Небо сразу потемнело, словно бы опустилось ниже, а темнота кругом сгустилась, подступила ближе. Но теперь она не пугала. Ребята забыли всякие страхи. Они во все глаза смотрели, как рыбешки суетливо носятся по кругу в ледяной чаше и не могут никуда удрать: внизу лед, а отверстие, через которое можно скрыться, заткнуто. Да и не подняться к нему на бугор. Воды-всего четверть глубины. Каждую рыбешку видать, будто в аквариуме. И в отблесках пламени все они кажутся золотыми…
- Вот это да! - восхищенно произнес Мишка.
- Дедушка Харламыч, а почему вода вверх течет и почему рыба сама в отверстие выскакивает? - спросил Ленька.
- А сам не смекаешь? Не примечал, как вода в прорубях стоит? - добродушно усмехнулся старик, довольный тем, что его расспрашивают, на чем устроен секрет ледянки. Ледянкой-то они хотел отвлечь ребячье внимание от того, как он добывал карасей. - Приглядись-ка… Половина льда бывает в воде, а половина наверху. А как этот бугорчик сделан?.. Видишь, вершина его вполовину ниже, чем верхняя кромка льда, потому вода и льется через бугорок.
- Я читал! - воскликнул Мишка. - Айсберги когда в океане плавают, так у них только третья часть над водой бывает!
- То-то и оно! Здесь то же самое, - сказал Харламыч веско, хотя и не знал, что такое айсберги.
- Ну, а рыба почему в дыру лезет? Для чего костер зажгли?
- Тоже не догадываешься?
- Не-е…
- Погляди, какой ледок-то около бугра я оставил? Совсем тонкий, полчетверти, не боле… А для чего? Он насквозь, как стеклышко, просвечивает, рыба свет этот видит, ну и идет на него.
- А зачем ей свет нужен? - не унимался Ленька. - Как же она в тех озерах живет, где никто прорубей не делает?
- Вот прилипчивый! Все ему вынь да положь. Без света она, рыбешка, зимой и обойдется, а вот без воздуха - тяжеленько приходится. Затухает зимой озерная вода, рыбе дышать нечем становится. Вот она и ищет, нет ли где проруби, щели какой во льду, чтобы воздухом свежим подышать…
- Значит, где увидит свет - туда и плывет? - догадался наконец Ленька.
- Конечно, раз светит, так прорубь, там свежий воздух! - подхватил Мишка таким тоном, словно давно знал это.
- А если прорубь за всю зиму никто не сделает? Она ведь может совсем задохнуться, рыба? - продолжал выспрашивать Ленька, которому самому вдруг стало словно душно.
- Бывает. Карась тот еще ничего, выживает, зароется в ил и лежит. А речная рыба, которая весной в озера с полой водой заходит - чебак, щука, - иную зиму начисто вся задохнется…
- Это что за лекция по рыбоводству? - раздался сзади голос.
Мальчики, вздрогнув, оглянулись. Харламыч тоже повернулся испуганно.
Рядом стоял председатель колхоза. На лыжах, с ружьем за плечами.
Появился он на озере не случайно. С того дня, когда Сергей Петрович принес ему "серебряную тарелку", которую, по словам Мишки, собака тащила от усадьбы Харламыча, председатель стал неприметно присматриваться к старику. Было похоже, что Биркин имеет какое-то отношение к тайне с карпо-карасями.
Сегодня под вечер Василий Павлович увидел, как старик отправился с мальчиками на Дальнее озеро. Зачем? Уж не там ли он добывает рыбу? Председатель захватил ружье и пошел следом, но вид сделал, что появился здесь мимоходом.
- Я за лисой гонялся, гляжу - на озере костер горит. Ага, думаю, не ледяночку ли кто устраивает, надо проверить. Так оно и есть… - объяснил свое появление Василий Павлович. - Неизвестно разве тебе, Харламыч, что ледянка - это запрещенный, хищнический способ лова?
- Не знал, ей-богу не знал, Василь Палыч! - торопливо, с нарочитым испугом сказал Харламыч. - Потому как никогда прежде не ловил. Первый вот разок с ребятишками вышел… Попросили показать зимнюю рыбалку…
"А карасей кто на станцию возил?" - чуть не крикнул Ленька. Но тут же подумал: если караси не задыхаются, они в ледянку не должны идти. Может, Харламыч ловит их по-другому, как не запрещено?..
