"А наверно, есть на Планете люди, которые знают. Может быть, есть страны и города, в которых не боятся глиняных пришельцев… Или все сдались, как Феликс? Надо идти, искать…"
"А какое ты имеешь право вмешиваться в жизнь чужой планеты?"
"Имею. У меня был сын, его звали Игнатик Яр. Он зарыт в этой планете, имею".
"И что будешь делать?"
Вот этого Яр не знал. Он очень хотел есть, и у него кружилась голова. Не было никакого плана. Не было дома, не было друзей. Был только пистолет с единственным бесполезным патроном и несколько четырёхрублёвых бумажек.
- "Но это лучше, чем ничего", - хмуро подумал Яр.
К полудню он пришёл в небольшой поселок на берегу тихой речушки.
Первое, что он сделал, - отыскал сельскую парикмахерскую. Показываться на людях с двухдневной щетиной - значит вызвать расспросы и подозрения. Молоденькая мастерица оказалась разговорчивой и любопытной. Поглядывая на диспетчерские шевроны Яра, она ворковала, что здесь, в этой деревне, так редко бывают моряки. А откуда моряк здесь появился и куда держит путь? Неужели в пути он (хи-хи-хи) не сумел ни разу побриться? Или он решил отпустить бороду, как у капитана в фильме "Королевский корсар", а потом раздумал?
Яр что-то наплёл в ответ, не очень заботясь, чтобы девушка поверила. Она не поверила, обиделась и замолчала. Дёргала бритвой и сердито прикладывала к порезам едкие примочки.
В тишине стали слышны голоса деревенской улицы: петушиные крики, стрекот мотоцикла, блеяние козы. И ещё - отдалённый ребячий гомон. Весёлый и многоголосый.
- Что там за шум? - спросил Яр с непонятным для себя беспокойством.
- А здесь недалеко школа, - опять оживилась парикмахерша. - Большая такая школа, ребятишки со всей округи. Они сегодня мост ломают…
- Зачем?
- Старый мост. Новый недавно построили из камня, а деревянный, который совсем гнилой, отдали на дрова школе. Вот малышня его и разбирает.
"Станция Мост", - неожиданно подумал Яр.
Никакой станции здесь не было. И мост, разумеется, был совсем не тот. Но Яр заволновался, с трудом дождался, когда кончится бритьё, отказался от одеколона и шагнул за порог, не взяв сдачу у ошарашенной мастерицы.
Он пошёл по тропке вдоль берега, поросшего большой травой с седыми головками семян. Головки уже высохли, семена распушились и слетали на тёмно-зелёную воду. Новый мост оказался рядом, на нём два парня возились с заглохшим грузовиком, их ругали возчики столпившихся на берегу подвод. Яр обошёл телеги и двинулся дальше, на ребячьи голоса.
За купами деревьев, росших у воды, Яр наконец увидел, что происходило на старом мосту.
Этот мост представлял собой дощатый настил на двух бревенчатых опорах, очень покосившихся. Над настилом была возведена для прочности деревянная решетчатая ферма. На её тонких, кое-где поломанных балках висели, качались и скакали десятка два полуголых ребятишек. Они весело вопили и расшатывали сооружение с явной целью обрушить его.
По обоим берегам носились похожие на растрёпанных куриц женщины. Они жалобно и сердито кричали, чтобы немедленно прекратить безобразие. Они грозили директором, письмами родителям, исключением и даже, кажется, поркой.
Яр посочувствовал женщинам и подумал, не вмешаться ли, потому что игра в самом деле была опасная. Но тут мальчишки - по одному и стайками - попрыгали кто в воду, кто на берег. То ли возымела действие какая-то угроза, то ли они услышали предупреждающий треск дерева. Они с хохотом сыпались с моста и спешили от него подальше.
Только один пацанёнок - в жёлтых трусиках, загорелый и блестящий на солнце - стоял на верху решетчатой фермы.
Мост начал скрипеть и оседать. Яр отчаянно бросился вперёд, но не успел.
Ближняя опора смялась, превратилась в кучу прогнивших брёвен. Ферма, лопаясь, затрещала, стремительно осела одним краем в воду. С пушечным грохотом полетели лопнувшие балки.
Но большинство балок выдержало. Решетчатая конструкция уцелела. Она только дрожала и покачивалась. А наверху всё так же стоял мальчишка. В небрежной позе сошедшего с коня кавалериста.
Потом он странно вытянулся, неловко прыгнул в воду, выскочил на берег, кинулся к замершему Яру. Подскочил, отчаянно стиснул его мокрыми руками и ногами, уткнулся лицом в плечо. Зашептал со всхлипами:
- Яр… Ты, да? Яр… Ты нашёл меня, да, Яр?
- Алька…
Глава шестая
АЛЬКА
1
Яр так и унёс его, вцепившегося намертво, подальше от моста, за деревья. Опасливо оглянулся: не идёт ли кто следом? Никто не шёл. То ли от растерянности, то ли из-за деликатности.
Яр посадил Альку на траву, тот сразу схватил его за руку. Яр сел рядом.
- Ты меня нашёл, - восхищённым шёпотом сказал Алька. - Ты меня искал, да?
"Какая же я скотина", - подумал Яр и сказал:
- Да… Алька… Алька ты мой, как же ты уцелел в крепости?
Он замотал головой так, что брызги полетели с волос.
- Ой, Яр… Я не знаю. Там всё посыпалось, загремело, поехало куда-то - и сразу темно. Даже придавило чем-то, но я выбрался. А потом нашёл какую-то дыру и какой-то длинный-длинный ход… Потом ничего не помню. Кто-то меня подобрал и сюда привёз.
"Почти как Игнатик", - подумал Яр.
- А Данка, а Чита?
- Яр, я не знаю… - Алька глянул потемневшими глазами.- Ты их разве не нашёл?
- Нет… Пока нет… Значит, тебя завалило одного, без них?
Алька чуть смутился.
- Я там отошёл в закуточек такой… ну, по одному делу… Яр, ты боишься, что они не выбрались?
- Теперь думаю, что выбрались…
- А Тик?
"Вот оно, - подумал Яр. - Как ему сказать?"
- Яр, а Игнатик?.. Яр!
…Алька не стал плакать. Только прижался к Яру, будто озяб, и глаза у него сделались большущие и почти чёрные. Яр накрыл его своей курткой. Алька молчал долго-долго. Потом сказал медленно:
- Значит, они в самом деле есть, эти л ю д и, к о т о р ы е в е л я т… Я думал, это сказки.
"Может, не стоило ему говорить? - упрекнул себя Яр. - Но тогда как всё объяснить?"
Впрочем, Алька не был испуган. В его голосе прозвучала даже презрительная нотка - при словах "люди, которые велят".
Потом он опять помолчал и наконец проговорил, наморщив лоб:
- Что-то здесь не так…
- Что, Алька?
- Почему он погиб? Он не мог… Он всегда говорил, что мы доживём до ста лет, он верил. У него всегда получалось то, про что он верил.
- Не всё зависит от нас, Алька.
- Я знаю… Но всё равно… Я вот верил, что ты придёшь. Я давно бы мог убежать и домой пробраться. Там, наверно, мама давно вернулась, меня ищет… А я не уходил, тебя ждал.
- А я и не знал, - виновато, прошептал Яр.
- Но ты же всё равно пришёл!
- Ты молодец, что ждал… Вот если бы Игнатик тоже так же… Если бы не ушёл, - с прорвавшейся горечью сказал Яр.
Алька глянул с удивлением и упрёком.
- Он же не просто так! Он хотел добраться до сухого дерева!
- При чём здесь дерево?
- Разве ты не знаешь? Он решил разыскать нас всех, он хотел точно знать, что мы уцелели. И тогда бы мы опять нашли тебя. И было бы пятеро - и ничего нам не страшно…
- Понимаю… - пробормотал Яр. - Хотя не очень…
Алька терпеливо объяснил:
- На краю нашего города, на пустыре, есть дерево. Мы там играли… Да мы же тебе рассказывали! Помнишь, про свечку? Ну вот. Сначала это было просто дерево, тополь, потом оно засохло, но мы всё равно у него собирались… Это место хоть и далеко от дома, зато наше заветное. Мы так договорились, Яр: если случится что-то важное или если потеряем друг друга - бежать к сухому дереву…
- А почему ты к нему не бежал? Не пускали?
