- Одри? - оживилась Отулисса. - По-моему, неплохая мысль! Ей это даже понравится. Да что там, она будет польщена - благослови Глаукс эту простую душу!
- К сожалению, с Октавией этот номер не пройдет, - вздохнула Гильфи.
- Великий Глаукс! - рассмеялась Отулисса. - Да она решит, будто мы все спятили!
- А если попросить мадам Плонк? - неожиданно предложил Копуша.
- Это мысль! Возможно, ей это придется по душе.
Дело в том, что наряду с многочисленными достоинствами у прекрасной певицы мадам Плонк был один маленький недостаток - она была болезненно тщеславна. Члены стаи рассчитывали, что именно эта слабость заставит мадам Плонк с радостью ухватиться за предложение стать почетной стражницей угля.
Составление списка часовых не заняло много времени. Всего в нем было двадцать имен - члены парламента, включая Гемму, Элвана и полярную сову Йену, несколько домашних змей из разных гильдий и совы из различных клювов. Можно сказать, это был практически идеальный список. Все интересы были учтены, никто не остался обиженным и никто, кроме Отулиссы, не отказался от предложенной чести.
С наступлением первой тьмы молодой король и стая Сорена поднялись в ночное небо, исхлестанное резким северным ветром, и полетели через море Хуулмере в сторону Амбалы. Тени пятерых сов отчетливо вырисовывались на фоне полной луны. Корин летел впереди, а по обеим сторонам от него беззвучно мчались Сорен и Сумрак. Гильфи, как обычно, пристроилась за правым крылом Сумрака. Это была самая удобная позиция для маленького навигатора, поскольку сильный воздушный поток, образованный взмахами огромных крыльев Сумрака, позволял Гильфи не тратить силы на полет и сосредоточиться на звездах. Копуша замыкал строй.
- Два градуса к югу через юго-восток от нижней звезды правого когтя Золотых когтей! - звонко скомандовала Гильфи.
Желудок у Сорена пел от восторга. Сколько долгих лет миновало с той далекой поры, когда они с Гильфи - два неуклюжих неопытных совенка! - впервые постигали азы навигации под руководством мудрой Стрикс Струмы? Сорен до сих пор помнил, как наставница задавала им с предельной точностью очертить кончиками крыльев созвездие Золотых когтей, особенно ярко сиявшее в зимнем небе над островом. А теперь Гильфи считается лучшим навигатором во всем совином мире и уже много лет возглавляет навигаторский клюв, обучая молодежь своему искусству.
По совиным меркам друзья были еще не стары. Конечно, старше, чем хотелось бы, но все еще полны сил и энергии. Это было очень важно, ведь им предстояло не только познакомить юного короля с совиным миром, но и продемонстрировать незнакомым совам достижения наук и ремесел, процветающих на Великом Древе. Корин был прав - знание освобождает, и тот, кто осмеливается мыслить, никогда не будет рабом. Сорен не мог знать, чем закончится их путешествие по совиным царствам, но ясно понимал самое главное: их экспедиция будет успешной, если им удастся развенчать миф о всесилии угля и помочь совам поверить в собственные силы. Нужно постараться как можно понятнее раскрыть перед слушателями главную суть наук и искусств, достигших столь высокого расцвета на Великом Древе: навигации, метеорологии, металлургии. Сорен, глубоко постигший все эти премудрости, мог с полной уверенностью сказать, что в них нет ни капли магии. В последнее время он нередко называл прогресс наук и ремесел на острове "триумфом здравого смысла".
Какая-то чайка подлетела к ним и оглушительно заорала:
- Привет, Сумрак!
- Сэмми! - радостно ухнул тот. - Сто лет тебя не видел! Как жизнь?
- У меня для тебя есть смачный анекдот про мокрогузок! - захохотал тот, кого звали Сэмми.
- Ой, Глаукс сохрани! - ахнула Гильфи. - Мне закрыть ушные щели?
- И кого ты хочешь обмануть? - загоготал Сумрак, поворачивая голову к своей крохотной спутнице. - А то мы не знаем, какая ты скромница! Не помнишь, кто рассказал голубой чайке из Серебристой мглы такой неприличный анекдот, что та от хохота выплюнула рыбу, попав тебе прямо по голове? - хохотнув, Сумрак снова повернулся к чайке: - Валяй, Сэмми!
- Ты знаешь, в чем разница между мокрогузкой и рыгалкой?
Надеюсь, вы уже поняли, что рыгалками все остальные птицы называют сов?
Совы задумчиво переглянулись и поморгали.
- Не знаю! Сдаюсь! - нетерпеливо крикнул Сумрак.
Сэмми только того и ждал. Поперхнувшись смехом, он захлопал крыльями и с трудом выдавил:
- В форме помета!
Тут он до того зашелся в хохоте, что свалился с теплого воздушного потока, рухнув в холодный слой, и скрылся из виду.
- Бедняга, он едва не поперхнулся солью своей шутки, - пропищала Гильфи.
Все дружно расхохотались. "Хорошо, что Отулиссы здесь нет!" - подумал Сорен. Высокомудрая наставница не выносила так называемых "пометных шуточек". В детстве для нее каждый вылет с клювом всепогодников превращался в настоящее испытание, ведь во время полета над морем совы непременно встречали чаек, пользовавшихся репутацией самых грязноклювых птиц на свете. Но сейчас соленые шуточки были как раз тем лекарством, в котором нуждался Корин. Ему нужно было вырваться на свободу - подальше от дерева, от склочного парламента и, самое главное, от угля. Пусть малыш слегка расслабится в обществе стаи, пусть хоть немного побудет членом веселого, бесшабашного братства, а там, глядишь, и тяжелые мысли как крылом снимет. И только один вопрос не давал покоя Сорену - что было бы, если бы Корин не прочитал легенды о Хууле? Терзался бы он тогда мыслями о своем прошлом или нет? Из этого вопроса вытекал еще один, более важный - был ли в детстве Корина хоть один по-настоящему счастливый день? Был ли у него друг? Корин однажды упомянул о пепельной сове по имени Филипп, но говорить об этом не захотел и сразу же погрустнел и замкнулся. Сорен тогда не стал расспрашивать, но крепко призадумался. Всем известно, что Чистые презирали всех сов, не относящихся к Тито Альба. Пепельные совы, будучи разновидностью сипух, занимали одну из самых нижних жердочек в жесткой иерархии Чистых, поэтому жизнь бедного Филиппа, должно быть, была нелегкой.
Судьба Сорена тоже была непростой, особенно после того, как родной братец вытолкнул его из родительского дупла в царстве Тито. Однако Сорен не хотел даже думать о том, каким кошмаром была бы его жизнь, не повстречай он Гильфи, Сумрака и Копушу. Стая друзей заменила ему утраченную семью. Друзья подарили ему смысл жизни, вместе с ними он много лет назад отправился через многочисленные беды и препятствия на поиски Великого Древа Га'Хуула. Оглядываясь назад, Сорен понимал, что в свое время Гильфи, Сумрак и Копуша дали ему ничуть не меньше, чем самые умные книги. Они сделали из него того, кем он стал. Они и Эзилриб. И как был когда-то в прошлом Лучший в мире клюв (Сорен, Гильфи, Копуша, Сумрак, Отулисса, Мартин, Руби и Эглантина), то был и лучший в мире наставник - мудрый Эзилриб.
Глава V
Рассказывай!
Рассказывай скорее!
К утру поднялся сильный встречный ветер, и совам, уставшим после перелета через море, стало нелегко удерживать точный курс на Амбалу. Приближался рассвет, поэтому решено было сделать остановку в Серебристой мгле, одном из красивейших уголков совиного мира, где в лесах растут старые кряжистые деревья, а летом сочные луга пестрят разноцветными цветами. В Серебристой мгле Корин когда-то впервые увидел зеленый цвет. Все его детство прошло среди унылых скалистых каньонов, где не было ничего похожего на деревья, не говоря уже о зеленых листьях или сосновых иглах.
В глубине Серебристой мглы находился уголок под названием Блайзволд, по праву считавшийся красивейшим местом на земле. В честь. Блайзволда Сорен и Пелли назвали одну из своих дочек, и именно здесь когда-то жил будущий король Корин, набираясь сил и храбрости для путешествия в Далеко-Далеко. Что и говорить, с Блайзволдом было связано много воспоминаний - как плохих, так и хороших. В этом призрачном месте Корину являлся скрум его отца, Клудда, но именно здесь он впервые услышал часть знаменитых легенд о Хууле. Бедный изгнанник, отверженный всем совиным миром, Корин тайком подслушивал сказки, которые совы рассказывали на ночь своим птенцам… В ту пору Корина часто принимали за его чудовищную мать, поэтому ему приходилось по ночам прятаться в пне поваленного дерева, а днем, когда все совы спали, вылетать на охоту.
- Ну, вот и зима пришла! - ухнул Сорен, когда друзья опустились на бешено раскачивавшуюся ветку большой ели. Сорен питал особую слабость к елям, ведь с этим деревом были связаны его самые первые детские воспоминания. Как и у Корина, среди этих воспоминаний были и счастливые, и печальные, но Сорен предпочитал чаще обращаться к счастливым. Он любил вспоминать о том, как жил с родителями на высокой ели в царстве Тито и как отец рассказывал ему первые сказки о Га'Хууле. В ту пору маленький Сорен и не догадывался, что Великое Древо Га'Хуула существует на самом деле. Сколько лет прошло, а он все еще ясно помнил, как однажды братец Клудд спросил отца, есть ли хоть слово правды в сказках, а папа ответил: "Легенда, сынок, это такая история, которую чувствуешь желудком и которая становится правдой в твоем сердце".
Но Сорен до сих пор не знал, верил ли его отец в то, что посреди моря Хуулмере действительно находится остров, на котором растет самое настоящее Великое Древо Га'Хуула… Мог ли он представить, что его маленький Сорен будет настоящим Ночным стражем, а внук, Корин, сын Клудда, станет королем? Узнал ли он когда-нибудь, что его старший сын Клудд выбросил Сорена из дупла для того, чтобы получить право вступить в банду Чистых сов? Оказывается, не так-то просто вспоминать только хорошее, ведь в жизни все тесно связано… Сорен потряс головой, отгоняя печальные воспоминания.
Начался снегопад.
- Если я еще что-то смыслю в елях, то тут непременно должно быть прекрасное, сухое и теплое дупло, пахнущее свежей смолой и хвоей, - сказал Сорен, задирая голову к верхушке дерева. - Могу сказать точнее - примерно в верхней трети дерева от вершины, с подветренной стороны ствола!
Все оказалось именно так, как он сказал. Пятеро сов впорхнули в тесное дупло и с наслаждением расправили перья.
- Хочу есть! - громогласно объявил Сумрак. - Это местечко просто кишит крольчатиной.
- М-м-м-м-м! - дружно защелкали клювами Копуша, Гильфи и Сорен.
Гильфи обернулась к молчаливому Корину и спросила:
- А ты как? Не хочешь кролика?
- Да нет, почему, я бы не отказался. Только не трогайте кролика с белой отметиной на лбу.
- Это еще почему? - вытаращил глаза Сумрак.
- Долгая история, - отмахнулся Корин.
- По-моему, сейчас прекрасное утро для долгих историй, - заметил Сорен, кивая на густые вихри снега, кружащиеся снаружи.
- Я не любитель историй на пустой желудок! - заявил Сумрак. - Полетели охотиться!
- Я с вами, - встрепенулся Корин.
- Это правильно. А то вдруг я сцапаю не того кролика, потом беды не оберешься.
Вскоре Сумрак и Корин выследили большого серого кролика и уже пустились в погоню, как вдруг Корин услышал доносившийся снизу тихий писк.
- Нельзятина! - с досадой прошипел он.
- Великий Глаукс, только не это! - охнул Сумрак. - Ты уверен?
- Я слышал писк крольчат, - прошептал Корин. Всем известно, что сипухи обладают особо развитым слухом, позволяющим улавливать самые тихие звуки.
- И родителей нет? - уныло спросил Сумрак.
- Нет. Вот, смотри - видишь нору под пнем? Если бы кто-то из родителей был там, я бы услышал стук его сердца.
Совиный охотничий закон категорически запрещает лакомиться молодняком или убивать единственного родителя, оставляя малышей сиротами. Разумеется, охотник не всегда может знать это, и совы нередко, сами того не желая, обрекают детенышей своей добычи на голодную смерть. Но сейчас случай был совершенно прозрачный. Если Корину не изменил слух, то они с Сумраком едва не осиротили четверых беспомощных крольчат.
- Ничего не поделаешь, - вздохнул Сумрак. - Но вот странная вещь - стоит только настроиться на какую-нибудь еду, как ты прямо входишь во вкус и ни на что другое уже смотреть не можешь. Сейчас меня полевкой не соблазнишь, мне, кролика подавай - и все тут.
- Что ж, ты сам сказал, что тут полно кроликов.
- И то верно. Надеюсь, не все они поторопились обзавестись крольчатами и не у каждого белая метка на лбу.
- Нет, не у каждого, - рассеянно ответил Корин. - Этот кролик единственный на свете.
- И как его звать?
- Никак. У него нет имени.
- Нет имени? А что в нем такого особенного?
- Трудно объяснить. Но ты не забивай себе голову, я повстречался с этим кроликом очень давно, и не здесь, а в Темном лесу. Просто с тех пор я очень осторожно охочусь на кроликов и всегда смотрю, нет ли у них отметин. Тот кролик называл, себя прорицателем. Понимаешь, он видел вещи, которых другие не видят, - это примерно как звездное озарение Сорена или мой дар огнечея. Только этот кролик читал не огонь, а паутину.
- Шутишь! - воскликнул Сумрак.
- Нисколько, - покачал головой Корин. - Но если я чаще всего читаю в огне настоящее, то этот кролик видел в паутине разрозненные фрагменты настоящего, прошлого и будущего. Видишь ли… - Корин задумался, подбирая слова, чтобы получше объяснить дар этого таинственного кролика. - Смотри, кролик!
- Тот самый? С отметиной?
- Не-т!
Крупный пушистый кролик выскочил из-под берега ручья и опрометью кинулся бежать, разбрасывая снег из-под лап. В густой пелене снегопада он казался толстеньким шариком, стремительно катившимся по замерзшему дну ручья. В мгновение ока Сумрак настиг удирающую дичь. Корин всегда восхищался невероятной стремительностью и точностью его охоты. В какую бы сторону ни дул ветер, Сумрак никогда не отклонялся отдели и всегда вонзал смертоносные когти прямо в голову своей добычи, приканчивая ее в один миг и без мучений.
- Вот это кролик! - радостно воскликнул Копуша, когда Сумрак и Корин вернулись в дупло. По обычаю сов, охотнику принадлежит право выбора первого кусочка дичи или, как это чаще называется, "любовины". Никто не сомневался, что Сумрак выберет заднюю лапу, самую сочную и мясистую часть кроличьей тушки. Но не успел Сумрак нацелить коготь в кролика, как Сорен остановил его.
- Погоди немного, Сумрак. Может быть, сначала освежуем кролика, а уж потом ты заберешь свою любовину? Смотри, какая у него красивая шкурка. Прошлой луной торговка Мэгз приносила на продажу такую же шкурку, содранную с одежды.
- С одежды Других? - уточнил Копуша.
- Ясное дело, не с моей же! - усмехнулся Сорен. - Знаешь, сколько Мэгз содрала с нашей мадам Плонк за эту шкурку? Поверь мне на слово, целое состояние. Причем эта шкура была вся побита молью, а мех потускнел от времени.
- Ты предлагаешь нам вступить в конкуренцию с Мэгз? - спросила Гильфи.
- Нет. Я просто подумал, что наша новая гильдия ткачих будет счастлива получить такую шкурку. В крайнем случае, можем оставить ее себе. Поделим на кусочки, пусть у каждого будет коврик в дупло.
- Глаукс меня сохрани, на что мне кусок меха? - крякнул Сумрак. - Если тебе нравится шкура, так сдирай ее, только поскорее, я есть хочу!
- Давайте освежуем его, - решил Корин.
Покончив с работой, друзья с удовольствием закусили крольчатиной, оказавшейся непривычно сочной для этого времени года. Внезапно Сорен сказал:
- Друзья, а вы помните, как мы однажды ударились в бега? Мы тогда были совсем птенцами, младше, чем Корин сейчас.
- Да мы сто раз удирали с дерева, - засмеялась Гильфи. - Ты о каком случае говоришь?
- Вы улетали без спроса? - поразился Корин.
- Еще бы! - кивнул Копуша.
- И вам доставалось? - спросил король.
- Когда как, - уклончиво ответил Сорен.
- А дело того стоило?
- Всегда! - хором воскликнули друзья.
- Так о каком случае ты вспомнил, дядя? - повернулся к Сорену Корин.
Сорен вытер крылом кровь с клюва и ответил:
- Это случилось после очередного визита торговки Мэгз… Видишь ли, мы всегда интересовались всем, что связано с Другими…
- Скажи лучше, кто этим не интересовался! - перебил Корин.
- Верно, - кивнул Сорен и продолжал: - И вот нам пришло в голову отправиться на поиски нового замка, церкви или какой-нибудь другой постройки, до которой еще не добрались торговцы вроде Мэгз. Ты же знаешь, эти сороки обирают все подчистую. Короче, мы решили найти такой замок и обогатиться. Нам хотелось открыть собственное дело… Не суди нас строго, мы были молоды, и ума у нас было маловато. Нам казалось, что будет очень интересно летать по свету, торговать и выменивать разные диковинки.
- Отулисса тогда сразу заявила, что это идиотская затея и что благородные совы не занимаются торговлей, - вставила Гильфи. - Помните? Она отказалась лететь с нами. Сказала, что это вульгарно.
- Узнаю Отулиссу! - вздохнул Копуша.
- На самом деле, так думала далеко не она одна, - покачала головой Гильфи. - Но ведь это было так интересно!
- И вы все-таки полетели? - спросил Корин.
- Конечно! - кивнул Сорен. - Сначала мы отправились в Тито, рассудив, что в этом густом лесу могут скрываться никому не известные руины. Разумеется, мы ничего не нашли. А потом… Я уже не помню, кому первому пришло в голову попытать счастья в Темном лесу.
- Мне! - ухнул Сумрак. - В этом лесу я провел первые дни своей жизни, и у меня сохранились какие-то смутные воспоминания. Ты ведь знаешь, Корин, что я очень рано осиротел и не помню своих родителей.
"Ты не представляешь, как я тебе завидую", - мрачно подумал про себя Корин.
- Всем, что я знаю, я обязан исключительно себе самому. Прошел суровую школу сиротства, как я это называю. Честно говоря, после такой жизни Великое Древо стало для меня чем-то вроде института благородных девиц.
- Прекрати метать погадки! - возмущенно воскликнул Копуша.
- Хватит, Сумрак. Институт для благородных девиц, это ж надо такое ляпнуть! - воскликнула Гильфи, притопнув крохотной лапкой по полу дупла.
- Короче, мы решили лететь в Темный лес, - снова взял слово Сорен. - И там мы нашли руины. Правда, в этих руинах не было ни драгоценных камней, ни картин, ни гобеленов, которые торговки раздирают на кусочки. Но мы нашли там нечто гораздо более ценное.
- Что же? - нетерпеливо воскликнул Корин.
- Бесс, - тихо ответила Гильфи.
- Бесс? - переспросил король.
- Да. Бесс - дочь Бормотта.
При этом на глаза у Сорена и Гильфи навернулись слезы.
- А кто такой Бормотт? - растерянно спросил Корин.
- Он умер, - глухо ответила Гильфи, смахивая крылом слезы. - Когда-то Бормотт научил нас с Сореном летать. Он помог нам сбежать из Сант-Эголиуса.
- Когда о нашем побеге стало известно, его убили. Это была страшная битва, Корин. Мы улетали, а Бормотт все кричал нам вслед: "Летите! Летите! Это ваш последний шанс!" Я обернулся и увидел, что он лежит на полу, в луже крови, с оторванным крылом.
- Он умер? - еле слышно спросил Корин.
- Конечно. Но его кости привели нас к Бесс.
- Кости? - ахнул Корин, поежившись. - Это страшная история о скрумах?
- Отчасти, - кивнула Гильфи. - Видишь, как получается - если бы мы не улизнули с дерева на поиски сокровищ, мы не нашли бы Бесс. Это случилось спустя несколько лун после смерти ее отца. Оказывается, Бесс хотела его спасти, но опоздала. И тогда она взяла его кости и спрятала в тайном месте.