- Не думаю, - возразил он. Потом немного подался вперёд и прошептал мне так, чтобы все слышали: - Не бойся, скоро ты окажешься в надёжных руках.
- Ты что там несёшь? В каких ещё руках?! - возмутилась Горилла.
Турд выдвинул ящик стола и достал оттуда зелёную папку с документами.
- В управу поступали звонки от людей, покупавших утиль на вашем предприятии, - сообщил он.
- И что же они хотели? - поинтересовалась Горилла.
- Они сообщили нам о жестоком обращении с ребёнком, - ответил Турд.
Он открыл папку и стал читать:
- "Она подняла кулак и закричала, что хорошенько вздует девочку за то, что та забыла поставить на ценнике два лишних нолика".
Турд посмотрел на меня с сочувствием.
- Бедняжка, - сказал он. - Сколько тебе пришлось пережить.
- Всё было не так… - я попыталась разубедить Турда, но он перебил меня:
- А вот ещё: "Горилла сказала, что засунет девочку в печь, когда обнаружила ошибку на ценнике с подлинником картины Пикассо". Или вот, например: "Она хотела заставить девочку есть на обед гвозди за что, что та чуть не продала хрустальную люстру за семь с половиной крон".
Турд пожал плечами.
- И таких писем много, - сказал он. - Они приходят одно за другим. Девочку обещали отлупить; одежда на ней была грязной и рваной; Горилла утверждала, что хуже девочки может быть только её подержанная "Вольво", купленная восемнадцать лет назад, и так далее. К тому же мы поговорили с администрацией городской пиццерии. Одна из посетительниц позвонила нам и сообщила, что некая Горилла пришла туда вместе с ребёнком и заставляла его класть ноги на стол и пить коньяк.
Горилла удрученно взглянула на меня.
- Пиццерия? - пробормотала она.
- Именно, - сказал Турд. - В общей сложности сорок семь свидетелей.
- Это неправда, - сказала я. - Мы нарочно притворялись, чтобы продать…
- Не надо, Юнна, - шепнула Горилла, и я прикусила язык. До меня дошло, что комитет не одобрит наш способ заработать на жизнь. Что-то подсказывало мне: Турд знал, что Горилла ругалась понарошку и мы просто дурили клиентов. Он был не дурак и, конечно, понимал, что у Гориллы не может быть подлинника Пикассо или хрустальной люстры. Просто это сыграло ему на руку.
Горилла кашлянула.
- Мне хотелось бы поговорить с председателем… с глазу на глаз, - попросила она.
Турд вспыхнул от радости, как рождественская ёлка. Кивнул тётеньке и светловолосому.
- Подождите в коридоре, - распорядился он.
- Мне можно идти? - с надеждой спросила Герда.
Турд покачал головой:
- Подождите за дверью, пока мы не освободимся.
- Ну, знаете ли, у меня ведь работа! - возмутилась она и поплелась следом за остальными.
Горилла пронзительно посмотрела на Турда и сказала:
- Поздравляю, ты своего добился!
Турд удивлённо наморщил лоб:
- О чём ты?
- Не прикидывайся дурачком! - рявкнула Горилла. - Можешь забрать мой участок.
- А, ты об этом! - воскликнул Турд с деланым удивлением. - Очень мило с твоей стороны.
- Да-да, - сказала Горилла. - Взамен я хочу получить сам знаешь что.
- Разумеется, - ответил Турд.
- Девочку.
- Конечно.
Горилла выжидающе смотрела на него.
- Ты согласен?
Турд наклонился к Горилле и посмотрел ей в глаза:
- Я своё слово держу.
Что-то у меня внутри ёкнуло, когда он это сказал. Меня вдруг охватило нехорошее предчувствие.
Горилла молча посмотрела на Турда. Сглотнула и решительно произнесла:
- Тогда по рукам.
Турд выдвинул ящик стола.
- У меня все документы готовы, - улыбнулся он. - С учётом сложившихся обстоятельств твой участок немного упал в цене.
Горилла была озадачена:
- Какие ещё обстоятельства?