- Ну, если не знал и впервые, то простительно, - сказал Стогов. - Только больше не советую так рыбачить - нарвешься на беду. И ребята пусть это зарубят себе на носу. А то подрастут, вспомнят науку Харламыча и вздумают применить на деле…
- Само собой, само собой… - поддакнул Харламыч и, схватив лопату, принялся закидывать ледянку снегом вместе с рыбой.
- Постой, постой! - удержал его Василий Павлович. - Раз уж начали, труд затратили, то давайте проверим - как она, рыба, пойдет!
- Воля ваша… - сказал Харламыч послушно. - Только ежели запрещено, то запрещено…
- Договаривай: всем одинаково! И рядовым колхозникам, и председателю. Правильно! - пошутил Стогов. - Но если озера колхозные, то председателю не мешает знать, что за рыба в них водится и много ли ее.
Василий Павлович подбросил в костер новую вязанку. Огонь вспыхнул сильней, заплясал, взметнулся в темное небо снопом искр. Харламыч выбил бакулочку из отверстия.
Вода снова хлынула в ледяной бассейн, а вместе с ней и рыба. Она шла все крупнее и крупнее. Скоро в бассейне набилось ее столько, что ребята не успевали отчерпывать рыбу сачком и складывать в мешок.
Вдруг отверстие на минуту заткнулось, и с бугра скатился довольно большой щуренок.
- Ага! - азартно воскликнул Василий Павлович. - Как, Харламыч, не пробьем полынью побольше для щуки? Разве плохо поймать парочку-другую добрых щучек?
- Ваша воля… - опять бесстрастно повторил Харламыч, а сам предупреждающе глянул на мальчишек: "Только, дескать, пикните, что за щуками и шли!"
- Ну, старик! Всю ответственность на меня хочет свалить! - рассмеялся председатель. - Ладно уж, нечего делать, буду отвечать за все сразу. Все равно - щука ведь лютая хищница, не мешает лишнюю отловить. Давай ломик!
Отверстие на время снова заткнули пучком камыша. Василий Павлович пробил от ледянки узкую полосу в сторону, потом несколькими энергичными взмахами лома сокрушил ледяное днище чаши. Получилась прорубь, внешними очертаниями напоминающая сковороду с длинной ручкой.
- Давай, Харламыч, сак! Ага, говорил, что впервые явился на ледянку, у самого сак знаменитый!
- Баловался, когда помоложе был, - ответил Харламыч, ничуть не теряясь. - Теперь годы не те, спину согнуло дугой - где уж по озерам шастать…
- Ну-ну, не прикидывайся совсем дряхлым! Мы еще тряхнем сегодня стариной… А вам, ребятки, теперь за костром следить да следить! Чтоб пламя стояло до самого неба и ни на секунду не потухало!
Мишка с Ленькой рады были стараться. Они запалили такой кострище, что языки пламени и вправду будто лизали небо.
Мороз стоял трескучий, на землю опустился темный вечер. Но от огня да беготни вокруг костра ребятам стало жарко. Недавние страхи совсем исчезли. Да и чего бояться? Теперь, когда рядом был председатель с ружьем, никакие волки не пугали мальчишек, они чувствовали себя смельчаками, поход на озеро казался счастьем.
А председатель священнодействовал над прорубью. Он опустил в воду сак, увел его в наиболее узкое место ледяной сковороды. Потом опустился на одно колено и замер в этой позе, точно приготовясь к забегу. Напряженно, не отводя глаз, наблюдал за водным зеркалом.
Рыба шла на свет, на воздух по-прежнему. Только теперь она не задерживалась на виду. Мелькнет, освежится - и скроется. Лишь отдельные, совсем, видимо, очумевшие из-за недостатка кислорода, рыбешки показывались над поверхностью. Выставят голову, глотнут широко открытым ртом воздуху и тут же, перевернувшись, проваливаются в глубину.
Вот от края проруби отделилось темно-зеленое полено. Леньке показалось, что это обыкновенный осиновый чурбак, замшелый, поросший плесенью. Но что это за чудо? На чурбаке вдруг сверкнул, отражая пламя костра, большой, круглый, как фара, глаз. Леньке стало даже не по себе от этого светящегося глаза.
Зато председатель сразу ожил. Он весь подался вперед, осторожно подвел сак под полено. Потом быстро рванул, вскинул его вверх. На льду затрепыхалась, забилась щука.
Харламыч кинулся на нее с юношеской прытью, ударил по голове ломиком.
Вот так осиновое полено! Ленька с Мишкой бросились рассматривать добычу. Но председатель скомандовал:
- Огонь!
Это короткое слово прозвучало так властно, что мальчишки мигом кинулись к забытому костру и усерднее прежнего принялись подкидывать в него камыш.
Вскоре за первой Василий Павлович поймал еще двух небольших щук. Зато четвертая попалась такая громадная и сильная, что чуть-чуть не ушла обратно в прорубь.
Когда председатель выбросил ее саком на лед, она изогнулась дугой, подскочила, как внезапно раскрутившаяся пружина, и шлепнулась возле самого края проруби. Еще мгновение - редкую добычу пришлось бы только вспоминать.
Харламыч кинулся опять с ломиком, но, поскользнувшись, упал. Василий же Павлович в спешке набросил сак вместо щуки старику па голову. Выручил Ленька. Он огрел щуку подвернувшейся под руку лопатой. И хоть она еще раз подпрыгнула и все-таки свалилась в прорубь, но уже замертво: тотчас же всплыла кверху брюхом.
Когда щуку вытащили снова на лед, не только Леньку и Мишку поразила ее величина. И Василий Павлович, и Харламыч объявили, что никогда не видывали такой. Она была метра полтора длины.
- Ну, молодец! - похлопал Василий Павлович Леньку по плечу. - Такую зверюгу оглушил, не дал уйти!
Ленька и сам себе не верил. Он ударил щуку впопыхах, не успев как следует ее разглядеть. Если бы он знал, какая она громадная да страшная, то, пожалуй, бросился бы наутек.
- А как ловко я тебя, Харламыч, засачил! - озорно, как мальчишка, цокнул языком председатель.
Это было действительно ловко и смешно. Во время переполоха никто не обратил внимания на забавную сценку, но теперь все весело засмеялись.
Ловлю решили прекратить. После необыкновенной удачи уже не тянуло сачить мелочь, да и камыш весь кончился, не хотелось снова заготовлять его.
- Достаточно, всем как раз по щуке. Да и мелочи килограммов восемь добыли… Славно порыбачили! Даже не жалко, что лису отпустил, - сказал председатель. И тут же, будто невзначай, добавил: - Только вот ни одного карпо-карася не попалось… Говорят, они в наших озерах водятся. Ты, Харламыч, случайно не добывал этих карпо-карасей?
На Харламыча вдруг навалился приступ кашля. Он буквально весь сотрясался. А когда малость пришел в себя, то забыл о вопросе председателя. Пришлось Василию Павловичу повторить его.
- Карпов карась?.. Отродясь не слыхивал!..
- Тогда. Харламыч, загляни в правление, покажу тебе этого Карпова карася! - усмехнулся председатель.
Домой возвращались все в разном настроении. Председатель был возбужден, Харламыч кряхтел и стонал, Ленька подпрыгивал от восторга. Мишка плелся уныло.
Настроение ему испортил председатель. Перед уходом с озера он предложил поделить добычу так, чтоб всем досталось по щуке, а мелочь - поровну. На это никто не возразил. Конечно, щуки были разные, но не рубить же их на части. В душе каждый решил, что самая большая щука должна по праву принадлежать председателю - сачил-то он. Но Василий Павлович сказал, что щуку - гиганта следует по заслугам отдать Леньке.
- Да мне и не донести ее! - растерянно пролепетал Ленька.
- Ну, этому горю я могу пособить. Так и быть, донесу щуку до дому, раз она только мне по росту…
Он перекинул щуку через плечо, и она достала хвостом до земли, хотя председатель был так высок, что когда ходил осенью в прорезиненном черном плаще, то здорово смахивал на железную трубу на крыше колхозной зерносушилки…
Мишка чуть не заревел от обиды. И хотя ему тут же отдали вторую по величине, это не утешило его.
