- Понятия не имею.
- Ты уже там был?
- Нет.
- Роба, что ты такое сделал нехорошее?
- Ничего. Я правда…
- Не ври своей маме! Просто так в прокуратуру не вызовут!
- Но я правда, не знаю в чем дело! Вот вернусь оттуда и расскажу…
- А. если не вернешься? Вдруг тебя посадят? Я пойду с тобой!
- Тебя же не вызывают… Значит, ничего страшного… Если бы меня в чем-то обвиняли, то к следователю без родителей и адвоката не приглашали бы… Даже, по-моему, по закону и педагог должен присутствовать на допросе несовершеннолетнего…
Роба был слегка осведомлен по этой части, поскольку неделю назад в их школе по вопросам профилактики преступности среди несовершеннолетних выступала какая-то прокурорша, она-то и просветила учащихся в плане их прав и обязанностей во время проведения различных следственных действий.
- Точно, - несколько успокоилась мА, - я и сама в прошлом году участвовала при допросе мальчишки, подозреваемого в краже велосипеда. Но это было в милиции…
- Какая разница, - авторитетно заметил Роба, - порядок существует один для всех следственных органов.
- Ладно, давай я тебя покормлю и пойдешь. А я буду тебя ждать.
- Да я уже не успею, до городской прокуратуры добираться не меньше, чем полчаса.
Роба не стал даже переодеваться и, конечно, волшебную пластинку оставил дома. Мало ли что? Может перед допросом положено обыскивать? Найдут и хана всему…
Кабинет следователя по важнейшим делам Вашкевича, как объяснил ему милиционер, дежуривший на входе, которому Роба предъявил повестку, находился на втором этаже в конце коридора под номером 215.
Точно, так оно и есть - Роба застыл на некоторое время перед дверью желтоватого цвета с номером 215 и табличкой с надписью "Вашкевич С.П.". Он еще раз прокрутил в голове возможные варианты, потребовавшие его официального вызова и не нашел ничего такого. Спускал колеса у того наглого жлоба с джипом? Об этом не может знать ни одна живая душа. Он действовал там, на всякий случай, сверхосторожно. Все же порча чужого дорогого имущества. Поэтому действовал только в перчатках, а подошвы кроссовок залепливал клейкой лентой. Удрал от милиции по крышам домов, побив какого-то урку, пытавшегося вытрясти из него деньги? Никто его в лицо не видел, было же темно. К тому же у тех бандюганов у самих рыльце в пушку - вряд ли они прибегнут к помощи правоохранительных органов. Да и не принято это у них… Сколько раз Роба читал или видел в кино: если те криминальные братаны и авторитеты, на кого покушались, оставались живы, то никогда не выдавали заказчиков и исполнителей покушения на свою жизнь. Сами, мол, разберемся… Кажется, все. Больше, вроде, ничего противоправного он в последнее время не совершал. Роба набрал в грудь воздуха и осторожно постучал по полированной поверхности двери костяшками пальцев.
Следователь был в форменном мундире с двумя большими звездочками на двухпросветном синем погоне. Выходит, подполковник? Но выглядит довольно молодо для такого звания.
- Советник юстиции, - заметив взгляд вошедшего на знаки различия, представился следователь и, будто читая робины мысли, добавил, - в переводе на армейские или милицейские звания - подполковник. Присаживайся напротив.
Роба сел на приставной стул, и оказался к следователю левым боком и лицом к окну. Все-таки, молод он для подполковника, несмотря на полноватую фигуру и густые загнутые к низу мулявинские усы. Нос картошкой, лоб в залысинах, но лицо гладкое, без морщин. Лет тридцать, наверное, не больше. И уже старший офицер, и по важнейшим делам. Наверное, хваток и удачлив в раскрытии преступлений. Важняк. Такого надо опасаться и не спешить с ответами на вопросы. Вон, глаза прижмуривает, как кот на солнышке, а взгляд внимательный, изучающий. Похож на ушлого следователя из фильма "Гражданин начальник". Тот тоже простачком прикидывался, а какие дела раскручивал. И Роба внутренне подобрался.
