* * *
На следующий день Тик с тяжестью на душе попрощался с Норбертом, а затем с Фрупи и Софией, высадившими их у агентства по прокату машин: богатой итальянке и ее дворецкому надо было спешить на самолет. Всего за день они стали одной семьей, и он не мог думать о том, что больше никогда их не увидит. Что ж, по крайней мере, всегда можно было рассчитывать на электронное письмо от Софии, и Тик надеялся, что она действительно приедет к нему этим летом.
Конечно, к тому времени волшебный день уже пройдет, и никто не может знать, что тогда изменится.
После еще пары насыщенных дней в компании сверхзаботливой тети Мэйбл, жаждущей обрисовать внучатому племяннику всю его будущую жизнь, Тик с папой направились обратно в Вашингтон.
А потом для Тика начались три самых длинных месяца в его жизни.
Часть 3. Волшебные слова
Глава 27. День дурака
Тик разглядывал собственное отражение в темной луже всего в нескольких дюймах от своего лица, не в состоянии поверить, насколько жалко он выглядел. Напуганный ребенок с плещущимся в глазах страхом. Оба конца его шарфа свисали и макались в лужу, лежа там, как дохлая рыба. Он зажмурился, когда Билли "Козел" Купер снова занес над ним кулак и впечатал его Тику в спину: боль была невыносимой.
Тик не сказал ни слова:
- Ну же, хозяин Тошношарфа! - рычал Козел, все сильнее давя коленом Тику на позвоночник и выворачивая тому руку. - Тебе всего лишь нужно сказать: "С днем дурака. Пожалуйста, вымочите меня как следует". Ты уже большой мальчик и вполне с этим справишься.
Тик не произносил ни слова, несмотря на боль и чувство унижения, растущее по мере того, как все больше и больше школьников стекалось к месту действия. Несколько месяцев назад он сдался бы и сказал то, что от него требовал Козел. Он сделал бы все, только бы это побыстрее закончилось и он бы смог пойти домой. Но не теперь. И никогда больше.
Билли погрузил лицо Тика в лужу и держал его так несколько секунд. Тик сохранял спокойствие, зная, что сможет задерживать дыхание гораздо дольше, чем у Козла достанет смелости его держать. Когда тот наконец убрал руку с шеи Тика, он медленно поднял голову, сплюнул и сделал глубокий вдох.
- Говори уже! - прокричал Билли уже не в силах сдерживать злобу. Если ему не удастся подчинить себе Тика, стороны поменяются местами, и унижение почувствует уже он. - Говори, или я оберну твой несчастный шарф вокруг твоей головы и буду держать, пока не задохнешься.
Тик почувствовал внезапный прилив уверенности, и слова сорвались у него с языка, прежде чем он смог удержаться:
- Продолжай, Билли-бой. По крайней мере, мне не придется больше лицезреть твою козлино-франкенштейновскую рожу.
Он воспрял духом, когда вокруг него засмеялись. Кое-кто захлопал в ладоши и засвистел.
- Козлино-франкенштейновская рожа! - прокричала какая-то девочка. - Билли с козлино-франкенштейновской рожей!
Смеха еще прибавилось, за ним последовали шепотки и шарканье ног явно услышавших достаточно учеников.
- Оставь его в покое, козлиная рожа! - крикнула девочка, обернувшись через плечо.
Тик закрыл глаза и глубоко вздохнул, ожидая, что Билли окунет его с головой и уже не отпустит. Но, к собственному удивлению, он почувствовал, что его руку отпустили, а давление ноги Билли на его позвоночник куда-то исчезло. Весь правый бок Тика покрылся тысячами иголочек: кровь приливала обратно. Он отошел подальше от лужи и присел на мягкое место, разглядывая Билли.
Козел смотрел на него сверху вниз со странным выражением лица. Это не было злобой или ненавистью. Он как будто… удивился.
- Ты странный, парень, - сказал Билли. - И меня все равно от тебя тошнит. Так что иди домой и повесься на своем Тошношарфе. - Он пнул Тика по ноге и удалился вместе со своими дружками.
Тик не смог разобраться в противоречивых чувствах, поднявшихся в этот момент в его душе, и к собственному удивлению сначала расхохотался, а потом едва не заплакал.
По доге домой Тик выкинул Билли из головы и подумал вместо этого о трех долгих месяцах, которые он пережил. После увлекательного смертельно опасного приключения на Аляске он ожидал, что приедет домой и не успеет прийти в себя, как подсказка последует за подсказкой, незнакомец будет сменять другого незнакомца на пороге его дома, и приключения никогда не прекратятся.
Но ничего не происходило. Совсем ничего.
Они с Софией вовсю обменивались почтой, никогда не забывая спросить друг друга, происходило ли что-нибудь новое и необычное. В ответ всегда приходило злое "НЕТ!".
Где были подсказки? Куда запропали Нафталин и Рутгер? Не потерялось ли что-то на почте? Потеряли ли они доверие? Переключился ли автор писем на более достойных подростков? Вопросы так и перетекали из их голов в переписку, но ответов на них не было.
Тик совсем потерял боевой дух.
Весь январь и февраль он был способен только наблюдать за снегом, заметающим его участок. Метеорологи обожали напоминать по телевизору, что эта зима была худшей в истории, рассуждая о сугробах и снежных заносах с таким энтузиазмом, как будто они объявляли победителей лотереи. Снег начал таять только к марту, открывая взору кустики прошлогодней травы, отчаянно ждущей новой весны.
За три месяца Тик не пропустил ни одного учебного дня, пытаясь не позволять своему беспокойству по поводу отсутствия известий от Мастера Джорджа отвлекать его от учебы. Но даже шашечный турнир графства Джексон, прошедший в середине марта, был не так увлекателен, как раньше. Тик был пятым в своей возрастной группе. Его семья не могла прийти в себя от изумления по поводу того, что он впервые за последние три года его не выиграл.
Отец все время пытался подбодрить его, уверяя, что в конце концов что-нибудь случится, но через пару месяцев сдался и он. Подобно раненой улитке, ползущей в сторону еды, Тик каждый день надеялся только на письмо от Мастера Джорджа.
Впрочем, одна замечательная вещь по почте все же пришла - обещанная посылка со спагетти и соусом от дворецкого Фрупи. Как и сказала София, на вкус все это было восхитительным, и Тик понимал, что к дешевым спагетти больше не притронется.
Но даже в трехмесячном штиле Тик и София не сдавались. Они пришли к соглашению читать свои дневники хотя бы по нескольку минут в день, чтобы держать мозги в тонусе, в надежде, что что-то новое может броситься им в глаза. Они заставляли себя не сходить с дистанции, даже если другая сторона не спешила помогать. И каждый день, несмотря ни на что, они посылали друг другу письма.
Тик был уверен, что он дошел до ручки, придя домой, проверив почту и прочитав новое письмо от Софии:
"Тик!
Привет из Италии.
Чао.
София".
Тик застонал и написал такой же короткий ответ:
"София!
Салют из Америки.
До скорого.
Тик".
С окончательно испорченным настроением Тик выключил компьютер и вполз по лестнице, чтобы ждать обеда у себя в комнате. Через несколько минут он заснул, и его руки сжимали "Дневник загадочных писем", как любимого медвежонка.
Шестого апреля была суббота, и солнцу удалось растопить все остатки облаков, одарив землю теплом, какого не было месяцами. Тик прошел свой обычный путь, чтобы проверить почту, купаясь в ярком свете, в приподнятом, несмотря ни на что, настроении. Отовсюду звенела капель: огромные сугробы таяли все быстрее и быстрее, уменьшаясь на несколько дюймов в день. Скоро по всему участку будут возвышаться сотни тюльпанов, похожих на солдат в кокардах, - результат маминого многолетнего садоводства.
Даже Тик, не являвшийся ценителем цветом, каждую весну радовался при виде огромного количества маминых тюльпанов.
Идя по дымящейся дорожке, Тик глубоко дышал, наслаждаясь сильными лесными запахами, вернувшимися с таяньем снега. Запахи жидкой грязи и гниющих листьев, всю зиму пролежавших под снегом, наполнили его ноздри, и он почувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние месяцы. Весна делает это с людьми.
Его хорошее настроение оказалось недолговечным. Увидев, что почтальон опять не принес ничего от Мастера Джорджа, он снова соскользнул в состояние бедного маленького Тика, в каковом и вошел в дом.
Тем же днем Тик сидел за столом в своей спальне и делал домашнее задание по математике, на которое у него не хватило присутствия духа вчера. Он распахнул окно, радуясь, что можно это сделать и не замерзнуть до смерти: зима, казалось, длилась добрых десять лет. Он как раз заканчивал последнюю задачу, когда зазвонил телефон, а потом раздались шаги, поднимающиеся по лестнице и приближающиеся к его комнате:
- Тик, это твоя девушка.
Он обернулся и увидел в дверях свою сестру Лизу с трубкой в руках.
- Что?
- Тебе звонят. Это девочка.
Сначала Тик подумал, что это была София - кто еще будет ему звонить? Он спрыгнул со стула и бросился забрать телефон. В последний момент Лиза убрала трубку за спину, ухмыляясь Тику:
- Ого, какой энтузиазм! - сказала она, поднимая брови. - У нас намечается роман, в который мы не посвятили свою любимую сестричку?
- Давай сюда, возможно, это, э-э-э, мой товарищ по научному проекту.
Лиза хмыкнула:
- Какой ты забавный, братик. На самом деле это мужчина. - Она вручила ему трубку и вышла.
Тик закрыл зверь и сел на кровати, приложив телефон к уху:
- Алло!
Сначала он слышал только помехи и какие-то гудки или еще какой-то звук, исходящий от работающих механизмов. Потом раздался громкий щелчок, мягкий скрежет и несколько металлических постукиваний, как будто кто-то продевал толстую цепь в колесо. Потом, к его несказанному удивлению, раздалось отчетливое мяуканье.
- Алло! - повторил он. - Есть тут кто-нибудь?
С другого конца раздался треск: кто-то снова взял трубку. Сквозь помехи пробился голос с единственным акцентом, который Тик способен был опознать:
- Это - ну-ка - а, ну да, это мистер Аттикус Хиггинботтом?
- Да… Это Аттикус.
- Хм, дорогой сэр, вы должны бы пойти прогуляться. Я имею в виду, сегодня прекрасный день для прогулки, не так ли? Просто восхитительный, насколько я знаю. - Человек прокашлялся. Тик снова услышал мяуканье и приглушенные слова незнакомца, должно быть, прикрывшего трубку рукой: - Минутку, Кексик. Потерпи, моя кошечка.
- Сэр, мы знакомы?
- Нет, нет, нет, пока точно нет. Но у нас точно есть общие знакомые, если вы меня понимаете. Если уж мы об этом, то я звоню по их поручению, друг мой.
- По… поручению?
- Да, да, именно так. Им нужно, чтобы вы пошли прогуляться, господин. И они попросили меня позвонить вам.
- Прогуляться? Где?
- Как обычно, я полагаю. Что юный господин вроде вас забыл в четырех стенах? Или простудился?
- Нет, я просто… - Но незнакомец был прав. В первый ясный день года Тик просто обязан пойти погулять.
- Что ж, в путь-дорогу. Не теряйте времени.
- Но… куда мне надо идти? Кто?..
- Держитесь, мальчик мой. Остался всего месяц, то есть, месяц или два, да, как-то так.
- Подождите! - взмолился Тик.
Телефон щелкнул, и стало тихо.
Глава 28. Встреча в лесу
Тик сказал маме, что ему нужно в библиотеку, и направился к двери. Хотя куртка ему уже не требовалась, он по привычке повязал на шею свой шарф. Шея, естественно, начала чесаться и потеть еще до того, как он дошел до первой большой улицы.
Несчастный шарф! Он ослабил узел, но не смог себя заставить снять его совсем.
Безоблачное небо было похоже на висящую над миром огромную синюю скатерть, на которую еще не посадили ни единого пятна. Хотя Тик очень любил зиму и снег, даже ему пришлось признать, что тепло пришлось в самый раз.
Выйдя из своего района на дорогу, ведущую в город через лес, Тик принялся раздумывать о том звонке. Все его внутренние голоса в унисон сообщали, что звонил ему не кто иной как Мастер Джордж. Он даже вспомнил, что уже слышал этот голос на кассете с третьей подсказкой.
"Круто! - подумал он. - Я только что говорил с Мастером Джорджем!"
Мастер Джордж!
Тик задрожал от предвкушения и ускорил шаги. После этих тягомотных месяцев жизнь, кажется, снова начала налаживаться. Оставалось надеяться, что он выбрал правильный маршрут прогулки, хотя он и не мог придумать никакого другого пути, который подходил бы под определение "обычного".
Он почти дошел до того места, где Рутгер когда-то воткнул табличку со своим дурацким стихом, когда что-то ударило его в правое плечо. По асфальту покатился камень, и Тик с любопытством всмотрелся в ущу леса по другую сторону дороги. Последний раз камнями в него кидался…
Из леса вылетел еще один снаряд, совсем далекий от цели.
- Рутгер, это ты? - крикнул Тик, складывая ладони рупором, чтобы вышло погромче.
Ответа не последовало, но через несколько секунд в путь отправился еще один камень, на сей раз прямехонько Тику в лоб:
- Ай! - заорал он. - Тебе действительно надо это делать?
- Да! - сказал мужской голос из-за деревьев.
Улыбаясь, Тик перешел дорогу и углубился в лес.
Долго искать их не пришлось. Рутгер, втянувший живот настолько, насколько мог, а мог он не так и много, прятался за высоким и тонким деревом без единой ветки, так что его туловище выглядывало с обеих сторон. Нафталин, в свою очередь, изо всех сил пыталась скрючиться за невысоким и густым кустом, и ее голова торчала футах в двух над ее верхушкой. А еще она зачем-то закрыла глаза, как будто это поможет ей спрятаться от всего мира.
Ничего смешнее Тик в жизни не видел.
- Друзья, вы действительно плохо играете в прятки, - сказал он. Оба посланца вышли из укрытий, изображая недовольство.
Они не изменились с их первой встречи. Рутгер, невероятно низенький и круглый, как шар для боулинга, все еще был одет в черную одежду, а также в ботинки и варежки, которые Тик дал ему много месяцев назад, хотя для них сейчас было слишком тепло. Нафталин была в другой одежде, но она снова была серой и висела на ее восьмифутовом скелете, как паруса в штиль. Земля в лесу была грязной и мокрой, с веток капала вода.
- Здравствуй, маленький господин, - сказала огромная женщина с улыбкой на широком лице.
- Похоже, ты гораздо умнее, чем мы думали, - добавил крошечный Рутгер. То есть, крошечным он был только с точки зрения роста, а так он выглядел еще толще, чем в последний раз. - Но ты, похоже, не захватил никакой еды?
- Боже, как я рад снова вас видеть, - сказал Тик, не обращая внимания на мольбу Рутгера о еде. - Почему вы так долго не приходили?
- Это все часть плана, так-то, - сказала Нафталин с ее сильным акцентом, сложив свои огромные руки. - Мастер Джордж - умный старикан, он придумал сделать большой перерыв и поглядеть, кто не выдержит. Понимаешь, чтобы отсеять самых тех, кто не умеет терпеть.
- В последний раз вы не называли М. Д. по имени, - заметил Тик.
Рутгер подался вперед и легонько шлепнул Тика по ноге:
- Ну, ты же уже разгадал это, не так ли? Было бы довольно глупо и дальше ограничиваться инициалами, раз уж ты уже знаешь, что за ними скрывается. Хорошая работа, парень, хорошая работа.