- Я же говорю: тебя ждал. Я знал, что ты найдёшь меня здесь.
- Почему? - краснея, спросил Яр.
- Я догадался, что ты тоже на этом берегу. А тут перекрёсток дорог и школа. Мимо не пройдешь. Но если бы ты не пришёл, я бы скоро убежал.
- К дереву?
- Ага… И к маме.
Яр осторожно спросил:
- Алька… ты думаешь, дерево уцелело при нашествии?
- А что ему сделается? Оно же всё равно сухое. Ну, может, обгорело, это неважно… Яр, мы всё равно должны туда идти.
Яр молчал. Он опять не знал. Идти ли? А если что-то снова? Как с Игнатиком…
- Яр…
- Ладно, - сказал Яр. Всё равно ничего другого придумать он не мог. Но Алька угадал его неуверенность. Он встревоженно вскинул глаза:
- Яр, ты не уйдёшь один, без меня?
- Нет…
- Тогда чего ещё ждать? - Алька вскочил.
- А тебя отпустят из школы?
- Больно надо нам спрашивать!
- Алька, но неудобно же. Всё-таки школа. Тебя хватятся…
Алька странно усмехнулся:
- Да?.. Ну ладно, может, так лучше будет. Пошли к директору…
Формальности заняли очень мало времени. Яр представился как житель Орехова, сосед Альки по дому. Сказал, что проезжал мимо, узнал мальчика и хочет увезти его домой, потому что мать ищет его и очень волнуется.
Директор - молодой, но лысый человек с костистым лицом - торопливо кивал:
- Конечно, конечно! Раз вы так решили и мальчик тоже просится… Мы ведь посылали запрос в Орехов, но сами понимаете…
Потом он понизил голос и объяснил виновато:
- По правде говоря, мы только рады. Школа так переполнена… К тому же мы хотя и боремся с предрассудками, а к детям с той стороны отношение всё равно не такое…
Он дал Яру расписаться в какой-то разлинованной книге. Потом, глядя в сторону, сказал:
- Вам лучше всего ехать на автобусе. До станции Мост…
- До станции Мост? - вырвалось у Яра.
Директор сделал виноватое движение спиной.
- Ну… это, разумеется, условное понятие… Вы, естественно, можете сойти на берегу, где удобнее. А там уж… Да что я вам объясняю! Раз вы прибыли сюда из Орехова, дорогу знаете сами…
- Разберёмся, - сказал Яр и посмотрел на Альку. Алька - уже одетый, с курточкой под мышкой, с рюкзачком - нетерпеливо переминался рядом. Он почему-то усмехнулся и спросил директора:
- А когда автобус?
- Через полтора часа… Я пошлю кого-нибудь за билетами, а вы пока пообедайте в школьной столовой.
Они пообедали в гулком, заставленном столами зале. Ребята поглядывали на Альку и на Яра с завистью. Алька был серьёзный и молчаливый. Упитанная тётка в синем халате принесла два жёлтых билета. Яр спросил, где автостанция.
- Я знаю, - нетерпеливо сказал Алька. - Пошли.
- Ты ни с кем не будешь прощаться?
- С кем надо, я попрощался заранее, - серьёзно сказал Алька.
Они прошли вдоль каменной изгороди, окружавшей двухэтажные корпуса школы. Потом оказались на прямой улице, в конце которой был виден дом с башенкой и несколько бело-синих автобусов. Определённо, автостанция. Но Алька дёрнул Яра за рукав и потянул в какую-то дыру в заборе. За ним росли кусты боярышника и начиналась тропинка. Она привела к речке, на берег, ниже старого моста. Здесь было очень тихо, только потрескивали крыльями стрекозы. Под нависшими ветками старой ольхи Яр увидел привязанный плот с шалашиком. Шалашик сливался с ветками, и разглядеть плот можно было только в двух шагах.
- Вот, - сказал Алька. - Это я приготовил давно, на всякий случай. Прыгай.
Яр послушно прыгнул на связанные брёвна, они захлюпали.
- Алька, а зачем? Ведь билеты же…
- Покажи-ка.
Яр протянул глянцевитые бумажки. Алька не глядя скомкал их и кинул в течение. Сказал досадливо:
- Ты что, совсем глупый?.. Ой, прости. Но ты, честное слово, как дошкольник, Яр…
"Это мне уже говорили", - подумал Яр.
Алька бросил в шалашик рюкзачок и курточку, умело распутал верёвку, толкнулся шестом. Плот вышел на середину речки.
- Главное, выбраться на большую реку, - деловито объяснил Алька. - Присядь, Яр, не торчи… Там, на реке, никто не будет знать, с какой мы стороны, никто и не привяжется. Просто не имеют права.
- Но… - начал Яр и понял, что спрашивать сейчас - это лишнее. Самое умное - слушаться Альку… И как же хорошо, что Алька здесь! И никак нельзя допустить, чтобы кто-то его отнял…
По обоим берегам сплошным тёмно-зелёным валом тянулись кусты. На воде покачивались кувшинки. Над кустами и кувшинками носились тучи стрекоз, просто безумствовали. Яр смотрел на них без радости: вспоминались свинцовые шмели, и опять подступила к сердцу тревога.
Течение было тихое, Алька подгонял плот, наваливаясь на шест. "Давай, лучше я буду толкать", - хотел сказать Яр. В это время из кустов метрах в десяти позади плота вышла лодка.
В лодке сидели двое. Один - спиной к плоту, он грёб. Второй - на корме - неотрывно смотрел на Яра. Он был тощий, с худым лицом и пышной шевелюрой. Шевелюра была нестерпимо рыжая.
- Остановитесь! - громко сказал рыжий.
Алька отчаянно оглянулся на Яра и налёг на шест.
- Яр, помоги!
Яр подскочил.
- Куда вы увозите мальчика! - крикнул рыжий.
- Не ваше дело! - отозвался Алька. - Яр, толкай!
Яр толкнулся шестом о твёрдое дно, вода сразу забурлила, плот набрал скорость. Но лодка с вёслами шла быстрее.
- Немедленно пристаньте к берегу, - потребовал рыжий официальным голосом.
- Не вздумай, - торопливо сказал Алька. - Яр, не вздумай. Если пристанем - тогда всё…
Яр молча налёг на шест.
- Я предупреждаю вас, - проговорил рыжий. Тот, что с вёслами, сильно и равномерно грёб. Под его курткой ровно ходили лопатки. Лодка приближалась.
Алька повернул к Яру сразу похудевшее лицо. Жёстко проговорил:
- Как подойдут, ты их шестом. Сначала гребца.
- Я сделаю лучше, - сказал Яр и вынул пистолет. - Оставьте нас! - крикнул он рыжему.
- Вы ответите, - сказал рыжий.
Яр поднял пистолет и, когда весло на миг остановилось при взмахе, выстрелил. Шейка весла разлетелась, лопасть поплыла. Рыжий втянул голову. Лодка завертелась, гребец сполз со скамейки на дно.
- Следующая пуля - по вам, - сказал рыжему Яр.
На лодке не знали, что следующей нет. Рыжий что-то закричал, гребец выдернул из уключины уцелевшее весло, начал грести им, не поднимаясь. Лодка неуклюже поползла к берегу, скрылась за кустами.
Яр посмотрел на Альку. Тот сидел на корточках, прижимая к ушам ладони. На лице его были восторженный ужас и восхищение.
- Как ты их, Яр… Вот это да…
"А если бы как на кладбище? Если бы это оказались о н и?" - запоздало подумал Яр. И кинул в шалашик, на рюкзак, бесполезный пистолет.
- Теперь надо нажимать, Алька…
- Теперь не надо… - Алька, блаженно улыбаясь, стянул брезентовые башмаки, сел на краю, опустил в воду исцарапанные в боярышнике ноги. - Больше они не полезут, Яр.
- А кто они такие? Что им надо?
Алька пожал плечами. Потом оглянулся нерешительно:
- Яр… Я хочу спросить…
- Что, Алька? Давай спрашивай.
- Я… нет, потом… Ты садись. Через час нас вынесет на большую реку.
…Так и случилось. Минут через сорок берега стали расходиться, и скоро Яр и Алька увидели серебристый размах большой воды. По нему двигался в отдалении пароход.
Сзади тянул ветерок. Яр укрепил шест, как мачту, сделал из толстой рейки поперечину, растянул на ней свою и Алькину куртки, и под этим маленьким парусом плот медленно выехал на середину реки.
Здесь течение было быстрее.
Алька что-то прошептал, загибая пальцы. Потом сообщил:
- Завтра до двенадцати будем у дерева.
В шалаше у Альки нашлось маленькое весло. Его привязали к шесту, получился хороший руль для плота. Яр постепенно увёл плот с фарватера к правому берегу, чтобы не мешать пароходам и баржам.
Скоро завечерело. Яр испугался. Он подумал, что над рекой опять распахнётся жёлтый закат и тогда подступит невыносимая жёлтая тоска. Но солнце нырнуло в сизое облако, и сразу пришли сумерки. По берегам и на встречном буксире замигали огоньки.
Алька вытащил пузатый керосиновый фонарь и спички.
- А то кто-нибудь налетит на нас ночью…
- Ты, Алька, просто капитан дальнего плавания, - с удовольствием сказал Яр. - Всё предусмотрел.
- Ага, - серьёзно откликнулся Алька. - Я много про всякие плавания читал… Я даже хотел в Морской лицей поступить. Только его, говорят, уже давно нету…
- Это тот, где случился пожар? - спросил Яр.
- Ну да…- Алька подвесил зажжённый фонарь над входом в шалашик, сел у плетёной стенки. Потянул за руку Яра, чтобы тот сел рядом. - Но пожар - это потом…
- А сначала? Восстание?
- Ага…
- Алька, расскажи. Я ничего про это до сих пор не знаю.
- А никто не знает, - вздохнул Алька. - Про это, Яр, всякое говорят, даже сказки разные. Но я теперь думаю: может, они против тех, кто… ну, в общем, этих… к о т о р ы е в е л я т?
- Может быть. Только против них бесполезно идти с учебными карабинами. Да и с боевыми тоже…
- Ребята же не знали.
- Они все погибли?
- Почему все? Многие ушли в Город.
- В Город? Но лицей и так был в Городе!
Алька по-взрослому сказал:
- Нет, Яр, ты путаешь. Лицей был недалеко от Города, но не в нём. Он стоял ближе к морю… А Город ведь давно пустой.
- Алька, ты что-нибудь знаешь про этот Город?
- Ну… про него тоже говорят всякую путаницу. Никто не может сказать толком, что за люди там жили… Только знаешь, что говорят, Яр? Будто т е, к т о в е л я т, туда не заходят. Боятся.
- Боятся?
- Так говорят. Не знаю… Но обыкновенные люди тоже боятся. Какой-то страх там на всех нападает…
- Чушь, - сказал Яр. - Нет там никакого страха. - И чуть не добавил: "Спроси Игнатика…"
Он помолчал, вспоминая мальчишку на пустой площади с колоннами, - того, что нарисовал знак со стрелой. И ещё одного - на вагонной площадке, когда колёса выбивали марш барабанщиков и так же, как сейчас, качался в сумерках фонарик. И ещё - свой сон про песчаный обрыв и Юрку… Потом он спросил:
- А где ты всё это слышал, Алька? Про Город, про восстание…
- У нас в той школе по вечерам обо всём болтали. Когда уже все лягут и свет погасят. Сказки всякие, ну и такие вот истории… Конечно, если воспитателей близко нет или директора.
- А что, строгие порядки?
Алька посопел и сказал:
- Не очень. Но за разговоры знаешь как влетало… Особенно от директора. Такая свинья…
- Да что ты? А мне он показался деликатным таким, тихим.
- Он тихий. Тихий гад… Никогда не кричит. Заведёт в кабинет, спокойненько так, с улыбочкой, потом как врежет…
- Разве есть такой закон, чтобы бить ребят?
Алька опять посопел.
- Закона-то нет. Зато у него есть скакалка. Ну, шнур такой с ручками, чтобы прыгать через него. Знаешь?.. Резиновая. Как вытянет по ногам…
- И тебя? - тихо спросил Яр.
Алька вздохнул.
Яр искренне сказал:
- Вот в кого надо было всадить последнюю пулю. От тех дураков на лодке отбились бы и шестом.
Алька оживился и весело подтвердил, что, конечно, отбились бы.
- Алька, а всё-таки кто они были?
- Откуда я знаю?
- Но ты же заранее боялся, что будут преследовать. Выходит, знал…