- Меня зовут Сергей Петрович, - произнес тем временем следователь, раскрывая перед собой ноутбук серого цвета, - можешь так и называть. А то некоторые сразу норовят величать гражданином начальником и изображать из себя бывалых пацанов. Не надо, я этого не люблю. Давай-ка свою повестку.
Опять, как мысли читает, по части гражданина начальника. Или просто совпадение? Роба протянул свою повестку и принял самый непринужденный вид. Конечно, не развалился и не ногу за ногу, здесь это не положено, но поза была свободной, каковую и следовало иметь абсолютно невиновному человеку. До последнего буду делать вид, что я здесь человек совершенно случайный и меня ничего не касается.
- Давлетин Роберт Андреевич? - прочел следователь с повестки и быстро застучал по клавиатуре ноутбука.
- Да, - подтвердил Роба, поскольку интонация в голосе важняка была несколько вопросительной.
- Сколько тебе лет?
- Почти тринадцать, - солидно ответил Роба, полагая свой возраст тоже неслабым.
- Значит, я не буду предупреждать тебя об уголовной ответственности за дачу ложных показаний или уклонение от дачи показаний, это только с четырнадцати лет положено. И расписываться за это тебе в протоколе не придется. Но это вовсе не значит, что ты должен увиливать от ответов на мои вопросы или говорить неправду. Ты будешь официально допрошен в качестве свидетеля по уголовному делу и твой долг, как законопослушного гражданина, помочь следствию.
В качестве свидетеля? По уголовному делу? Роба одновременно испытал и облегчение и недоумение после этой фразы. Может, это по водителю грузовика, который чуть не задавил ребенка в коляске?
- Но я не был свидетелем никакого уголовного дела…
- Сви-де-те-лем по уго-лов-но-му де-лу, - отчеканил следователь, сделав упор на предлог "по". - Медаль "За отвагу" получал?
- Да, - быстро и машинально подтвердил Роба, даже не вдумываясь в вопрос, как того планировал ранее.
- За какие такие заслуги?
Ах, вот оно что, и Роба счастливо заулыбался. Теперь ему нечего было опасаться. Он ведь героем проходил по тому случаю. Но ведь это было уже давно и его допрашивали тогда в милиции. Почему этим теперь занимается прокуратура? Да, какая, собственно, теперь разница! Главное, никакой опасностью здесь и не пахнет. Слава его правда подувяла с тех пор, но, может, с помощью этой самой прокуратуры заблестит новыми красками? Ох, как здесь Роба ошибался…
- Я спас детишек от террориста, - гордо произнес он, - за то и наградили.
- Вот на эту тему и поговорим более подробно, - усмехнулся следователь и отставил ноутбук в сторону, - и пока - без протокола.
- Я готов ответит на все ваши вопросы, - четким голосом всегда готового пионера выпалил Роба.
- Вот и чудненько, - заулыбался важняк в свои густые мулявинские усы, - тем более, что вопросы-то пустяшные, но они есть и их нужно разрешить.
Они еще некоторое время поулыбались друг другу, но затем лицо следователя сделалось не то чтобы официальным, но посерьезнело, а темные зрачки глаз уставились на Робу жерлами авроровских орудий.
- Прокуратура приняла это дело к производству, поскольку такие преступления подследственны только нам.
Ого! Вновь этот ушлый важняк выудил из робиной головы этот невысказанный вопрос и прояснил ситуацию.
- Я всю жизнь работаю следователем…, - продолжил тем временем хозяин кабинета.
- Будто он живет уже полста или более лет, - подумал Роба, вновь приходя к мысли о молодости следака, несколько не соответствующей его положению и званию.
- …И привык направлять дела в суд без сучка и без задоринки, как говорится, - голос следователя был ровным и повествующим, - и при рассмотрении моих дел ни у судьи, ни у прокурора, ни даже у адвоката не должно возникать никаких вопросов. И так оно и было до сих пор. Но в этом, кажется, таком простом деле вырисовывается целая куча невыясненных обстоятельств. Да, полно свидетелей и даже чересчур. Да, подозреваемый свой вины не отрицает и признает, что взял в заложники детей из детского сада и их воспитательницу. Состав преступления налицо, и картина произошедшего ясна и понятна…
Здесь Роба утвердительно кивнул головой, полностью соглашаясь со сказанным и всецело признавая заслуги собеседника без всяких оговорок.
- …Но…, и голос следователя приобрел некую озабоченность, - эта картина, при серьезном ее изучении, начинает пестрить темными пятнышками, а некоторые ее мазки, хоть и кажутся достоверными, но нанесены, как бы, не той краской, что требуется для придания целостности общему колеру.
Робе ничего не оставалось, как слегка пожать плечами - мол, я-то здесь при чем, я свое дело сделал и сделал героически. А всякие другие непонятки - что ж, на то ты и следак - разруливай.
- Да, нет, - в очередной раз угадывая робины мысли, произнес тот, - дело здесь как раз в тебе.
Робе бы навострить при этом уши и усилить бдительность, да где там - он ведь здесь свидетель и не простой, а, можно сказать, самое главное действующее лицо. Причем, целиком положительное. Натуральный герой. Медаленосец.
- Вопрос первый, хотя и не номер один. Как вы с друзьями очутились в том месте? То есть возле детского садика.
- Мы шли домой, но по пути услышали шум и увидели, что возле детсада собралось много людей, в том числе и работники милиции.
- Дело в том, что дом, в котором вы живете, находится не совсем по пути. Из школы есть другая, более прямая дорога - обычно вы по ней и возвращаетесь. Что изменило ваш маршрут в этот раз?
- У нас должно было состояться заседание нашего штаба…, - с готовностью начал Роба и тут же прервался.
Не рассказывать же следователю об их секретной организации. Тем более что это действительно тайна. Для всех. И уж, конечно, для различных там органов.
- Ну, игра у нас есть такая, типа военной… А штаб всегда заседает в парке. В парк и направлялись. И только потом домой.
- Штаб. Парк. Домой. - Задумчиво и очень раздельно пробормотал следователь, вроде бы и не глядя на Робу.
А Роба закивал головой на каждое произнесенное им слово.
- А в детсаде в том, ты когда-либо раньше бывал?
- Нет. Никогда, - Роба замотал головой отрицательно.
- А как ты попал во внутренний дворик?
- Через ворота, они были открыты, так как спецназ готовился к штурму.
- Я сам смотрел видеозаписи с трех точек, - спокойно заметил следователь, - но этого момента там нет. Только трое твоих верещащих благим матом дружков, точнее, один дружок и две подружки. За машиной перед воротами. Это есть. А тебя там не видно. Почему?
- Не знаю. Ребята могут подтвердить, что я был с ними.
- Они-то подтверждают. А вот техника этого удостоверить почему-то не смогла. Хотя техника классная, работающая по специальным программам… Значит, ты вошел в ворота…
Роба вновь утвердительно закивал головой.
- И что дальше?
- Побежал к детскому саду, к самому зданию.
- Напрямик?
- Нет, - Роба отрицательно качнул головой, - я точно не помню, но, наверное, зигзагами, вдоль кустарника. Потому что боялся, что террорист начнет стрелять.
- И это самая большая загадка, - вздохнул следователь.
- Почему это?
- Никем и ничем эти твои передвижения не зафиксированы. Во-первых, снайперы, расположившиеся на верхушках деревьев и на крышах домов. Числом ровно дюжина, то есть двенадцать опытнейших стрелков и наблюдателей. И ни один из них не заметил твоего рывка. Несмотря на то, что сверху все видно, как поется в известной песенке. Чем это можно объяснить? Ты это можешь как-то прокомментировать?
- Не знаю. Нет, - Роба мотнул головой направо-налево.
- Второй момент. Садик был оцеплен проводниками со специально обученными собаками. Ты их видел?
- Да, - энергичный утвердительный кивок.
