Через какое-то время по всему Городу прошла молва о двенадцатилетнем целителе. Люди убеждались еще и в том, что Анна и Иаков стали удивительно чуткими и добрыми. Шли слухи о том, что якобы Иорам изобрел особую микстуру против злобы и вылечил своего отца. Когда в Городе кто-то заболевал, и кому-то была нужна неотложная помощь, сразу бежали к Анне: "Ради Бога, - умоляли они ее, - позови Иорама, пусть поможет!" Иорам спас от смерти нескольких детей, двоих слепых сделал зрячими, пятерых парализованных поставил на ноги. Люди видели все это и наполнялись добрыми чувствами по отношению к Иораму и его родителям…
Под руководством Амон-Pa быстро продвигался и Илья. За две недели он освоил чтение и жадно начал читать книги. Вначале читал подряд все, что находил в сундуках Андрея. Но постепенно все больше увлекся строительным и архитектурным искусством. В рукописях и книгах Андрея он нашел много наставлений по этому поводу и увлеченно приступил к их усвоению. Работал он и днем, и ночью: читал, чертил, рисовал, высчитывал, размышлял. Илья скоро понял, что строительное и архитектурное искусство опирается на математику и геометрию. После упорного труда он разобрался и в той, и в другой науках. Он изучил науку: как строить мосты, дома, крепости, дворцы. Он даже создал несколько проектов мостов и дворцов, чем удивил и восхитил своих друзей. После этого Амон-Pa дал ему такой совет, что Илья забыл обо всем, потерял сон и покой.
- Чтобы создать такой проект, тебе нужно будет овладеть тремя тайнами. Это есть вера, знание и золотые руки ювелира Захария! - пояснил ему Амон-Ра.
Илья незамедлительно навестил Захария.
- Захарий, Бог придет к тебе на помощь! Вот мои неопытные руки, сделай их такими же, как твои! - взмолился он.
Захарий не спешил смотреть и оценивать его руки.
- Дай мне сперва взглянуть в твои глаза! - сказал ювелир.
- Глаза?! - удивился Илья, - вот, пожалуйста, посмотри… я хорошо вижу…
Захарий поставил его против света, прищурился и заглянул в глаза мальчика. Долго искал в них что-то. Чистые и бездонные глаза мальчика понравились мастеру.
- Захарий, - заволновался Илья, - глаза мне не помешают освоить ювелирное дело. Сказал же тебе, я хорошо вижу!
Захарий добродушно улыбнулся.
- А если помешает сердце? - с хитрецой спросил он. - Твои глаза мне о твоем сердце рассказывают!
- Сердце?! - опять удивился Илья, - Причем тут сердце?
- Твои руки научатся ювелирному искусству, а сердце заставит искусные руки делать изделия во зло! Ты понял? - ответил Захарий.
- И что говорят мои глаза? - заволновался опять Илья.
Захарий улыбнулся, погладил по голове мальчика своими золотыми руками и сказал:
- Хороший мальчик Илья, вот что они говорят. Научи, говорят, ювелирному искусству! Но скажи, зачем тебе это дело нужно! - весело произнес мастер.
- Амон-Pa дал мне одно задание, но если мои руки не научатся у тебя быть золотыми, я не смогу с честью выполнить его! - ответил Илья.
- Хорошее у тебя сердце, потому и руки станут искусными… Ну что же, начнем…
Много пота пролил Илья, пока научился от Захария, как нужно наполнять сердце любовью, и чтобы создавать в металле сложнейшие и изумительные узоры. Илья постепенно постигал философию мастера и пропитывался ею.
"Красоту рождает сердце, полное любви", - говорил ему Захарий. "Помни, говорил он, - именно сердце делает руки золотыми, чтобы через них смогло оно вынести наружу свои сокровища и дарить их людям. Если сердце радуется чему-либо, то оно хочет, чтобы ему радовались и другие. Сердце не желает радоваться в одиночестве. Радость есть мудрость сердца. Твои руки станут золотыми тогда, - упорно повторял мастер, - когда сердце будет трепетать от чистой любви. Ты думаешь, это руки научатся ювелирному искусству? - объяснял он ученику, - Нет! Это сердце постигает и осваивает его, упражняет руки, шлифует пальцы, чтобы они в точности выполняли то, что сердце от них потребует… "
Так объяснял он законы ювелирного дела мальчику, а тот с упоением воспринимал наставления мастера. Но мастер, тем не менее, однажды устроил ему проверку. К концу дня он подозвал к себе Илью и спросил:
- Смотри, что это я смастерил?
- Наверное, свадебное кольцо, которое вчера тебе заказали! - ответил Илья.
- Слушай, мальчик, - терпеливо пояснил Захарий, - о чем, по-твоему, я думал, придавая куску золота такую форму? Можешь догадаться?
Илья покраснел. О чем же он мог думать? Не о вознаграждении, конечно, хотя заказывал кольцо состоятельный молодой человек. Илья хорошо знал, что ради выгоды Захарий не делал ничего. Так о чем же мог думать мастер, который все время толкует ему о сердце, о любви? И Илье показалось, что в его сознании вдруг кто-то зажег свечу, и яркие искорки света поселились в каждом уголке его духовного мира. "Ну, конечно!" - порадовался мальчик.
- Захарий, я знаю, о чем ты думал, и знаю, что это такое! - воскликнул Илья, опустившись на корточки перед мастером и ласково проводя пальцами по кольцу, которое лежало на ладони мастера. - Это есть союз двух сердец, ты думал о счастье молодых людей… Скажи, Захарий, я прав?
Захарий улыбнулся.
- Теперь ты прав! - сказал он добродушно, - Но не ошибись больше!
Он протянул Илье кусок золота и добавил:
- Сотвори то, что сердце твое захочет, думай и вкладывай в изделие свои мысли и чувства…
Сердце Ильи с жадностью воспринимало наставления мастера и упорно шлифовало умение рук и каждого пальца. В течение тех шести месяцев, пока Илья усваивал ювелирное дело, он не раз повреждал себе руки, обжигал пальцы, много провел он бессонных ночей. Руки научились языку сердца, научились прислушиваться к его утонченным чувствам. Странные давал задания мастер своему неопытному ученику. Протягивал крохотный кусок металла и говорил:
- Преврати ею в ласку, - или же, - сотвори из него заботу, - или же, - сделай из него радость.
"Как можно сделать ласку из куска золота?!" - удивлялся Илья вначале. А мастер объяснял: "Если ласкать не умеешь, тогда ничего у тебя не получится. Ты ласкай металл, люби его, и он примет нужную форму!"
Но когда, в конце концов, Илья познал тайну творения, тогда и увидел, с какой легкостью и быстротой руки начали выполнять веления сердца, как мысли воплощались в изящные формы. После этого Захарий посвятил его в свою тайну, что если хочешь создать изделие, способное оберегать человека от порчи и зла и склонять его к добру, то надо, чтобы твое сердце постоянно молилось Господу Богу, и тогда Он наполнит чудесными силами твое изделие. И пока ты создаешь его, то не должен выходить на улицу, ни с кем не должен заговаривать и даже не должен думать о чем-то другом. Ты должен сидеть в мастерской и работать при свечах. Ибо в это время творят вместе сердце и душа.
Спустя полгода Захарий сказал мальчику:
- Тебе от меня больше ничего не нужно, я дал тебе все, что сам знаю и умею. Так и скажи Амон-Ра!
Илья вернулся в пещеры окрыленный.
- Прекрасно! - порадовался успехам ученика Амон-Ра, - Приступай, не медля, к созданию проекта здания, которое переживет века и станет гордостью нашей эпохи!
И Илья полностью погрузился в дело, уединившись в пещере.
Глава 24
Прекрасные способности ученицы проявила и Саломея. Училась она увлеченно и постоянно искала ответы на нескончаемые вопросы, которые не давали ей покоя. Амон-Pa терпеливо и доступно пояснял ей высказывания Иисуса Христа, рассказывал о строении Вселенной, о жизни в Царстве Небесном.
Девочку особенно удивляли две вещи: Беспредельность Вселенной и бессмертие души человека.
- Скажи еще… повтори еще! - упрашивала она Амон-Pa и на лету ловила каждое его слово.
- Вселенная беспредельна, - говорил он ей, - а мы дети Вселенной. Мы населяем нашу маленькую планету, но живем в Беспредельности. Человек рождается на земле для того, чтобы развивать и совершенствовать свой дух. Помнишь, о чем говорил Христос народу у Горы Оливковых Деревьев? Будьте совершенны, говорил Он, как совершенен Отец ваш Небесный. Человек должен прожить много жизней и проявлять при этом постоянную устремленность, чтобы достичь такого совершенства. Тогда он станет Бого-Человеком, переместится в другие слои Вселенной и будет трудиться вместе с Силами Света, выполняя волю Бога. Если же человек не будет совершенствовать свой дух, тогда Творец уничтожит его, как непригодный для строительства Вселенной. Помнишь, как говорил Иисус Христос? Для таких людей там, в Царстве Небесном, будет скрежет зубовный. Эго значит: дух будет разрушен.
- А как я должна развивать свой дух? - вновь и вновь допытывалась Саломея.
- Думай о Боге, люби ближнего своего, твори добро, стремись к красоте… Вот путь совершенствования духа! - пояснял Амон-Ра.
Шло время. Саломея читала книги, размышляла, то и дело возвращаясь к Беспредельности и Бессмертию.
"Что происходит с человеком, когда он умирает?" - спросила она себя однажды и обрадовалась, услышав внутри себя ответ, притом сразу: "Смерть на Земле есть рождение на Небе. Тело умирает, а душа продолжает путь восхождения".
Саломея увлеклась Библией. Ей было очень трудно, но с помощью Амон-Ра она разобралась во многих тайнах Книги Бога. И ее посетила мысль, чтобы в будущем открыть школу и учить детей чтению и наукам. Амон-Pa одобрил решение девочки и посоветовал не откладывать это дело. Саломея удивилась.
- Когда подрасту, тогда и стану учителем. Пока я сама ребенок и знаю очень мало. Спустя восемь или десять лет я буду взрослой и буду знать больше. Тогда и открою школу.
Но Амон-Pa нашел другой путь.
- Напрасно думаешь, что мало знаешь. Разве ты не знаешь гораздо больше тех, кто ничего не знает? Таких детей в Городе много. Ты могла бы стать для них хорошим учителем.
- Кто же мне доверит своего ребенка? - еще больше удивилась Саломея.
- Ты жизнерадостная и умная девочка. Дети любят играть с тобой, у тебя много друзей. Играй с ними в учителя. Раз ты знаешь больше других и будешь зачинателем игр, дети выберут тебя своим учителем. Пусть они думают, что это игра, но ты всерьез научишь их чтению и наукам, а потом они забудут, что играют. Вот так ты станешь учителем и откроешь школу.
Саломея не ожидала, что так можно создать школу, она заколебалась.
Амон-Pa улыбнулся ей и добавил:
- Иаков приготовит тебе глиняные таблички. На них мы запишем буквы, стихи, молитвы, притчи Иисуса Христа, нарисуем картинки. Детям понравятся такие книги. Ты им расскажешь библейские истории. Я убежден, что им понравится твоя школа. И родители тоже будут довольны, ибо дети перестанут без толку слоняться по улицам… Когда ты откроешь школу?
Саломея, воодушевленная идеей Амон-Pa, незамедлительно приступила к делу.
Во дворе своего дома она собрала более десяти ребятишек и предложила им играть в школу. За несколько дней дети так увлеклись, что не хотели уходить домой. Необычно и интересно было все, чем они занимались в школе, и о чем им рассказывала Саломея.
А Саломея рассказывала им библейские истории, говорила о звездах, о Вселенной, о Беспредельности и бессмертии, об Иисусе Христе.
- Расскажи еще, Саломея! - упрашивали дети, когда она вдруг прерывала занятие и говорила: "На сегодня хватит. Урок окончен. Пора домой!" Но отправить их домой было не так уж легко.