- Такие, которые сейчас не на твоей стороне, если быть точнее. За свой пятачок ты получишь пять тысяч крон. Не больше.
Похоже, Горилла была готова как следует шарахнуть кулаком по столу, но сдержалась. Взгляд её потемнел. Она взяла ручку, утонувшую в её огромной грубой лапе, и посмотрела на бумагу, испещрённую буквами.
Быстрым движением Горилла поставила на документе свою подпись.
- Спасибо, - прощебетал Турд и вручил ей пять тысяч с таким видом, будто купил пакет молока. Он посмотрел в мою сторону.
- Позови, пожалуйста, остальных, - попросил он, убирая бумаги в портфель.
Я пошла в коридор. Когда тётенька, светловолосый и Герда, сгорая от любопытства, вошли в кабинет, Турд сказал:
- Девочка едет в приют.
Горилла вскочила со стула:
- Как?! Ты же сказал, что она остаётся со мной!
- Да, сказал. Но в отличие от тебя я знаю, что слова ничего не значат. После всех жалоб, которые к нам поступили, было бы безответственно оставить девочку у тебя.
Я окаменела. Мне казалось, это происходит не со мной. Казалось, я слушаю сказку про другую девочку, которая стоит перед Турдом и переживает весь этот кошмар. Другая девочка, но не я…
Герда просеменила вперёд и взяла меня за руку. Я вырвалась.
- Теперь ты пойдёшь со мной, не глупи!
Горилла с воплем бросилась к ней через весь кабинет. Герда завопила, схватила меня и бросилась в коридор. Турд пулей вылетел за нами и закрыл дверь у Гориллы перед носом. Изнутри раздался страшный грохот.
Турд быстро достал из кармана ключ и запер замок. Горилла бешено колотила в дверь, её рёв сотрясал стены во всём доме.
- Не выпускайте её в течение получаса, - сказал Турд светловолосому и вручил ему ключ.
Герда потащила меня по коридору.
- А ну живее!
Турд увязался за нами.
- Пусти-и-и! - орала я. - Горилла! На помощь!!!
Всю дорогу до самой парковки я слышала её вопли. Турд впихнул меня на заднее сиденье своей машины, а Герда уселась рядом. Мы поехали в "Лютик".
Снова в приюте
- Приглядывайте за ней в ближайшее время, - сказал Турд. - Горилла наверняка захочет её похитить.
- И как я, по-вашему, буду жить дальше? - жалобно пропищала Герда. - Это ведь опасно для жизни!
- Подумаешь! - ответил Турд. - Вы ведь ей не нужны.
Герда поёрзала на сиденье.
- Может, и не нужна, но когда имеешь дело с психами…
- Если девочка исчезнет из приюта, отвечать будете вы, - строго оборвал её Турд. - К таким вещам мы в управе относимся очень серьёзно.
Герда нервно сглотнула.
- Бедняжка, нелегко тебе приходилось, - Турд сочувственно посмотрел на меня в зеркало заднего вида. - Но время быстро летит, скоро ты забудешь Гориллу. И сама не заметишь, как это случится, правда ведь?
Я не ответила. Слова теперь не имели смысла. Сопротивление тоже не имело смысла. Я прижалась лбом к холодному стеклу. От моих слёз окно сразу же запотело. Вскоре мы были уже за городом.
- Подъезжайте ближе к входу, - сказала Герда, когда мы уже были рядом с приютом.
- Может, не стоит? Там так красиво разровняли гравий, - засомневался Турд.
- Стоит, стоит, - заявила Герда. - Дорога нужна для того, чтобы по ней ездить.
Машина зарулила во двор. Герда вышла из машины с видом королевской особы. Перед домом в ожидании нас толпились дети. Ну, вот я и вернулась в "Лютик" с его белоснежными стенами, чистыми окнами и причёсанными воспитанниками, которые смотрели на меня во все глаза.
Турд опустил стекло:
- Помните, что я сказал! Не выпускайте её никуда!
Блестящий автомобиль сорвался с места и уехал.
- Арон! - крикнула Герда. - Возьми грабли и разровняй дорожку. А потом продолжишь мастерить дверь!