- А вот они, а их было восемнадцать человек и восемнадцать собак, тебя не видели. Никто. А собакам даже видеть нет необходимости - у них слух и нюх посильнее зрения. Но не услышали и не учуяли. Опять же, почему?
Роба удрученно пожал плечами. Ему уже не нравился этот допрос. Он видел, к чему клонит следователь - только уэллсовский человек-невидимка может миновать столь плотные барьеры. Но собаки его все равно учуяли бы… Значит…
- И, наконец, третье. Все происходящее бесстрастно фиксировали шесть видеокамер наблюдения. Мертвых зон там не было. Я назначал по этой части специальную техническую экспертизу. Вся аппаратура была абсолютно исправна, и зафиксировала все происходящее вплоть до тысячных долей секунды, без всяких там перерывов и пробелов. И вновь лишь пустое пространство. Не было там никого, понимаешь? И все же ты как-то там оказался.
Роба машинально покивал головой, совсем, как китайский болванчик.
- Теперь, если подытожить: тридцать специально обученных людей, плюс восемнадцать специально натасканных собак, плюс шесть современнейших приборов автоматического слежения оказались вдруг слепыми, глухими и не чующими именно в отношении одного загадочного субъекта. Охренеть… Роберта Далетина, отрока неполных тринадцати лет отроду, неженатого, не состоявшего, не участвовавшего, не имевшего, не бывавшего, не являющегося…
- Чего-чего? - встрепенулся, наконец, Роба.
- Я говорю: не являющегося. Кем? Фантомом, привидением, призраком, фокусником, типа Игоря Кио или Дэвида Копперфилда, в конце концов.
Роба обалдело покрутил головой.
- Так, - вкрадчиво произнес следователь, - теперь просто слушай меня внимательно и ничего не говори.
И здесь важняк в чине подполковника стал нести полнейшую ахинею.
- Можно допустить, - расплываясь в глупейшей улыбке начал он, - что наш герой является сообщником террориста. А скорее, просто его знакомым и пособником. Это и явилось настоящей причиной проникновения его в помещение детского садика… Он находился вместе с бандитом с самого начала акции. Друзья говорят, что Роба был с ними? Врут. Их уговорили так сказать, или запугали, или подкупили. Им гарантировали, что по малолетству за ложные показания привлечь к ответственности не могут. И результат: трое малолеток упрямо твердят, что Роба был, а три десятка профи, почти два десятка умнейших животных и современнейшая система видеоаппаратуры свидетельствуют против его присутствия в означенном месте. Кому верить? Даже смешно отвечать на этот вопрос. Идем далее. Сообщники видят, что их план терпит крах. Конец один - их ждут пули снайперов. Что делать? Как спастись от неминуемой гибели? Вырваться из оцепленного детского учреждения невозможно. Значит… Вот один из них и становится героем, огрев другого по башке сковородой. А другой? Что ж: сидеть, но живым, все же лучше, чем лежать, но мертвым. Вот и весь секрет Полишинеля, господа присяжные заседатели. Все очень просто на самом деле. Все объяснимо, если принять за основу эту версию. Нет ослепших снайперов и проводников, нет оглохших и потерявших чутье собак, нет неполадок в системах специального видеонаблюдения. Есть три маленьких лгуна и два преступника, которых надобно вывести на чистую воду. Кстати, твой взрослый братан не помогал тебе поднять эту сковороду? Она ведь весьма неподъёмная даже для взрослого человека.
С этими словами следователь с трудом выудил из-под стола означенный вещдок и с некоторым грохотом водрузил сковороду на стол, едва не смахнув ноутбук.
Это Робу и привело в чувство. Он, с ужасом понял, что во время всего допроса и, особенно в течение последней тирады, якобы слегка свихнувшегося важняка, он все время машинально подтверждал или отрицал сказанное им движениями своей головы. Подлый следак просто его загипнотизировал и проверял реакцию подследственного на все его гипотезы. И, если бы не злосчастная сковорода… Роба потихонечку был бы разоблачен. Этакий своеобразный детектор лжи. Ну и дела…
Роба встряхнулся, стал смотреть в окно и прекратил изображать из себя китайского болванчика. По толстому грязноватому оконному стеклу вдруг сыпанули крупные капли дождя и поползли неровными разводами вниз. Снаружи потемнело, ненастье налетело быстро и по-летнему внезапно. Роба перестал слушать чужую монотонную речь. И следователь, опытнейший пройдоха сыскных дел, сразу это усек.
- Ладно, - констатировал он, кажется, не будучи очень-то и раздосадованным, - я смотрю, ты выбрал дальний путь к истине. Но я ее установлю все равно. Это моя профессия, и я далеко в ней не худший. Я тщательно изучу весь твой жизненный путь, твой образ жизни, все привычки и поступки и все-таки докопаюсь до правды. И некоторые наметки у меня уже есть. Перематывая видеозапись, я случайно увеличил скорость ее просмотра в тридцать два раза. И знаешь, что я увидел? В кадре стали появляться какие-то неясные тени, движущиеся примерно по тому пути, который предположительно прошел и ты, чтобы попасть в детсадовское здание с тыльной стороны. Пока я не могу дать этому факту никакого объяснения… Но информация будет непрерывно накапливаться и наверняка разгадка будет.
- А ведь он и в самом деле дойдет до истины, - с ужасом подумал Роба. - Физрук, Борька Пин-Пон, боксерский тренер Михалыч, Гоша, учителя, друзья… Да, все, с кем он сталкивался в последнее время, отметят какие-то необычности в его поведении. Далее следак сложит все эти несообразности, нестыковки, несуразицу, необъяснимые странности как кирпичики и получит какое-то законченное строение. А затем получившееся здание понемногу начнет открывать свои двери, окна, чердаки и потайные ходы. И соответствующие спецы изучат открывающиеся лабиринты и сделают свои выводы. А дальше уже дело техники, в прямом смысле этого слова. Робу основательно прокрутят на детекторе лжи, а затем введут сыворотку правды. И он неминуемо расколется.
- Я уже вижу, что тебе есть что скрывать. - С мрачной усмешкой следователь отметил реакцию почти загнанного в угол подследственного. - Но знай, как свидетельствует многовековая человеческая история - тайное всегда, в конце концов, становится явным. Рано или поздно. Шила в мешке не утаишь. Помни - ты не преступник. Пока не преступник. А просто… заблудшая душа. Иди и хорошенько поразмышляй. Вот тебе мой номер телефона: звони и приходи. Тебе же станет легче. Повестку отмечать надо? Нет? Ну, до скорой…
Роба покидал здание прокуратуры совершенно разобранным и несчастным. Но, оказалось, что это было еще не все. И не самое худшее.
На улице действительно шел дождик. Но не сильный и, судя по пузырящимся лужам, кратковременный.
Роба прибавил шагу и устремился к ближайшей трамвайной остановке. Как раз со стороны парка появился сдвоенный красно-белый вагон, идущий в нужную сторону. Роба ступил на проезжую часть и перешел на бег, чтобы успеть. Но вдруг послышался противный скрип тормозов, и внезапно возникшая перед ним громада черного тупорылого джипа преградила дорогу. Роба оттолкнулся от мокрого металла борта ладонями и попытался обогнуть джип с задней стороны.
Не тут то было - левая задняя дверца джипа распахнулась и чьи-то сильные руки втянули его вовнутрь машины. Резко пахнуло смесью хорошей кожи и свежего водочного перегара. Роба даже не успел ничего заметить, как другие чужие руки натянули на его голову черный целлофановый пакет. Еще ничего не соображая, он попытался вырваться из цепко ухвативших его объятий и закричать.
- Тихо, кутенок! - руки, шурша целлофаном пакета, охватили его горло и слегка сжали, начисто прекратив доступ воздуха.
Голос был сипловатым и странно знакомым, как у бандита, которого играл артист Евгений Ленов. Роба добрый десяток раз смотрел этот фильм, но сейчас от нахлынувшего страха забыл его название.