В школе Саломеи дети пели и танцевали, представляли спектакли для жителей квартала прямо на улицах. Много народу собиралось смотреть на них. Дети учились, как помочь семье в делах по хозяйству, как заботиться о своих близких и друзьях, как жить, утверждая добро и свет.
Книгами для них были глиняные таблички с притчами Соломона, молитвами, мудрыми изречениями, с задачами по сложению и вычитанию.
Дети все больше и больше любили свою школу. Приходили ребята из других кварталов Города с просьбой принять их тоже. Приводили своих малышей мамы. В маленьком дворике Саломеи каждый день собирались более сорока детей.
На помощь Саломее пришел Иаков. Детям сразу понравился добрый чуткий человек, который водил их в горы и ущелья, учил их помогать друг другу, быть смелыми и выносливыми.
А одно деяние школы Саломеи заставило заговорить весь Город.
Дело было так. На одном из уроков Иаков с чувством раскаяния рассказал детям, каким он раньше был злым человеком, ненавидел людей, ругал всех, а сына выгнал из дома, думал только о плохом и говорил только о скверном. Потом рассказал и о том, что он натворил на площади.
- Я был как зверь, - говорил он детям, - хотел убить сына, Амон-Pa, а остальных избить палкой. Жертвой моей злости стала добрая женщина, Мара.
Иаков заплакал.
Он рыдал, по его лицу слезы текли потоком. - Спасибо крепким молодым ребятам, - говорил он, рыдая, - которые не побоялись моей дубинки, схватили меня, швырнули на огромный камень и сломали мне ребра.
Рассказывая обо всем этом детям, он рыдал, прося у них прощенья. Он стоял на коленях в окружении детей. Потом он доверился им, рассказав, как явился ему Иисус Христос и сказал, что прощены ему грехи, и что впредь нужно идти по пути добра. Бог исцелил его, и он выбрал путь Иисуса Христа.
- Никогда больше я не сотворю зла, и помышлять не буду о чем-то дурном… Из моих уст не вырвется больше ни скверное слово, ни ругательство… Все плохое, что было во мне, я сжег… Если кого-то из вас тоже мучают недостойные поступки, чью-то совесть оскверняют темные мысли, а речь загрязняют дурные слова, соберите всю эту грязь и сожгите… очиститесь… - так говорил Иаков, и рыдал, стоя на коленях, с опущенной головой.
Дети были поражены откровенностью Иакова. Они прониклись сочувствием к нему и плакали вместе с ним.
- Иаков, - сказал один мальчик, когда тот умолк, - как нам выжечь наши дурные свойства?
Все захотели избавиться от сквернословия и от дурных поступков.
Иаков успокоился, призадумался.
- Может быть, сделаем так: пусть каждый из вас сделает куколку и вложит в нее всю свою нечистоту и злость, ненависть, сквернословие, грубость… все-все, от чего вы хотите избавиться. Потом возьмем наши куколки на площадь Города и там сожжем их. Пусть весь Город увидит, как горит в огне зло и как торжествует добро…
Этот совет Иакова дети приняли единодушно.
Спустя несколько дней куклы были готовы. Кукла каждого была уродом: без носа или без ног, без глаз или без ушей, вся в лохмотьях. "Они не достойны лучшего", - говорили дети о своих куклах. Каждому хотелось сказать Иакову и Саломее, от какой скверны избавляется. Потом все со своими куклами-уродами направились к площади. Вокруг них собрался народ. В центре площади дети зажгли костер, и когда тот разгорелся, по очереди начали бросать в него своих уродов.
- Стань пеплом и не возвращайся ко мне никогда… Я тебя не приму… - кричали они вслед и следили, как горят, уничтожаются куклы-уроды, как поедает их пламя.
- Что это такое? - недоумевали свидетели этого события.
Один фарисей, узнав, что таким способом дети очищают себя, страшно возмутился и выругал всех детей, Саломею, Иакова..
- Ах, вы, такие-сякие!.. - кричал он с негодованием. - Это богохульство… Я вам покажу…
Но когда одна девочка, кукла-уродка которой унесла с собой ее грубость и недоброжелательность, посоветовала фарисею тоже бросить в огонь свою злость и сквернословие, тот замахнулся на нее палкой и чуть было не разбил ей голову.
Девочку спас Иаков - он успел отнять палку у фарисея.
- Она же вам правду говорит! - спокойно сказал ему Иаков.
Фарисей злобно выругался, вырвал свою палку из рук Иакова и пошел прочь.
Люди, собравшиеся вокруг костра, смеялись над фарисеем и восхищались поступком детей.
- Значит, вы становитесь с сегодняшнего дня другими? - спросил один седой человек у детей.
- Мы не становимся другими, - ответил мальчик, который следил, как догорает его уродина, - мы становимся самими собою.
- Мы возвращаемся к самим себе, - добавила девочка.
После прохождения этого костра очищения с каждым днем каждый ученик школы Саломеи становился все более красивым, добрым, дружелюбным и веселым. И дела учения пошли в гору.
В школе Саломеи был один ученик, девятилетний мальчик по имени Феофил, одинокий и нищий. Несмотря на то, что он всегда был полуголодным, он не пропускал ни одного занятия и с увлечением осваивал все, чему учили Саломея и Иаков. Феофил не принимал школу Саломеи как игру, он учился в ней со всей серьезностью и усердием. Саломея заметила его талант и с согласия Амон-Pa привела его в пещеры.
Амон-Pa радушно принял Феофила. В разговоре с ним выяснилось, что уже четвертый год, как Феофил остался сиротой, родители заболели какой-то странной болезнью и в один день умерли. Ему помогли выжить добрые люди. Сам он тоже научился трудиться: то кому-то дрова колет, то кому-то кувшинами воду носит. Рассказывал он о своей жизни застенчиво, как будто не хотел навязывать Амон-Ра и его друзьям свои страдания.
У Феофила на шее висел продырявленный плоский камень объемом в его ладонь.
- Что это такое? - спросил Амон-Pa.
- Камень. Он валялся перед моим домом. Он мне понравился, я взял его и продырявил, чтобы на шею повесить. Может быть, не надо было?
Амон-Pa снял камень с шеи мальчика и стал внимательно разглядывать. "Это же его камень-письмо! - подумал он. - Раз он понравился ему и носит на себе, значит, рано или поздно он прочтет и разгадает, что на нем написано".
Амон-Pa был рад за мальчика, который, сам пока об этом не догадываясь, направляется навстречу величайшему событию в своей жизни.
- Феофил, - сказал он мальчику спокойно и уверенно, - как зеницу ока береги этот камень! Не думай, что ты случайно его нашел. Он несет тебе письмо!
Феофил не понял, что значит камень-письмо, и собирался спросить, но Амон-Pa опередил его:
- Наступит время, и ты обо всем сам догадаешься. Повторяю, береги камень!
Феофил остался в пещерах.
Под чутким руководством Амон-Pa он продолжал свое продвижение в науках, но скоро проявил особые способности к рисованию. Амон-Pa научил его готовить краски из разных минералов и растений, объяснил способ их смешивания и дал задание разрисовать стены в пещере. Феофил скоро подтвердил, что он действительно одаренный художник: он создал на стенах пещеры удивительно тонкие, красивые образы жизни природы и людей, гор и животных. На потолке же нарисовал точную прекрасную копию того ночного неба, которое стояло над ребятами, когда они по вечерам на площадке перед пещерами обсуждали свои насущные проблемы и слушали, как размышлял их учитель.
Амон-Ра порадовался таланту мальчика. "Его надо послать в Грецию к виднейшим художникам, чтобы он усовершенствовал свое умение и стал мастером", - думал он, когда разглядывал картины Феофила. Он тут же попросил Иорама собрать деньги на отправку художника. Спустя месяц Иорам выполнил задание. Тогда Амон-Pa дал наставления Феофилу, как жить в чужой стране и у каких мастеров учиться. Далее поручил Иакову проводить Феофила до Большого моря и в портовом городе Яффа посадить его на корабль, следующий в Грецию. Феофил помнил строгий наказ Амон-Ра - беречь камень, висевший у него на шее. "Это твой камень-письмо, не забудь!" - звучали в ушах Феофила слова-предупреждения Амон-Ра.