Она потащила меня вверх по каменной лестнице. Некоторые дети бежали за нами. Я знаю, о чём они думали, глядя на мои спутанные волосы и грязные джинсы. Им было жаль меня. Они считали, что меня спасли из лап преступника.
Герда разозлилась на детей, бежавших за нами следом.
- А ну марш на улицу! Вы ещё месяц будете с дровами возиться! - закричала она.
Когда мы оказались в коридоре, она в нерешительности остановилась.
- Где же мне тебя запереть? - жалобно спросила она, осматриваясь по сторонам. Во всём доме на замок запиралась одна-единственная комната - её собственная. - Делать нечего! - сказала Герда и повела меня в свои апартаменты, которые представляли собой спальню, переходившую в кабинет. - Поживёшь со мной. Но берегись, если будешь храпеть по ночам. А завтра у тебя банный день.
Герда была в ужасе от того, какая я грязная.
Остаток дня она жутко нервничала, грызла ногти и смотрела на меня так, будто я была самым большим несчастьем в её жизни. Вечером она натянула свою уродливую ночную рубашку. Притащила для меня из общей спальни матрас и положила его на полу рядом со своей кроватью. Что бы Герда ни делала, она постоянно посматривала в окно.
- Как думаешь? - прошептала она. - Твоя Горилла придёт за тобой?
Я подумала о ней, о моей Горилле. Придёт ли она?
- Конечно, - уверенно ответила я. - Она непременно вернётся.
Похоже, Герду не обрадовал мой ответ. Она сморщилась, как тряпочка для мытья посуды, и снова посмотрела в окно. Затем взяла со стола телефон и улеглась в постель.
- Если она придёт, я позвоню господину Фьюрдмарку, - сказала она и погасила свет. Мне пришлось пробираться к своему матрасу в темноте. По дороге я опрокинула стул.
- Тихо! Спи давай! - прошипела Герда и тотчас захрапела, как бензопила.
Я зарылась лицом в подушку. От неё сильно пахло стиральным порошком. Чистые вещи такие жёсткие и неуютные. Раньше я об этом не думала. Моё одеялко с пряничными сердечками было таким мягким и нежным. А какой мягкой была Горилла, мягкой и тёплой…
Я не заметила, как подушка стала мокрой от слёз. Горилла приедет за мной. Точно знаю. Возьмёт огромный топор, приедет сюда и раскрошит эту дверь. А Герда так испугается, что со слезами упадёт на колени. Горилла возьмёт меня на руки и понесёт к своей "Вольво". Так и будет. Она ведь однажды забрала меня отсюда, значит, заберёт и теперь.
Я всю ночь не спала и ждала, когда Горилла за мной приедет. Позовёт меня или постучит в дверь. Но было тихо. На рассвете мне наконец удалось заснуть.
Я проснулась от стука, который раздавался внизу. На часах было почти восемь. Герда выпрыгнула из постели и напялила платье.
- Ну кто там ещё? - проворчала она. - В такую рань приличные люди спят. - И тут она вздрогнула: - А вдруг это Горилла?
Я взлетела до потолка:
- Да! Наконец-то!
Выбежав в коридор, я бросилась к окну.
- Гори… - начала было я, но тут же прикусила язык и вернулась к Герде, которая тряслась в своей спальне. - Это Турд, - вздохнула я и плюхнулась обратно на матрас.
Герда воспрянула духом. Она поправила причёску и вышла из комнаты. Вскоре они вместе вернулись обратно и прошли в кабинет.
- Если речь о том, что приют перегружен, то я приношу управе свои извинения, - смущённо улыбнулась Герда.
Турд покачал головой.
- Нет, - сказал он. - Я хотел лишь сказать, что девочку не стоит больше держать взаперти.
- Правда? - удивилась Герда.
- Горилла сбежала, - продолжил Турд, искоса посмотрев на меня. При этом он не смог скрыть улыбки.
У Герды был такой вид, будто ей вручили кулёк карамелек.
- Какое счастье! - зачирикала она, всплеснув руками.
Турд кивнул.