Как Ленька будет теперь гордиться невиданной добычей! Станет хвастать перед ребятами, что только благодаря ему эта небывалая щучища не ушла обратно в озеро, что сам председатель назвал его молодцом и отдал добычу в награду. Ребята, конечно, станут смотреть на него, как на героя, да и взрослые будут уважать… Подумаешь, велика заслуга - лопатой треснул! Он, Мишка, разве сплоховал бы, если стоял рядом? Просто случайно оказался в стороне, а то… Он не только лопатой, он сам бы на нее кинулся, а не упустил!
Зависть точила Мишкино сердце. Он даже подумал, что председатель слишком добр к семье Рябовых. Везет просто Ванюшке с Ленькой… А ему, Мишке, наоборот, не везет, хоть тресни от усердия! Старался, старался с капустой - лопух вырос! Ночью не побоялся, пошел за Скопанцем наблюдать - на собаку свалился… Конечно, такого большого карпо-карася, как тогда, никому из ребят еще не попадалось, да что толку, раз и обмолвиться даже нельзя, как он попался… Щука вот - и та упала от него в стороне, Леньке под лопату угодила!.. Ну разве не обидно?
Неожиданный поворот
Возле дома Рябовых председатель передал щуку Леньке. На морозе она застыла и еще больше стала походить на обрубок осиновой жерди. Хотя нести ее было несподручно, Ленька крепко захватил добычу в охапку.
- Так, так, - пошутил Василий Павлович, - держи надежней, чтоб не вырвалась. А в двери вперед себя толкай… Тогда отец с матерью, глядишь, и простят за самовольную отлучку!
Ленька удивился проницательности Василия Павловича: как это можно было догадаться, что на рыбалку он удрал не спросясь, и что именно так он собирался войти в дом - прикрываясь необыкновенной рыбиной?
- А вы… к нам не зайдете? - спросил мальчик не без надежды: при председателе наверняка не стали бы ругать.
- Нет, мне к себе домой поторапливаться нужно. Тоже нагоняй могу получить - время-то позднее, скоро двенадцать!
Кто это председателя может наругать? Если б он, Ленька, был председателем, то… Вздохнув, мальчик оглянулся на Мишку с Харламычем: не зайдут ли к ним хоть они? Но Харламыч, не останавливаясь, прошел уже мимо ворот, а Мишки вовсе не было видно. Наверное, успел удрать домой.
Делать было нечего. Ленька неуверенно направился к крыльцу.
- Вот он, явился беглец! - едва открыв дверь, услышал мальчик одновременно и обрадованный, и раздраженный голос.
Всегда так: мать и обрадуется, что он нашелся, что не случилось с ним никакой беды, и туг же возьмет в обработку.
- Куда это с поленом лезешь! - строго крикнул отец. - Что опять за выдумки?
- Это не полено! Это рыба! - торопливо проговорил Ленька и, впопыхах споткнувшись о порог, выронил щуку из рук.
Она со стуком, как ледяшка, покатилась под лавку возле печки. Дремавший на лавке бусый кот вздрогнул, ощетинился и сломя голову кинулся под шесток.
- Рыба? - переспросил отец. Голос его сразу стал другим: в нем звучала уже не строгость, а изумление.
Мать проворно нагнулась, заглянула под лавку, всплеснула руками:
- Батюшки мои! И верно - щука! Сроду такой не видывала!.. Где же ты ее раздобыл?..
Ленька понял, что нагоняя ему сегодня уже не будет. Он бросился, поднял щуку на лавку и, захлебываясь, принялся рассказывать, как они рыбачили на озере с самим председателем и как он, Ленька, оглушил эту щуку лопатой.
Его слушали невнимательно. Всех больше привлекала сама рыба, чем рассказ о том, как ее выловили. Отец подержал щуку на вытянутых руках, пытаясь приблизительно определить ее вес. Мать удивляли размеры ее плавников, хвоста, морды. Маленькие Галинка с Васяткой опасливо жались друг к другу на кровати - было жутковато от того, как мертвый глаз страшилища посверкивал зеленоватым холодным светом.
Один Ванюшка жадно ловил каждое слово Леньки. Но заинтересованности своей никак не показывал. Наоборот, сидел у стола, полуотвернувшись от брата, нарочито подчеркивая, что всецело поглощен работой. Перед ним лежали какие-то деревянные планочки, штампованные колеса от разбитого Васяткой игрушечного грузовика, каркас от старых настенных часов.