Тик понимал, что у него вряд ли будет много времени, и пожалел, что не составил дома список вопросов. Он хотел спросить около миллиона разных вещей, но в его голове царила такая мешанина, как будто по ней прошлись миксером. - И… сколько таких, как я, осталось? Сколько человек еще получают подсказки?
Рутгер воззрился в небеса и принялся считать свои пальцы. Добравшись до десяти, он перестал считать и ответил:
- Не могу сказать.
- Спасибо.
Нафталин прислонила свое большое тело к дереву:
- Мастер Джордж выражает свое сожаление в связи с вашими злоключениями на севере. Он не хотел, чтобы это произошло, так-то.
Тик в недоумении прищурился:
- Стоп, стоп, что вы имеете в виду?
Что-то в этой фразу было не так, но он не мог сказать, что именно.
Рутгер прочистил горло, пытаясь отвлечь его внимание от Нафталин, выражение лица которой ясно давало понять, что она сказала что-то, чего не должна была говорить.
- Все, что хочет сказать моя хорошая подруга, - сказал Рутгер, - это то, что мы никак не ожидали, что наш, хм, противник возьмет ваш след так быстро. Но не волнуйся, мы, хм, обо всем уже позаботились. - Он закатил глаза, развернулся и принялся насвистывать.
- Не очень-то ты помог делу, а, мой низенький друг? - пробормотала Нафталин.
В голове у Тика все перемешалось, и он почувствовал, что ответ был где-то на поверхности, просто он никак не мог до него добраться:
- А что тогда произошло с Трепетными Духами и Осокрысом? Вы говорите так, как будто…
- Ну, хватит, - сказала Нафталин, распрямляясь. - Не будем терять времени, юный господин. Нам нужно о многом поговорить.
- Но…
- Мистер Хиггинботтом! - прервал его Рутгер, поворачиваясь вокруг своей оси, чтобы поглядеть на Тика. - Я требую, чтобы вы немедленно прекратили задавать вопросы немедленно!
Нафталин хмыкнула:
- Ты только что сказал "немедленно" дважды за одно предложение, грамотей. Мне кажется, чтобы он тебя понял, не нужно так надрываться.
Рутгер переминался на своих коротких ножках с таким видом, как будто он только что спас их всех от большой опасности, а благодарности не дождался:
- Я просто пытаюсь научить этого молодого человека терпению и… другим вещам вроде терпения.
- Страннее вас двоих я точно никого еще не встречал, - сказал Тик.
- Попробуй пожить с миллионом Рутгеров бок о бок, - ответила Нафталин. - У тебя начнут ноги подгибаться, поверь мне. - Она остановилась и рассмеялась. - На самом деле, это очень даже буквально, потому что этот маленький народец обожает щипаться.
- Очень смешно, Флагшток, - сказал Рутгер.
- Спасибо, Квашня, - парировала она.
Было, конечно, очень забавно наблюдать за их перепалкой, но Тик надеялся получить хоть какие-то ответы:
- Господа, вы меня вызвали сюда просто так? И что за дела со звонком от Мастера Джорджа?
- Сидели здесь весь несчастный день, так-то, - сказала Нафталин. - Пришлось тебя немного пришпорить, а то так и просидел бы весь день на мягком месте и носу бы не высунул.
- Нельзя было просто позвонить в дверь?
- Ага, чтобы вы позвали полицию? Не хотелось бы провести остаток своих дней в зоопарке Первой Реальности.
Тик поднял руку:
- Эй, остановись. Что это значит?
- Что? - спросила Нафталин, разглядывая свои ногти, как будто оценивая качество маникюра.
- Что за "Первая Реальность"? - В его мозгу завертелись какие-то ассоциации к слову "реальность".
Нафталин поглядела на Рутгера и пожала своими костлявыми плечами:
- По-моему, юный господин ударился головой. Разве я такое говорила?
- Что ты говорила? - спросил Рутгер, сама невинность.
- Я уже забыла.
Тик застонал в полную силу:
- Я не дурак, товарищи.
Рутгер встал на цыпочки и схватил Тика под локоть: