- Разве ты не видишь? Он мой гость. И кроме того - герой. Да будет тебе известно: этот маленький воробышек совершил неслыханный перелет. А помог ему тот самый скворец, которого ты приказал стражникам гнать в шею. В чем дело? Двери и окна моего дворца да и всего государства всегда были открыты для крылатых странников, которых гонят на чужбину стужа и голод.
Пузур-Самукан перестал раскачиваться и вперил в Чирку все свои восемь глаз:
- Типичный бродяга и вор, как все воробьи! А его крылатый друг - ашно-пашно шныряет по всему двору и везде сует свой длинный нос. Собственными ушами слышал, как он выпытывал у стражников, почему у них сабли не звенят.
Царь Навруз улыбнулся:
- Ни для кого не секрет, что сабли у нас деревянные, потому что мы ни с кем не воюем - только торгуем. Ты стал излишне подозрительным, тартанашка, тебе чудятся враги там, где их нет, а между тем истинный наш враг - Зу-зу снова грозит нам бедой... Эй, слуги! Воробья накормить, напоить и выдать самую мягкую постель для отдыха! - распорядился он. - Да показать моему личному врачу - у него, я вижу, что- то с крылом.
- Ваше величество! - воскликнул Чирка в порыве благодарности. - Но я... то есть мы с Петькой... не привыкли клевать хлеб даром... Весь день сегодня только и слышу: Зу-зу да Зу-зу. Кто такая эта Зу-зу? Может, мы вам сможем чем-то помочь?
Царь Навруз жестом остановил слуг, бросившихся было к Чирке.
- Спасибо, Серый хвост! - приложив руку к сердцу, сказал он. - Вижу, что не ошибся в тебе, ты добрая отзывчивая птица... Кто такая Зу-зу? Это наше несчастье, бич нашего государства, и я готов отдать полцарства тому, кто избавит нас от нее, но такого молодца пока не нашлось.
Пузур-Самукан выпрыгнул из гамака и нервно забегал перед троном:
- Верный человек сообщил: в этом году Зу-зу собирается потребовать с нас триста платьев, сто флаконов духов, два чемодана румян и губной помады, а также три бочки хны.
- Да это же грабеж! - в один голос закричали дамы.- Она нас по миру пустит! Сто флаконов духов! Она что, купается в них?
Царь Навруз удивленно поднял брови:
- Триста платьев?! В прошлом году она обходилась всего двумя дюжинами.
- Пусть подавится ими! - крикнул паук. - Триста, так триста, не обеднеем, зато будем жить спокойно.
- Ну нет, это слишком дорогое спокойствие, - возразил царь Навруз. - Тебе-то что! Ты не сеешь, не пашешь, в какой конец иголки нитка вдевается, не знаешь... Хватит! Я - царь и отвечаю перед народом за наше общее богатство.
- Смотри, сэкономишь уздечку - потеряешь верблюда.
- А, по-твоему, затыкать пасть собаки мясом?
- Так Зу-зу - собака?- воскликнул Серый хвост,
- Ну, деревня! - фыркнул Пузур-Самукан.- У вас там что, собаки в платьях бегают? И по десять раз в день переодеваются?
Царь Навруз попросил его помолчать и, обращаясь к Чирке, сказал:
- Я не могу тебе даже описать, как она выглядит и во что одета, потому что Зу-зу постоянно перевоплощается. Никогда не узнаешь, кем она будет завтра, через час, через минуту. Она обложила нас данью, и мы вынуждены платить. Не откупишься - будешь иметь дело с её чапалачками. А еще может град или суховей наслать. А то так и саранчу. Но всякому терпению приходит конец!
- Это она украла сегодня нашу одежду! - закричали Лула и Балула. - Плакали наши платьица, Зу-зу теперь купальник себе из них сошьет.
- А мне больше всего жаль платочка, - вздохнула принцесса Бойчечак.
- Платочек? - вырвалось у Чирки.
И тут он все понял. Так вот кто была его таинственная незнакомка, называвшая себя Королевой бабочек! Вот чей платочек вручила она ему в знак их будущей встречи!
- Кто такие чапалачки? - спросил он.
Ответ царя Навруза развеял последние сомнения.