В другое время Ленька постарался бы выведать у Ванюшки, что это он мастерит и для чего. Теперь же он сразу смекнул: Ванюшка просто притворяется занятым. Еще бы, такая рыба не каждый день и настоящим рыбакам попадается. Ванюшка просто сердится на него, что он убежал тайком, завидует в душе, что эта необыкновенная рыбалка на льду прошла без него. А игрушки мастерить в любое время можно взяться. От него, Леньки, это никуда не уйдет. Да не очень-то и охота!
И Ленька еще азартнее стал рассказывать. Под конец он задиристо объявил, что если летом Ванюшка чаще его приносил рыбы на уху, то теперь он сразу за все отыгрался.
- Зато мясо у старой рыбы жесткое, как мочало. И мохом пахнет, - не стерпев, заметил критически Ванюшка. - А твоей щуке, наверное, сто лет. Ее не ужуешь!
- Не ужуешь?
Ленька растерянно заморгал и покосился на щуку. На вид она была, и верно, какая-то обомшелая. У Леньки на мгновение даже мелькнула мысль: уж не нарочно ли председатель отдал ему эту несъедобную громадину, а себе взял щуку поменьше да повкуснее? Но тут же закричал возмущено:
- Неправда! Ты еще не едал такой рыбы! Мама сварит, так пальчики оближешь. Свари, мама, сейчас, докажи ему!
Мать рассмеялась.
- Какие торопыги, среди ночи вари им уху! Нет, мне вообще жалко такую рыбу варить. По-моему, пусть пока полежит целая, пусть люди посмотрят, какие в наших озерах водятся щуки…
Это предложение Леньке понравилось. Правильно, пусть все увидят, какую диковину прихлопнул он лопатой!
Но ожидания Леньки не оправдались: "щучьей" выставки не получилось. Наведались, правда, соседки поахать, а перед ребятишками похвалиться не удалось.
С усталости да с мороза он проспал утром часа на два дольше обычного. А когда побежал к ребятам, чтоб привести их полюбоваться на щуку, то оказалось: все его друзья уже побывали у Мишки. И тот, конечно, постарался рассказать о вчерашней рыбалке таким образом, что на первом плане оказался он сам.
Ленька убедился в этом, встретив на улице Петьку Пузанкова, или попросту Пузанка. Толстячок-мальчишка, которому эта кличка подходила как нельзя лучше, неторопливо шел куда-то.
- Пузанок, Пузанок, что я тебе скажу! - еще издали закричал ему Ленька.
- Что? - медленно повернул к нему голову Пузанок.
- Ты видал вот таких щук? - поднял Ленька руку у себя над головой.
- Видал, - спокойно отозвался Пузанок.
Ленька ожидал, что своим вопросом он огорошит Пузанка, но, получив такой ответ, сам ошарашено приоткрыл рот.
- Не ври, нигде ты не мог видеть!
- Видел.
- Где?
- У Мишки.
- Э-э!.. - протянул Ленька досадливо. Потом бросил уже с пренебрежением: - Разве Мишкина щука такая, как моя?
- Чуточку покороче, но зато толще и весом больше, - сообщил Пузанок.
- Толще? Кто это тебе сказал?
- Мишка.
- Мишка! Он тебе наскажет с три короба - только слушай! Пойдем, сам посмотри мою да сравни!
Он бесцеремонно схватил Пузанка за руку и потащил к своему дому. Завел в полутемные сенцы, где на ларе с пшеницей растянулась чудо-рыба.
- Ну, что?
Пузанок осторожно пощупал рыбину, сказал бесстрастно:
- Мерзлая. Твердая, как камень.
- Я тебя не о том спрашиваю! - обидчиво перебил его Ленька. - Больше моя щука Мишкиной.
- Чуточку вроде побольше, - согласился Пузанок.
- Чуточку! - оскорбился Ленька. - Не чуточку, а на целых две четверти!
- Но у Мишки потолще и потяжелее будет…
Ленька не заметил вчера - толще или нет Мишкина щука, но уступать первенство ему не хотелось и он бросил запальчиво: