Глава 25
В один прекрасный день Амон-Pa пригласил всех своих учеников в пещеру Господа. Все знали, что для Амон-Pa эта пещера была святым местом, но в нее еще никто не входил. Феофил тогда только готовился к отъезду, и потому тоже стал участником этого таинства.
Дети и Иаков изумились, увидев на стене пещеры изображение и узнав в нем знакомый Лик. Поневоле все опустились на колени, благоговейно взирая на Облик, излучающий Свет.
Безмолвное и спокойное пространство пещеры сразу заполнилось сильнейшими переживаниями, возвышенными мыслями и воспоминаниями. В душе каждого зазвенели небесные струны любви, преклонения, благодарения: "… всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим"… Безмолвные мысли и переживания учеников сплелись с мыслями и переживаниями Амон-Pa, сгустились в единое целое и превратились в молитву духа. Пещеру постепенно начал освещать небесный огонь; фиолетовые языки пламени струились над головами детей и направлялись к куполу, там они сгущались и оттуда, из глубин огненно-голубого света, лилась молитва, которая сложилась в сердце Амон-Pa еще тогда, когда впервые привел сюда его Андрей.
Долго были они окутаны небесным огнем, и всем сердцем, и всею душою своею возводили мольбу Господу Богу.
В полное безмолвие прокрались звуки заглушенного рыдания.
Рыдал Иаков, рыдало сердце его с умилением и облегчением.
"Не будешь, как эти дети, не войдешь в Царство Небесное", - слышался ему Небесный Голос. "Да-да, Господи!" - нашептывал Иаков, а слезы текли и текли ручейком. Он на коленях приблизился к Образу на стене и приложил губы к ногам Господа. Потом он немного успокоился и посмотрел в сторону детей. На его лице сияла прекрасная улыбка любви.
Амон-Pa привстал и направился к выходу. За ним последовали и другие. Они двигались осторожно и без шума, дабы не нарушить воцарившуюся в пещере гармонию безмолвия со свечением небесных огней.
Солнце склонилось к закату.
Переполненные переживаниями ученики устроились на маленькой площадке вокруг Амон-Pa, и между ними постепенно завязался разговор без слов. Они делились своими впечатлениями мысленно, также мысленно задавали вопросы друг другу и отвечали на них.
Прошел уже год, как они стали обитателями пещер Андрея. За это время:
Амон-Ра исполнилось девять лет,
Саломее - семь лет,
Иораму - двенадцать лет,
Илье - двенадцать лет,
Феофилу - десять лет,
Иакову - сорок два года.
В течение всего года каждый из них продвигался вперед по своей узкой тропинке.
Амон-Pa познал тайну собственного камня-письма и, что превыше всего, постиг глубинный смысл слов Иисуса Христа: "Амон-Pa, тебе дано знать тайну Царства Божия". Знание и сила, заключенные в нем, были даны ему Иисусом Христом.
Иорам открыл новые лечебные травы и корни, изучил книги Андрея, стал прославленным целителем в Городе и далеко за его пределами и с помощью Амон-Pa познал тайну исцеления через силы огня собственного сердца.
Илья освоил науку строительства и архитектуры, научился строить мосты, дворцы, укрепления, с помощью ювелира Захария разобрался в философии сердца, сделал свои руки золотыми и, что особенно важно, его душа и сердце уже творили в сознании величественное строение.
Иаков обновил всю свою сущность, восполнился добротой и любовью, обрел путь праведный и помогал Амон-Pa в его делах.
Феофил научился чтению в школе Саломеи и под руководством Амон-Pa приступил к усвоению наук. Он проявил талант художника и скоро поедет в Грецию, чтобы совершенствовать свое мастерство. И еще он узнал, что на его шее висит не простой камень, а камень-письмо, на котором, как он понял, записан смысл его жизни.
Ребята, только что вышедшие из Пещеры Господа, посылали мысли благодарности учителю - Амон-Ра, а Амон-Pa, в это же самое время, отправлял мысли преклонения своему учителю - Андрею и в своем воображении целовал ноги Иисуса Христа.
Андрей вместе со своим Учителем шагал по пыльной дороге Самарии и, принимая мысли своего любимого ученика, посылал ему в ответ мысли о смелости духа, устремленного к восхождению.
Амон-Pa сидел на камне, прислонившись к пещерной стене. Его закрытые глаза проникали в беспредельность пространства.
- Вселенная…
В золотистой тишине заходящего солнца раздался шепот Амон-Pa. Это был как бы шелест мысли. Ученики навострили уши. Они уловили, что Амон-Pa собирается открыть им новую тайну.
Амон-Pa открыл глаза и взглянул на небо. Ученики тоже посмотрели на небо. Облака, воплотившиеся в прекрасные образы, играли в лучах заходящего солнца, как бы демонстрируя людям искусство перевоплощения. Амон-Pa и его ученики зачарованно следили за спокойной медленной игрой радужных облаков.
- Скоро загорятся звезды, и мы еще полнее увидим Вселенную, ту часть Вселенной, которую воспринимают наши глаза… а наша душа знает, что Вселенная не имеет начала и конца, она не имеет границ…
Опять умолк Амон-Pa. Долго молчал. Тем временем стемнело, и на небе загорелись звезды, такие далекие и в то же время такие близкие. Амон-Ра с упоением глядел на звездное небо.
- Иисус Христос есть Бог, Учитель… Он есть Путь для людей… Учитель есть путь для ученика… Иисус Христос потому явился на нашей Планете, чтобы научить, как, живя и утверждая жизнь, развивать свою душу, спасти ее от гибели… Он призывает людей и каждого из нас стать таким же совершенным, как совершенен Отец наш Небесный… Он хочет, чтобы люди стали Бого-людьми и помогли Высшим Духам в строительстве Вселенной…
Весь разум Амон-Pa находился где-то далеко от пещер, где-то в иных мирах и пространствах. Оттуда он и подавал голос мысли своим ученикам. После длительной паузы опять его мысли засияли в темноте.
- Каждый земной человек имеет своего Покровителя во Вселенной… Он видит очень далеко и из глубин будущих тысячелетий посылает своему подопечному камень-письмо… Человек получит его в особо напряженный и решающий период развития своего духа… и если он постигнет тайну своего камня-письма, тогда узнает, что ему советует Великий Дух Вселенной… Тот, кто последует совету, найдет дорогу в Царство Небесное… Счастлив, кто угадает, что простой камень, навестивший его, есть его камень-письмо, посланное ему его Покровителем-Учителем…
Взгляд и ум Амон-Pa еще больше углубились в звездные пространства.
В полной тишине мысли его порхали как легкие и радужные полевые бабочки.
- В жизни верхним путем и к узким вратам идет тот, кто постоянно готовится быть достойным учеником и старается познать Учителя. Тогда и камень-письмо найдет своего владельца, а владельцу будет под силу открыть тайну, заключенную в камне…
Зашелестели и мысли учеников. И, наверное, только один видел, как в красочном, цветущем мыслеполе порхают мысли-бабочки, впитывая в себя весь аромат этого величественного поля. Ученики поняли, что, дав им мудрость учительства и ученичества и знания о камне-письме, Амон-Pa тем самым поднял их на следующую ступень духовного познания.
Амон-Pa привстал, оглянулся вокруг, ища при лунном свете чего-то или кого-то, и вдруг весело произнес:
- Хочу порадовать вас, к нам идет гость!
- Какой гость?! Кто он?! Зачем он к нам идет?! Всех встревожило это сообщение, ибо они редко принимали гостей в пещерах, а нежданного гостя - никогда.
- Не пугайтесь… Гость добрый! - предупредил Амон-Pa всех.
И в ту же минуту совсем близко они услышали шорох шагов, но не человеческих. Кусты раздвинулись, и на площадку поднялся большой медведь темно-каштанового цвета.