- По-нашему это бабочки, - сказал он.
- Только не те яркие и красивые, которыми можно любоваться всю жизнь, - вставила Бойчечак,- а маленькие, вредные и прожорливые, как сама Зу-зу.
- Которая именует себя Королевой бабочек! - сказал Чирка.
- А ты откуда знаешь? - удивился царь
Ни секунды не раздумывая, Серый хвост принял решение.
- Ваше величество! - воскликнул он.- Дайте мне десять солдат, назначьте меня генералом над ними, и я поймаю вам вашу Зу-зу.
Он, разумеется, не собирался скакать на лошади в генеральской форме с саблей наголо и кричать солдатам: "За мной, в атаку!". Этим он только хотел сказать, чтобы солдаты беспрекословно слушались его, а вышло курам на смех. Сановники и министры схватились за животы, у дам потекла тушь с ресниц, Бойчечак с фрейлинами чуть не подавились фисташками, которые они потихоньку грызли. Даже царь Навруз не смог сдержать улыбки. Не говоря уже о Пузур-Самукане, который раздулся от смеха, как футбольный мяч.
В этот момент сторожевая леска-паутинка, протянутая от гамака Пузур-Самукана к открытому окну, выходившему в сад, настойчиво задёргалась. Он перестал смеяться, встал и с видом человека, который решил подышать свежим воздухом, направился к окну.
ГЛАВА 15
Платочек принцессы Бойчечак
Зу-зу уже больше часа сидела под окном и слышала все, о чем говорили у царя Навруза. Вплоть до последних слов Чирки, которые и переполнили чашу ее терпения. Она поняла: царь переманил его на свою сторону, а раз так...
- Здравствуй, Пузурчик, здравствуй, Самуканчик,- ласково шепнула Зу-зу, когда паук-визирь выглянул из окна.
- Чего притащилась? - процедил он сквозь зубы,- Польстилась на детскую одежду! Во всём царстве переполох... А про триста платьев и не мечтай.
- Ну, это еще посмотрим! - самоуверенно усмехнулась Зу-зу.- А пока - прикажи обыскать воробья.
- Зачем?
- Платочек.
- Что - платочек? Говори толком!
- У воробья под крылом - платочек принцессы Бойчечак.
Глаза Пузур-Самукана злорадно блеснули.
- Не врешь?
- Чтоб меня защекотали!
- Молодец! Когда же это ты успела? - похвалил он ее.- А теперь брысь отсюда, чтобы духу твоего не было.
- С кем это ты там? - спросил его царь Навруз.
- Кошка какая-то, не извольте беспокоиться, ваше величество, - ответил Пузур-Самукан. - Видно, воробья почуяла.
Он плотно закрыл окно и продолжал, обращаясь теперь уже к принцессе Бойчечак:
- Так вам жаль вашего платочка, светлейшая? Я могу помочь вашему горю.
- Каким образом? - удивилась Бойчечак. - Ведь он у Зу-зу.
- Вы уверены?
С этими словами он неторопливо прошелся вдоль толпы придворных, заглядывая каждому в глаза, потом подошел к Чирке и, остановившись перед ним, стал сверлить его своими маленькими немигающими глазками.
Чирке стало не по себе. Ведь если у него найдут платочек принцессы, как он объяснит, откуда он у него?
- Обыскать его! - крикнул вдруг Пузур-Самукан.
Бежать было бессмысленно - окна закрыты, у дверей стража. Но, помимо его желания, ноги сами оттолкнулись от стула, крылья взмахнули и, сам не понимая, зачем он это делает, Чирка взлетел, закувыркался в воздухе и упал, запутавшись в тартанашкином гамаке. Платочек выпал у него из-под крыла, Пузур-Самукан на лету поймал его и, шаркнув ножкой, подал принцессе.
- Ваш, сударыня?
- Я узнала бы его из тысячи! - воскликнула Бойчечак.
у Царь Навруз гневно стукнул палкой об пол.
- Откуда у тебя платочек моей дочери? Отвечай, негодник!
Усатый стражник крепко держал Чирку, зажав его в кулаке.