- Она очень расстроилась, что пришлось расстаться с ребёнком. Машина исчезла, все двери заперты. В городе её нет. - Он повернулся ко мне. - Тебе лучше забыть о времени, которое вы провели вместе. Радуйся, что всё кончилось так хорошо.
Глаза у меня чесались и припухли после бессонной ночи. Посмотрев на Турда, я сказала:
- Вы лжёте. Она никогда без меня не уедет.
Турд улыбнулся так, словно хотел сказать: ох уж эти дети, ничего не понимают. Он подошёл ко мне и тихо, чтобы Герда не услышала, сказал:
- Я только что был на свалке, хотел повесить там нашу табличку "Достижения муниципалитета" - помнишь такую? - Он сунул руку в карман, достал оттуда записку и протянул её мне. - Это я нашёл на двери.
На записке было написано большими корявыми буквами: "Юнне". Это, без сомнения, был почерк Гориллы. Я развернула её.
"Привет, малышка! Я решила уехать из города. Жаль, что мы попали в такую передрягу. Но на свете есть много прекрасных мест".
Ниже стояла подпись: "Обезьянья звезда".
Турд наморщил нос.
- Странный она себе выбрала псевдоним, - сказал он. - Тоже мне звезда нашлась. Да она просто мартышка безмозглая.
Я лишилась дара речи. Я перечитывала письмо, снова и снова убеждаясь, что так и есть. Горилла и вправду сбежала.
Турд и Герда стали расплываться - слёзы застилали глаза. Герда склонила голову набок. Похоже, ей действительно было меня жалко.
- Бедная малютка, - прошептала она. - Как сильно ты расстроилась!
Турд закатил глаза.
- Не понимаю, чего она так привязалась к этой Горилле? - удивлялся он. - Нет чтобы радоваться!
- Дети есть дети, - улыбнулась Герда.
Турд кивнул.
Я не могла сказать ни слова. Слёзы лились по щекам. Я легла на матрас и уткнулась в него лицом. Горилла меня бросила. В это невозможно поверить!
Фотография
Когда Турд уехал, Герда вернулась и погладила меня по голове.
- Иди к остальным, детка, - сказала она. - Помоешься в другой раз. Не грусти.
Я вытерла лицо и надела джинсы. Сунув в карман записку Гориллы, я отправилась во двор.
Осень близилась к концу, листья облетели с деревьев. В лесу, простиравшемся за приютом, лишь сосны и ели не потеряли свой красивый наряд. Все дети были заняты работой. В сарае несколько человек строгали щепки для камина. Другие кололи дрова на пригорке. Возле кустов сирени двое детей работали граблями, а остальные что-то мастерили неподалёку.
Я немного попинала сапогами траву. В кармане лежала записка. Она стала рваной и мокрой, а я всё сильнее сжимала её в руке. На смену грусти пришла злость. Я чувствовала себя обманутой. Я представляла, как Горилла за рулём своей старенькой "Вольво" мчится прочь из Швеции. И только пожимает плечами, думая о том, что произошло.
- Юнна! - крикнул Арон. Он строгал рубанком доски, лежавшие на козлах. - Иди сюда!
Черноволосые братья были тут как тут. Когда я подошла ближе, они улыбнулись своей противной улыбкой. Арон был красный и потный. За лето его лицо покрылось веснушками. Я вынула руку из кармана и ударила его по плечу.
- Ой! - вскрикнул он. - За что?
- За то что врёшь, - сказала я. - Никто меня не съел.
- Жалко, - сказал один из братьев с таким видом, как будто удачно пошутил. Второй тотчас расхохотался.
- А ну заткнитесь, - сказал Арон. - Идите отсюда!
Братья в недоумении посмотрели на него, но ушли. Они отложили рубанки и послушно двинулись к малышам, которые сортировали щепки.
Арон посмотрел на меня.
- Я немного за тебя волновался, - сказал он. - Другие тоже переживали. Ну как там у Гориллы? Очень страшно?
- Да ладно, забудь. Чем это ты занимаешься? - спросила я, чтобы перевести разговор на другую тему.
- Мастерю новую дверь в погреб. Пока тебя не было, к нам забрались воры и украли еду. Герда ужасно разозлилась.
И тут вдали послышался шум автомобиля - привезли почту. В то же мгновение из дома выбежала Герда в одних тапочках:
- Дальше нельзя! Здесь только что разровняли гравий!
Арон засмеялся:
- Почему бы не повесить на заборе почтовый ящик? Охота ей каждый раз объяснять, что по дорожке ездить нельзя?
Почтальон вручил Герде большой конверт и уехал. Она вскрыла его и радостно подпрыгнула.
- Ура! - закричала она, помахивая бумагой. - Фотографию привезли!
Как же все обрадовались! Побросали свои дела и побежали к Герде. Вскоре её окружила толпа детей. Она держала фотографию над головой.
- Не трогать! - кудахтала она. - А то заляпаете снимок грязными пальцами! Я сделаю рамочку и повешу его на стенку вместе с другими.
Она стала подниматься по лестнице, дети шли по пятам.
Арон снова отложил рубанок и пожал плечами.
- Пойдём тоже посмотрим, - предложил он.
- Что-то не хочется. Иди без меня, - ответила я.
Тогда он взял меня за руку.
- Пойдём. Я знаю, ты на фотках плохо получаешься. Зато посмотрим, какой я красавчик!
Он потащил меня к главному входу. Внутри все набились, как сельди в бочке. Все глазели на фотографию и наступали друг другу на ноги. Герда вышла из своего кабинета с важной физиономией. Она несла фотографию в рамочке, словно это была золотая медаль, которую она собирается вручить нобелевскому лауреату.
- Осторожно!
В стене уже красовался гвоздь, на который она и повесила снимок.
- Вот! - сказала она.
Все пытались протиснуться вперёд, чтобы получше рассмотреть себя на фотографии.
- Дурацкий фотограф! Почему он снимал, когда я моргнул?!
Я едва сдержала улыбку. Глаза у Арона были наполовину закрыты, виднелись только белки. Выглядело это ужасно.
А я получилась хорошо. Аккуратные косички торчали в разные стороны. Ногти были чистые, джинсы тоже. И вообще я выглядела довольной. Мы всегда радовались, когда приезжал фотограф, - приятно ведь, когда тебя фотографируют. Это такой торжественный момент.
- Пойду дверь доделывать, - сказал Арон. - Ты со мной?
Я покачала головой:
- Потом приду, хочу ещё полюбоваться.
Вскоре я осталась одна перед огромной стеной, завешанной фотографиями. Надо же, сколько детей прошло через "Лютик". Сотни маленьких бледных лиц смотрели на меня со старых снимков. И вдруг я заметила нечто странное. Моё внимание привлёк самый верхний ряд на стене - что-то там было не так. Как и на других фотографиях, здесь изображались дети, но в самом углу каждого снимка мелькало что-то чёрное. Маленькое пушистое лицо…
Я не могла поверить своим глазам! С фотографий на меня смотрела маленькая Горилла!
Один, два, три… целых восемь снимков. Сначала она была маленьким комочком на руках у молодой Герды. В те времена Герда ещё не стала такой нервной и строгой - наоборот, она казалась милой и доброй. Год за годом Горилла росла, делалась всё лохматее и страшнее. И на каждой новой фотографии она выглядела всё более несчастной и сгорбленной. А на самой последней она как будто и вовсе не хотела, чтобы её кто-то заметил. Опустив голову и слегка присев, она спряталась в последнем ряду. А у Герды лицо стало более суровым.
У меня голова пошла кругом. Оказывается, Горилла - выпускница нашего приюта! Почему она мне ничего не сказала?
Герда вышла из кабинета.
- Ах вот ты где, - удивилась она. - Как настроение?
- Горилла тоже жила в "Лютике".
Герда напряглась.
- Ну да, конечно, - пробормотала она. - Ну и что в этом такого?
- Я впервые об этом слышу. Мне никто не сказал.
Герда уже успела справиться со смущением.
- Правда? - прощебетала она. - Ну, теперь ты знаешь. Наверное, она просто решила, что это неважно. Тут у нас много разных людей побывало, не она одна. Пойдём мыться?