- Он скоро приедет! Он прислал письмо! Я сам видел!
- Письмо, может, и прислал. А сам где? - Фатима засмеялась: - В письме сидит, что ли?
Ребята тоже засмеялись.
Аслан бросил на Фатиму быстрый злой взгляд и убежал в дождь.
Еще одно открытие
Дождь перестал так же внезапно, как и начался. Аслан поел из ведерка сочных ягод черного тутовника, полазил под амбаром по мягкой пыльной земле в поисках железного шарика, недавно им оброненного, но не нашел и направился на улицу. Когда он переходил двор, то на асфальте увидел лужицу. "Сейчас как шлепну ногой - и будет фонтан!". Он занес ногу над лужицей и вдруг увидел под собой небо, испугался и отскочил.
- Нана! Беги сюда! Небо в лужу упало! И я чуть не свалился туда! Беги, скорее, нана! - кричал он, и медленно отходил назад.
Бабушка долго не показывалась, и Аслан решил проверить, все ли небо упало в лужу или только часть его.
Он подошел к луже бочком, осторожно опустился на колени и заглянул в нее. Голубое небо с редкими белыми облаками лежало под ним.
Мальчику было непонятно, как такое большое, такое далекое небо могло упасть в лужицу и уместиться в ней. Он нагнулся ниже и увидел, как прямо из-под него выскользнула на небо голова лохматого чудовища с темным лицом. Аслан нагнулся еще ниже. Голова приблизилась к нему и грозно закачалась. Зашевелились, запрыгали во рту чудовища белые мелкие зубы.
- Эй, т-ты! - заикаясь проговорил он и отполз от лужи поближе к дому. Тут он вскочил на ноги и хотел бежать за палкой, но увидел бабушку.
- Чего ты испугался?
Она никак не могла понять, что могло случиться с небом и о каком чудовище говорит ее всклокоченный внук.
- Наверно, это волк! Загляни в лужу и сама увидишь! Волк - пусть себе! Небо вытащи! - торопил Аслан.
Бабушка подошла к луже, заглянула в нее и засмеялась.
- Ай, лаппу, лаппу . Ты же себя увидел. Лужа, она как зеркало. Ты просто не подумал хорошенько. А сколько раз видел, как в луже отражается небо.
- Но голова качалась, нана! И зубы прыгали у него во рту! - доказывал Аслан.
- Так вымазал лицо тутовником и пылью, что сам себя не узнал.
- У меня, что ли, голова больше неба? - еще сомневался Аслан.
Бабушка не стала с ним спорить, а принесла из комнаты небольшое квадратное зеркало и положила его рядом с лужей.
- Смотри!
Она велела Аслану склонить голову над лужей и подула на нее. Голова мальчика снова закачалась.
- Жидкая вода - вот и колышется от ветерка, а у зеркала поверхность твердая…
- Я сам все проверю, - сказал, почему-то надув губы, Аслан.
Бабушка ушла, а мальчик долго сидел посреди двора: дул то на зеркало, то на лужу, то наклонялся над лужей или зеркалом, потом отдалялся, заносил над ними руку, палочку, камушек и убирал их в строну. Наконец Аслан поверил бабушке. И стало ему весело. Поднял голову: белые облака и небо на месте. Засмеялся. Надо с ребятами поделиться своим открытием!
- Ты куда? - выглянула из окна бабушка. - Умойся хоть. Друзья тоже испугаются.
- Не бойся, нана, я при них не буду смотреть ни в лужу, ни в зеркало. Как они тогда увидят, что мое лицо грязное?
И он исчез за калиткой.
Мысли, пришедшие перед сном
Хорошо, когда мама дома! Только спать днем совсем не хочется, особенно в воскресенье.
- Мама, скоро у тебя каникулы? Ведь ребята уже в школу не ходят.
- Скоро. Но не каникулы, а отпуск. Спи! - приказала она.
- Почему надо спать днем, если я не в садике? - пробурчал он.
В садике был ремонт: все белили, красили, починяли. Столы, стулья, кроватки сложили во дворе. И ребята пока дома.
Поговорить бы с мамой!
- Мама?
- Помолчи немного. Дай отдохнуть своему языку.
Мама лежала рядом с ним на диване и ждала, пока он уснет: ей нужно было идти в сарай стирать белье.
"Разве язык тоже может устать? Ноги устают, если за ним кто-нибудь долго гонится. И руки устают, если повиснуть на ветке дерева. Но язык?" - он провел им по губам и сказал тихо:
- Я этого раньше не знал.
Мальчик помечтал о том прекрасном времени, когда вырастет большой и ему не надо будет спать днем. Он решил, что и ночью не стоит спать. Смотрел бы телевизор, слушал сказки. А днем бы с ребятами играл на улице.
"Правда, взрослые никогда не играют. У них всякие важные дела. А я буду играть", - подумал Аслан.
Могла бы мама всем ученикам ставить пятерки и не сидеть так долго над их тетрадями? Могла бы. И ученики были бы рады, и она бы имела время поиграть. Ученики ведь научились писать, если исписывают целую тетрадь мелкими буковками. Мама вместо одних букв пишет красными чернилами другие, что-то вычеркивает, рисует на полях палочки и птички. На это уходит много времени. А играть когда?
И бабушка Разиат могла бы отпускать телят с коровами на пастбище. И сытые были бы телята, и чистые. Что, Аслан не видел, как коровы язычками умывают своих телят! "Нельзя так", - говорит бабушка. И чистит колхозных телят, и кормит, и ласкает их целыми днями.
А дедушка как узнает, что корова больна? Ведь говорить животные не умеют, хотя языки у них огромные. Зачем здоровой корове уколы делать? Да еще большущей иглой! От нее коровам - один вред! Мычат они от боли, а дедушка говорит им ласковые слова и просит потерпеть немного.
"Тебе нравится, когда корова плачет?" - спросил Аслан дедушку.
"Если корове не сделать прививку, она может заболеть. Болезни надо предупреждать", - ответил дед.
Аслан не понимает, что значит "предупреждать", но дедушка похлопал его по плечу и успокоил: "Подрастешь немного и все сам поймешь".
Аслан снисходительно улыбается, вспомнив слова деда. Он, конечно же, большой и знает, что взрослые не всегда правы. Все им кажется, что маленькие ничего не понимают.
Например, кто-нибудь из взрослых купает Аслана перед сном. В ванночке купает. С мылом. А утром велят снова мыть лицо! Зачем мыть чистое лицо? Или надевают на него чистые брюки, а вечером ругают, что Аслан их выпачкал. Утром он просит надеть на него вчерашние, уже грязные, чтобы другие не пачкать. Не дают, говорят, что из дому положено выходить чистым. А для чего? Чтобы вечером поругать. Вот для чего!
Аслан лежал рядом с матерью и думал обо всем этом, а потом спросил:
- Мама, как ты думаешь, отдохнул мой язык?
Мама не ответила. Она уснула, подложив ладонь под щеку, и чему-то улыбалась во сне.
Аслан обрадовался, что мама уснула. Слез на пол и на носочках вышел из комнаты.
Во дворе навстречу ему, весело размахивая хвостом, бежал Гибис.
- Зря меня мама выкупала. Я все равно не уснул, - сказал ему мальчик, и они отправились на улицу.
Приехал
В тот жаркий полдень Аслан сидел под тутовником около своего дома и через синее стеклышко наблюдал за муравьями. Они переползали через соломенный мостик, перекинутый от одного бугорка к другому.
Трудно сказать, чем бы кончилось его наблюдение, если бы из-за угла не выехала легковая машина. Она остановилась около самого дома.
Из машины вышел высокий дядя в светлом костюме.
Аслан подбежал к гостю и сказал:
- У муравьев огромные усы!
- Да? - удивился дядя и спросил: - Не узнаешь меня?
Аслан смутился. Лицо мужчины было ему знакомо, и голос он где-то слышал, но где именно, не мог вспомнить и виновато улыбнулся.
- Отца родного не узнал, а? - осудительно покачал головой пожилой шофер, вылезая из машины.
Аслан еще раз бросил взгляд на гостя, подался вперед и застыл с широко раскрытыми глазами. На всех фотографиях отец был в военной форме, и мальчик не мог представить его ни в какой другой одежде.
- Сынок! - услышал он заветное слово.
- Папа!
Сильные руки отца подняли его над землей. И долго они так стояли, обнявшись, отец и, заждавшийся его, сын. Оба молчали. Потом Аслан увидел, как ребята окружили машину, как Фатима стояла в стороне и с завистью смотрела на него.
- Теперь и у меня будет папа! Вот! А ты что говорила?
- Я что? Я ничего…
Фатима смотрела себе под ноги и чертила носком чувяка косые линии на земле.
- Она говорила, что ты не приедешь! А ты приехал! Приехал!!!
- Да, сынок! - И отец еще крепче прижал мальчика к себе.
- А мама? Она же не знает. Скорее к ней. - Он спрыгнул на землю и побежал к калитке. Но у калитки оглянулся, тревожно подумал: "А вдруг уедет". Вернулся к отцу.
- Я ей лучше покричу. Она услышит, - и он стал звать маму. Крикнет: "Мама!" - и хохочет. Крикнет - и снова заливается веселым смехом.
Вскоре Зера торопливо раскрыла калитку и, увидев гостя, застыла на месте. Улыбка сразу сошла с ее лица.
- Это же мой папа! - воскликнул Аслан, думая, что и она не узнала гостя.
- Да, да, - очень тихо сказала мама.
Лицо ее стало строгим и грустным. Она развязала передник, вытерла им мокрые до локтей руки и подошла к гостям.
Аслан продолжал рассказывать отцу о том, какие у него чудесные друзья, обещал познакомить со всеми.
- Мы с твоим папой поговорим, а ты поиграй, пожалуйста, с ребятами, - обратилась к нему мама, как только они вошли во двор.
- Я хочу с вами! Я…
- Аслан, поиграй с ребятами! - строго сказала мама и увела отца в беседку.
Аслан тоскливо прислонился к стене дома, стал ждать.
Говорили родители долго, и когда вышли во двор, лица их оставались такими же грустными, как и были.
Мама разрешила Аслану ехать с отцом на море. Он так обрадовался! Стал подпрыгивать и хлопать в ладоши.
- Я с папой еду на море! Слышите?! Я с папой еду! - известил он своих друзей и снова вернулся во двор…
Но неделя, проведенная с отцом, кончилась очень быстро. Папа привез его домой, а сам уехал.
- Дела меня ждут, малыш… - сказал он, прощаясь.
Уехал папа, а Аслан весь вечер капризничал. То ему вдруг стали жать старые истоптанные сандалии, то горячим сделался холодный компот. Не мог отыскать свою крохотную игрушечную машину и принялся из-за этого реветь.
- Я помогу тебе отыскать машину, - подошла к нему мама.
- Не хочу машину! Ты лучше папу верни! - кричал Аслан.
Бабушка Разиат подошла к ним, увела Аслана в другую комнату и уложила его в кровать.
- Побереги свою маму, - сказала бабушка. - Кто ее защитит от всяких бед, если не ты? Мужчина ты, а ведешь себя как ребенок. Успокойся. Иначе и мама заплачет.
Мальчик ничего не ответил. И бабушка молча вышла из комнаты.
Аслан лежал с раскрытыми глазами и вспоминал, как отец учил его плавать, как они лежали на горячем песке и ели пирожки. Из соседней комнаты слышался недовольный голос бабушки.
- Видишь, что получилось! Лучше бы совсем не приезжал.
- Но мама! Ребенок скучал без отца.
"Это обо мне говорят", - догадался Аслан.
- А теперь что? Пойми, - волновалась бабушка, - не один день, не на неделю нужен ему отец. Постоянно! И настоящий друг - и ему, и тебе, а не мотылек, порхающий от одного цветка к другому.
"Мой папа - не настоящий друг? Мотылек? Что она там говорит?" - сердился Аслан.
- А Энвера все уважают. Он - твой школьный товарищ и Аслана любит… - продолжала бабушка.
Со двора послышался голос деда Тасо. И Аслан больше ничего не узнал о дяде Энвере.
На бабушку он все же обиделся. Так с обидой и уснул.
Как тебя наказать
Аслан разбил чашку. Случилось это так: он хотел выплеснуть воду как можно дальше от порога, поэтому размахнулся изо всех сил; чашка вырвалась из его рук, покружилась в воздухе, купаясь в серебряных бусинках воды и, стукнувшись об асфальт, разлетелась на кусочки.
Аслан очень огорчился. Он торопливо собрал осколки. Но что из них сделаешь? Чашку снова не склеишь. Он это понимал, и все же держал осколки в руке и смотрел на них.
- Ты почему выбросил чашку? - спросила его мама.
- Я не хотел! Она сама… вырвалась.
- Я видела, как ты ее выбросил. Не умеешь беречь вещи. Все чашки разбил. Так в доме скоро посуды не останется. Совсем мы тебя избаловали. Иди-ка в угол и подумай, можно так с вещами поступать или нет.
Аслан побрел в угол просторной летней комнаты. Казалось, до самого вечера не забудется обида на маму, которая не поверила, что виновата сама чашка, а не он.
Но вот мальчик дошел до середины комнаты и увидел на скамейке чугунок. Старый почерневший чугунок с отбитым краем лежал на боку.
Аслан остановился. Он позабыл о своих обидах, подошел к чугунку, постучал пальцем по его боку и запищал тоненьким голоском:
- Кто-кто в теремочке живет?
Кто-кто в невысоком живет?
Комната тут же наполнилась знакомыми зверьками. Аслан запищал как мышонок, заквакал, затем, переваливаясь с ноги на ногу, как медведь, прошелся по комнате.
Вот он подошел к сторожу - ежу.
- Фу ты! Ну ты! Молодец ты! - сказал ему Аслан.
Затем он решил внести в сказку свои изменения. Нельзя было жить в новом доме-тереме без телевизора. За покупкой в город он отправил медведя.
- Купи телевизор не простой, а золотой! Чтобы он показывал только мультфильмы.
Хотя медведь и ходит вразвалочку и неповоротлив с виду, но из города вернулся мигом. Аслан успел сесть на пол, подобрать под себя ноги, и чугунок стал показывать фильмы.
Первым вспомнился Аслану мульти-пульти о Мальчише-Кибальчише. Он решил помочь Кибальчишу, поэтому приказал "своему отряду" приготовиться к бою.
- Держись, Кибальчиш! Мы идем тебе на помощь! - крикнул он и, отбежав в угол комнаты, стал пускать длинные автоматные очереди.
Шкафы, стол, стулья, скамейка вмиг превратились в ненавистных ему буржуинов.
В разгар боя Аслан и его бойцы под пулями буржуинов переползали из одних окопов в другие, над ними стрелой пронеслась ласточка. Аслан успел крикнуть ей:
- Передай нашим, мы победим!
Долго воевал Аслан. А когда были перебиты все враги Мальчиша-Кибальчиша, запыленный, с порванной на груди рубашкой и черными коленями, выбежал во двор. Он размахивал над головой передником, и кричал:
- Ура-а-а! Мы победили!
Мама выглянула из окна и, увидев порванную рубашку, снова рассердилась. Она покачала головой и спросила:
- Ну, что мне с тобой делать?
- Его не убили! Мама, мы его спасли! - радостным голосом сообщил Аслан.
- Кого не убили? - удивилась мама.
- Мальчиша-Кибальчиша! Его не убили! Нельзя, чтобы его убивали! Пусть живет со своим папой.
- Кто это "мы?" - не могла понять мама.
- Я и мои красноармейцы!
- Теперь все понятно, - сказала мама. - Ты хорошо поступил, что помог Мальчишу, а вот то, что порвал рубашку и вымазался - плохо. Не знаю, как мне еще тебя наказать?
Аслан подсказал ей не раздумывая:
- Выгони меня на улицу на целый день! Или отправь к бабушке Маро!
Портрет солдата
Прабабушка Аслана, старая Маро, жила в центре селения в большом кирпичном доме с резными ставнями на улицу.
Даже в те дни, когда внук ее, Володя, уезжал с семьей отдыхать, в доме со старой Маро оставался Солдат. Не сам, конечно, а его портрет.
Снят Солдат был перед окопом на земляной насыпи с автоматом в руке. На груди гимнастерки два ордена "Славы" и медаль "За отвагу". Пилотка с красной звездой слегка сдвинута набок, и из-под нее выбивается копна черных волос.
Аслану казалось, будто там, за спиной Солдата, еще дымилась земля от разрывов бомб и снарядов, но Солдат уже выиграл бой и выскочил из окопа, чтобы первым сообщить об этом маме.
- Это его последняя фотокарточка, - часто говорила Аслану старая Маро и обязательно добавляла: - потом пришла похоронка. - И голос у нее срывался.
С тех самых пор, как погиб Солдат, и висит его портрет в доме, где он родился и вырос. Солдат встречает всех, кто входит в комнату, приветливой улыбкой. Перед ним на маленьком столике - цветы в вазе или пахучие листья грецкого ореха.
Старая Маро начинала свой день и кончала беседой с Солдатом. Обо всем рассказывала. Что сделает за день, куда пойдет и зачем. Об односельчанах не забывала. Где свадьба, где похороны. О хлебе говорила, о машинах, которые за несколько дней успевают убрать хлеб на всем поле.
"Такие машины ты только во сне видел", - вздыхала она. А однажды даже извинялась перед ним:
- Твой племянник и так выпивший пришел, а я подала ему на стол графин с вином. Вот и вышел он из нашего дома, пошатываясь. Но ты извини меня. Побоялась нарушить долг гостеприимства. Сказал бы, что пожадничала твоя старая мать, ничем не угостила.
Аслан знал: фотокарточки ни слушать, ни говорить не умеют, а все-таки почему-то думал, что Солдат понимает свою старую мать. Иногда бабушка Маро проводила по лицу сына шершавой рукой и причитала:
- Солнышко ты мое ненаглядное! Башня ты моя ходячая! Гора ты моя неприступная! Ты же обещал мне вернуться домой с победой и привести в дом невесту… Кто поднял на тебя руку, на неокрепшего?..
Аслану до слез было жалко Маро. Он отворачивался или отходил к окну. Но долго не мог так стоять, начинал успокаивать:
- Не плачь… больше не плачь…
- Хорошо, мое солнышко, - отвечала Маро, немного успокоясь. - Пусть не простит им небо горе матерей!
- И я им не прощу! - грозил своим кулачком маленький Аслан. - Когда вырасту, всех фашистов перебью!