до глубины души кровожадностью своих младших родственников, смогли опомниться и решительно отвергнуть саму мысль о какой-либо охоте на русалок, в их разговор вмешалась тетя Энид, которая, пробудившись, тотчас отобрала у них газету, заявив, что подобное чтиво не предназначено для неокрепших детских умов.
Тетя Энид относилась к тому сорту людей, в присутствии которых вам почему-то кажется невозможным вести разговор о вещах, которые вас действительно интересуют. Вот и сейчас никто из детей больше ни словом не обмолвился о тюленях или русалках - они предпочли сидеть молча, а чуть погодя от нечего делать даже попытались читать "Эрика" и прочие якобы страшно полезные в воспитательном плане книжки, но тут их запала хватило, увы, ненадолго. Во всяком случае никто из них не продвинулся дальше третьей страницы.
Впрочем, жестокие речи Бернарда и Кэтлин насчет стрельбы из лука и целой кучи убитых русалок отнюдь не были забыты старшими детьми. Именно поэтому некоторое время спустя, уже после прибытия в Бичфилд и радостной встречи с мамой на платформе железнодорожной станции, они не стали напоминать младшим о своих планах на завтра, а просто присоединились к общему хору восторгов по поводу немедленного отъезда тети Энид. Как выяснилось, она давно уже запланировала провести часть лета в гостях у своих настоящих родственников в Буэнмауте и теперь, сдав детей с рук на руки их маме, уехала обратно тем же поездом.
- А я уж было подумала, что она останется с нами на все время отдыха, - сказала Кэтлин. - Ах, мамочка, как я рада, что этого не случилось!
- Но почему? Тебе не нравится тетя Энид? Разве она плохо к вам относилась?
Все четверо одновременно вспомнили о лопатках, ведерках, сетях для креветок, о книжках и других подарках тети Энид и хором сказали "Нет".
- Тогда в чем же дело? - спросила мама, и они ничего не смогли ей ответить. Некоторые вещи бывает очень трудно объяснить людям, которые не испытали ничего подобного на собственной шкуре. Поэтому Фрэнсис ограничился фразой:
- Наверное, все оттого, что мы к ней еще не привыкли.
А Кэтлин добавила:
- По-моему, она тоже еще не привыкла быть тетей. Но она относилась к нам совсем неплохо.
После этого мама не стала задавать новых вопросов, но мысленно тогда же приняла одно очень важное решение: она решила на приглашать тетю Энид в Бичфилд на вторую половину лета, как намеревалась сделать вначале. Итак, поборница правильного воспитания навсегда покинула нашу историю, тем самым оказав ее героям - да и всем нам - огромную услугу; ибо, задержись она здесь чуть подольше, и ей уже нечего было бы покидать, потому как история эта могла бы вообще не случиться. Напоследок стоит отметить, что тетя Энид как была, так и осталась чрезвычайно высокого мнения о собственных педагогических способностях (хотя позднее она признавалась, что в отдельные моменты все же допускала ненужные послабления и вообще была слишком добра и снисходительна по отношению к своим подопечным).
Сразу после вечернего чая - а затем вновь уже перед отходом ко сну - Мэвис и Фрэнсис о чем-то шептались, но это было сделано так осторожно, что младшие ничего не заметили и не заподозрили никакого подвоха.
Детям очень понравилось их новое жилище - по счастью, оно нисколько не походило на легкомысленную приморскую виллу, чего они опасались вначале. В прошлом это был обыкновенный дом мельника, который его теперешняя хозяйка для пущей важности стала именовать виллой. С задней стороны к нему примыкала старинная ветряная мельница, сложенная, как и сам дом, из толстых, потемневших от времени бревен и тоже покрытая красной черепичной крышей. Сейчас мельница уже не использовалась по своему прямому назначению, а служила всего лишь складом, где хранились рыбацкие сети, тачки, клетки для кроликов, пчелиные ульи, различные детали упряжи, мешки с кормом для хозяйских кур и всякий старый хлам. Среди прочего здесь имелся и огромный ларь, перенесенный на мельницу из соседней конюшни, где в нем, по всей видимости, держали овес; в углу были свалены грудой с полдюжины сломанных стульев, а венчала это непрочное сооружение рассохшаяся деревянная колыбель, в которой не качали детишек с тех пор, как мать нынешней хозяйки дома вышла из младенческого возраста.
В любое другое время старая мельница явилась бы для детей настоящим подарком судьбы - чем-то вроде сказочного дворца, полного удивительных вещей и могущего послужить идеальным местом для игр; однако сейчас их мысли были заняты только русалками. Мэвис и Фрэнсис договорились уже на следующее утро отправиться к морю на поиски этих таинственных существ.