- Ваше величество, я все объясню! - задыхаясь, чирикнул он. - Платочек дала мне Королева бабочек. Теперь я понял: это была Зу-зу.
- Все слышали? Платочек дала ему Зу-зу! - крикнул Пузур-Самукан. - За какие заслуги?
- Она звала меня к себе на службу, а я не пошел. А она дала мне платочек и сказала...
- Все ясно! - перебил его паук-визирь. - Перед нами сообщник и шпион Зу-зу.
- Я не шпион! - в отчаянии чирикнул Серый хвост.- Что хотите делайте - не шпион!
- Поклянись! - велел царь Навруз.
И тут он совершил еще одну непростительную ошибку.
- Чтоб меня защекотали! - чирикнул он, решив, что так клянутся здесь все.
- Пожалуйста! У них даже клятва одна! Нужны ещё доказательства? - торжествовал Пузур-Самукан. - Итак, мною пойман и полностью изобличен важный государственный преступник. Предлагаю: отрубить ему голову и дело с концом.
- Голову? Да за что? - крикнул Чирка. - Ну и царство-государство! То чуть не съели, теперь - голову отрубить.
- Прикажете позвать палача? - склонился в изящном поклоне главный церемониймейстер Шу-Туруль.- Это будет очень кстати, у нас в этом месяце не было ни одного бала, ни одного циркового представления. Никакой культурной жизни!
Царь Навруз хмурился и молчал.
- Ты все еще сомневаешься, мудрейший? - Пузур-Самукан вскарабкался к нему на трон и зашептал в самое ухо: - Тогда скажу больше: а что если перед нами не воробей, а Зу-зу в образе воробья? Не ты ли только что говорил о ее поразительной способности перевоплощаться в кого угодно?
- Отрубить! - зашумели придворные. - Уж что-то тут да есть, раз у него платочек принцессы нашли!
- Казнь! Казнь! - захлопали в ладоши Лула и Балула.
Придворные шумели все громче. Царь Навруз колебался. Жизнь Чирки висела на волоске.
- И вдруг раздался звонкий голос принцессы Бойчечак:
- Да, может, я ему сама подарила! А он, чтобы меня не выдать, про Зу-зу наболтал вам! Эх, вы! Конечно, подарила! Мой платочек - кому хочу, тому дарю! Отпустите его!
Что тут началось! Одни кричали: "Казнить!", другие - "Помиловать!", третьи - "Позор принцессе Бойчечак!", четвертые - "Тартанашку на мыло!". Пузур-Самукан носился, как бешеный, то запрыгивая в гамак, то взлетая на подлокотник трона и шепча что-то на ухо царю.
Царь Навруз опять вынужден был стукнуть палкой:
- Хватит! Отрубить - не отрубить! Отрубить легко, пришить трудно. Посадить в зиндан, завтра разберемся!
ГЛАВА 16
Барамат-дарамат
Серый хвост сидел в тюрьме-зиндане, куда едва проникал свет луны, и думал о том, что ждет его завтра. Хоть ничего хорошего не успел увидеть он в этой жизни, умирать ему все же не хотелось, да еще бесчестной смертью вора и государственного преступника, чуть ли не шпиона. Единственная надежда была на Петьку, но как сообщить ему, как послать весточку на волю?
Лепешка перед ним лежала не клевана, вода в пиалке не отпита. До еды ли, когда завтра, может, самого бросят на съедение кошкам!
Вдруг за дверью послышался шорох, чье-то бормотание, и дверь медленно, без скрипа отворилась.
- Выходи, - раздался противный голос Пузур-Самукана.
- Куда? Зачем?
- Как - куда? Голову пойдем тебе рубить.
Чирка забился в угол и задрожал от страха.
- Но ведь царь сказал: "Утром разберёмся". Нельзя же так, без суда и следствия.
- Никогда не надо откладывать на завтра то, что можно отрубить сегодня, - отчеканил Пузур-Самукан.
- Но мне бы хоть с Петькой попрощаться! - взмолился Серый хвост. - Друг у меня, вместе оводов на пруду ловили...
- "Но мы вернемся с первым червяком и по полям поскачем босиком!" - заорал вдруг Пузур-Самукан голосом Петьки - вернее, это и был Петька, который до этого валял дурака, подражая голосу Пузур-Самукана.
Друзья бросились в объятия друг друга.
- Как же ты дверь открыл?
- Очень просто! Когда я увидел, что тебя в зиндан поволокли, я вперед полетел, спрятался под ослиной шкурой и пароль подслушал. Оказывается, достаточно сказать: "Барамат-дарамат, открой дверь, мархамат!". И дверь - нараспашку... Ну, вперед, дорогой успеем наговориться.
- Какой дорогой? - не понял Чирка.
- Весна красна моллюсками - осень каракатицами, - ответил Петька. - Погостили и хватит. Найдем другое царство-государство. Бежим!
Чирка нахохлился.
- Никуда я не уйду отсюда.
Петька клюв у него потрогал - температура вроде нормальная.
- Ничего не понимаю! Тебе что, жить надоело! Да что у вас там произошло?
Рассказал ему Серый хвост все, как было: про Зу-зу и про платочек, про тартанашку - злого старикашку, и как принцесса Бойчечак выручила его в решительную минуту.
- Как же я после этого убегу? Да еще ночью, тайком, как вор! Что обо мне подумают? Значит, я и правда виноват, раз сбежал.
Острый клюв так и взвился.
- А что я твоим отцу-матери скажу, если тебе голову оттяпают?
- Скажешь: за правду пострадал.
- Я тебе пострадаю! Ты посмотри на него: еще не созрел, а уже киш-миш! Не пойдёшь добром - насильно уведу, в клюве, как дождевого червяка унесу. А ну, выметывайся из зиндана, освободи казенное помещение!
И на Чирку - грудью. Чирка увернулся - Петька носом в решетку.
- Ах ты, сероштанный! Ну, нет, не на того напал, со мной шутки плохи!
Видит Чирка, не совладать ему с Петькой, в самом деле, схватит в клюв и унесет.
- Ладно, - говорит, - твоя взяла. Только отломи лепешки на дорогу, а то кошки в животе скребут.
- То-то, смотри у меня!
Петька к лепешке, а Серый хвост - шмыг за порог:
- Барамат-дарамат, закрой дверь, мархамат!
Дверь закрылась - Петька в зиндане остался. Но не испугался, а только рассмеялся:
- Эх ты, голова два уха! Да ведь я пароль лучше тебя знаю! Ну-ка, Барамат-дарамат, открой дверь...- и умолк, забыл, как дальше. Начал сначала: - Барамат-дарамат, открой дверь, саламат... Открой дверь, валамат... Открой дверь, дармоед! Открой, а то хуже будет!
Барамат-дарамат даже пальцем не пошевелил.
Петька в дверь клювом забарабанил:
- Эй, сероштанный! Я пароль подзабыл - перенервничал тут с тобой, а этот бездельник Барамат-дарамат не выпускает меня. Как там дальше?... Что молчишь? Ты что, ушел?
- Ушел, - чирикнул Серый хвост и поскорее упрыгал, чтобы не слышать, как Петька скандалит с Барамат-дараматом.
ГЛАВА 17
Заговор
На дворцовой площади стоял минарет, а к нему была приставлена лестница, по которой глашатай взбирался наверх объявлять царские указы. На этой лестнице Чирка и решил подремать до утра, чтобы с рассветом явиться во дворец для следствия и суда. Запрыгнул на нижнюю ступеньку и только стал моститься, как вдруг послышались чьи-то шаги. Он юркнул под лестницу и притаился там.
Из-за минарета появились две темные фигуры. Одна худая, в платье до пят, другая - словно расплывшаяся квашня, с огромным, туго набитым чемоданом на плечах. Видать, чемодан был не из лёгких - "квашня" пыхтела и кряхтела под ним.
- Сил моих больше нет... Отдохнуть бы!
- Тише ты, - шепнула худая. - Пришли уже... Давай помогу. Да не греми ты своим чемоданищем, стражу разбудишь!
- Как же мне не греметь, - отвечала "квашня". - Чемоданчик у меня, сама знаешь, не ватой набит... Ох, похудеть бы! Все лето облачком по небу порхала, а теперь еле по земле ползаю.
"Да это же туча!" - смекнул Чирка.
- Сделаем дело - я тебе такое средство дам, - пообещала ее спутница, - "Похуддин" называется, от которого ты прямо на глазах станешь тоненькой, как спичка, в платье принцессы влезешь. Кстати, оно у меня есть - получишь и его впридачу.
Серый хвост сцепил клюв, чтобы не чирикнуть. Зу-зу! Конечно, она, то-то голос показался ему знакомым!
- Скажешь тоже - платье принцессы! - проворчала Туча. - Куда оно мне, на нос?
- Так средство-то не наше, французское! - шепнула Зу-зу. - Но ты должна поработать как следует... Объясняю задачу: подняться на минарет и устроить им тарарам. Града не жалеть. А после этого я натравлю на них своих чапалачек - и царь Навруз упадет мне в ножки.
Чирка сидел, как мышь в норке, боясь пошевелиться. Так вот что задумала Зу-зу! Но что же делать, как помешать этому замыслу? Поднять тревогу? Кто услышит его чириканье? Разве что Зу-зу с Тучей, а уж они сумеют заткнуть ему клюв. "Петька!" - мелькнула мысль. - "Этот что-нибудь придумает". - Но тут оказалось, что волшебное слово вылетело не только из Петькиной головы - из его тоже.
Туча задрала голову и посмотрела вверх.
- А если не успею до утра? Тут же тыща ступенек, не меньше. А увидят - несдобровать.
- Подумаешь! Поднимается на минарет маленькая тучка, что здесь такого? Бедняжка так растолстела, что летать уже не может, по лестнице на небо карабкается. Посмеются, да и все.
- Не скажи! Кое-где в мой чемодан уже из пушек палят. С лейкой - ничего, только рады, а в чемодане, знают уже, град.
- Царь Тюфяк пушек не держит, - успокоила ее Зу-зу. - А в случае чего, я их отвлеку.
- А как?
- Это уж мое дело. Вот только сбегаю переоденусь.
- И этот, как его... "Похуддин" сразу захвати, - напомнила Туча. - Да не жадничай, отсыпь побольше.
- Принесу целый килограмм - ешь на здоровье!
ГЛАВА 18
Застёгнутый в чемодане
Зу-зу умчалась, а Туча, поплевав на руки и взвалив на спину чемодан с градом, начала восхождение на минарет. Серый хвост выпрыгнул из своего укрытия и вцепился ей в подол юбки. У него родился отчаянный план, но для того, чтобы осуществить его, надо было сначала добраться до чемодана.
Вот где пригодились ему ловкость и выносливость, которые он все лето вырабатывал по системе Петьки! Ведь Туче надо было взобраться только на вершину минарета, а Чирке - еще и на вершину Тучи. У Тучи была лестница, а у него? Всего лишь когти да клюв. Перебираясь по крутому карнизу с бедра Тучи на поясницу, он шарахнулся, испугавшись мощного урчания у нее в животе, и чуть не сорвался, повиснув на одной ноге. В другой раз, когда он был уже возле подмышки, Туча нечаянно придавила его рукой, да так, что он от боли вцепился ей когтями в бок. "Где это я репейников набралась!" - проворчала Туча и уже потянулась к нему своей пятерней, чтобы отодрать и швырнуть вниз, но он успел перебежать к ней на спину.
Но вот последнее усилие - и он на голове у Тучи. В волосах у нее Серый хвост нашел какую-то тесемку, вытащил ее и, держа в клюве, ринулся на штурм чемодана. Долго и упорно взбирался он по левой руке Тучи, по шелковому, скользящему, как снежная лавина, рукаву, и уже был близок к цели, но Туча переставила чемодан на другое плечо, и он вынужден был начать все сначала. Так повторялось несколько раз, пока он не догадался зацепиться за браслет на руке Тучи и дождаться, когда чемодан, побывав на другом плече, снова вернется к нему.
Самым опасным участком восхождения оказались кольца, перстни и драгоценные камни, коварные и скользкие. Балансируя хвостом и клювом, Чирка перебежал по ним бегом, на ногте безымянного пальца поскользнулся, упал, но успел вцепиться в чемодан и закрепился на нем.