Саломея вскрикнула от испуга и прильнула к Амон-Pa. Заволновались и другие.
- He бойтесь, - успокоил всех Амон-Ра, - он пришел для дружбы с нами!
Медведь был настолько огромным, что в его чреве могло бы поместиться все собрание на площадке у пещер. Он перешагнул через Иорама и Иакова и преклонил голову перед Амон-Pa. Удивлению ребят не было границ.
Амон-Pa погладил медведя по голове, приласкал и беззвучно спросил: "Кто тебя послал к нам?"
"Тот", - ответил медведь тоже беззвучно.
"Почему послал?"
"Так надо!"
"Как тебя зовут?"
"Бунгло".
Амон-Pa представил медведя друзьям:
- Эго Бунгло. Он будет жить с нами. Любите его и дружите с ним.
Саломея сразу обрела покой и смелость. Она обняла медведя за толстую шею, притянула к себе и поцеловала.
- Люблю тебя, Бунгло! - сказала девочка медведю.
Бунгло кивнул головой и приветствовал всех. Каждый понял, как медведь мысленно говорил им: "Я тоже люблю вас".
Глава 26
По Иудее разошелся слух, что один знатный римлянин - Юстиниан - решил построить дворец у берегов реки Иордан. Эту весть принес в пещеры Иаков. Амон-Pa обрадовался, как будто давно ждал ее.
- Илья, пора проверить твое искусство строить! - Илья не понял, что требовал от него Амон-Pa, и тогда тот пояснил:
- Сделай проект дворца, мы пошлем его римскому вельможе.
Амон-Pa, конечно, хорошо понимал, что для проектирования и строительства дворца Юстиниан будет приглашать известных архитекторов и, естественно, никоим образом не согласится доверить это ответственное дело неопытному и неизвестному человеку, а тем более, тринадцатилетнему мальчику.
Но, несмотря на это, Ра посоветовал Илье поехать и хорошо изучить то место у берегов Иордана, где римский вельможа собирался построить свой дворец, а потом попутешествовать несколько месяцев по Римской Империи, чтобы посмотреть лучшие дворцы мира. После всего этого Илья должен был сделать проект, составить смету расходов и план о сроках строительства.
- Все это потом мы направим Юстиниану, и, может быть, он примет твой проект, - сказал Амон-Ра.
- Кто же мне доверит строительство такого дворца?! - недоумевал Илья, но Амон-Pa успокоил его:
- Ты пока думай, фантазируй, создавай свой лучший проект, а там будет видно.
Илья поверил учителю и со всей увлеченностью погрузился в дело. Он побывал в Риме, в Греции, в Египте. Внимательно изучал дворцы самых известных вельмож, прочитал много книг по строительству, досконально обследовал берега Иордана. По поручению Амон-Pa ему во всем помогал Иаков. Так прошло пять месяцев, и, наконец, Илья показал Амон-Pa свой проект и расчеты.
Прекрасно! - сказал Амон-Pa, который остался весьма доволен результатами труда Ильи, - Это уже дело!
- Но как же быть дальше? - недоумевал Илья, - Кто представит Юстиниану этот проект, кто объяснит его суть?
Амон-Pa обратился к Иакову.
- Ты поедешь к Юстиниану и скажешь, что великий мастер, создавший проект его дворца, в силу обстоятельств, не может разглашать свое имя, и потому ты являешься его полноправным представителем!
Иакова одели в прекрасные одежды, какие подобает носить образованному человеку и представителю великого архитектора; посадили его на белого коня и направили к Юстиниану. Иаков прибыл к знатному римлянину тогда, когда тот только что закончил переговоры с архитекторами, приглашенными из Рима и Афин, и одобрил представленный ими проект будущего дворца. При этом он уже собирался заключать с ними договор о строительстве и приказал принести ему бумаги для подписи. И именно в этот момент послушник доложил ему:
- Господин, к вам прибыл человек на белом коне, говорит, что он от великого архитектора, и просит его принять!
Юстиниан удивился. Он не мог допустить и мысли, что существует еще более видный архитектор, чем приглашенные им из Рима и Афин, и которые находились сейчас у него в зале приемов. Римские и афинские архитекторы насторожились.
И хотя для Юстиниана вопрос строительства дворца был уже решен, тем не менее, его одолевало любопытство. Может быть, речь пойдет не о дворце, а о чем-то совсем другом? Но кто же мог быть этот великий архитектор?
Юстиниан приказал послушнику пригласить гостя войти.
- Посмотрим, что ему нужно! - попытался он оправдать свое любопытство перед известными архитекторами.
Иаков вежливо и низко поклонился знатному римскому правителю и передал письмо от своего господина. Юстиниан прочел письмо и пристально взглянул на Иакова. В письме сообщалось, что весьма известный архитектор, не имея право разглашать свое имя, предлагает великому правителю свой проект дворца.
- Разве проект твоего господина будет лучше, чем тот, который я уже принял? - спросил он с иронией у Иакова.
- Посмотрите, господин! - почтенно и вежливо ответил Иаков.
- А ты уверен, что твой господин более известный архитектор, чем эти почетные мастера из Рима и Афин? - продолжал свои насмешки Юстиниан.
- Так я могу выдать своего господина, на что не имею права! - ответил Иаков, придерживаясь норм приличия и вежливости.
- Хорошо, покажи свой проект! - опять с иронией произнес Юстиниан последние слова.
Иаков раскрыл на большом столе проект, а рядом разложил зарисовки видов будущего дворца.
Юстиниан взглянул на них и изумился.
Глядя на чудесные рисунки, он долго молчал, не зная, что и сказать: то ли проявить восхищение, то ли сдержанность. Юстиниан видел многое, ему были известны лучшие дворцы Рима, Греции, Мавритании, Египта, но такой красоты он и представить себе не мог. Проект дворца римских и афинских архитекторов сразу потерял для него всякий смысл по сравнению с тем, что раскрыл перед ним представитель неизвестного мастера. На проекте и цветных зарисовках был изображен дворец, который плавно растягивался вдоль правого берега реки Иордан, а затем прекраснейшим мостом соединялся с левым берегом реки. Двор был украшен садами и аллеями, укромными беседками для отдыха и оранжереями. От реки к центру огромного двора был проложен изящный канал, который затем образовывал пруд. В пруду плавали лебеди, а в середине его били фонтаны. Канал украшали несколько миниатюрных мостиков. Местами возвышались прекрасные статуи.
Сам дворец - с башнями, с солнечными часами - имел великолепный вид. Широкая парадная лестница составляла гордость внешнего вида дворца. Высокие окна с витражами и ажурными каменными узорами покоряли зрителя. Залы внутри дворца были расположены очень удобно. Обилие света и воздуха делало возможным чувствовать себя в них свободно и легко. Несколько залов были предназначены для выставок картин и скульптур. Юстиниан славился во всей Римской Империи и Греции как большой ценитель и любитель искусств, и все знали, что он владеет богатой коллекцией картин и скульптур.
Юстиниан долго не мог оторвать глаз от проекта. Он словно глубоко погрузился в него и в свои воображаемые картины о возможной жизни в этом дворце. Ему казалось, что он уже устраивает пышные приемы в этих светлых залах и решает государственные дела.
Римские и афинские архитекторы озадаченно стояли в стороне и не осмеливались проявить интерес к тому, к чему так долго был прикован взгляд великого вельможи.
- Что скажете? - обратился, наконец, Юстиниан к знаменитым архитекторам.
Они, вытянув свои шеи, разумеется, тоже разглядели проект, и были не менее им поражены, но не подавали вида. В ответ на заданный вопрос мастера деликатно промолчали.
Тогда Юстиниан обратился к Иакову.
- Кто твой господин, кто этот известный архитектор?
- Но, достопочтенный господин, мой хозяин не может выдать себя.
- Тогда кто же будет руководить строительством?
- Он сам, но вы не будете знать, кто он. Юстиниан знал, что многие мастера создавали шедевры искусства, но оставались в неизвестности. Поэтому он не стал допытываться по поводу имени автора проекта, ибо был очарован уже самим проектом.
Иаков вел себя так, как его наставляли.
- Господин, не изволите ли взглянуть на смету расходов по строительству дворца? - сказал он спокойно с выражением почтения к Юстиниану.
Юстиниан взял бумаги с расчетами. В них все детально было перечислено. Общая стоимость удивила и порадовала его.
Римские и афинские архитекторы нервничали: если неизвестный мастер предлагал более выгодные расчеты, нежели они, то Юстиниан мог отказаться от их услуг.
- Вот, берите, посмотрите! - протянул им бумаги Юстиниан.
Они долго изучали каждую мелочь, хотели найти упущения, однако занятие это оказалось бесполезным. Их расчеты по стоимости строительства дворца в два раза превосходили то, что предлагал неизвестный мастер.
- Что на это скажете? - спросил Юстиниан.
Известные архитекторы только пожали плечами. А Иаков уже протягивал Юстиниану новые бумаги.
- Это еще что? - спросил римский правитель.
- Господин, извольте взглянуть на план о сроках строительства!
Юстиниан полагал, что на строительство дворца уйдет не менее четырех-пяти лет, таково же было и мнение приглашенных архитекторов. Однако, втайне, ему очень не терпелось увидеть дворец намного раньше этого срока. Юстиниан не взял бумаги у Иакова, а спросил с опаской:
- Скажи мне, что написано в этих бумагах, смогу ли я при своей жизни увидеть дворец построенным?
- О, Господин, вы будете жить долго, - вежливо ответил Иаков, - и если будет ваша воля, дворец будет построен за два года!
Юстиниан подумал, что ослышался.
- Повтори, что ты сказал! За какое время он построит дворец?
- За два года, господин! - произнес спокойно Иаков. На этот раз Юстиниан уже с гневом обратился к архитекторам:
- Что вы теперь на это скажете?
Один из них осмелился промолвить:
- Невозможно за два года построить такой дворец!
Иаков опять протянул бумаги Юстиниану.
- Господин, - сказал он, - в этих бумагах все сказано. Посмотрите!
На этот раз Юстиниан взял бумаги из рук Иакова и углубился в их чтение.
- Вот видите! - воскликнул он, - Неизвестный мастер намерен применить новую технику строительства! Взгляните! - и он протянул бумаги римским и афинским архитекторам.
Те совсем растерялись. Новая техника им была неизвестна. Что они могли сказать? Мастера покраснели от злости и чувства поражения: какой-то неизвестный мастер создал проект более прекрасного дворца, чем предложенный ими, который, притом, будет стоить в два раза дешевле и строиться в два раза быстрее!
Озлобленные римские и афинские архитекторы низко поклонились Юстиниану и поспешно покинули зал.
Их было шестеро, и каждый из них был выдающимся, знатным мастером своего дела. Неизвестный же архитектор был одинок, ему было всего тринадцать лет, и он был известен только жителям пещер Андрея.
Юстиниан обратился к Иакову.
- Скажи мне по секрету, кто этот неизвестный архитектор?
"И что же предпримет этот римский вельможа, если я скажу ему правду? И где будет больше правды: в том, что она останется тайной, или в том, чтобы ее открыть?" - подумал Иаков.
- Господин, вы увидите его, только не будете знать, что это он!
- Ну, хорошо, пусть будет так! - сказал Юстиниан. - Поспеши и доложи своему хозяину, что я одобряю и принимаю этот проект и хочу, чтобы он немедленно приступил к строительству!
- Благодарю вас, о, великий господин!
Иаков низко поклонился Юстиниану и быстро покинул зал.
Скоро он, счастливый и радостный, гнал белого коня к пещерам.