Им удалось проснуться очень рано и, быстро одевшись, выбраться из дома незамеченными. В целях конспирации они не стали умываться - плеск воды мог разбудить остальных членов семейства - и даже не причесались, хотя уж что-что, а это можно было проделать без особого шума. По дороге к морю им не встретилось ни души, не считая хозяйского кота, возвращавшегося домой после ночных похождений (при этом у него был усталый и порядком помятый вид), да еще маленькой птички-овсянки, сидевшей на дереве в сотне шагов от мельницы и хвастливо объявлявшей всему свету о том, что она будто бы "ела камни". Когда дети подошли к ней поближе, овсянка раздраженно вспорхнула с ветки и, перелетев на другое дерево, принялась с удвоенной силой похваляться своими весьма подозрительными гастрономическими пристрастиями.
Желание найти русалку было так сильно, что Фрэнсис на какое-то время даже забыл о другой своей мечте - о давней мечте увидеть море. Накануне они приехали сюда уже затемно, и по пути не могли разглядеть ничего кроме нескольких огоньков, мерцавших в окнах соседних ферм. И вот сейчас, когда они с Мэвис, свернув с дороги на узкую песчаную тропу, обогнули вершину прибрежного холма, он замер на месте при виде чего-то бесконечно громадного, занимающего все пространство до горизонта - чего-то серо-голубого с проблесками красных и золотых искр там, где его поверхности касались первые лучи восходящего солнца.
- Мэвис, - сказал он каким-то глухим, сдавленным голосом, - Мэвис, это же море!
- Да, - Мэвис также была взволнована, хотя голос ее звучал более естественно.
- Оно совсем не похоже на то, что я ожидал увидеть, - пробормотал Фрэнсис и вдруг припустил бегом вниз по береговому откосу.
- Тебе оно не нравится? - спросила сестра, пускаясь за ним вдогонку.
- При чем здесь "нравится - не нравится"? Это не та вещь, о которой можно говорить, что она всего-навсего нравится… Когда они спустились вниз, песок и мелкая галька были еще влажными после ночного прилива; на довольно просторном пологом участке берега между подошвой утеса и линией прибоя остались многочисленные ямы с водой, расщелины и просто лужи, над которыми здесь и там поднимались круглые верхушки больших камней и отдельные остроконечные скалы, покрытые зелеными водорослями и гроздьями маленьких желтоватых раковин каких-то моллюсков.
- Да, это и впрямь чудесно, - сказал Фрэнсис. - Именно чудесно. Я уже начинаю жалеть, что мы не взяли с собой малышей - представляю, как бы они радовались. Все-таки с нашей стороны получилось не очень порядочно…
- Иначе было нельзя, - откликнулась Мэвис. - Представь, как бы мы вчетвером с Бернардом и Кэтлин стали ходить по берегу в поисках русалок. Много ты их найдешь в такой-то компании!
- Это верно, - согласился Фрэнк, - кроме того, Кэти еще вчера, когда мы ехали в поезде, собиралась стрелять по русалкам из лука, а Берни - тот вообще ни во что не верит - сразу объявил их простыми тюленями.
Рассуждая таким образом, они присели на камень и быстро стянули с ног ботинки и чулки.
- Настоящую русалку мы, разумеется, здесь не найдем, - сказал Фрэнсис, - но что-нибудь интересное, может быть, попадется.
- Во всяком случае надо поискать - а там мало ли что… Осторожнее, Фрэнк, эти камни, наверно, ужасно скользкие.
- Знаю без тебя, - он пробежал босиком по узкой песчаной полосе, затем по гальке и, перебравшись через большой валун, впервые в жизни окунул ноги в море. Не важно, что это была всего лишь неглубокая лужа, - ведь еще час-другой назад, во время прилива, она составляла одно целое с безбрежным морским простором.
- Бр-р, однако, вода не очень, - заметила, присоединяясь к нему, Мэвис - эй, не шагай так широко, тут настоящий каток.
- Знаю без… - отозвался Фрэнсис и, поскользнувшись, с громким плеском опустился как раз в самый центр лужи.
- Ну вот, теперь придется идти домой и переодеваться, - сказала Мэвис с укоризной, но без всякого злорадства. - А ведь я предупреждала.
- Глупости, - фыркнул ее старший брат. - Подумаешь, поскользнулся. Это все пустяки, я нисколечко не промок.
С этими словами он поднялся из лужи; вода ручьями стекала с его костюма.
- Только представь, каково тебе будет, если ты простудишься, - попыталась уговорить его Мэвис. - Это значит весь день сидеть дома, а то и лежать, не вставая с постели; и потом еще эти горчичники, порошки, микстура, жиденькая каша три раза в день и никаких сладостей. Представляешь? Пойдем лучше домой, Фрэнки, все равно мы не найем здесь никакой русалки. Сейчас чересчур светло и солнечно - в такое время магия обычно не действует.
- Нет, сперва давай доберемся до того места, где кончаются скалы. Я хочу взглянуть на прибой и на водоросли, когда они колышутся в воде, как на картине с Владычицей моря.
- Ладно, только не подходи близко к краю. Мама говорила, что там сразу у берега начинается большая глубина.