И они направились к дальнему краю скалистой площадки. При этом Мэвис двигалась неторопливо и осторожно, а Фрэнсис бодро шлепал напрямик, благо, успев уже основательно промокнуть, он теперь немногим рисковал даже в случае повторного падения в воду. Если вам когда-либо доводилось совершать прогулки по берегу моря во время отлива, мне нет нужды подробно описывать вам все, что увидели здесь двое детей: толстые подушки буро-зеленых водорослей, мягко пружинящие под ногами, и другие, блестящие и гладкие водоросли, тонкой пленкой облегающие поверхность больших камней, а также раковины мелких морских моллюсков, некоторые из которых имеют очень острые края и могут сильно порезать босые ноги неосторожного пешехода (к счастью, наши герои удачно избежали этой участи).
- Ну, хватит, - сказала наконец Мэвис. - Мы забрались достаточно далеко. Тебе теперь придется бежать всю дорогу от моря до дома, чтобы согреться и не подхватить простуду.
- Я уже начинаю сомневаться, стоило ли затевать эту утреннюю прогулку, - мрачно заметил Фрэнк.
- А ты что, и впрямь рассчитывал встретить здесь русалку? - спросила Мэвис и засмеялась, хотя настроение у ней было далеко не веселое; более того, ее сильно расстроило нечаянное купание Фрэнка, из-за которого они не могли больше продолжать эту увлекательную игру. Однако, будучи хорошей сестрой, она ничем не выдала своего огорчения.
- Разумеется, мы зря пришли сюда в такую рань, - продолжил Фрэнсис. - Для встречи с русалкой надо выбрать лунную ночь и, став лицом к морю, прочесть заклинание:
"Владычица моря,
Услышь меня в тайных глубинах,
Где царствуешь ты воплоще…"
Ой, подожди, моя нога за что-то зацепилась.
Мэвис поймала своего брата за руку и помогла ему удержать равновесие; в ту же секунду они явственно расслышали голос, донесшийся откуда-то снизу. Этот голос, который показался детям нежнейшим и мелодичнейшим голосом на свете, произнес лишь две коротких фразы:
- Спасите ее. Мы очень скоро умираем в неволе.
Фрэнсис посмотрел вниз и успел заметить нечто живое - отчасти белое, отчасти зеленое и темно-коричневое, - стремительно исчезнувшее под камнем, на котором стояла Мэвис. Теперь уже никто не держал его за ногу.
- Ну и дела, - растерянно пробормотал он, только сейчас наконец переведя дыхание. - Ты слышала?
- Еще бы не слышать!
- Это не могло померещиться нам двоим одновременно. Жаль, что мы не узнали, кого именно надо спасать, где и каким образом…
- Как ты думаешь, чей это был голос? - спросила Мэвис.
- Русалки, конечно, чей же еще?
- Значит, волшебство все-таки началось…
- Русалки - это не волшебство, - сказал Фрэнк со знанием дела. - Это обычные живые существа, ничуть не волшебнее летучих рыб или каких-нибудь там жирафов.
- Но она появилась, когда ты читал стих про Владычицу моря.
- Да, но Владычица моря вовсе не была русалкой, - уверенно заявил Фрэнсис. - Они обе живут под водой, но Владычица - это одно, русалка - совсем другое, и не надо смешивать две совершенно разных вещи. Идем, нам давно уже пора быть дома.
- А почему бы ей иногда по собственному желанию не превращаться в русалку? - предположила Мэвис. - Ведь она наверняка может изменять облик.
- Гм, пожалуй, ты права. Почему бы и нет, в конце концов? Представь, если с нами и впрямь говорила Владычица моря, обернувшаяся русалкой - с ума можно сойти! Тогда меня больше ничто уже не удивит… Хотя, погоди, тут выходит загвоздка - ведь их было две: одну мы только что слышали, а вторая находится где-то в неволе. Какая же из них Владычица? Я всегда полагал, что Владычиц не может быть больше одной…
Беседуя таким образом, они вернулись к тому месту, где осталась их обувь. Мэвис присела на камень и, подняв с земли свои вывернутые наизнанку чулки, задумчиво произнесла:
- Я, конечно, не думаю, что нам это померещилось, однако я слышала о всяких научно доказанных чудесах вроде обмана слуха и зрения. И потом, ведь бывают такие фокусы - взять хотя бы индийских факиров, - когда сразу многим зрителям чудится одно и то же. Помнишь, дядя Фред рассказывал нам о фокусе, который называется… как же он называтся?
- Не важно, как он там называется, - сказал Фрэнсис, возившийся со шнурком ботинка, - но я твердо знаю одно: если мы и дальше будем делать вид, будто ничего особенного не случилось, мы потеряем, возможно, единственный в жизни шанс прикоснуться к настоящей - не научной и не факирской, а самой настоящей волшебной магии. Вспомни, как поступают в таких случаях люди из книжек. Они просто говорят: "Похоже, тут не обошлось без какого-нибудь колдовства!" и больше не ломают над этим голову, притворяясь, будто их мучают ужасные сомнения. Магия действует только тогда, когда в нее верят, иначе это была бы не магия, а… а… словом, черт знает что!
- Тетя Дороти однажды сказала мне, что волшебство похоже на карточный домик, - вставила Мэвис. - Стоит в нем хоть чуточку что-то нарушить, и чудо сразу же исчезает.
- Вот-вот, именно это я и пытался тебе втолковать. Мы ведь с самого начала чувствовали, что в этом деле замешана магия. Неужели теперь, когда чудо действительно произошло, мы упустим такую шикарную возможность? Да ни за что на свете!
Они закончили обуватьсяи и поднялись на ноги.
- А как насчет младших? - спросила Мэвис. - Расскажем им обо всем?
- Придется, - сказал Фрэнсис. - Было бы свинством оставить их в стороне. Впрочем, они все равно не поверят.
- Остается еще узнать самое главное: кого мы, собственно, должны спасти? - напомнила Мэвис.
На сей счет Фрэнсис, как это ни странно, не испытывал особого беспокойства; он почему-то был твердо уверен, что со временем - и даже очень скоро - им все станет известно. Однако он предпочел пока не сообщать Мэвис об этой своей ни на чем не основанной уверенности, а просто сказал:
- Бежим к дому!
И они побежали.
Кэтлин и Бернард встретили их у ворот, приплясывая от возбуждения.
- Где вы пропадали?! - еще издали закричали они. - Почему ушли без нас? Эй, Фрэнки, да ты весь мокрый!
- Плмолчите, сам знаю. Подумаешь, упал в море, - ответил им старший брат, проходя через ворота во двор.
- Могли бы и нас разбудить, - сказала Кэтлин обиженным, но не очень сердитым голосом. - Впрочем, вам же хуже: из-за этой прогулки вы пропустили кое-что очень важное.
- Что такое?
- Есть новости, - сообщил Бернард. - Великие, грандиозные новости! Сенсация - высший класс!
- Какие еще новости? Ну-ка, послушаем.
- Прямо не знаю, сказать вам или нет… У вас, наверное, и без того куча своих дел, - Бернард был явно раздражен тем, что его не взяли в первый поход к морю. Оно и не удивительно: всякий другой на его месте - даже вы или я - был бы, пожалуй, раздражен ничуть не меньше.
- Брось выделываться, - сердито сказал Фрэнк, хватая Берни за ухо. Бедняга завопил благим матом, в ответ на что из распахнутого окна гостиной послышался голос мамы:
- Дети, дети, сейчас же перестаньте! Что у вас там за гвалт?
- Ничего, мама, все в порядке, - откликнулся Фрэнсис. - Ладно, Берни, не будь таким вредным, выкладывай свои новости.
- У меня болит ухо! - такова была единственная информация, которую они смогли выудить из упрямца Бернарда. Стоит ли говорить, что информация эта не показалась им столь уж ценной.
- Хорошо, - сменил тактику Фрэнсис, - у нас тоже есть кое-какие известия, но мы вам ничего не скажем, верно, Мэвис?
- Нет, нет, погодите! - заволновалась Кэтлин. - Давайте не будем ссориться в первый же день. Наша новость в том, что эти люди вчера и в самом деле поймали русалку. Теперь они будут показывать ее за деньги, если прежде она не умрет от расстройста или не знаю еще от чего. А теперь рассказывайте, что у вас.
Фрэнсис разжал пальцы, до последней минуты державщие многострадальное ухо Бернарда, и повернулся к Мэвис.
- Вот тебе и недостающая деталь… - медленно произнес он. - Где они держат русалку?
- Она сейчас в цирке. В Бичфилде открылась ярмарка, и там есть цирк-шапито. Так что же ваша новость? - нетерпеливо спросила Кэтлин.
- После завтрака, - бросил Фрэнк и обернулся на голос, звавший их к столу. - Да-да, мама, сейчас будем! Не дуйся, Берни, - когда мы расскажем тебе наш секрет, ты и думать забудешь о своем идиотском ухе. Значит, решено: встречаемся на мельнице через минуту после завтрака. Там и обсудим все детали. Уже идем, мама!..
- Ты был прав, когда говорил о двух русалках, - шепнула ему Мэвис. - Они обе, конечно, не могут быть Владычицами моря… Но тогда которая из них?
- В любом случае мы должны спасти ту, что попала в плен, - ответил Фрэнк. - Не забывай: они умирают в неволе.
Глава III. Спасение
Главный вопрос, волновавший всех детей, заключался в следующем: "Отправится ли мама в цирк вместе с нами, или она будет занята и разрешит нам идти одним?" От этого зависело очень многое. Однажды так уже было: прошлым летом, когда они всей семьей отдыхали в Бэкингемшире, родители отпустили их посмотреть передвижной зверинец, предварительно взяв с них обещание ни в коем случае не трогать зверей руками. Они сдержали данное слово, хотя из-за этого и случился весьма обидный конфуз, когда дрессировщик на глазах у всей публики предложил им погладить ручного волка, который выглядел ничуть не страшнее обычной овчарки. "Нет, спасибо", - вежливо отказались они. "Что, перетрусили? - засмеялся дрессировщик. - Тогда бегите скорее домой и спрячьтесь за мамочкину юбку". При этом все вокруг расхохотались самым что ни на есть оскорбительным образом. В цирке, разумеется, дело должно обстоять по-другому - лошади и прочие звери находятся там достаточно далеко от зрителей, и дети надеялись, что им не придется еще раз давать подобное опрометчивое обещание. Если же мама решит пойти с ними, ее присутствие создаст дополнительнве сложности, которых - как они прекрасно понимали - и без того будет немало при попытке вызволить русалку из плена. Оставалось только надеяться, что у мамы в тот день найдутся неотложные дела, и она отпустит их на представление одних.
- Но если она опять возьмет с нас слово не трогать никаких зверей, вся затея провалится, - сказала Кэти. - Мы ведь не можем спасать русалку и при этом к ней не прикасаться.
- Ничего подобного, - тут же нашлась Мэвис, - русалка - это тебе не зверь. Она все равно как человек, только подводный, и потому такие обещания ее не касаются.
- А вдруг это не тот вид русалок, которые выглядят как человек? - предположил Бернард. - Вдруг она будет похожа на тюленя, как про то писали в газете?
- Это исключено, - отрезал Фрэнсис. - Дались тебе эти тюлени! Забудь о них вообще.
Данный разговор происходил в небольшом садике перед домом, на втором этаже которого как раз в это время мама занималась распаковкой привезенного ими багажа.
- Мэвис! - позвала она из распахнутого окна. - Я что-то никак не могу найти… Впрочем, будет лучше, если ты поднимешься сюда и поможешь мне разобраться с вещами.
- Я пойду к маме наверх, - сказала Мэвис и, медленно направилась к дому.
Однако уже через несколько минут она выбежала обратно и радостно сообщила:
- Все в полном порядке. Сегодня днем мама поедет на вокзал встречать папу. До обеда мы будем играть на пляже - кстати, я узнала, что на обед будет жареный кролик и пирог с яблоками, - а после обеда мы сможем сходить в цирк. Причем мама ничего не сказала насчет обещаний не трогать животных.
Итак, с программой на день все было ясно, и они, прихватив лопатки и ведра, зашагали в сторону моря по той же дороге, какой шли утром Фрэнк и Мэвис. "Ела камни!" - вскричала, завидев их издали, уже знакомая овсянка и вновь не получила ответа - у приличных людей не принято откликаться на подобные глупости.
На берегу они вскоре разделились на пары и занялись каждый своим. Кэтлин и Бернард начали копать ров для песочного замка - по правде сказать, их не слишком заботила судьба русалки, которую они никогда не видели, не слышали и не пробовали на ощупь. Другое дело Фрэнсис и Мэвис: они, напротив, не могли думать и говорить о чем-либо еще кроме русалки. Поэтому старшие дети не принимали участия в строительстве, а увлеченно беседовали, прогуливаясь вдоль кромки воды и непонятно зачем таская за собой лопаты, словно те были какой-то оригинальной разновидностью хвостов. Так продолжалось до тех пор, пока Кэти не обратилась к ним с просьбой о помощи.
- Без вас мы не успеем управиться до начала прилива, - сказала она. - Почему ты не хочешь помочь, Фрэнк? Ведь это намного интереснее, чем просто так расхаживать взад-вперед по пляжу и напускать на себя задумчивый вид. Вспомни, ты еще в Лондоне мечтал о том, как будешь строить замок у моря.
- Ладно, - сказал Фрэнсис, и они теперь уже вчетвером принялись насыпать стены, утрамбовывать их ладошками, копать подземные темницы и возводить угловые башни, используя в качестве форм для них свои ведерки. Дольше всего пришлось повозиться с мостом через ров и аркой въездных ворот - мокрый песок оказался недостаточно прочным материалом для таких хрупких сооружений. В целом же замок, слов нет, удался на славу, хотя они и не успели закончить кое-какие детали к тому времени, когда первые волны прилива докатились до его стен. Дети отчаянно боролись с наступающим морем, однако в этой борьбе у них не было шансов на победу - уже через несколько минут замок оказался в кольце окружения. Тогда все четверо сгрудились внутри укреплений и держались до последней возможности, пока море, взяв замок решительным штурмом, не превратило его в округлый песчаный холмик, быстро размываемый все новыми и новыми волнами. И все-таки их труды не пропали даром, поскольку дети в итоге получили громадное удовольствие - стоит ли говорить, что при этом их одежда промокла насквозь, и им пришлось срочно идти домой и переодеваться во все сухое.
Тут как раз настало время обедать - жареный кролик и яблочный пирог после строительных и ратных трудов пришлись как нельзя кстати, - а затем мама отправилась на вокзал встречать папу. Фрэнсис пошел ее проводить и вернулся домой несколько расстроенным.
- Мне пришлось дать обещание за нас всех, - сказал он, - мы не должны будем трогать цирковых зверей. Я все же надеюсь, что русалка окажется не зверем, а чем-то вроде человека.
- Главное, чтобы она умела говорить, - добавила Кэтлин. - Тогда мы сразу отличим ее от остальных. Но к чему зря гадать - скоро мы будем в цирке и все узнаем. Я думаю, нам надо одеть свои лучшие наряды, чтобы русалка не посчитала нас какими-нибудь проходимцами.
- Что касается меня, то я не собираюсь переодеваться, - категорически заявил Бернард. - Пойду в том, что на мне сейчас.
- Как хочешь, Берни, - пожала плечами Мэвис. - Хотя ради такого случая мог бы и позаботиться о своем виде - не так уж часто мы имеем дело с чем-то волшебным. Впрочем, если русалка примет тебя за проходимца, мы скажем, что ты с нами, и все, может быть, обойдется.
- А как ты, Фрэнки? - спросил Бернард. - Ты тоже считаешь, что мы должны выряжаться как на парад?
- Ерунда это все, - откликнулся Фрэнсис. - Как же, станет русалка приглядываться к тому, во что мы одеты. У ней самой-то, наверно, нет ничего кроме хвоста, волос, да еще какой-нибудь безделушки - зеркальца или волшебного перстня на пальце. Ну а если ей вдруг от нечего делать захочется посмлтреть на что-то красивое, она, будьте спокойны, найдет себе зрелище поприятнее вас и всех ваших лучших нарядов. Другое дело, что всем нам не помешает еще раз умыться - заодно попробуйте вытряхнуть из волос хотя бы часть морского песка, а то ваши головы похожи на половые щетки после генеральной уборки.
Сам Фрэнсис в заботах о своем внешнем виде зашел настолько далеко, что даже повязал на шею синий галстук, подаренный ему тетей Эми, и почистил серебряную цепочку для часов, хранившихся во внутреннем кармане его куртки. Эти приготовления помогли ему убить время, пока девчонки возились со своими нарядами. Наконец после многократных примерок им удалось добиться желаемого результата, и вся компания зашагала по направлению к городу, провожаемая воплями неугомонной овсянки.
- Мне кажется, эта птица над нами издевается, - заметил Бернард.
- А мне кажется, что наша затея с похищением русалки не приведет ни к чему хорошему, - сказала Кэти. - Вот цирк - это я понимаю! Там побывать всегда интересно.